20-летняя модель, блогер, а с недавних пор еще и певица Алеся Кафельникова дала большое интервью "Нежному редактору", в котором откровенно рассказала об отношениях с отцом, наркозависимости, биполярном расстройстве, рехабе и своем экс-бойфренде, 23-летнем рэпере Фараоне. SPLETNIK.RU собрал самые интересные цитаты.

О жизни на Бали

Я очень люблю Москву, но не хотела сюда возвращаться категорически. Мне перед Китаем предлагали прилететь сюда, но я знала: если прилечу, это плохо закончится. У меня биполярное расстройство. Раз, у меня щелкнуло, я пошла туда, пошла сюда, покрасила волосы, сбрила их. После Бали я была в чистом сознании, как будто новый человек.

О работе моделью

Моделинг — это очень тяжело. Это не просто встал, попозировал, это девять часов минимум на каблуках. Мне тяжело, потому что пальцы уже в ужасном состоянии, вспышки камер — уже слепнешь. Были истории, как мне дробили стекло в тональный крем: у меня даже шрам есть возле глаза. В Китае за съемку я получаю две тысячи юаней за час, это где-то 20 тысяч рублей. Всего 8—9 часов работы. Раньше мне платили 90 тысяч рублей за пост в Instagram, но мой менеджер уже давно не разрешает мне ничего выставлять, максимум сторис.

О пластике

Когда у меня были конфликты с Глебом — он начинал общаться с девочками, моими бывшими подругами, у которых сделаны губы, я решила тоже накачать губы. Долго ходила с ними, мне даже нравилось, но потом мой агент Юля сказала: "Лесь, мне не нравится, у девочек, которые делают себе губы, будущего в модельном — нет. Никто их не возьмет никуда". Пришлось ввести рассасывающий гель. Сейчас у меня все абсолютно натуральное.

Про психоз

Мне рассказывали, что у меня была палата номер 66, я дорисовала там еще одну шестерку, получалось 666. Я заходила туда и говорила: "Я в аду". Потом выходила и говорила: "Я вышла из ада". Я не контролировала ничего, что со мной происходило. Я на Бали когда прилетела, у меня забрали антидепрессанты, и я думала, что мне либо сторчаться остается, либо набухаться в стельку.

О шрамах

Тебе говорят, что ты ужасна, что хуже тебя нет. И ты уже не можешь с этим ничего сделать, понимаешь, осознаешь это. Либо я наказывала саму себя, либо делала себя еще хуже. Я не чувствую физической боли, меня разрывает изнутри. У меня куча вмятин на теле, но я не чувствую ничего. Все руки и ноги в бычках. Мне не бывает больно. Я резать себя начала в 13 лет.

У меня никогда не было в жизни подруг, даже с мамой у меня не очень отношения. Раньше я не хотела находиться в этом теле. Мне не было интересно, я была где-то внутри, и я понимала, что тело мне только мешает. Я была и на дне, и в притонах, и на самых охрененных пати. Внутри меня сидит демон, а внешне я такой прекрасный ангел.

О Фараоне

Я безумно люблю этого человека. Я всегда по нему скучаю. Я даю ему шанс реализовываться, делать то, что он хочет, вести свою жизнь, я никогда не отказываюсь от своих слов. Даже когда я говорю, что я его не люблю, я его все равно люблю. Это просто какие-то теплые отношения. Вот как я люблю папу, что бы ни случилось, каким бы он ужасным ни был отцом, я его все равно люблю. С Глебом так же, только как с молодым человеком. Сейчас нас ничего не связывает. Я свободна, он свободен. Мы не можем быть вместе, потому что он хочет работать, я хочу работать, мне надо летать, ему надо летать. Сейчас мы развиваемся. Иногда мы не общаемся, иногда общаемся, у нас такие отношения. Если оно твое, то оно никуда не денется.

Мне 20 лет, не вешаться же мне из-за того, что он сейчас там с телочками какими-то чпокается, общается. У меня есть смирение и принятие. В 18 лет хотела детей, семью. Сейчас думаю: слава богу, меня это не настигло. Мне кажется, в 20 лет начинаешь жалеть, если родила рано.

О расставании

Я была виновата очень много где. Я не могла сидеть дома. Мне говорят: "Не ходи". Я пойду назло, специально. Мы любим друг друга где-то там, ментально, я ему отправляю послания, он — мне. Такая странная история, наркоманская.

 

О наркозависимости

Тусовка Фараона повлияла на это очень сильно. Но сам он меня, наоборот, вытягивать пытался. Эта рэперская тусовка портит детское сознание. Мне не нравится, когда поют про наркотики.

Я ходила в группы анонимных зависимых. Сейчас туда многие приходят как на тусовку: посидели, поговорили. У меня были передозировки... После эпилепсии я вставала и продолжала...

Сейчас мне иногда хочется, но меня спасает джин-тоник. Я решила отгородить себя от всех людей, которые мне давали наркотики. И даже если такие есть, я говорю "нет".

 

Об отношениях с отцом Евгением Кафельниковым

Сейчас весь мой фокус на том, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась и могла себе позволить намного больше, чем раньше. Я просто захотела этого, поняла, что пора ехать за границу, пора работать, пора максимально выжимать из себя все. Просто я их всех очень люблю и хочу, чтобы они гордились мной. Иногда так стыдно становится. Столько нервов я папе потрепала, он уже у меня седой, я не хочу, чтобы так было.

Я, мне кажется, всем вынесла мозг. С Глебом мы тоже из-за этого расстались.

О смерти

Я бы хотела, чтобы меня кремировали, а пепел развеяли в Альпах. Хочу лет до 50—60 дожить. Мне уже интересно, как взрослеет мое тело, как меняются мои близкие.

Источники: Instagram