Театральный критик, бывший главный редактор журнала "Театр" Марина Давыдова, уехавшая из России после начала спецоперации на Украине, которую она осудила, стала героиней нового выпуска YouTube-шоу "Скажи Гордеевой"*. В интервью она рассказала о своём переезде в Берлин и о том, кому в Европе нужны артисты и режиссёры из России. Также Давыдова высказалась о скандале вокруг Данилы Козловского, о Константине Богомолове и состоянии российского театра в сегодняшней реальности.

О скандале, критике и угрозах

Меня начали обсуждать еще после фестиваля Wiener Festwochen (Венский фестиваль искусств. — Прим. ред.). Моё назначение [директором фестиваля] состоялось как раз после аннексии Крыма. И поэтому, когда у меня брали многочисленные интервью, мне задавали первые три-четыре вопроса про театр, а дальше, конечно, про политику. Я всегда отвечала, что думаю. Для того чтобы говорить что-то содержательное, надо говорить то, что ты думаешь на самом деле. Я старалась отвечать честно и наговорила на интерес к себе соответствующих органов. Индекс цитирования меня в телеграме был высочайший. Ни один театральный деятель не может со мной сравниться. Я просто главный герой. Чулпан Хаматову и Кирилла Серебренникова упоминали раз 50, а меня — 150.

После того как я подписала петицию, мне стали поступать прямые угрозы в виде СМС и писем на почту. Капслоком писали: "Фашистская тварь, гори в аду". Я не воспринимала это всерьёз. Вот когда Z на двери нарисовали, я как-то задумалась... Мне позвонили корреспонденты с австрийского телевидения, чтобы взять у меня интервью о том, как деятели культуры реагируют на эту новую ситуацию политическую. И они договорились со мной о встрече, которая должна была состояться в моей квартире в четыре часа дня. В этот день я никуда не выходила и работала дома. Когда они позвонили в дверь, я открыла и увидела, что они обалдело смотрят на дверь. Я увидела эту Z, а это было 1 марта, и ещё никто не понимал точно значения этой буквы, но я поняла, что это некая чёрная метка. И тогда я подумала, что надо уезжать надолго, а, может быть, навсегда. Интервью я уже давала в изменённом состоянии сознания. Я отвечала на вопросы, но мысленно уже собирала чемодан.

В 2014 году Марина Давыдова была назначена программным директором театрального фестиваля Wiener Festwochen. Тогда она открыто выступала против присоединения Крыма к территории РФ. В 2021 году анонимный телеграм-канал "Закулиска" написал, что журнал "Театр" под управлением Марины Давыдовой из "главного журнала отрасли" превратился в "политический агитлисток". Давыдову обвиняли в том, что она заступилась за попавших в опалу театральных педагогов и театральных работников, задержанных во время акций протеста. В этом же посте журнал предложили признать "иностранным агентом". В марте 2022 года Давыдова выступила против спецоперации РФ на Украине и опубликовала соответствующую петицию. После этого ей начали поступать угрозы: недоброжелатели звонили ей с проклятиями, на двери нарисовали букву Z. Также были закрыты печатная и электронная версия журнала "Театр". Вскоре на Давыдову завели административное дело о дискредитации ВС РФ.

Об отъезде из России

Я пыталась взять билеты на самолёт. Их было мало, они исчезали, стоили бешеных денег, прямых рейсов в Европу уже не было. Тогда я поняла, что надо передвигаться по суше. Я не могу рассказывать, как я это сделала. Я выезжала на машине с дипломатическими номерами одной из дружественных стран, были проблемы на границе. Меня полтора часа допрашивали три весёлых фээсбэшника. Они были далеки от мира искусства и не очень понимали, что я за человек, но было очевидно, что меня неслучайно к ним завели. Все эти полтора часа мне некогда было бояться. В такие минуты нужно просто открыть рот и много-много говорить. Не давать противнику опомниться.

О Теодоре Курентзисе

Катерина Гордеева* спросила Марину Давыдову, почему дирижёр Теодор Курентзис продолжает выступать в Европе и в России и европейские культурные организации не требуют от него публичного осуждения спецоперации, в то время как от других артистов и медийных персон этого требуют.

Я считаю неправильным требовать от кого-то делать заявление о своём отношении к войне. Мне показалось, что лично я такое заявление должна сделать. Если говорить о том, что вообще должен делать художник во время войны, то кроме творчества он ничего не должен. Поэт во время войны не обязан писать стихи о войне. Это вообще абсурдная постановка вопроса. Если это естественным образом его задевает, то это как-то проявится в его творчестве. Когда я формирую программу Зальцбургского фестиваля, мне в голову не приходит вставлять в программу спектакли про экологию, гендерные проблемы... Но каждый человек, занимающийся творчеством, является публичной фигурой. Он не обязан делать заявления, но очень важно, чтобы его голос в такие минуты был услышан. Не потому что он художник, а потому что он может влиять на общественное мнение. И в такие минуты странно свой потенциал не использовать. Курентзис — очень талантливый человек, ему прощается. В этом есть некоторая несправедливость. Но мир вообще несправедлив.

Об увольнении Данилы Козловского

Льву Додину сказали уволить из труппы Данилу Козловского и, как я поняла, Ксюшу Раппопорт, и он отказался это делать. И это, по-моему, уникальная ситуация. Потому что остальные, как правило, "берут под козырёк": раз надо, значит надо. Кого зачеркнуть на афише? Какой спектакль или артиста убрать? Он сказал "нет", поэтому в театр пришли прокуратура, Роскомнадзор, Росгвардия... Стали искать какой-то компромисс. И я думаю, Козловский сам принял это решение. Его никто не увольнял, он просто понял, что ему надо сделать какой-то жест, который позволит остальным людям сохранить репертуар. Хотя и не весь: Додин отказался вводить на места Козловского другого актёра, а Козловский занят в огромном количестве очень кассовых спектаклей. Это культовый звёздный артист, которого другой режиссёр заменил бы в своём репертуаре. А Лев Абрамович отказался это делать.

В апреле в Малом драматическом театре (МДТ) — Театре Европы в Санкт-Петербурге перенесли показы спектаклей, в которых играет Данила Козловский. Сделано это было на фоне скандала вокруг актёра. Общественник Виталий Бородин потребовал проверить Козловского на дискредитацию ВС РФ из-за его отношения к спецоперации, вспомнив, что актёр публично осудил её, когда она только началась. После этого началось противостояние Козловского и Бородина: актёр публично прокомментировал обвинения в свой адрес, заявив, что он никуда не эмигрировал, и подал иск о защите чести и достоинства, обвинив Бородина в клевете. Иск не приняли, театр перенес спектакли с Козловским, а позже и вовсе отменил до конца года. Сам Козловский заявил, что уходит "в творческий отпуск". Ситуацию даже комментировал Дмитрий Песков, который назвал доносы "отвратительными". Тем не менее Бородин уже подал новый иск в отношении Козловского.

О Константине Богомолове

Он занимает, мягко говоря, очень странную политическую позицию. Я не видела его последние спектакли. Может быть, как художник в нынешней ситуации он и не провинциализируется. Но российский театр в целом провинциализируется в нынешних условиях, потому что это неизбежно. Современный театр не может существовать в изоляции.

Константин Богомолов избегает публичных заявлений о спецоперации, за что его часто критикуют. Однако он высказывается в целом о настроениях в обществе, о культурной жизни в России и Европе и выпускает манифесты, в которых размышляет о судьбах народа. В его спектаклях также часто находят отсылки к текущей повестке.

О политической позиции в театре

Никто не должен поступать так, как я. Не люблю никому давать никаких советов. Если бы я была руководителем театра и мне бы позвонили и сказали убрать из репертуара фамилию Вырыпаева, я бы не стала этого делать. Мы же не знаем, что бы было, если бы все отказались убирать фамилию Вырыпаева. Может быть, власти в таком случае махнули бы рукой на него. Я считаю, что в таких экстремальных ситуациях шум от протестных движений важнее сохранения этого самого театра. В нём эстетического смысла больше, чем в том, чтобы продолжать ставить спектакли с какими-то фигами в кармане. Это акционизм, который важен и для зрителей. Не надо за зрителей переживать: кино посмотрят, книжку почитают, в YouTube посмотрят что-то умное. Я считаю самым страшным нормализацию того, что сейчас происходит. Серия громких заявлений была бы важнее. Но никто не стал говорить "нет", когда, например, попросили убрать отовсюду Вырыпаева. <...> Иногда, чтобы сохранить что-то, нужно, чтобы оно разрушилось.

8 марта 2022 года, вскоре после начала спецоперации, Иван Вырыпаев обратился с открытым письмом к российским государственным театрам, которые ставят его пьесы. В письме Вырыпаев сообщил, что будет перечислять своё авторское вознаграждение за постановки в фонды помощи Украине. 27 апреля 2023 года Иван Вырыпаев был заочно арестован Басманным районным судом города Москвы за распространение ложных сведений о российской армии.

О деле Евгении Беркович и Светланы Петрийчук

Такого рода кейс — это очень опасное дело. Утверждалось, что театральные деятели выдвинули на премию "Золотая маска" спектакль, который оправдывает терроризм. А где эти эксперты? Что они сейчас делают? Может, преподают где-то или кафедру какую-то возглавляют? Может, у них тоже есть свои журнальчики, театрики, сайтики. А члены жюри кто, которые дали спектаклю две премии? А кто писал про этот спектакль? Это можно раскручивать до бесконечности. "Золотая маска", как и всё прогрессивное, как и всё, что являлось частью европейской и мировой культуры внутри России, стала жертвой зачистки. Поэтому уничтожали "Гоголь-центр", Центр имени Мейерхольда, журнал "Театр", поэтому Театр наций как оплот статусной европейской режиссуры перестал существовать. А "Золотая маска" — это одна из главных подобных институций, которая репрезентировала этот тренд. Поэтому на неё начались нападки в далёком 2015 году. Её оказалось не так просто закрыть и раздербанить, было много атак и попыток.

Театрального режиссёра Евгению Беркович и драматурга Светлану Петрийчук задержали 4 мая и арестовали на следующий день, обвинив в оправдании терроризма из-за спектакля "Финист Ясный Сокол". Постановка рассказывает истории женщин, которые в сети познакомились с боевиками и уехали в Сирию, чтобы выйти за них замуж. Там они были практически в статусе рабынь, а вернувшись, оказались в тюрьме. Спектакль в 2022 году получил премию "Золотая маска" в двух номинациях. В сети считают, что пьеса лишь повод, и Беркович и Петрийчук арестовали из-за их политической позиции: обе открыто осуждают военную спецоперацию.

О российском зрителе

Для россиян театр всегда был местом эскапизма. Европейский зритель приходит в театр, чтобы соприкоснуться с социальными проблемами, с тем, как эти проблемы видят художники. А россиянин приходил в театр, чтобы убежать от этих проблем. А зачем нам про эти проблемы рассказывать, если мы сейчас выйдем из театра и опять в эту дурно пахнущую реальность вернёмся? И как раз к 2014 году эту базовую установку российских зрителей удалось как-то переломить. В этом и парадокс: спектакль про Крым у нас не появился не из-за цензуры, а вот просто как-то не сделалось. Понимание того, что театр — это не просто искусство, но и социальный институт, появилось к 2014 году.

Кто виноват в начале спецоперации

Наивно думать, что если бы деятели культуры отреагировали, то в 2022 году войны бы не было. Это не снимает ни с кого ответственность, но то, что сейчас происходит, это очень глубинная вещь. Эта внешняя война стала следствием глубокого противостояния внутри самого общества. И я это всегда ощущала: в обществе жил запрос на какую-то архаику. Стремительная модернизация общества происходила с начала нулевых: была открытость границ, появлялось огромное количество фестивалей и выставок потрясающих. А в глубине общества назревало неприятие всего этого. У этой катастрофы, которая случилась, куча бенефициаров. А сейчас повылезали непонятные люди. Какой-то Анатолий Шульев, которого никто не знал, возглавил Театр Вахтангова. Какой-то непонятный Антон Яковлев, о котором никто не писал и не говорил, возглавил Театр Гоголя. Это революция ничтожеств.

Кому в Европе нужны артисты и режиссёры из России

Кирилл Серебренников нужен в Европе. Неплохо дела сейчас обстоят у Тимофея Кулябина. Неплохо всё складывается у Максима Диденко. У Филиппа Авдеева всё поразительно складывается в гамбургском театре Thalia: не зная немецкого языка, он стал частью труппы одного из самых важных европейских театров немецкоязычных, потому что очень талантливый человек. Один Байрон тоже стал частью труппы этого театра. Конечно, это нехарактерные случаи, артистам сложно играть на чужом языке. Но в Берлине сейчас такая концентрация творческих сил и русскоязычных зрителей, что здесь можно открыть серьёзную площадку, где будут работать талантливые уехавшие из России люди. Я уверена, что у них будет огромный успех, и немецкие зрители будут ходить, можно делать субтитры. Я вижу в этом потенциал.

В интервью Марина Давыдова также рассказала о детстве и связанных с ним травмах. В феврале 1988 года в азербайджанском городе Сумгаите произошли погромы и массовые убийства армян. В том году Марина уже жила в Москве, а её 14-летняя сестра Ира оставалась в Баку с родственниками, их родители умерли. Марина вывезла сестру из Баку за неделю до погромов. Позднее их родственники бежали из Азербайджана на паромах из Баку в Красноводск. В Баку у семьи Давыдовой осталась квартира, которой они в итоге лишились. Теперь об этом пережитом опыте она ставит спектакль в Берлине.

*Признана в РФ иноагентом