Раз уж я начал публиковать старые материалы, вытащу рассказ о прошлой зиме, проведенной в Риме. Я переработал его для бортового журнала Аэрофлота в рассказ-путеводитель. Раз уж он частный, иллюстрирую его собственными фотографиями.
Понял, что через объектив у меня не получается смотреть, только подглядывать. Как только переключаюсь в режим "человек с камерой", нормальное зрение отказывает и я просто ищу ракурсы и картинки, удовольствие только от этого, не от увиденного. Благо, Рим очень располагает именно к подглядыванию. 

Вот здесь подборка подсмотренных из окон дворцовых потолков. В центре города дворцов чуть не больше "простых" зданий, и далеко не все из них доступны. Во многих живут люди, что очень симпатично - нет такого, что из центра вытесняются жители, как в других городах, превращая его в пустынную резервацию офисов. Во всем этом музейном великолепии римляне ведут обыденную жизнь, и это прибавляет жизненности и самим артефактам. Одним словом, потолки. С улицы они выглядят даже более привлекательно - в самих интерьерах я бы, возможно, куда меньше обратил на них внимания. Или же мне в голову не пришло бы их снимать, только любоваться, как сказочными росписями виллы Фарнезина. Тот, что деревянный, хорош не только зимней сценой, написанной по карнизу; это типичный городской способ решения потолка. У меня, например, в первой квартире у Ватикана был примерно такой, пусть и скромнее.

А вот, собственно, сам материал:
...Когда вы в Риме, вам больше ничего не нужно. Не нужно никаких «побывать в Риме и…»: поездка в этот город не условие, а цель. Это становится очевидным дня через два после того, как вы прибываете, вооруженные планами и расписаниями. В первый день становится ясно, что все глупые споры с углеводами проиграны заранее. На второй приходит понимание, насколько простые вещи приносят больше удовольствия, чем сложные. Это самый великолепный музей мира, поразить его не хватит сил ни у одного живого существа, а потому лучше попытаться договориться с ним по-человечески. 

Начать выстраивать отношения легче всего с еды. Найти что-то уникальное в Риме совсем непросто и это будет стоить серьезных денег. Впрочем, этого и не требуется: как только научишься отсеивать все места с вывесками «римский», «традиционный» или «уникальный» и прочие туристические точки – к ним относятся любые заведения, где вам готовы подать обед после половины третьего – обнаруживаешь, что почти все остальные гарантируют ровное удовлетворительное качество. Нет большого смысла с путеводителем в руках пытаться обнаружить «самое лучшее». Чем проще ваш заказ, тем большее удовольствие вы получите, даже если речь идет о пицце. Начать стоит с завтрака: кофе с рогаликом за евро с мелочью, перехваченные по-римски, у стойки непафосной кофейни за углом, больше приближают вас к пониманию городской жизни, чем тот же набор в пять раз дороже с шикарным туристическим видом. Только помните, что сначала нужно заплатить у кассы, а потом получить требуемое.

Я нашел на Форуме единственное живое место, соразмерное человеку - этот фонтанчик под самой аркой Веспасиана. Все остальное представляет выжженную пустыню, а мысль о том, что здесь находился центр мира, приходит в голову последней, недостаточно у меня для этого ни знаний, ни фантазии. А потому дальше и писать ни о чем таком не стану.

Довольно сложно, в особенности – после Москвы, отказаться от оценки заведений по интерьеру. Однако быстро учишься отличать, когда они нарочито неинтерьерные, зато с лучшими поставщиками. Для такого парадного города неброскость является важным кодом, сигнализирующим, что тут знают толк в самых важных вещах. Это касается любых городских примет, в особенности частных. Я, например, буквально кожей чувствовал разные оттенки слова «синьор», которые менялись в зависимости от того, была ли на мне кепка или шляпа. Такое же изменения можно наблюдать, если расшвыриваться чаевыми (которые не слишком приняты) или иным образом «включать московского». В видимой чужому глазу части римского общества внешний пафос не принят, но социальный барометр работает безошибочно.

Час и сорок минут Второй симфонии Малера пролетели на одном дыхании - я сидел на галерее ЗА оркестром, впервые в жизни, видел всех музыкантов чуть сверху, а дирижер был ко мне лицом. Должен был быть Гергиев, да не смог, что к лучшему - пригласили Мюнг Вун Чуна, корейца, который был у них в Santa Cecilia музруководителем много лет. Он с совершенно самурайски-непроницаемым лицом, стоя неподвижно, тихонько перемигивался с каждым оркестрантом. Я глаз не мог отвесть - на фото опыт 5 минут. Очень необычный опыт, но еще необычнее, что сам Малер показался мне подобием иллюстрированной популярной энциклопедии. Невозможно предположить, что "Возрождение" с 6 литаврами и усиленной по-танковому медью может показаться почти забавным опытом. А вот пойди ж ты. Те же самые вынутые голоса, противопоставления оттенков и темпов, а еще эффекты - некоторые группу поставили в кулисы, в коридор и еще бог весть куда. Сказка, одним словом. Как в Планетарий сходил.

Чтобы лучше понять его принципы, сходите на классический концерт. Уверяю, получите удовольствие не только от музыки и архитектуры Auditorium работы Ренцо Пьяно, но и от публики. По нашим представлениям явиться в зал в шубе или пальто кажется чем-то скандальным. Римские меломаны проделывают такое неизменно. Им совершенно чуждо российское трепетное поклонение классической культуре как священному алтарю – они всю жизнь проводят среди ее лучших образцов. В городе сохранилось отношение к походу в концерт как к нормальной части развлекательной жизни, сродни приличному ресторану. И музыканты работаю соответственно: на моих глазах из 45 минут безумной боли Восьмого квартета Шостаковича достали столько дополнительных голосов и контрастов, что он превратился в увлекательное подобие книги по садовому искусству.

Римское умение получать удовольствие от простых вещей защищает горожан от неуютного чувства проживания в музее. Стоит перенять это умение, и ритм вашей поездки теряет туристическую оголтелость. Нужно заранее примириться с тем, что Рим вы не сумеете осмотреть ни за неделю, ни за пару лет. Что же, город будет все также стоять, когда бы вы в него ни вернулись, дайте себе волю погулять по нему без плана, в свое удовольствие. Умение вовремя свернуть от толпы пригодится повсюду, но в Риме это самое полезное искусство, которое можно в себе развить: любой внутренний двор может стать откровением. Город так давно надстаивался сам над собой, что приобрел свойства дикой природы, будто лес с дубами, подлеском и корягами. Я вот так повернул на задворки Палаццо Маттеи (работы Кортоны), около фонтана с черепахами. В декоре настоящий римский фонтан (на своем изначальном месте) перемешан с кусками средневековья, ренессансными статуями, имитирующими имперский Рим, и имперскими рельефами, по привычке тех времен позаимствованных в античных руинах. Прямо чащобы каменных артефактов, как само выросло; и бродишь в этих наслоениях, будто в лесу.

Несколько шагов от переполненной Кампо деи Фьори и виа Гиббонари приводят вас на одну из самых совершенных площадей мира, Пьяцца Фарнезе. После того, как глаз отдохнет на волшебных пропорциях дворца работы Кортоны и Микеланджело, можно дойти до сонного музея Спада с лимонным садом и знаменитой перспективой Борромини, а можно повернуть за угол и оказаться виа Пелегрина или виа Монсеррат. Там на протяжении 300 метров мне встретились идеальный бар, два магазина дизайнерских оправ, дивные светильники, пара неплохих антикварок, бутик винтажных кимоно с подборкой современных азиатских ювелиров, бутик европейской авторской бижутерии, магазин иранских диковин и успокоительное отсутствие людей.

Библиотека дворца Спада с видом на ту самую знаменитую ложную перспективу

В этом месте кстати будет упомянуть о покупках. Если вы не джентльмен за сорок, никаких увлекательных открытий ждать не стоит. За приличными вещами без интенсивного дизайнерского присутствия римляне отправляются за реку, в окрестности виа Кола ди Риенци. Что-то уникальное лучше подыскивать в районе Кампо Марцио. Самыми же приятными обещают стать поиски местных парфюмерных марок. В остальном всеобщее усреднение, увы, вполне коснулось и этого города. Перчатки, скажем, в любом магазине будут почти одинаковыми, даже если он выглядит как антикварное заведение с собственными таинственными поставщиками. Шляпные магазины закрываются один за другим, но оставшихся вполне достаточно, чтобы превратить Рим в шляпный рай с вполне приемлемыми ценами. Но что там шляпы! Даже дорожное движение, которое еще лет семь назад подчинялось неведомым законам, становится вполне средне-европейским, вежливым, словно на экзамене.

Настоящий римский дух можно обнаружить в неспешных городских музеях. Некоторые из них хранят ощущение частных домов, где картины собирались для семьи, а не для просвещения публики. Ничего более успокоительного, чем музеи Баракко, Дориа-Памфили или Спада и вообразить себе нельзя. Лучшее же, что вы можете придумать, это провести день в потрясающих Термах Диоклетиана – там самые уютные музейные дворы на свете – и расположенном напротив Музео Массимо за разглядыванием фресок, мозаик и рельефов на саркофагах. Эти маленькие бытовые глупости очень трогают. В высоких рельефах встречается совершенно живое движение листьев и ветвей, а еще - завораживающие решения фигурных групп. На лучших - каждое лицо со своим выражением. Они довольно резко отличаются от холодной расчетливой красоты других римских артефактов. 

Очаровательные сюжеты для саркофагов, не устаю смотреть никогда. Заодно замечаешь, что с веками приемы становятся все проще, зато изображаемое - все актуальнее, и утешаешься, что такое случалось не только в нашем веке.

Несколько фрагментов, сфотографированных за час в Палатинском антикварии

От парадных вещей императорского периода исходит впечатление, что их создали рассудочные, довольно холодные люди без особенного чувства юмора. Военные. Удивляет только свобода обращения с материалом – он разве что стихи не читает, а прочие трюки способен выполнять. Поэтому если классическое искусство вас не слишком привлекает, не считайте себя обязанными выполнить непременную программу: Форум, Ватикан, Капитолийские музеи, Колизей. В первом случае почти невозможно представить, что тут находилось сердце мира. Сейчас это даже не сердце Рима. В остальных случаях стройные батальоны шедевров способны подавить все живое. Поверьте, от коллекции скульптуры в уютнейшем музее Альтемпс и картин – в Барберини удовольствия будет куда больше. В последнем, к тому же, есть дивный сад и две чуть ли не самых знаменитых лестницы в мире.

Арес из Музея Альтемпс. Очень символичный артефакт: какой бы привлекательной и величественной ни казалась война, направляет ее всегда ужас и безумие

Куда приятнее рассматривать Форумы и Колизей с Палатинского холма, где грандиозные развалины императорских дворцов соседствуют с трогательными частными помещениями первого Августа. А потом без спешки поздороваться с Марком Аврелием на площади Капитолийского холма и зайти в самую почитаемую римскую церковь Санта-Мария-ин-Арачели, выстроенную на месте храма Юноны и вполне сохранившую это ощущение. Оттуда можно спуститься по античной лестнице (но не подняться по ней; римляне явно презирали удобства городского передвижения) и там уже решить, уведет ли вас дорога к портику Оттавии и Гетто, или к спокойным виллам и апельсиновым садам Аветинского холма. А там, через реку и единственному острову на ней, недалеко и до Трастевере, послоняться без дела, посмотреть на сказочные фрески виллы Фарнезина или просто выпить вина перед древнейшей Санта-Мария-ин-Трастевере.

Очень доброе чувство возникает, когда смотришь на украшения самых ранних христианских захоронений. Они такие теплые и прекрасные в своей наивности, что говорят о живой вере, часто почерпнутой у людей, которые могли помнить апостолов. В "титулярных" церквях, которые построены на месте римских домов, где проводились первые молитвенные собрания, чувствуешь, скорее, связь с историей (как в некоторых римских храмах, сохранивших античную планировку и колонны - связь со старыми культами). Даже если там такие чудесные мозаики, как в Санта-Пуденциана или Санта-Прасседе. При виде же светлого наива катакомб ощущаешь только радость новой веры: никаких мук и распятий, добрые пастыри, напоминающие Апполона, но, в отличие от язычества, означающие не прощание, а ожидание новой встречи и вечной жизни. Искреннее желание "порадовать своих мертвых". В этом отношении к вере много личного, невыученного. Удивительное смешение - образ мыслей еще во многом языческий, а образ жизни уже христианский.

Борроминиевский дворик и часть фасада Мария-делла-Паче. Дивное место не только по красоте, но и по уюту - там выставочный зал и вкуснейшее кафе с Интернетом, что в Риме не так часто.

Единственные «парадные» достопримечательности, которых нельзя избежать, если вы претендуете на знакомство с Римом – это вид с Испанской лестницы, взгляд в небо через отверстие в куполе Пантеона и Собор Св. Петра. Все остальное город со временем покажет сам, если вы не будете лениться по нему гулять. Всякий раз вы возвращаетесь с открытием: оленьей головой на крыше Св. Евстахия, сказочным ренессансным двориком Борромини за волнами фасада Мария-делла-Паче, видом с холма Пинчьо после прогулки по садам виллы Боргезе, незамеченной раньше мадонеллой на углу. За неделю учишься почти без ошибок отличать каждый из 22 исторических районов и считать все обнаруженные сокровища своими. Хотя бы потому, что их хватает на всех.


 

(с) livejournal abolenkin