Случайно наткнулась на интересную статью про актрису Алену Бабенко и ее мужа Эдуарда Субоча. Особенно интересна статья своей художественностью и литературностью. Написал ее, кстати, один из постоянных корреспондентов "Экспресс-газеты", что удивительно, ведь статья написана в суперодобрительном ключе. Просто сироп из любовного романа.

Итак, вот как они познакомились:

Июнь 2008 года. Сочи. Первый день фестиваля «Кинотавр». Завсегдатай этого культурного мероприятия Эдуард Субоч прошел от гостиницы «Жемчужина» к пляжу по дорожке, утопленной в земле как окоп. Стоя на песочке, под солнцем щурился Денис Евстигнеев, разговаривая с незнакомой Эдуарду девушкой. Друзья поздоровались, и Денис представил её:

- Лена – директор Алены Бабенко. В разговоре выяснилось, что на вечер намечено небольшое – персон на тридцать - торжество в ресторанчике по случаю какой-то важной вехи в творчестве Оксаны Робски. Или по случаю перемен в её личной жизни? Собственно, это было не так уж принципиально. Главное, пообщаться с товарищами, которых давно не видел: Мишей Ширвиндтом и Антоном Табаковым. В общем, пообщались очень хорошо.

На следующее утро Эдуард пришел на пляж с сильным желанием совершить небольшой заплыв в прохладной воде – этак метров на триста, а потом попить чего-нибудь освежающего. А может лучше – наоборот? – эти две мысли потихоньку боролись в голове Эдуарда. Правильное решение появилось случайно, в образе директора Лены. Субоч даже обрадовался этому:

- Привет! Что ж ты меня с Аленой Бабенко до сих пор не познакомила?

- Доброе утро! – кивнула Лена. – Вы же с ней вчера за столом сидели?!

- Но нас официально не представили друг другу, - по-джентльменски отшутился Эдуард. - Вчера за столом прибывало и убывало столько гостей, что…

- Так вот она, кстати, идет – одну минуточку сможем подождать? – прошелестела директор.

- Одну – сможем.

А тут и Бабенко подошла. Директор Лена изобразила нечто среднее между книксеном и реверансом:

- Алена, познакомься. Это – Эдуард.

- Ягуар?! – переспросила Бабенко.

В зеркальном отражении её солнечных очков Субоч рассмотрел свою широкую улыбку:

- Он самый! Глаза не покажете?

- Пожалуйста! – Алена сняла очки.

- Бокал шампанского? – сразу воспрял Эдуард. Он предполагал, что актриса станет капризничать по поводу очков, и уже было приготовился к словесной дуэли. Но поединок не понадобился.

«Бог с ним, с купанием», - думал Субоч, идя под ручку с двумя дамами к пляжному ресторану. – «Успею еще окунуться».

Четыре дня продолжались фестивальные встречи Эдуарда и Алены. Пришло время - ей возвращаться в Москву, а ему по спортивным делам - в Мадрид. Решили отправиться вдвоем на автомобиле до Краснодара по серпантину дорог, а уже оттуда «разлетаться». По пути несколько раз останавливались в кафешках, пили кофе с шоколадом.

При расставании договорились созваниваться каждый день. Как о чем говорить?! Любовь-морковь! За неделю наговорили на полторы тысячи долларов. В последней беседе Алена упомянула, что завтра должна быть в Петербурге и уже купила билет на «Красную стрелу». Эдуард решил сделать приятный сюрприз и поменял свой авиарейс из Мадрида до Москвы на Мадрид - Питер. И, когда Алена вышла из вагона в городе на Неве, её встречал Субоч с букетом цветов. Сюрприз удался. С этих самых пор они стали друзьями.

Несколько дней Эдуард и Алена гуляли по городу, катались на лодочках по Неве, а потом вместе вернулись в Москву.

Далее рассказ о том, как Алена Бабенко волею случая была приглашена работать  в театр "Современник":

Эдуарду страстно захотелось пригласить Алену в свой любимый столичный театр «Современник». Он позвонил Денису Евстигнееву и попросил достать билеты на хорошие места на спектакль «Селестина» с Лией Ахеджаковой в главной роли.

Третий или второй ряд – не суть важно…

Раньше он уже смотрел эту постановку, но на этот раз увидел спектакль по-новому. Со вторым и даже с третьим планом. Глубже и рельефнее. Конечно же, свежее понимание в большой мере зависит оттого, с кем ты идешь в театр, от душевного состояния. От того, готов ли ты воспринимать все черточки и «мазочки» в полотне игры открытым сердцем.

Понятно, что сердце у Эдуарда билось энергично и особенно чутко. Он ощущал исходящую от Алены теплоту на каком-то ином - не физическом, нематериальном уровне. Это было очень приятно чувствовать – словно полет во сне – подвластна любая высота, и не надо заботиться о приземлении и сопротивляться вредному боковому или встречному ветру.

Еще, еще! На следующий день он уже набрал в памяти мобильника номер Галины Борисовны Волчек: «Три сестры»…» - «Рада буду тебя видеть! Два билета на первый ряд, считай, уже ждут у администратора…»

В день представления Эдуард пришел за сорок минут до начала. Галина Борисовна будто бы невзначай прогуливалась по холлу – ей было очень интересно узнать, кто окажется его спутницей. Ждать пришлось долго. Алена появилась в театре лишь за пять минут до «трех звонков». Наскоро, но искренне по-дружески, поздоровавшись, Волчек попросила сияющую улыбками парочку не уходить сразу после спектакля, и удалилась за кулисы.

В зале с Эдуардом вновь повторилось чудо прозрения. Полет и волшебное ощущение собственного всевидящего ока длились все четыре действия без перерыва на антракты. Тузенбах… бах! Бах!

Даже на чаепитии с пирожками в компании с Галиной Борисовной спустя полчаса после окончания финальной сцены Субоча все еще нежно томило открытое в самом себе шестое или седьмое чувство.

Хорошо, что дамы увлеклись беседой и не требовали постоянного внимания.

За разговором, будто ненароком, Галина Борисовна спросила Алену:

- Ты в этом спектакле кого смогла бы сыграть?

- Машу! – ответила Алена без раздумий. Она еще во время действа мысленно испытала себя в этой роли. Испытала со всей строгостью, без скидок и уступок.

Режиссер Волчек внимательно в упор посмотрела в глаза собеседницы и убежденно произнесла:

- Машу смогла бы. Верю.

Затем снова – чай, пирожки и прочее варенье.

Уже прощаясь, Галина Борисовна вполголоса заметила:

- Алена, ты, кажется, что-то репетируешь в «Ленкоме»? Так не спеши туда устраиваться. Хорошо?

Современно-театральная пора быстро кончилась – Эдуард улетел по делам во Владивосток, Алена – навестить родителей в Кемерово.

Через три дня Волчек позвонила Субочу:

- Эдик, никак не могу найти Алену. Мы горим! Чулпан упала на какой-то треклятой лондонской лестнице и сильно ушибла спину. На закрытии сезона она не сможет играть Машу. Хочу предложить эту роль Алене…

- Она в Кемерово. Я позвоню, и Алена с вами свяжется. А когда спектакль?

- ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ ДНЕЙ! И никаких – «свяжется»! Пусть сегодня же вылетает в Москву!

Алена еще в Кемерово купила книгу «Пьесы А.П. Чехова» и пока летела, выучила все реплики и монологи своего будущего образа и попыталась решить и впитать в себя настроение каждой картины. Потом репетиции пять дней. Дней, которые иногда превращались в сутки. И, наконец – спектакль. Естественно, аншлаг. Занавес.

Эдуард сидел в зале и не знал - куда деть вспотевшие от волнения ладони.

Лежащий на коленях букет роз злобно кололся, словно требовал спрятать его под кресло. С глаз долой! Словно дразнился: «Не придется меня дарить. Ой, не придется!» Но постепенно, обретенное не так давно замечательное чувство вернулось. Больше, чем вернулось. Теперь Эдуард не просто ВСЁ видел, а жил, мечтал, страдал среди чеховских героев начала прошлого века. Тревога за Алену оказалась напрасной – он понял, что профессиональной актрисе вполне по силам всего за пять дней органично войти в уже готовую постановку и сыграть одну из главных ролей.

Стоит ли говорить, что Галина Борисовна после спектакля пригласила Алену Бабенко влиться в труппу театра. Такое стечение обстоятельств можно назвать мистикой, а можно и судьбой…

Сейчас Алена играет в шести спектаклях «Современника». А Чулпан Хаматова просто счастлива, что на роль Маши у нее появилась прекрасная замена. Мало ли – съемки в фильме или еще что. Так же и Алене удобно, если вечером в театре «Три сестры», а ее ждет кинорежиссер, оператор и еще сто человек осветителей, костюмеров и гримеров – всегда можно Чулпан позвонить. Вскоре так и случилось…

Затем душещипательный рассказ о том, как влюбленных однажды разлучили  проводники поезда:

Алене надо было ехать на съемки в Вологду. Купе в последнем вагоне выкупили целиком. Эдуард привез возлюбленную на Ярославский вокзал, проводил до места. Сидят на диванчике, прощаются, и расстаться нету сил. По стеклу дождь осенние слёзы размазывает. Грусть переполняет…

За полчаса до отправления Алена нежно сжала ладонь Субоча:

- Поезжай со мной. Хотя бы на денек...

Хотя в планы Эдуарда не входило путешествие в край резных палисадов, уговаривать его не пришлось. Нервное напряжение, обычно сопутствующее даже короткой разлуке, тут же исчезло. Испарилось. Тем более что за билетом бежать не надо – всю купе официально оформлено на гр-ку Бабенко. За две минуты до отправления в купе до половины всунулось мясистое тело проводницы. Бодро поблескивая очками, она протараторила:

- Провожающие, покиньте купе!

- Мы приняли решение ехать вместе, - уверенно произнес Эдуард.

- Кто это – мы? – фальцетом взвизгнула хозяйка вагона.

- Мы с любимой девушкой, - чуть смущаясь, сказал Субоч. – Я потом схожу к бригадиру состава и заполню нужные документы, если потребуется.

- Видишь ли, они с девушкой решили!!! Тут ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА, а не место для любовных свиданий!!! – в голос завопила дама в форме. Со стороны создавалось впечатление, что ее режут, одновременно поджаривая на медленном огне. – Немедленно выходите!!! Милиция!!!

- Во-во, зовите милицию, - махнул на нее рукой Эдуард. Он надеялся, что пока придет патруль, поезд уже тронется. Но не угадал. На немыслимые крики проводницы реакция оказалась гораздо быстрее. По вагонному коридору бочком-бочком уже пробирались двое автоматчиков в синем.

- Вот он!!! – жестко указала проводница на Субоча – у нее даже очки вспотели от праведного гнева.

И хотя милиционеры не увидели ни лужи крови, ни других следов ужасного преступления, они, буквально, силой потащили Эдуарда на перрон. Спасибо еще, наручники не надели. Подобная дикость настолько поразила Алену, что она разрыдалась:

- За что!? Оставьте его в покое. У меня все купе оплачено! – всхлипывала она, но ее никто не слушал.

Эдуард безуспешно попытался заскочить в вагон, когда окно с плачущей Аленой проплыло мимо, а ухмыляющиеся милиционеры начали раскуривать где-то в стороне.

Проводница с такой силой захлопнула перед ним дверь, что не будь у него прекрасной спортивной подготовки – свалился бы прямо под стальные колеса. Едва Субоч успел руку отдернуть, иначе и пальцев мог лишиться.

Всю эту картинку безучастно наблюдал патруль.

- Желаю вам попасть в такую же ситуацию с любимой и, конечно же, здоровья хорошего, и побольше, - глядя сквозь стражников, отчетливо сказал Эдуард и зашагал к выходу.

Парни, нацепившие шинели с погонами, опешили. Они даже затягиваться перестали…

И , наконец, хэппи-энд:

Конечно, свадьбу сыграли! А как же! В 2011-ом. В ресторане очень приличного отеля на Крите. Поздравить молодоженов прилетели родственники, друзья, все подруги Алены из Кемерово и Красноярска. 120 гостей танцевали под «живые» песни Алены Апиной и Криса Кельми, а громче всех кричал «Горько!» свидетель жениха – Александр Жулин.

Статья, конечно, очень романтичная, хотя я себе даже не представляю, как ее герои все это рассказывали журналисту, с такими-то подробностями.  Но интереснее другое.  На момент встречи у Эдуарда была семья  - жена и 2-хлетний сын.

В статье об этом ни полнамека.

Про самого Эдуарда я находила в сети разную информацию.  Например, что в 2005 у него был роман с Еленой Кориковой: 

Именно при нем Елена отважилась загорать топлес на полупустом пляже. Они уединялись в VIP-зоне и наслаждались морем, солнцем и друг другом.

В этот же вечер окрыленный Эдуард купил своей спутнице ведро роз, устроил ужин, который плавно перетек в номер гостиницы «Жемчужина».

Или вот такие комментарии:

"Он обычный альфонс! Ну не 40 ему, а чуть поболе! Его прежней пассии Галине в Италии уже 54! Следом была жена 56 лет! Теперь вот Бабенко! Стремился быть в бомонде всегда! Пытался закрепиться в Америке, когда был "летающим лыжником". Дак там и своих таких дохера! Вернулся в Россию, поработал в Спорткомитете немного, но там ему скучно оказалось!"

В общем, непростой этот мужчина, Эдуард.