неловко за ваше прошлое? За проекты, в которых вы участвовали. Или любому своему опыту вы благодарны?

– Бывает. И часто. Но это же все – часть меня. В тот момент, когда я начинала все это делать, мне не было неловко. Мне было прекрасно. Мне было 18. Я приехала покорять Москву. Не прошла кастинг в программу "Афиша", меня обошла Таня Арно. Я тогда не смогла справиться с текстом, запиналась бесконечно. Рыдала два дня. Потом пошла дальше по кастингам. На НТВ пошла. На ТНТ пошла. И вот меня взяли вести "Дом-2". Я была счастлива. "Дом-2" так "Дом-2". Благодарна ли я этому опыту? В тот момент я была очень рада. Хорошая зарплата, новый проект, телевидение – а телевидение было моей мечтой. Я делала все это с большим удовольствием. Шли годы, я понимала, что я не расту, понимала, что это не мой масштаб, не моя история, мне становилось тяжелее. Это жизненный процесс. И как-то все совпало в одной точке: усталость от "Дома-2", от того, что твои амбиции и возможности гораздо выше того, чем ты занимаешься. Плюс несправедливость, которую ты видишь вокруг. Все это создало энергию, которая вышла вот таким образом.

– Вы общаетесь со своими однокурсниками? И следите за тем, что сейчас происходит в МГИМО? Знаете, например, что ректор Торкунов выступил с заявлением, что было бы здорово вернуть в школы пятиминутки политинформации?

– Не общаюсь. Я в МГИМО приходила именно учиться. Я сидела на первой парте, сдавала экзамены и уходила. Жизнь у меня была в другом месте. С Торкуновым я недавно сделала интервью, оно для меня было очень тяжелым. Он мне сказал, что его не так поняли. Он предложил устраивать пятнадцатиминутки о том, что происходит вообще в мире, чтобы дети имели хоть какое-то представление о мире: у нас люди не знают, где находится Южная Корея, а где Америка…

–  Много заметных людей уезжают из России.

– Уезжают. Мои друзья уезжают. И мне обидно. Скоро общаться тут будет не с кем. Но я не уезжаю.

– А что вас заставит уехать? После убийства Немцова вы же моментально уехали.

Я долларовый миллионер, но для того, чтобы обеспечить в Лондоне тот уровень жизни, который я люблю... этого не хватит

– Я уехала на какое-то время, да. Наняла охрану. Я сейчас с охраной хожу. Это связано с безопасностью. Из двух разных серьезных источников я получила информацию о том, что существуют расстрельные списки, в которые я попала. Я узнала о том, что в Москве работают группы боевиков. Цинично говоря, Немцов нас спас.

– Списки эти если и были, то никуда не делись. И фамилия ваша из них тоже.

– После убийства Немцова ситуация изменилась. Путин очень разозлился. Разозлились эфэсбэшники, силовики. В данный момент по ощущению какой-то прямой опасности нет. Но она может возникнуть. Такая опасность для публичного человека, особенно время от времени рассуждающего о Рамзане Кадырове, есть всегда. С этим уровнем риска я жить могу. Если начнется 17-й год, не смогу.

– Где бы вы хотели жить, если не здесь?

– Я вообще очень большой патриот. Я очень люблю свою работу, город, друзей. Но если завтра война, то место для эмиграции будет русскоговорящим. Я же вынуждена работать русским языком.

– Израиль? Украина? Лондон еще вполне себе русскоговорящий город…

– Лондон – очень дорого. Я не потяну.

– Вы долларовый миллионер, Ксения. Потянете.

– Да, я долларовый миллионер, но для того, чтобы обеспечить тот уровень жизни, который я люблю, – чтобы был водитель, домработница, квартира нормальная, – этого не хватит. В Лондоне мои друзья – долларовые миллиардеры живут в таких квартирах, в которых, честно говоря, тесновато. Там другой уклад жизни. В Израиль не хотелось бы, но, знаете, я об этом стала думать – получить израильский паспорт с фамилией Виторган будет легче всего. Не зря же я замуж выходила. Будет еврейская линия. Меня всю жизнь считали еврейкой, хотя во мне еврейской крови ровно столько, сколько польской, чешской и русской. То есть еврейства во мне одна четверть по маме. Но принято считать, что мой папа был евреем. Это не так. А вот мой муж Максим Виторган – полностью еврей. Но я бы скорее уехала в Америку. Там большая русская диаспора. Делала бы карьеру на русском телеканале там. Еще есть Рига. Пошла бы работать к Гале Тимченко в "Медузу" редактором.

​– Вы детей хотите?

​– Это сложный вопрос.

–​ Ксения, вас было очень непросто поймать, чтобы записать это интервью. Скажите, вы для себя окончательно решили, что ваша работа интервью брать, а не давать? Вы журналист и точка?

– Не точка. У меня есть масса вещей, которые я делаю с разными мотивациями. Что-то из-за интереса, что-то из-за денег. Поэтому есть много вещей, которыми я вынуждена одновременно заниматься. Но журналистика – это то, что мне больше всего нравится. Вот если бы мне сказали: "Собчак, у тебя 100 миллионов долларов и тебе не надо работать больше никогда", то я бы, наверное, занималась только журналистикой и ничем другим.

неловко за ваше прошлое? За проекты, в которых вы участвовали. Или любому своему опыту вы благодарны?

– Бывает. И часто. Но это же все – часть меня. В тот момент, когда я начинала все это делать, мне не было неловко. Мне было прекрасно. Мне было 18. Я приехала покорять Москву. Не прошла кастинг в программу "Афиша", меня обошла Таня Арно. Я тогда не смогла справиться с текстом, запиналась бесконечно. Рыдала два дня. Потом пошла дальше по кастингам. На НТВ пошла. На ТНТ пошла. И вот меня взяли вести "Дом-2". Я была счастлива. "Дом-2" так "Дом-2". Благодарна ли я этому опыту? В тот момент я была очень рада. Хорошая зарплата, новый проект, телевидение – а телевидение было моей мечтой. Я делала все это с большим удовольствием. Шли годы, я понимала, что я не расту, понимала, что это не мой масштаб, не моя история, мне становилось тяжелее. Это жизненный процесс. И как-то все совпало в одной точке: усталость от "Дома-2", от того, что твои амбиции и возможности гораздо выше того, чем ты занимаешься. Плюс несправедливость, которую ты видишь вокруг. Все это создало энергию, которая вышла вот таким образом.

– Вы общаетесь со своими однокурсниками? И следите за тем, что сейчас происходит в МГИМО? Знаете, например, что ректор Торкунов выступил с заявлением, что было бы здорово вернуть в школы пятиминутки политинформации?

– Не общаюсь. Я в МГИМО приходила именно учиться. Я сидела на первой парте, сдавала экзамены и уходила. Жизнь у меня была в другом месте. С Торкуновым я недавно сделала интервью, оно для меня было очень тяжелым. Он мне сказал, что его не так поняли. Он предложил устраивать пятнадцатиминутки о том, что происходит вообще в мире, чтобы дети имели хоть какое-то представление о мире: у нас люди не знают, где находится Южная Корея, а где Америка…

​– Это самый простой вопрос из всех.

​– Я не хочу не иметь детей в 60 лет. Сейчас я не понимаю, зачем они мне. Но я понимаю, что мне 33 года. И природа распорядилась таким образом, что этот вопрос мне надо как-то решить до 40 лет. Чем раньше, тем лучше. Время идет. Но у меня большое противоречие между биологической необходимостью и тем, что мне нравится моя жизнь сегодня. Я всегда исхожу из принципа "от добра добра не ищут". Если все хорошо, не надо пытаться что-то менять – будет только хуже. Мне моя жизнь очень нравится: муж, друзья, работа. Я боюсь, что с детьми все это очень изменится. Я не понимаю, зачем мне эти изменения. Когда людям становится скучно, когда они испытывают потребность в большей любви и нежности, они хотят детей. Меня все устраивает.

​– Еще люди хотят продолжить себя.

​– Себя можно продолжать и делами, поступками. Странный способ продолжить себя детьми.

​– На мой взгляд – естественный.

​– Если смотреть глобально на мир, то нас ничто не продолжает. Даже великие люди гаснут в столетиях.

​Источник: svoboda.орг

Обновлено 29/07/15 22:14:

Источник: vdnews.ру