Если вы еще не слышали о Семене Трескунове, то, поверьте, совсем скоро о нем будут говорить абсолютно все, более того, уже начали. 16-летний Семен — один из самых перспективных и востребованных молодых актеров современного отечественного кинематографа. Съемочный график Семена расписан на несколько лет вперед, в партнерах — мастодонты индустрии Федор Бондарчук, Михаил Ефремов, Константин Хабенский, а планы на будущее — грандиозные. И это далеко не все, о чем он рассказал SPLETNIK.RU.

Семен успел поработать чуть ли не во всех жанрах — от комедии до философской драмы, примерив на себя самые разные роли:  Луки из повести "На дне", беспризорника Карлика из психологического триллера "Стальная бабочка" Рената Давлетьярова, застенчивого Миши Хрусталева из приключенческого фильма "Частное пионерское"... А в скором времени на широкие экраны выйдет картина Оксаны Карас "Хороший мальчик", которая удостоилась на минувшем фестивале "Кинотавр" главного приза.

Семен, поздравляю с премьерой и победой "Хорошего мальчика" на "Кинотавре". Синопсис к фильму все желающие могут прочитать в Сети, да и в кино сходить не проблема, а вот узнать интересные подробности рабочего процесса — нет. Поделишься?

В первую очередь хочу сказать, что не стоит воспринимать название фильма "Хороший мальчик" буквально, потому что хороший мальчик — это ироничное обозначение каких-то личностных характеристик и качеств, присущих Коле. А Коля — человек способный мимикрировать под любое состояние общества. Он очень удобный, очень пластичный, гуттаперчевый человечек, который к любому может найти подход, именно поэтому он хороший. До определенного момента в глазах людей он пай-мальчик, который всем может угодить. Поэтому в фильме и происходит конфликт, столкновение двух разных мировоззрений.

Сначала Коля — юноша максималист, для которого мир абсолютно черно-белый. Потом он уже вступает в стадию взросления, и ему открывается какая-то более широкая цветовая палитра мира. И он понимает, что мир не может быть однозначным, что границы добра и зла иногда смещаются в стороны друг друга. Именно поэтому "хороший мальчик" — уже в кавычках. Потому что он к этому моменту творит столько бед, с которыми не в состоянии справиться, что хорошим  его уже не назовешь.

Знаешь, наверное, я сейчас не скажу ничего нового, но интересные случаи были каждый раз, когда у нас были сцены с Михаилом Олеговичем Ефремовым. Это обусловлено только тем, что он гениальный артист. Вот и все. И опять же, все эти случаи — очень контекстные вещи. Я всегда привожу такой пример: производство какое-то, кому-то на станке отрубило палец, коллеги, наверное, над этим "счастливчиком" будут до умопомрачения смеяться. Как так: он профессионал и отрезал себе палец? Им смешно, но нам с тобой вряд ли. Такая же история и с кино. Поэтому если я что-то перескажу, то все скажут: "Ой, какое у него странное чувство юмора. Почему он считает это смешным?".

На этот раз ты встретился на одной площадке с Константином Хабенским, Михаилом Ефремовым и Александром Палем. Волнения были? Все-таки эти актеры не первый год в индустрии, мастера своего дела.

Конечно. Но с Михаилом Олеговичем Ефремовым я уже работал, поэтому контакт у нас был налажен. Честно говоря, я очень обрадовался тому, что он меня узнал. Мы пожали друг другу руки, нам было очень комфортно сниматься на одной площадке. А вот когда я узнал, что мне придется работать с Константином Юрьевичем Хабенским, то у меня была примерно такая же реакция, как когда я узнал, что буду работать с Бондарчуком. Я немного испугался. Испугался не того, что они какие-то злыдни, которые будут есть меня на ужин. Испугался, что уровень моего профессионализма не будет соответствовать уровню их профессионализма, то есть я буду заметно на их фоне проигрывать. Вот этого я всегда боюсь.

Передо мной всегда висел такой дамоклов меч: я должен был играть достойно, должен был соответствовать им. И, конечно, это было круто. Ты сможешь побеждать  только тогда, когда играешь с сильным противником. Постоянно. И поскольку в последнее время меня доводится играть с сильным противником, то и я становлюсь сильнее.  Я чувствую это. А уж получилось у меня сыграть достойно в "Хорошем мальчике" или нет — это пускай решают критики и зрители.

Тебе 16 лет. Сниматься ты начал всего шесть лет назад, а на твоем счету уже 30 с лишним проектов. Разумеется, любой актер стремится к подобному, но вот ты, когда только начинал, понимал, что может не получиться с кино? Жаждущих прославиться тысячи, а успеха добиваются единицы.

Ты знаешь, мой отец всегда говорит такую вещь. Ладно там слава, успех, признание, автографы, интервью... Самое лучшее в твоей работе, чего хочется пожелать всем, — это уникальная возможность общаться с людьми такого высокого полета, таких способностей, с которыми вряд ли можно пересечься в обычной жизни. И этим шансом нужно пользоваться, потому что эти люди могут стать твоими друзьями, даже если у вас огромная разница в возрасте. Вы всегда сможете прийти друг другу на помощь, если это понадобится. Потому что это очень тесное творческое объединение, в котором все, так или иначе, пересекаются. И доказательство — с Михаилом Олеговичем мы уже успели поработать дважды. Причем с перерывом всего в два с половиной года. Это удивительно и очень приятно.

Что касается единиц, добившихся успеха. Мне кажется, что здесь решающую роль вкупе с талантом и стремлением играет еще и везение. Чем определяется везение? Какими-то, наверное, кармическими ссудами. Даже не знаю, я постоянно на пробах встречаю людей более талантливых. Объективно! Я это понимаю. И когда роль достается мне, то я постоянно обескуражен, потому что я оказался везучим, а они более талантливыми.

Может, дело в самокритике?

Возможно. Но это объективное суждение. Я не говорю, что у меня совсем нет таланта, и меня берут только за красивые глаза. Я встречаю людей более талантливых, людей, у которых еще больше стремлений, они еще больше готовы отдаваться работе. Возможно, в самом начале и я таким был. Просто с течением времени я начал проще к этому относиться, более профессионально.

И, конечно же, мне моя работа нравится не тем, что меня теперь на улице узнают, а, во-первых, именно из-за возможности знакомиться с какими-то интересными людьми, во-вторых, из-за возможности реализовывать какие-то свои потаенные желания, которые в жизни ты вряд ли когда-нибудь реализуешь. А в кино это не запрещено, наоборот, поощряется. В-третьих, это уникальная возможность расширять границы своего сознания, выходить из зоны комфорта, играть что-то совсем новое, становиться частью истории, потому что хорошее кино откладывается в умах и сердцах. Вот этого хочется.

Прочитала в одном из твоих интервью, что ты мечтаешь поработать за границей. В России кинематограф настолько плох или съемки в западном проекте — доказательство успеха?

Если смотреть правде в глаза, у нас очень слабый кинематографический рынок. В России мало снимается фильмов, еще меньше снимается хороших фильмов. И еще меньше хороших фильмов с детьми в главных ролях. Это единичные случаи. Бывает, что проект доходит до какого-нибудь кинофестиваля, всем он понравился, все ему хлопают, но в широкий прокат он так не выходит, то есть у нас очень слабая система. Мои знакомые, которые это понимали, уезжали на Запад, набирались там опыта и возвращались обратно, чтобы что-то поменять, но у них не получилось. Потому что наше кино — это река. И, конечно, можно туда бросить камень, пойдет рябь по воде, но течение все равно все восстановит. То есть чтобы что-то менять, нужно, чтобы сотни людей оттуда приехали, создали собственную кинокомпанию и целенаправленно что-то меняли. Я хочу пойти по пути наименьшего сопротивления, потому что мне кажется, он более перспективный. Я хочу уехать учиться туда и остаться работать там, потому что, на мой взгляд, это более перспективно.

Какие варианты ты рассматриваешь — США или Европу?

Есть два города — Лондон и Лос-Анджелес. Лондон, потому что это Европа, а Европа — это очаг независимого кинематографа. Лос-Анджелес, наоборот, эпицентр, где все "варятся". Сейчас я думаю над тем, что мне ближе,  где мне будет комфортнее, где я не потеряюсь и смогу как-то себя реализовать.

Ок. Предположим, что ты уехал, учишься там, у тебя там все налаживается. Ты продолжишь сниматься в российском кино?

Только если будут какие-то достойные проекты. Либо, если мне придется работать с каким-то режиссером, с которым мне уже доводилось сотрудничать. Например, если меня позовет в свой фильм Оксана Карас. Естественно, я приеду и буду с ней работать, потому  что она невероятно комфортный человек.

Есть же не только Оксана Карас...

Есть еще Войтинский Александр Сергеевич, Александр Юрьевич Карпиловский, с ними очень хорошо работать.

А если брать тех, с кем ты не работал, но кому бы не смог отказать?

Кириллу Семеновичу Серебренникову, Юрию Быкову,  Андрею Петровичу Звягинцеву, Борису Хлебникову — им бы не смог отказать. Это, конечно, все независимые режиссеры. Но им бы я точно не смог отказать.

Раз уж мы начали говорить об образовании. Многие учителя в настоящее время жалуются на молодежь. Мол, не читают книг, ничем не интересуются, из рук не выпускают гаджеты — соцсети стали их реальной жизнью. Ты тоже так считаешь?

Все эти высказывания обычно присущи снобам. Мне кажется, что любой старик, так или иначе, сетовал на современную молодежь. Старики уходят, а земля все равно продолжает вертеться, и поколения меняются. На мой взгляд, поколение стало менее культурно развитым, зато технически подкованным. Возможно, это даст дорогу каким-то новым открытиям, новым умам, потому что теперь, когда есть возможность узнать все одним кликом, конечно же, как-то исчезают из общественной жизни какие-то светлые и искренние чувства, зато повышается уровень мозговой активности. Кстати, это предсказывалось многими учеными-фантастами: в процессе эволюции останется только мозг у человека, все остальное просто станет атавизмом.

Тебя это не пугает?

Нет. Потому что я до этого не доживу, а все, что будет дальше, меня не сильно пугает.

И опять о будущем: где в ближайшем будущем у нас есть шанс тебя увидеть? Помимо кино. У тебя же, насколько я знаю, была своя группа, да и в качестве театрального актера ты себя пробовал.

Группа была и есть. Но сейчас я гораздо меньше времени уделяю ей, потому что переосмыслил некоторые моменты своей жизни, какие-то ценности. Я понял, что кино для меня сейчас первостепенно важнее, а с музыкой можно повременить. Тем более что мне нечего сказать. А если нечего сказать, то лучше молчать, за умного можно сойти.

Что до театра, он меня никогда не привлекал. У меня был один не самый положительный опыт... Не знаю, почему в умах людей до сих пор культивируется понятие, что театр — это какое-то элитарное общество. Все искусство давным-давно перебралось на экраны, в кино, в театре же осталось очень мало искусства, на мой взгляд. Ну, кроме, конечно, каких-то лофтов вроде "Гоголь-центра". Там я бы с удовольствием работал. В остальных же театрах репертуарные спектакли, которые играются три раза в неделю. Я вообще не понимаю, как можно репетировать все это время и еще три раза играть, еще и с прогонами с утра. Это идет в урон всякому творчеству.

Заключу: искать меня все же стоит в кино. На данный период моей жизни — это цель номер один.

Источники: Анна Темерина/SPLETNIK.RU