Мое вхождение в большой спорт началось в раннем сопливом детстве.

На бабушкином огороде в тысячу соток я отважно осваивала коньки зимой и велосипед летом. Пекла торты из песка и яблок и мастерски воровала недозревшую клубнику.

В большом городе  у меня были другие, уже взрослые проблемы. Не забыть подготовить сольфеджио, разогреть борщ и успеть в кружок росписи по дереву. В деревне я отдыхала. Душой, от черно-белых клавиш рояля и телом от недолгих, но тяжких, уроков танцев.

У меня была своя собственная, боярская усадьба. С большой комнатой с центральным трюмо, маленьким чуланом и таинственным чердаком, в котором, по преданию, хранились несметные сокровища в виде пары наборов столовой посуды и велосипеда, оставшегося еще от отца. Были подозрения, что там же хранились пара десятков кукол и паровозиков, которые попросту от меня прятались в виду звериной жестокости взрослых. Я так и не узнала всей правды, ибо единственная моя попытка втихаря прокрасться  на крышу увенчалась падением с лестницы и огромной шишкой на затылке. Я очень любила все ломать. И делала это с присущей мне изящностью и стилем. Украсть - так миллион. Сломать - так сразу двадцатилетнюю яблоню.

Как-то зимой, в особо скучную пору моего детства, когда мне надоело уныло жевать овсянное печенье, я приняла решение стать чемпионом Вселенной по лыжам. Начать решила с покорения огородного участка. После трехдневного нытья и шантажа, что не буду отныне пить парное молоко, коль мечта моя не осуществится, бабушка нашла где-то лыжи. Но без креплений. И без ботинок. Разве такой пустяк мог остановить ребенка, полного честолюбивых планов покорения мира? Однозначно не мог. И я взялась за дело. 

Валенки. Теплые прекрасные валенки были тщательно примотаны к лыжам чем попало. Кажется, я даже выкрала пояс от халата деда. В любом случае, без мелких преступлений точно не обошлось. Правда, я не предусмотрела, что лыжни в наличии не имеется, а присутствуют только лишь пятиметровые сугробы. Но я честно старалась. Минут 10. После часового приматывания ног к лыжам.

Откапывали меня долго. Даже за столь короткое для спортивной карьеры время я успела промарафонить весь огород вдоль и поперек и завалиться в позе чемпиона на чужом участке. Так, попивая горячий чай в шерстяных носках на босу ногу, я  поняла, что спорт - не мое призвание.

Уже летом я твердо решила для себя, что совершенно несчастный ребёнок. У меня не было своих качелей. Друзья были, нож тупой был, а качелей не было. И это срочно нужно было как-то исправлять.

Бедный дед. Я видела и даже понимала временами его мучения по привязыванию каната на турник, но была захвачена идеей качания настолько, что предпочитала на все его несчастные вздохи очаровательно улыбаться и хлопать в ладоши.

И вот она я, владелица подарка: качелек, расписанных под хохлому. Каталась долго, падала часто. Избавила садовый участок от нарциссов и пионов. Счастье было всеобъемлющим, Как и растраты родителей на новые штаны, которые я беззастенчиво рвала при  падениях, и десятков пузырьков йода, в котором я, как в боевой раскраске, разгуливала по сельским просторам.

И не знаю, смогла ли бы я сейчас, будучи взрослой дылдой, так лихо разъезжать на велосипеде, на скорости сто км в час, если бы не те виражи в коровье стадо на голубом "Школьнике". Умела бы сооружать завтраки своему спутнику жизни, не пройдя самостоятельный курс по приготовлению салатов из лопухов и волчьей ягоды. Выдерживала бы ежедневные ссадины в метро, если б не те детсткие боевые ранения о чужие заборы.

Думаю вряд ли.

Значит, у меня было полезное детство.