42-летняя Сати Казанова, которая в прошлом году родила дочь от своего мужа, итальянского фотографа Стефано Тиоццо, дала интервью Светлане Бондарчук. В нём она рассказала о сложном пути к материнству, об изменившемся восприятии мужчин и о своём отношении к религии. Напомним, что Сати и её супруг являются последователями Свами Вишвананды — индуистского гуру с острова Маврикий.

У меня была замершая беременность

Мы лет семь пытались. Первые несколько лет наслаждались, нам самим хорошо, а потом уже немножко с напряжением. Плюс у меня была замершая беременность примерно за два года до. На сроке 9—10 недель. И я так очень болезненно это перенесла. Но, с другой стороны, это сняло с меня много страхов в отношении материнства. Я столько перелопатила в отношении психологии. Оказывается, у меня было столько подсознательных страхов. Думала, это лишит меня свободы или я буду плохой мамой. 

Но эта история меня сильно уравновесила. Это дало понимание ценности: вот я идиотина, как я могла этого бояться? Это же такое благословение, дар. К тому же я успела к тому моменту уже почувствовать, услышать сердцебиение на УЗИ, это уже было не чем-то эфемерным, а чем-то конкретным. Это сильно меня отрезвило и действительно было благословением, подготовило меня. Через полтора года я забеременела.

Всю беременность я относилась к себе как к хрустальной вазе

Я узнала о беременности 14 февраля 2024 года. В этот день мне надо было вылетать в Индию с паломническим путешествием. В сборах чемоданов решила сделать рядовой тест, и там две полоски. Я, конечно, плакала, сердце моё колотилось, я сделала четыре теста. <...> Было всё равно, мальчик или девочка, лишь бы здоровый. Всю беременность я относилась к себе как к хрустальной вазе, не летала. Причём у нас были запланированы гастроли, поездки семейные, но я везде ездила поездами. Беременность была легкая, но с нюансами. Токсикоз.

Это мой инстинкт материнский — её защищать

Сати объяснила, почему не планирует в ближайшее время показывать лицо дочери и раскрывать её имя.

Это мой инстинкт материнский — её защищать, оберегать и закрывать от общества. Во-первых и в-главных, она пока маленькая. У неё нет, как я верю, такой определённой защиты, она ещё хрупкая очень. Я так её чувствую. Это просто мой материнский инстинкт. Это не потому что так принято эзотерически или ещё что-то. Это мой инстинкт материнский её защищать, оберегать и закрывать от общества. Ну хотя бы три-четыре годика ещё. Я не знаю, это как почувствую. Мы с мужем абсолютно единогласны в этом. Имя тоже несёт вибрацию, конечно, человека. И как-то мы решили это оставить в тайне.

У неё глаза как у моего папы, то есть интересный замес. Она то очень похожа на своего отца, Стефано, особенно когда определённое выражение лица, типа такая она вот серьёзная, изучающая. А когда она хитренькая, а она часто хитренькая, — похожа на моего папу. Его цвет глаз. Форма глаз моя. Форма губ моя. Ручки мои. Ножки его. В целом папа и ещё немножко дедушка.

Наши отношения основываются на духовно-этической платформе

[В отношениях со Стефано] наш духовный наставник сыграл огромную роль. Началось всё с мистических снов. Мы виделись всего два раза. На второй встрече мы были в ашраме, праздновали ночь Шивы. Утром ему снится Гурудев исполинского размера, который держит на ладони маленькую меня: "Это твоя суженая, будь счастлив с ней". <...> Как я влюбилась в него: он стал присылать фотографии красивых мест, событий. Благодаря его таланту я начала видеть его глазами.

Наши отношения основываются на духовно-этической платформе. Мы оба верим в силу и качество мысли, что мы думаем друг о друге, и цель, с которой мы живем. Мы оба относимся к своему делу как к некоему служению. Внутри заложено очень глубокое понимание, мышление, смысл духовного порядка. У нас общий наставник, чья мудрость и учение составляют это понимание. Даже мысленно мы не смеем друг друга обижать или оскорблять до той степени, когда уже бывает поздно.

Я очаровывалась мужчинами, их властью

15 лет назад я бы не смогла влюбиться в моего мужа. Я бы его даже не заметила, не распознала бы этих качеств, если бы не прошла через те тумаки и шишки, через которые я прошла. Я очаровывалась мужчинами, их властью, богатством, масштабом личности. Только со Стефано я поняла, что этот масштаб не всегда про внешние подтверждения. Жизнь привела меня к простоте.

Если бы это была музыка, которую я пела раньше, я бы не хотела возвращаться

Я хотела вернуться к работе, соскучилась. Я очень люблю сцену. Если бы это была музыка, которую я пела раньше, я бы не хотела возвращаться. Хотя я могла себе позволить сидеть дома, слава богу. Есть ситуации же, когда женщина просто не может по-другому. А я, получается, ровно пять месяцев просидела с ребёнком, и уже к пятому месяцу мы поехали на первые гастроли. Благодаря маме, позитивной атмосфере. Это очень такой был режим неслабый. У нас было, получается, два самолета, два поезда, три раза переезды на машине. И малышка всё время была с нами.

Вера человека в бога — это его личное и очень интимное дело

Моим родителям было непросто понять и принять, что я избрала другой путь. В конце концов мы с папой очень откровенно поговорили, и в ходе бесед он понял, что всё то же самое, что читает в Коране, я просто делаю "под другим флагом", так сказать. Поскольку он очень мудр при том, что достаточно ортодоксален, мы пришли к тому, что вера человека в бога — это его личное и очень интимное дело.

Фото: скриншот из видео на YouTube-канале "Света вокруг света", satikazanova/Instagram*
*Instagram принадлежит Meta, признанной экстремистской организацией в РФ