"Без чистоты невозможно представить истинную женственность. Даже среди этого мира, погрязшего в грехах и пороках, возможно сохранить эту святую чистоту" (Императрица Александра Феодоровна). Разрабатывали ли отец и мать какую-то особую программу воспитания? Думается, помогая своим девочкам взрослеть и познавать жизнь, они просто руководствовались мудрыми принципами собственной жизни. Успехи воспитания оказались несомненными: «Великие княжны выросли простыми, ласковыми, образованными девушками, ни в чем не выказывавшими своего положения в общении с другими» (А. А. Танеева), «Трудно представить себе более очаровательных, чистых и умных девочек» (С. К. Бухсгевден), «В общем трудно определимая прелесть этих четырех сестер состояла в их большой простоте, естественности, свежести и врожденной доброте» (П. Жильяр).

С. Я. Офросимова: «Жизнь княжон не была ни веселой, ни разнообразной. Воспитывались они в строгом патриархальном духе, в глубокой религиозности. Это и воспитало в них ту веру, ту силу духа и смирения, которые помогли им безропотно и светло вынести тяжелые дни заточения и принять мученическую смерть. Государыня не позволяла княжнам ни одной секунды сидеть без дела. Они должны были быть всегда занятыми, всегда находиться в действии. Чудные работы и вышивки выходили из-под их изящных, быстрых ручек. Внешне однообразную свою жизнь княжны наполняли весельем своих жизнерадостных и живых характеров. Они умели находить счастье и радость в малом. Они были юны не только своими годами, но были юны в самом глубоком смысле этого слова - их радовало все: солнце, цветы, каждая минута, проведенная с отцом, каждая короткая прогулка, во время которой они могли посмотреть на толпу; они радовались каждой улыбке незнакомых или прохожих; они сияли всем лаской и яркими красками цветущих русских лиц. Везде, где они появлялись, звучал их веселый звонкий смех. Никто и никогда не чувствовал себя с ними стесненно, их простота делала всех такими же простыми и непринужденными, какими они были сами».

Воспитание дочерей в царской семье действительно было строгим, поскольку так была воспитана сама Александра Феодоровна, да и Государя Николая в детстве не баловал отец - Император Александр III. Царевны спали на походных кроватях, мало покрытые, каждое утро принимали холодную ванну. Государыня, сама очень скромная в одежде, в выборе причесок, не позволяла и дочерям много наряжаться. Великая княжна Ольга Николаевна полностью восприняла это отношение к роскоши и, по воспоминаниям, одевалась очень скромно, постоянно одергивая в этом отношении других сестер.

Каждый рубль, сэкономленный на каком-нибудь роскошном платье, шел на благотворительность. Может быть, Александра Феодоровна, будь она обычной матерью, и побаловала бы дочерей, но она чувствовала постоянную ответственность за своих подданных: когда началась Первая Мировая Война, новые платья вообще перестали шиться. Великим княжнам приходилось самим аккуратно чинить свою одежду.

Что побуждало царственную чету фактически изолировать дочерей от света? Дело не только в том, что болезнь наследника вынуждала семью ограничить внешнее общение. Государыня знала так называемый свет, естественно, не понаслышке, больше всех страдая от клеветы, наблюдая развращенность нравов и торжество гордыни. Зная, что дворцовое окружение будет тлетворно влиять на юных девушек, Александра Федоровна резко ограничивала их общение с придворной знатью, заслужив еще больше упреков и оскорблений этой знати. Ольге Николаевне лишь один раз довелось танцевать на взрослом балу. Танеева писала: «Императрица боялась дурного влияния светских барышень и даже не любила, когда ее дети виделись с двоюродной сестрой - Ириной Александровной… Воспитывать дочь для замужества или общественной жизни - такой вопрос был просто невозможен в императорском семействе. О том, что в силу своего положения Великие княжны должны были иметь обязанности перед обществом, спора не было - главное, они должны были научиться достойно их выполнять. Но в представлении Государыни Александры Федоровны спора не было и в том, что дом и семья - это то, что держится в первую очередь на женщине и каждая девушка обязана понять это еще в детстве. Царица обучала дочерей основам домашнего хозяйства, хотела видеть в них настоящих помощниц, царевны вышивали, шили рубашки, гладили белье. Александра Федоровна воспитывала в них чувство дома. Но каждая из сестер в силу своей индивидуальности воспринимала по-разному материнские уроки. Великая Княжна Анастасия Николаевна – «сорванец» и утешительница

Самая младшая из Великих Княжон, Анастасия Николаевна, была очень, чрезвычайно остроумна и обладала несомненным даром мима. Во всем умела находить забавную сторону... Из нее вышла бы превосходная комедийная актриса. Она то и дело проказничала, это был настоящий сорванец. Во время революции Анастасии исполнилось всего шестнадцать - в конце концов не ахти какой преклонный возраст! Она была хорошенькой, но лицо у нее было смышленое, и в глазах светился недюжинный ум». (Юлия Ден). «Все любили Анастасию, так как Своим очарованием каждое серое мгновение Она умела претворить в радость и рассеять всякую заботу Своей девичьей веселостью. Мать Анастасии, человек суровый, не раз пробовала выговаривать Дочери, но эти выговоры обыкновенно кончались смехом и поцелуями. Отец, Брат, старшие сестры, учительница, француз и домашний врач, преподаватель музыки, горничная, лакей - все домашние обожали Анастасию. Княжна Татьяна Николаевна

Она была вторым ребенком в Царской Семье. «Очень высокая, тонкая, как тростинка, она была наделена изящным профилем камеи, синими глазами и каштановыми волосами», вспоминали о ней. В годы Первой мировой войны Великая Княжна трудилась сестрой милосердия в лазарете, нежно и бесстрашно перевязывая уверенной рукой страшные раны русских воинов. Она также возглавляла благотворительный комитет, призванный помогать раненным воинам, вместе с сестрами и Государыней развозила раненным солдатам теплые вещи, сшитые собственными руками. «Направо от меня сидит Великая Княжна Татьяна Николаевна. Она Великая Княжна с головы до ног, так Она аристократична и царственна. Лицо Ее матово-бледно, только чуть-чуть розовеют щеки, точно из-под Ее тонкой кожи пробивается розовый атлас. Профиль Ее безупречно красив, он словно выточен из мрамора резцом большого художника. Своеобразность и оригинальность придают Ее лицу далеко расставленные друг от друга глаза. Ей больше, чем сестрам, идут косынка сестры милосердия и красный крест на груди. Она реже смеется, чем сестры. Лицо Ее иногда имеет сосредоточенное и строгое выражение. В эти минуты Она похожа на Мать. На бледных чертах Ее лица - следы напряженной мысли и подчас даже грусти. Я без слов чувствую, что Она какая-то особенная, иная, чем сестры, несмотря на общую с ними доброту и приветливость. Я чувствую, что в ней - Свой целый замкнутый и своеобразный мир», - вспоминал С.Я.Офросимов. "Когда началась Первая мировая война, Великой Княжне Татьяне исполнилось семнадцать лет. Для Нее наступило совершенно особое время, - время, когда в полной мере проявились не только Ее доброта, милосердие, но и душевная стойкость; большие организаторские способности, а также талант хирургической сестры..." Через несколько недель после начала войны Великая Княжна Татьяна выступила инициатором создания в России "Комитета Ее Императорского Высочества Великой Княжны Татианы Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий". В годы страшных испытаний, выпавших на долю Царской Семьи после революционной катастрофы 1917 года, находясь в екатеринбургском заточении, Великая княжна писала: «Так больно и грустно все, что делают с нашей бедной Родиной, но одна надежда, что Бог так не оставит и вразумит безумцев». Великая Княжна Мария Николаевна

Эта юная Царевна замечательно точно вписывалась в архетип русской жены и матери, представляя собой, может быть, самый любимый на Руси женский образ: веселая, сердцем чистая красна девица. Наиболее полный портрет Великой Княжны Марии Николаевны составил Дитерихс:"Великая Княжна Мария Николаевна была Самая красивая, типично русская, добродушная, веселая, с ровным характером, приветливая девушка. Она любила и умела поговорить с каждым, в особенности с простым человеком. Во время прогулок в парке вечно Она, бывало, заводила разговор с солдатами охраны, расспрашивала их и прекрасно помнила, у кого как звать жену, сколько детишек, сколько земли и т. п. У нее находилось всегда много общих тем для бесед с ними. За Свою простоту Она получила в Семье кличку "Машка" - так звали Ее сестры и Алексей Николаевич. Говорили, что наружностью и силой Она уродилась в Императора Александра III. И действительно, Она была очень сильна: когда больному Алексею Николаевичу нужно было куда-нибудь передвинуться, Он зовет: "Машка, неси Меня". Она легко Его поднимала и несла. Заболела Она корью последней из Семьи; вследствие простуды в исторический вечер 27 февраля болезнь Ее приняла особую тяжелую форму, перейдя в крупозное воспаление легких очень сильной степени. Только сильный организм Великой Княжны помог в конце концов побороть тяжелую болезнь, но неоднократно положение принимало критическое состояние. Во время ареста Она сумела расположить к себе всех окружающих, не исключая и комиссаров Панкратова и Яковлева, а в Екатеринбурге охранники-рабочие обучали Ее готовить лепешки из муки без дрожжей". Н. А. Соколов подчеркивает, что "по натуре это была типичнейшая мать. Ее сферой были маленькие дети. Больше всего Она любила возиться и нянчиться с ними". Великая Княжна Ольга Николаевна образец истинной женской красоты

Юлия Ден вспоминала: "Самой старшей из четырех сестер-красавиц была Великая Княжна Ольга Николаевна. Это было милое создание. Всякий, кто видел Ее, тотчас влюблялся. В детстве Она была некрасивой, но в пятнадцать лет как-то сразу похорошела. Немного выше среднего роста, свежее лицо, темно-синие глаза, пышные светло-русые волосы, красивые руки и ноги. К жизни Ольга Николаевна относилась серьезно, была наделена умом и покладистым характером. На мой взгляд, это была волевая натура". «но все Ее существо дышит такой женственноcтью, такой юностью, что Она кажется более чем красивой». Чем больше глядишь на Нее, тем миловиднее и прелестнее становится Ее лицо. Вся Она, хрупкая и нежная, как-то особенно заботливо и любовно склоняется над простой солдатской рубашкой, которую шьет. Анна Танеева считала, что Ольга и Мария Николаевны были похожи на Семью Отца и имели чисто русский тип. "Ольга Николаевна была замечательно умна и способна, и учение было для нее шуткой, почему Она иногда ленилась. Характерными чертами у нее были сильная воля и неподкупная честность и прямота, в чем Она походила на Мать. Эти прекрасные качества были у нее с детства, но ребенком Ольга Николаевна бывала нередко упряма, непослушна и очень вспыльчива; впоследствии Она умела себя сдерживать. У нее были чудные белокурые волосы, большие голубые глаза и дивный цвет лица, немного вздернутый нос, походивший на Государев". воспоминания Танеевой: "Великая Княжна Ольга Николаевна была красивая, высокая, со смеющимися голубыми глазами... Она прекрасно ездила верхом и танцевала. Из всех сестер Она была Самая умная, Самая музыкальная; по мнению Ее учителей, Она обладала абсолютным слухом. Она могла сыграть на слух любую услышанную мелодию, переложить сложные музыкальные пьесы... Ольга Николаевна была очень непосредственна, иногда слишком откровенна, всегда искренна. Она была очень обаятельная и самая веселая. Когда Она училась, бедным учителям приходилось испытывать на себе множество Ее всевозможных штучек, которые Она изобретала, чтобы подшутить над ними. Да и повзрослев, Она не оставляла случая позабавиться. Она была щедра и немедленно отзывалась на любую просьбу". Внешняя красота, которая, по мнению Танеевой, проявилась в пятнадцать лет - в трудное время превращения Девочки в Девушку, - во многом явилась результатом постоянного воспитания и возрастания души этой Девочки, отобразила Ее внутреннюю красоту. Вот выдержки из писем - примеры, чем отвечала Мать на капризность и своенравие Своей горячо любимой старшей Дочери: "Ты бываешь такой милой со Мной, будь такой же и с Сестрами. Покажи Свое любящее сердце". "Моя милая, дорогая Девочка, Я надеюсь, что все обошлось хорошо. Я так много думала о Тебе, Моя бедняжка, хорошо зная по опыту, как неприятны бывают такие недоразумения. Чувствуешь себя такой несчастной, когда кто-то на тебя сердится. Мы все должны переносить испытания: и взрослые люди и маленькие дети, Бог преподает нам урок терпения. Я знаю, что для Тебя это особенно трудно, так как Ты очень глубоко все переживаешь и у Тебя горячий нрав. Но Ты должна научиться обуздывать Свой язык. Быстро помолись, чтобы Бог Тебе помог сочувствовать и не думай о Себе. Тогда с Божией помощью Тебе будет легче терпеть. Да благословит Тебя Бог. "Первые годы войны, когда внимание всех было приковано всецело к фронту, совершенно, перестроили жизнь Великой Княжны Ольги. Из замкнутого круга Семьи с Ее простой, строго размеренной жизнью ей пришлось вопреки всем склонностям и чертам Ее характера повести жизнь работницы вне Семьи, а иногда и общественного деятеля... Часто Великим Княжнам приходилось Самим выезжать в Петроград для председательствования в благотворительных комитетах их имени или для сбора пожертвований. Для Великой Княжны Ольги это было непривычным и очень нелегким делом, так как Она и стеснялась, и не любила никаких личных выступлений" (П. Савченко). Каждый должен трудиться по мере сил, поэтому и в комитете, и в госпитале Великая Княжна Ольга работала меньше, чем Татьяна. Она, похоже, вообще была хрупкого здоровья. Но была ли Она при этом принцессой на горошине? Т.Е. Мельник-Боткина:"Великая Княжна Ольга Николаевна,более слабая здоровьем и нервами, недолго вынесла работу хирургической сестры, но лазарета не бросила, а продолжала работать в палатах, наравне с другими сестрами убирая за больными". С. Я. Офросимова: "Великую Княжну Ольгу Николаевну все обожали, боготворили; про нее больше всего любили мне рассказывать раненые. Однажды привезли новую партию раненых. Их, как всегда, на вокзале встретили Великие Княжны. Они исполняли все, что Им приказывали доктора, и даже мыли ноги раненым, чтобы тут же, на вокзале, очистить раны от грязи и предохранить от заражения крови. После долгой и тяжелой работы Княжны с другими сестрами размещали раненых по палатам. Усталая Великая Княжна Ольга Николаевна присела на постель одного из вновь привезенных солдат. Солдат тотчас же пустился в разговоры. Ольга Николаевна, как и всегда, и словом не обмолвилась, что Она Великая Княжна. - Умаялась, сердечная? - спросил солдат. - Да, немного устала. Это хорошо, когда устанешь. - Чего же тут хорошего? - Значит, поработала. - Этак тебе не тут сидеть надо. На фронт бы поехала. - Да моя мечта - на фронт попасть. - Чего же? Поезжай. - Я бы поехала, да Отец не пускает, говорит, что Я здоровьем для этого слишком слаба. - А ты плюнь на отца да поезжай. Княжна рассмеялась. - Нет, уж плюнуть-то не могу. Уж очень мы друг друга любим". Такова была старшая Дочь Императора Николая II.

...

Император Николай II со своими детьми в конце апреля 1918 г. в Тобольске (последнее фото семьи)