Это пост читателя Сплетника, начать писать на сайте можешь и ты

Самое первое интервью в 32 года.

-- Олег, скажите, в детстве вы были человек домашний или уличный?
-- Наверное, уличный. Я бы даже сказал -- полевой. Я рос на хуторе. Там я жил с четырех до девяти лет, у маминых родителей, на Кубани.

-- А как это место вообще называется?

-- Хутор Железный и хутор Октябрьский. Усть-Лабинский район. Это типичная такая Кубань. Она, кстати, очень сильно отличается от всей остальной сельской России.

-- Чем?
-- Всем. Людьми. Настроением. Изобильный очень край.

-- А вы там бывали недавно?
-- Конечно. Бываю раз в два года или раз в год. Правда, был большой перерыв, в несколько лет, а если точно, шесть лет я там не был. Я приехал в это лето, залез на черешню и сидел там два часа. Два часа, не слезая. Лучшая черешня на Кубани. Ну, то есть для меня это такая восстановительная процедура.

-- Ну и как вообще проходят эти поездки в личном плане?
-- Нет. Я думаю, что они просто не в курсе текущей ситуации. Людей, которые там живут, интересует другое: земные дела, которые вокруг происходят. События, которые их затрагивают. Какая пенсия. Какие цены. Как государством будет дотироваться село, там же еще крепостное право в некотором смысле. Как-нибудь хотят решить вопрос с землей, а он все никак не решается... Мне сложно говорить о моих впечатлениях, к сожалению, они очень внешние. А у меня там, скажем так, наследство -- дом моей матери, ее отца, дом бабушки по отцовской линии. Я приезжаю на кладбище. Вот и все.

-- Что больше всего запомнилось из полевого детства?

-- Одни мои бабушка с дедушкой жили в одном хуторе, другие -- в другом. Дело в том, что мой дедушка умер, когда мне было семь лет, я пошел в первый класс. И я остался один в пустом доме. На какое-то время. Поэтому я часто переходил из одного дома в другой. Тогда казалось: какие-то немыслимые расстояния. Казалось, что могу идти пешком бесконечно. Недавно проехал на машине по этой же дороге. Это заняло на хорошей скорости 35 минут.

-- Кубань -- это же казачьи места?
-- Трудно сказать. У меня к людям, которые рядятся сейчас в эти казацкие одежды, отношение сложное... Я их не видел там никогда, когда рос и был ребенком. Хотя, наверное, традиционно -- да. Те же люди, те же кони. Но вряд ли эти ряженые и сейчас вызывают там какое-то доверие. Хотя... оружие людям в этой местности раздать, наверное, надо. Чтобы они смогли себя защитить.

-- Слишком много стало выходцев с Кавказа?
-- При чем тут Кавказ? У нас в школе, например, было много армян, адыгейцев. Я вообще никогда не задумывался: татарин, русский, православный, мусульманин. Среда была ровная, очень терпимая. Были просто соседи, которые пытались меня накормить, когда я остался один, спрашивали: ну как ты, сыт? Не было между людьми такого количества барьеров. Они были свободнее... Понимаете, все-таки в те советские годы люди жили в полной социальной определенности. Сейчас они попали, скажем так, в полную неопределенность. Все зависит лично от тебя. Надо понимать, что это ведь уже не было в чистом виде крестьянское натуральное хозяйство, это была индустриальная система хозяйства, может быть, плохая, но индустриальная. Назад вернуться, на целый исторический этап, им сейчас очень тяжело, много крестьянских навыков утеряно. Ну... как везде. Сейчас каждый занимается каким-то ремеслом. Чтобы выжить. А тогда вся жизнь наперед была расписана: школа, институт, распределение, работа. Все это было гарантировано. Сейчас не гарантирована ни одна из этих стадий. Ни одна. У человека, даже если он гений, просто может не оказаться денег на билет, чтобы доехать до города и поступить в институт. А если он поступил, у него не будет денег, чтобы учиться и себя обеспечивать. Как ни странно, в каком-то смысле все это привело к потере свободы. Хотя система образования, как я считаю, это наша базовая ценность. И именно она нас спасет. Мы все -- граждане другой страны, если говорить об этой системе образования.

-- Вы часто дрались? Вам вообще доставалось из-за того, что вы были отличником, да еще и примерного поведения?
-- Нет, мне не доставалось, потому что я занимался спортом. Был очень развит физически. В детстве мы часами гоняли в футбол: по пять часов, когда уже невозможно выиграть друг у друга. Я занимался практически всем: боксом, борьбой, регби, футболом без правил. Дрались во дворах: школа на школу, район на район. У нас были совершенно другие отношения, чем те, что я наблюдал у подростков в конце 80-х, в крупных городах, скажем в Москве. То есть не было никакого бандитского беспредела, травли, унижений, вымогательства денег. Были мальчишеские коллективы и соответственно какой-то другой принцип самоорганизации. Очень естественный. Это было соревнование, скажем так. То есть люди соревновались везде. В школе, на футболе, обязательно драки, стенка на стенку, потом... сады и огороды. Представляете, наш городок -- сады из конца в конец и без всяких заборов. По крайней мере мне так казалось, или действительно не было заборов для нас. Когда все там расцветало. Начиналось с абрикосов, заканчивалось арбузами, помидорами, клубникой, виноградом... У нас был специфический учебный год: два первых месяца мы не учились, работали в поле - собирали урожай. Все, начиная с черешни, заканчивая помидорами. И два последних месяца не учились: нас сажали в автобусы и гоняли на прополку. Наш класс был довольно спортивный. Там были сильные люди, такая кучка лидеров. И при этом мы умудрялись дружить, а не враждовать.

-- Остальные ваши школьные лидеры, что с ними стало потом?
-- У каждого своя жизнь. Почему "потом"? Наша жизнь еще не окончена. Всем им, как и мне, по 32 года. Все еще впереди. Кто-то переехал ко мне в Москву. Да, есть мои школьные друзья, которые со мной путешествуют по стране. Помогают решать мне какие-то проблемы. Кто-то зажил своей жизнью. Девочки, наверное, все замуж вышли. С некоторыми моими одноклассниками раз в неделю играю в футбол, езжу на рыбалку.

-- А как вообще вы поступили на физфак МГУ?

-- Просто приехал и поступил. Набрал проходных шестнадцать баллов. Ровно столько, сколько было нужно. Выбрал кафедру квантовой статистики и теории поля, она считалась очень сложной. Страшная конкуренция: ведь все начинали с равной стартовой позиции, а вокруг меня были такие люди, из лучших учебных заведений, из лучших школ Москвы и страны. Нам преподавали директора академических институтов.
Было трудно. Я был выпускником сельской школы, даже в садик никогда не ходил, меня дед научил читать, играть в шахматы... Вы знаете, что выпускник физфака должен сдать 16 -- 17 математических дисциплин? Первые три курса речь о физике вообще не шла, нас просто подтаскивали до нужного теоретического уровня. Кстати, Москву я воспринимал довольно своеобразно. Огромный город, полгода ушло на привыкание. Жил в общежитии, на Мичуринском, там у нас были люди из разных стран, например кубинцы. На их примере мы воочию увидели, что такое классический социализм и как далеко мы от него ушли: они проводили в общежитии партсобрания, песочили отстающих. Кстати, как и они, я впервые увидел в Москве снег. Помню, как один кубинский студент решил покататься на лыжах. Надел лыжи, застегнул крепления, все как положено. Причем сделал он все это у себя в комнате. Потом начал спускаться по лестнице. Сломал одну лыжу, потом вторую... Чего смеетесь? Я тоже на лыжах так и не научился ходить, между прочим.

-- А вот то, что солдаты "не родину защищали", -- это что для вас значит?

-- Там, где я вырос, к этим вещам было особое отношение. Ну как вам сказать, вот мои два деда: один погиб на войне, другой очень тяжело ее прошел -- воевал от Халхин-Гола и дальше, дальше, до сорок пятого, всю Дальневосточную кампанию. Даже в Иране служил. Отношение к армии было совсем другое, чем внутри самой армии. Вот это было для меня тяжело.

- Вы хотите сказать, что до сих пор, занимаясь бизнесом, вы зарабатываете себе на жизнь?

-- В каком-то смысле, да. Об этом нельзя никогда забывать. Иначе получается что-то другое. Очень много таких примеров. Негативных. Конечно, термин "зарабатывать на жизнь" не описывает всей массы возможностей... Бизнес -- это вообще сложение возможностей. Иногда финансовых. Его опыта, когда он может выступить экспертом. Иногда бизнес просто от вложения усилий. Но, тем не менее, содержательная часть бизнеса -- это прибыль. Вот об этом нельзя забывать.

Первый раз мы беседовали в загородном доме Олега, второй -- в офисе. Загородный дом двухэтажный, кирпичный, просторный. Минут десять ехать от окружной дороги на север.

В прихожей много войлочных шлепанцев для гостей, обувь надлежит снять. В зимнем саду чрезвычайно густая тропическая растительность и полумрак. Никакой вычурной мебели, золотой лепнины. Все довольно просто, функционально, много дерева. Чувствуется, хозяин не очень много бывает дома, ни одной случайно брошенной вещи я не обнаружил. Очень высокие потолки. На первом этаже гостиная, столовая, видимо, еще ряд помещений, в которых я не побывал. За стеклянной дверью кухни виден повар в белом колпаке. Вообще, помимо шофера и охраны у входа в дом, здесь не видно большого количества людей, максимум один-два человека, скромные женщины в домашней одежде. На втором этаже кабинет-библиотека. Недавно купленные собрания сочинений. Как ни странно, книжки в основном художественные, плюс энциклопедии и кое-что по Африке. Олег говорит, что рядом с домом небольшая площадка для мини-футбола, только ее сейчас ремонтируют, а то бы поиграли (шутка). Играет он раз в неделю с друзьями, о чем я уже знаю.

Себя Олег персонажем светской хроники не считает, поэтому вмешательства в свою личную жизнь не допускает. Интервью не дает. Тем более о себе.

-- Вас не воспринимали как чужака, неопытного молодого москвича? Как выскочку?

-- Понимаете, все, что я делал, являлось азбукой бизнеса. Вы можете прийти на любое предприятие и заказать консалтинговому агентству точно такой же план действий: как оптимизировать производство, как наладить управление и так далее. Это уже процесс, описанный в академических учебниках.

Я не сомневался в том, что здесь работают высокие профессионалы в области алюминия, но за семь лет они окончательно потеряли нормальные управленческие навыки и умения. При советской власти эти навыки все-таки были, хотя денежные мотивации были сведены к минимуму, но люди четко знали о том, как их будут контролировать, в какой момент и по какому поводу они должны объяснять начальству свои действия.

Вообще-то для того времени это была довольно продвинутая управленческая система, как ни странно. За семь лет она полностью рухнула: люди перестали понимать, кто и как их контролирует и кому что они должны объяснять. Вот вы меня спрашиваете: угрожали ли мне, были ли митинги, забастовки? Я не занимался проблемами трудового коллектива. Я занимался менеджерами.

-- Увольнять, тем не менее, приходилось многих?
-- Приходилось.

- В ногах валялись?

-- Нет, не валялись. А где они могли валяться? Я же по улицам не ходил. Это тоже азбука управления.

В офисе на Котельнической набережной, где мы встречались во второй раз.

Входим в кабинет. Феклистов сразу к делу: а может, выйдем в коридор? Вы там пройдетесь, как будто приехали на работу... Еще лучше к машине выйти. Открываете дверь, выходите...

"Если я все это начну делать, мне кажется, мои сотрудники с ума сойдут", -- доверчиво говорит Дерипаска. Доверчивый тон вводит нас в заблуждение.

"Ну пожалуйста!" -- просит настырный Феклистов.

"Я против", -- тихо говорит Олег.

-- У вас есть друзья?

-- Есть. И школьные, и институтские. Мы играем в футбол раз в неделю. Ездим по стране. То есть мы по-прежнему рядом. Мы не теряем друг друга. Я уже говорил об этом.

-- Маму часто видите?
-- Последние пятнадцать лет видел нечасто. Но два последних года мы живем вместе.

Фото мой личный скан с какого-то старого журнала.

С мамой

У себя дома

На фото криминальный авторитет Попов (один из лидеров Измайловской ОПГ) и Олег Дерипаска. Попов, является крестным отцом дочери Олега Дерипаски.

Интервью Михаила Чернова

В 1993 году Черной познакомился на конференции в Лондоне с молодым голубоглазым человеком. Его звали Олег Дерипаска. Он был выпускником физического факультета МГУ и начинающим торговцем металлами, сын бедных родителей с юга России.

- Спустя несколько месяцев Яфясов привез Дерипаску в Париж, чтобы он смог встретиться со мной. У него были большие амбиции, и мне это нравилось, - вспоминает Черной. - Он хотел заниматься большим бизнесом и рассказал мне, что его группа намерена купить на бирже алюминиевый завод "Саянск" в Сибири, но у него нет на это денег. Я согласился вложить в это деньги, а затем мы договорились стать равными партнерами в этом проекте.

- У меня нет сыновей, и он был мне как сын, - объясняет Черной, каким образом Дерипаска стал его партнером по бизнесу. - Было много директоров как он, некоторые были лучше его, однако ему удалось более других приблизиться ко мне. Многие ему завидовали.

"Я не удивлюсь, если это произойдет, так как Дерипаска сегодня обладает самым большим влиянием на российскую власть, он находится в тесных отношениях с премьер-министром (Владимиром Путиным) и президентом (Дмитрием Медведевым), главами секретных служб и сотрудниками госпрокуратуры. Он - гости в его доме. Поэтому против меня завели уголовное дело".

Немного о личном.

Ну все уже знают про Малиновскую. Немного фото и уточнений.

"А самым дорогим подарком, который получила в этот день телеведущая, стал шикарный бриллиантовый браслет. Украшение Малиновской подарил известный олигарх Олег Дерипаска."

"Маша Малиновская пользуется его благосклонностью уже несколько лет.
Но вокруг Дерипаски куча людей, которые контролируют Машу, чтобы она не создала "проблем".
Говорят, что ее регулярно осматривает гинеколог - иметь детей от олигархов не всем положено."

Роман Аркадьевич угарает!

А Владимир Потанин возмущается!

Немного про татарочку.

Она не светская совсем, хотя в Давос на самом крутом приеме Гугл с ней все здоровались кланяясь(ОВД аж светился рядом), но это были иностранцы - айтишная тусовка. я же говорю вам она немного иная, ненормальная как мы все. типичная даша жукова, но только не по моде, а технологиям.... даже Цукенберга знает отлично, когда-то рассказывала про их домашние гриль-патти какие-то там. выглядит она очень молодо, я всегда считала ей не более 25, но муж еще год назад сказал, что 30 в том году исполнилось.
А что толку ее обсуждать? Ради интереса к ОВД? ну еще с годик... уверенна, она сама разорвет эти отношения - они часто ругаются из-за ее исчезновений то на месяц, то еще чего. При этом меня поражает, что после всего этого он такой счастливый и довольный, когда она вдруг появляется и делает вид, что контролирует его - ну проверяет его телефон, читает почту... перебивает его друзей на полуслове и изображает его женщину, а он светится от этого как ребенок. Не думаю, что в таких взаимоотношениях можно слишком долго продержаться