14 марта 2023 года несколько десятков пунктов выдачи заказов «Диких ягод» закрылись в Москве — так их менеджеры отреагировали на новую систему штрафов и депремирований, из-за которой люди ушли в стотысячные долги. Сегодня к столице присоединились регионы. ПВЗ начали закрываться на Урале, Алтае, на Дальнем Востоке. Не открылись двери пунктов как в миллионниках, так и в маленьких городках, больше напоминающих поселки. В числе городов, не присоединившихся к «бунту», именно так люди называют забастовку, оказался Новосибирск. НГС обошел пункты выдачи, поговорил с менеджерами и узнал, почему они предпочли работать и чего боятся так, что даже на условиях анонимности говорят с журналистами только шепотом.

В ожидании забастовки

— Вы работаете?

Миловидная женщина лет 35, которая натирает полы в абсолютно пустом пункте выдачи заказов, торопливо кивает и возвращается за стойку — она здесь за менеджера и за уборщицу сразу. Протягивает сканер, чтобы читать штрихкод заказа, но, увидев пресс-карту, молча качает головой, а затем глазами показывает вправо и вверх.

Там в углу, под потолком, — немигающий черный глаз камеры видеонаблюдения.

— А у вас есть штрафы?

Менеджер едва заметно кивает, но уже после уточняющего вопроса о том, много ли ей приписало руководство, понимает: одними жестами здесь не обойтись.

— Есть маленькие штрафы, есть побольше. По-разному. Мы пока тянем: ждем, что будет дальше.

— Но в принципе вы рассматриваете вариант, что присоединитесь к забастовке?

— Конечно, — отвечает она громче. — Обязательно.

Ее коллега, работающая в паре кварталов от первой точки, оказывается более разговорчива. Она тоже настойчиво просит не упоминать не то что ее имя — даже адрес пункта выдачи, но соглашается поговорить в обмен на обещание не раскрывать эти однозначно идентифицирующие ее данные.

— Я начну [забастовку], когда кто-то [другой] начнет, — вполголоса заверяет менеджер. — А то я первая начну, меня уволят, и кто тогда моих детей кормить будет?!

— А если все так подумают и никто не начнет?

— Ну, не у всех же дети, — резонно возражает осторожная дама.

— У вас много штрафов?

— Не очень, меньше десяти тысяч. У людей больше сотни бывает. Но вот сегодня с утра «трешка» прилетела.

— Кто-то же что-то сделает с этим в любом случае. Так что я просто ожидаю, сижу. Может, без нас всё пройдет, я пока посмотрю, — присоединяется к ней улыбчивый молодой парень из пункта выдачи в паре километров от предыдущего.

Его ПВЗ — самый многолюдный из всех, в которых мы побывали за весь день, и клиенты даже иногда собираются в небольшие очереди за выдачей заказанных товаров. В кабинках за фиолетовыми шторками примеряют одежду молодые женщины.

Т.е. 10000р. "штрафов"- это пустяки для них, имеющих детей, не имеющих других источников дохода?!! Сотни тысяч- это проблема... Как они выживают?!!

Зарплата вдребезги

— С нас ежедневно списывают долги за браки, недокомплекты, неверные вложения. Вот только вины менеджеров в этих долгах нет. Склад отправляет такие товары, мы просто принимаем и отдаем клиентам. Мы ничего не меняем, не переупаковываем, не сортируем, — объясняет суть претензий работников «Диких ягод» менеджер одного из ПВЗ.

— У людей долгов по сотне с лишним тысяч рублей. Чтобы их погасить, будет списываться по 40% с зарплаты. При этом долг прилетает незаконно, и никакая презумпция виновности не работает. Тебе прилетает долг, и ты его должен оспаривать, но это хотя бы возможно! Но нам вешают депремирования. Их оспорить нельзя, они прилетели тебе — и всё, просто плати, негодует он.

— Всё, что пролилось, просыпалось, сломалось, заставляют всё равно принимать. Видите эту плиту?! — ожесточенно спрашивает девушка из еще одного пункта выдачи в Новосибирске. — Мне ее в таком виде сегодня привезли!..

Чтобы понять, что на стеклокерамической варочной панели готовить никто и никогда не будет, специалистом быть не нужно. Картонная упаковка выглядит так, как будто ее кто-то жевал, из разорванных углов сыпется мелкое стеклянное крошево.

— Вдребезги, — сокрушается девушка. — Такая уже на складе была. Водитель не хотел брать, но его заставили: ничего на складе оставаться не должно.

— Если бы водитель отказался, его бы наказали?

— Не знаю, — говорит она. — Мне придется оплатить ее (плиту. — Прим. ред.) полную стоимость. 23 тысячи рублей.

Несколько человек отказываются отвечать на вопросы не то чтобы агрессивно, но очень категорично. Большинство объясняет: кредиты, дети, страшно, вдруг уволят совсем?