В ежегодном рейтинге эффективности национальных систем здравоохранения, подготовленном агентством Bloomberg, Россия заняла последнее, 51-е место. Как же так?

Анна Андронова, врач, писатель, Нижний Новгород

Странно: вроде бы при взгляде сверху, в отчетности, все у нас неплохо. Оснащенность больниц и поликлиник улучшилась на порядок, оборудование крупных центров соответствует мировым стандартам, средние зарплаты медработников растут. Почему же мы последние? Кстати, и это уже неплохо. В рейтинг, который исследует медицину стран, где при численности населения от 5 млн человек ВВП на душу населения составляет более 5 тысяч долларов, а средняя продолжительность жизни выше 70 лет, мы попали вообще впервые. Большой вопрос, останемся ли мы в нем на следующий год. И все-таки, почему последние среди, извините за выражение, цивилизованных стран?

Потому, наверное, что в нашей стране традиционно человеческая жизнь малозначима. Да-да. Спасать "рядового Райана" — это не наше. А причиной всех бед видится малая доступность первичной бесплатной помощи. Несмотря на положительные сдвиги, нацпроекты, повышение зарплат и частичное переоснащение поликлиник, быстро попасть на прием при возникновении проблемы со здоровьем и получить квалифицированную помощь трудно. В отдаленных районах — территориально. В крупных городах — организационно. Не хватает участковых врачей и специалистов. Не хватает молодых активных и квалифицированных кадров. Сохраняется большой процент врачей-пенсионеров, совместителей, совместителей нескольких специальностей. Люди по-прежнему уходят из медицины.

Давайте возьмем обычную Мариванну 75 лет, которая живет в обычном городе одна. У нее есть родственники, но навещают изредка. У Мариванны больное сердце, гипертония, диабет, варикозная болезнь вен и артрит. Поликлиника в трех остановках езды на транспорте. Она отправляется к терапевту с утра пораньше: ей уже месяц хуже — боли в сердце чаще, сильнее, ходить стало трудно. Терапевт ей кое-что выписывает из таблеток, назначает почему-то анализы. Старушка, поднявшись в пять утра, сдает кровь и мочу. К концу очереди в лабораторию она чуть дышит. Сердобольный врач из ближайшего кабинета измеряет ей давление. Высокое. Назначают уколы. Потом каждый день Мариванна буквально доползает уже до поликлиники, получает относительной ценности и эффективности укол "от давления" или "от склероза" и плетется домой. Раньше ее от греха подальше терапевт укладывал в ближайшую больничку, но теперь больничку закрыли. Сказали, что здание аварийное, а на самом деле — сократили койки. Дней через пять мучений Мариванны терапевт записывает ее на прием к кардиологу. Та меняет лечение и назначает кардиограмму. Запись на неделю вперед. До ЭКГ можно не дожить...

Теперь попробуем перенести Мариванну в деревню. Или лучше пусть в деревне живет девочка Маша до года. В ЦРБ есть педиатр по программе молодых специалистов — напуганная девушка, на которую свалилось отделение больных детей. Сразу работа заведующей этим отделением, дежурства, прием и отсутствие неонатолога. Этот специалист имеется (такая же девушка), но она в декрете. Изредка приходит в больницу и, сдав собственного малыша санитарке, кое-как помогает подруге. Девочка Маша болеет. Ее болезнь не совсем понятна врачу. Посоветоваться не с кем. Интернет очень медленный, если он есть. Точно есть шпатель, тонометр, стетоскоп и рентген. Но нет рентгенолога. Доктор на селе получает такую зарплату, на которую он не только не в состоянии посещать конференции, выписывать журналы, повышать свой профессиональный уровень, он бы и выжить не смог. Хорошо, добрые люди несут кто что может — яйца, картошку, поросячий бок, сметанку. Чехов и Вересаев. В некоторых же деревнях нет ни врача, ни медсестры...

А вот Иван Иваныч болен онкологически в запущенной форме. Он в семь утра занял очередь в онкодиспансере к врачу. Тут столько народа, как в автобусе в час пик. Скамеек нет. Все стоят. К концу приема доктор не в силах уже говорить. Он не может ничего объяснить, никаких подробностей. Но — лечение назначено. Дорогое лекарство для химиотерапии можно получить бесплатно. Для этого надо пройти комиссию, оформить инвалидность, выписать рецепт, пройти еще комиссию. Затем будет заседать в министерстве еще одна, которая, возможно, выпишет препарат. И его можно будет ввести в стационаре. Препарат надо вводить раз в три недели. Для госпитализации каждый раз надо сдавать ряд биохимических анализов крови в поликлинике. Взять у терапевта направления — кровь на гепатиты и ВИЧ. Так положено. Для контроля эффективности лечения хорошо бы раз в три месяца сделать компьютерную томографию нескольких зон организма. Каждая в частном центре стоит от 3 тысяч рублей. Бесплатно можно, но по одной зоне и в очередь — в течение нескольких месяцев она подойдет...

Представим теперь, что Иван Иванович живет в сельском районе. В деревне с девочкой Машей. Внучка болеет. Мама у Маши выпивает, папа уехал в прошлом году в Москву на заработки...

На утренней конференции я ежедневно слышу, как докладывают о поступивших за сутки с инсультами и инфарктами. Возраст вовсе не пенсионный: 43, 55, 34. Гипертония, ожирение, курение, плохая наследственность. Ни разу в жизни не измерял артериальное давление. Был вроде диабет, но не контролировал сахар, "само проходило". Много работал. Много пил. Вообще не знал, что такое сердце, и вдруг. Молодые трудоспособные люди не имеют представления о своем здоровье, факторах риска, об опасности. Перенес инфаркт несколько лет назад. Дали инвалидность. Сидит дома на шее у жены, смотрит телевизор и пьет. На таблетки никаких денег не хватает. Повторный инфаркт.

В 2014 год Минздрав в качестве приоритетных направлений деятельности выделил строительство перинатальных центров и диспансеризацию. При том что расходы на здравоохранение будут сокращаться. Честно говоря, слово "стройка" вызывает у меня священный ужас. Это тоже сейчас характерно — вбухать огромные средства в то, чтобы создать новое с нуля. А старое? Дать молодому специалисту ссуду и дом, а пожилого фельдшера тетю Маню, которая верой и правдой 30 лет на мотороллере ездила по распутице и принимала роды, и колола, и спасала, и была врачом, соцработником, акушером и стоматологом в одном лице,— премировать грамотой от Минздрава и резным деревянным блюдом (творчество воспитанников местного расформированного детского дома). Выстроить сердечно-сосудистый центр, но не дать расходки, чем работать, и изъять квоты. Возвести педиатрическую клинику с нулевого цикла, но ликвидировать фельдшерско-акушерские пункты в деревнях, закрыть автобусные маршруты так, чтобы добраться до новой клиники могли не все. Требовать качественной подготовки студентов-медиков, но мало платить преподавателям. Сокращать и урезать то, что еще как-то держится.

Пока каждый из верящих в статистику управленцев не осознает исключительную ценность каждой жизни, организация медпомощи не будет эффективной повсеместно. Сейчас главное и единственное звено — неравнодушный, профессиональный врач. Человеческий фактор. Хорошие врачи есть и в поликлиниках, и в стационарах, и на селе. Такие, за которых не стыдно, кто действительно работает для людей и бьется за каждую жизнь, как за свою. В большинстве случаев они рассчитывают на помощь государства очень мало. Только на свои силы.