Давно слышала рассказы, что люди, живущие около Московского зоопарка, круглосуточно слушают рёв, крики и визг животных. Кстати, впритык к стенам Зоопарка государство выдало квартиру нар. артисту Георгию Жженову- там теперь висит мемориальная табличка. Да и вообще, дома строили, не парясь, впритык к стенам Зоопарка... Бедные люди!

Рассказ очевидца.

"До ремонта зоопарка, который произошел при мэре Лужкове, у меня под окном были загоны с лошадьми Пржевальского и клетки с журавлями. Ими восхищались все мои гости.

Журавли — птицы неоспоримо красивые, но в брачный период они кричат. И крики их ужасны, мало сказать, некрасивы — они гортанно громкие, неприличны и очень страшны. Словно это какие-то страшные койоты в джунглях кричат, готовясь съесть раненого путника. Но, видимо, в неволе у наших журавлей что-то нарушилось, и они кричали круглый год. Если кто-то из друзей оставался у меня ночевать, он вскакивал ночью и бежал меня будить от ужаса. А мы привыкли и не замечали.

Еще однажды произошел несчастный случай с моржом. Он вдруг по ночам так стал орать, что даже затмил наших журавлей. И моя соседка Амалия Семеновна, общественница, активный гражданин, собрала подписи со всех жильцов наших немногочисленных жилых домов, находящихся непосредственно вокруг зоопарка, и отправилась на прием к директору зоологического сада. Оказалось, что морж сошел с ума и его наблюдал ветеринар, и все волновались, не знали, что же предпринять, но визит Амалии Семеновны стал решающим. «Раз он мешает спать жильцам, придется его усыпить», — с неподдельной печалью в голосе сообщил директор. До сих пор я чувствую вину за усыпление моржа.

Потом, когда мы учились в девятом классе, моя одноклассница Светка разработала план, по которому мы должны были сплести веревочную лестницу и залезть по ней ночью в зоопарк вместо того, чтобы заводить романы с одноклассниками, положенные в этом возрасте. Но о том, чтобы просто купить в магазине веревку, речь даже не шла. Поскольку мы учились на Арбате в 12-й спецшколе, мы должны были шататься по арбатским дворам, в которых в те времена сушили на веревках белье, и воровать их, не щадя труды домохозяек и оставляя белье на земле. Наконец мы сплели кое-как эту злосчастную лестницу и полезли ночью в зоопарк.

Аккурат напротив моего дома в стене зоопарка были старые ржавые покосившиеся ворота, которые сто лет в обед никто не отпирал. Через них-то мы и решили перелезть. Оказалось, что под воротами от земли довольно большое расстояние и мы бы вполне могли пролезть там по-пластунски. А для чего тогда, спрашивается, мы плели лестницу долгими зимними вечерами? Мы перелезли через ворота по лестнице и угодили прямо в кучи навоза в клетке какой-то симпатичной лошади. Она была небольшая, мы решили, что это пони, поговорили с ней и отправились дальше. С какой целью, зачем? Этого в разработанном Светкой плане не было. Тайно побродив по ночному зоопарку, мы перешли по мосту на вторую, называвшуюся тогда новой, территорию и остановились возле пеликанов. Перелезли через забор, начали призывать пеликанов, которые немедленно рванули к нам. Светка трясла при этом своим кошельком в форме рыбки, и они, конечно, его сожрали. Светка возмутилась, полезла в пасть к пеликану, в озеро, и тут раздались оглушительный топот и пронзительный свист. Это сторож зоопарка наконец-то уловил неладное. Никогда в жизни я так быстро не бегала. Мы бежали обратным путем через мост на старую территорию, в клетку той пони. Так мы потом ее и прозвали — Тапоня, приходили навещать ее регулярно, приносили с собой морковку и хлеб. Она, мне кажется, нас уже узнавала.

Теперь под моим окном красуется тюленник или моржовник, не знаю, как его назвать, который строили лет пять. Во время пандемии, когда вокруг царила немая тишина (клетки с журавлями давно убрали, вместо них построили огромный закрытый павильон для птиц), стройка не прекращалась ни на минуту. Мы, жильцы, страдали ужасно, выглядывали из окон и наблюдали, как рыли этот бесконечный котлован до самого центра Земли. У нас было ощущение, что там будет и подземная парковка для моржей и морских котиков, и спа, и джакузи, и маникюр-педикюр, и, наверное, еще какие-то дополнительные услуги. Ну не меньше десяти этажей под землей. И действительно, говорят, что он лучший в Европе. Зачем нам эти рекорды? Кому и что мы пытались доказать? Лучший павильон для ластоногих в Европе. И что теперь? Ну мысленно горжусь. Вот, смотрите, какой он с высоты птичьего полета.

Нина Жаворонкова, читатель «Москвич Mag».