История загадочного и самого громкого в Новосибирске исчезновения  девушки из Академгородка — ровно 7 лет назад ее поиски вывели на улицы сотни людей и навсегда изменили город

10 сентября 2009 года в редакцию газеты НГС принесли листовку с фотографией молодой девушки и сообщением об ее исчезновении. Принес, кажется, отец девушки. В тот же день мы опубликовали новость «В Академгородке пропала девушка»: «УВД по Советскому району Новосибирска разыскивает без вести пропавшую Ирину Сафонову 1981 г.р. 9 сентября в 00:02 девушка вошла в свой подъезд на ул. Демакова, однако домой не пришла и до настоящего времени ее местонахождение неизвестно». Уже к вечеру тема выплеснулась на огромное количество форумов и улицы, фотографии пропавшей Ирины Сафоновой наводнили город. По сути, это был первый «вирус» в новосибирском интернете — шумиху подогревало еще и полное отсутствие сколько-нибудь правдоподобной версии произошедшего. Спустя 7 лет корреспондент восстановил все события той осени и узнал, что история пропавшей Сафоновой вышла на новый виток.

Глава 1. 9 сентября 2009 года. Лифт

Во вторник, 8 сентября, 28-летняя Ирина Сафонова со своим 27-летним другом Александром Скурихиным поехали после работы на вечерний сеанс в кинотеатр «Победа» на фильм «Бесславные ублюдки». За рулем был друг девушки. После фильма сразу поехали домой и без пяти минут полночь уже были около подъезда дома, где Ирина жила со своим 10-летним сыном в съемной квартире.

А дальше произошло то, за что молодой человек наверняка уже миллион раз корил себя. Он не стал провожать Ирину до двери квартиры, а распрощался с ней на улице. И поехал к себе домой.

По официальной версии, Ирина достала газету из почтового ящика, зашла в лифт… и растворилась в воздухе. Валявшуюся на полу лифта газету и какие-то ключи часом позже обнаружила соседка. Женщина забрала ключи с собой, а наутро повесила в подъезде объявление «Найдены ключи». Это были ключи от квартиры Сафоновой, которую больше никто никогда не видел.

Корреспондент НГС встретился в конце сентября 2016 года, то есть семь лет спустя, с сыном пропавшей Ирины — 17-летним Андреем. «Конечно, я хорошо помню те события», — говорит Андрей. Юноша пришел в редакцию вечером, после учебы в колледже. Рассказывал обо всем негромким, спокойным голосом. «Я накануне сидел вечером на диване, смотрел телевизор. Мама подошла уже одетая и спросила: "Можно я пойду в кино?". Меня это удивило, она никогда раньше не спрашивала. Я ответил: "Да, конечно". Потом я лег спать, а когда проснулся в начале восьмого, пошел к маме в комнату. Открываю дверь, а кровать заправлена, в комнате прохладно и светло. В этот момент зазвонил домашний телефон, это звонил Саша — мамин друг. Он спросил: "Привет! А мама дома?". Нет, говорю. Я не запереживал, если честно. Спрашиваю: "Она у тебя?" — он говорит: тоже нет. На этом и распрощались, я пошел в школу», — вспоминает Андрей.

В соседнем подъезде снимала квартиру родная тетя Андрея. Вернувшись с уроков и отпустив побегать по квартире домашнего кролика, мальчик пошел в гости к тете. 

«Домашние задания, игра на компьютере — так прошел остаток дня. И тетя оставила меня ночевать у себя, я даже не помню, под каким предлогом (к тому моменту и Александр Скурихин, и тетя, и родители Ирины уже знали об исчезновении, уже заявили в полицию и начали готовить листовки с фотографией Ирины. — А.Т.). 

Перед тем как заснуть, я спросил: не вернулась ли мама? Нет. А где она? Тетя ответила: "Я не знаю, может быть, она в командировке". Но я понял, что это ложь, но не придал значения. Утром опять пошел в школу. И примерно по этому же сценарию прошло 2-3 дня. Мне ничего не говорили. А потом у нас был урок физкультуры на улице. И там было беговое кольцо, столбы. И на одном из столбов что-то висело, какая-то листовка. Я подошел прочитать. Там была фотография мамы.

Листовка, которой в ту осень оклеили почти весь Новосибирск. Фото предоставлено родственниками Ирины Сафоновой

На долю секунды у меня было предобморочное состояние. И тут у меня сложилась картинка в голове и я все понял. И почему я ночую у тети, и почему ко мне последние дни подходят одноклассники, что-то сочувственно говорят, и почему мамы уже столько дней нет».

Ближайшие три месяца розыском девушки по всему Новосибирску занимались сотни волонтеров. Для всех новосибирских СМИ эта тема оставалась № 1 всю осень. Но тщетно.

Глава 2. Подозреваемый

Первым (и, пожалуй, единственным) подозреваемым был Александр Скурихин, ведь именно он последним видел девушку. Его авто тщательно досмотрели, а его самого долго допрашивали в милиции — и прошел он, судя по всему, через многое. 

«Были и игры в "плохого и хорошего полицейского", был и детектор, и 5-часовые разговоры… были моменты, когда я думал, что сойду с ума от давления на меня», — вспоминал тот период в разговоре с автором сам Александр спустя год после тех событий. 

Сейчас мужчина по-прежнему живет в Новосибирске, женился, воспитывает маленького ребенка. И поддерживает отношения с мамой пропавшей девушки — Мариной Кошкаровой. «Он смущался того, что у него появилась семья, ребенок, — ведь на момент исчезновения Иры они дружили, он любил ее. Но жизнь продолжается. Как-то я спросила его: "Что с тобой делали в милиции?". Он сказал: "Лучше вам этого не знать". От общей знакомой, которая по работе общалась со следователями, я знаю, что после тщательной проверки версию, что Саша причастен, в милиции отклонили», — рассказывает Марина Кошкарова.

По воспоминаниям начальника розыскного отдела Управления уголовного розыска ГУ МВД РФ по НСО Евгения Чуйко, в милиции тогда отрабатывали все возможные версии произошедшего. «Где, кто был? Кому выгодно, кому невыгодно? Конечно, сначала отрабатывали версии о причастности к исчезновению лиц из ее окружения. Версию, что она могла уехать куда-то. Версию, что кто-то из подъезда причастен, из посторонних. Или что ей стало плохо со здоровьем, упала в обморок в лифте, и кто-то тоже зашел, увидел это и отвез девушку в больницу. Обзванивали морги, больницы», — вспоминает Евгений Чуйко. 

Также, как рассказывал тогдашний начальник уголовного розыска УВД Советского района Валерий Карпачев, был выделен специальный сотрудник на чтение многочисленных форумов, где версии об исчезновении обсуждались очень плотно, — но ничего полезного милиционеры там не нашли.

Глава 3. Любовный треугольник

Одним из подозреваемых был и муж Ирины по имени Владимир. По признанию мамы девушки, ее дочь в сентябре 2009 года оказалась в любовном треугольнике. Формально она была замужем, но фактически муж Владимир жил в Москве уже несколько лет. И, как потом выяснилось, уже довольно давно — с новой женщиной. Ирина в Новосибирске, в свою очередь, тоже встречалась с мужчиной — своим давним приятелем по школе Александром. Намерения у бывшего одноклассника были самые серьезные, и, по мнению мамы, в самое ближайшее время нарастающее напряжение в личных отношениях дочери должно было разрешиться одним из двух способов: или Ирина окончательно рвет с мужем и выходит замуж за Александра, или расходится с Александром и восстанавливает брак с мужем.

Но все разрешилось неожиданно — Ирина пропала. Впрочем, как и в случае со Скурихиным, тщательная проверка версии о причастности к исчезновению Ирины ее собственного мужа не подтвердилась.

Сейчас Владимир Сафонов по-прежнему живет в Москве, с Ириной он официально так и не развелся, и с той самой женщиной живет гражданским браком, воспитывает с ней двух детей. Его общий с Ириной сын Андрей последние годы тоже жил с отцом в Москве, но по окончании школы юноша решил вернуться в Новосибирск к бабушке и продолжить обучение уже здесь.

«С папой мы никогда не обсуждали исчезновение мамы. Однажды только, когда я сидел в интернете и читал статьи об этом — а я прочел вообще все на эту тему, — он подошел, постоял за моей спиной и сказал, что очень много бреда там пишут. Это, кстати, правда», — говорит Андрей Сафонов. Юноша намерен закончить обучение в колледже в Новосибирске и опять уехать в Москву, где хочет работать тренером по айкидо, которым молодой человек активно занимается последние годы.

Глава 4. Сын вышел на поиски

Всего на сегодняшний день в Новосибирской области без вести пропавшими числятся без малого 600 человек. Среди них и Ирина Сафонова.

«Мы не разделяем дела по срокам давности. Дело Сафоновой также не закрыто и девушка находится в розыске. Более того, по нему возбуждено уголовное дело по статье "убийство". Конечно, я не буду утверждать, что той осенью 2009 года мы все сделали без ошибок. Наверняка где-то мы не доработали, что-то могли упустить, пойти по неверному следу. К огромному сожалению, девушка не была найдена. 

И этот случай действительно необычный — она словно растворилась. Но и нельзя сказать, что он абсолютно уникальный. Вот так вот, без следов, без зацепок, люди пропадают регулярно. 

Хотя сейчас нам чуть легче, чем в 2009 году. Появились новые технические средства, стало гораздо больше видеокамер по городу, появилась возможность делать геномную экспертизу. Но и сейчас люди пропадают так, что даже имея под рукой все самые современные на сегодня технические средства — мы не можем их найти. Получится ли найти Ирину Сафонову живой и невредимой? Исключать ничего нельзя, но, как показывает опыт, вероятность этого крайне низкая», — говорит Евгений Чуйко.

Частный детектив, офицер МВД в отставке Сергей Николаев 7 лет назад работал в правоохранительных органах и тоже занимался поисками Сафоновой. «Очень хорошо помню тот ажиотаж. Я много лет занимался убийствами, но даже для меня исчезновение той девушки было как чудо. Тогда с этим убийством зашли в тупик. И я тогда решил попробовать применить экстрасенсов, но, увы, не помогло. То, что в кино показывают, — это бред. Хотя сама экстрасенсорная методика имеет смысл, она может дать небольшой задел, от которого можно отталкиваться. Из-за экстрасенсов я тогда много проблем по службе получил», — вспоминает он.

Сейчас сыну исчезнувшей девушки Андрею Сафонову уже 17 лет. Фото Татьяны Фатеевой

Сын Ирины  Андрей рассказал, что одна из причин, побудивших его вернуться из Москвы в Новосибирск, — это как раз попытаться самому понять, что же произошло. «В феврале мне исполнится 18 лет и я попробую получить в полиции доступ к этому делу. Хочу своими глазами посмотреть, что и как было сделано. Я не знаю, зачем мне это надо. Но может быть, я что-то увижу такое, на что не обратил внимание следователь», — говорит Андрей.

По словам юноши, в его семье не принято обсуждать ту трагедию. И причиной, по которой он решил впервые поговорить об этом с журналистом, стало в том числе понимание, что эти строки может прочитать человек, причастный к тому таинственному похищению.

«Я бы хотел, чтобы этот человек, который знает, что произошло в ту ночь, как-то вышел на меня. Если он наберется смелости, — говорит Андрей. — Я готов с ним пообщаться лично. Пусть он даже не будет наказан, но я хочу, чтобы эта тайна закрылась. Я хочу знать, что случилось». 

Глава 5. Сотни добровольцев

Сентябрьские поиски Ирины Сафоновой семилетней давности помнит и 37-летний руководитель поискового отряда «Лиза Алерт» (г. Новосибирск) Николай Шишкин: «Тогда еще не было организованных волонтерских отрядов, но я помню эти события, конечно. Я сам из Кольцово, и микрорайон Щ, где она пропала, — почти родные места». Первые поисковые отряды — «Доброспас», «Лиза Алерт» — появились в Новосибирске только через несколько лет. И сейчас, по мнению Николая Шишкина, организовать волонтеров на поиски намного проще.

«Сейчас очень много изменилось по сравнению с теми временами, — отмечает Шишкин. — Во-первых, волонтерские поиски стали структурированными, мы не ходим просто так, все очень организованно и скоординированно. Сильно изменилось отношение СМИ к поискам. Если раньше исчезновение человека в новостные ленты попадало редко, то сейчас это полноценный информационный повод. На поиски ребенка мы можем единовременно вывести до сотни волонтеров. Это будут обученные, подготовленные люди. Добавьте к этому обычных людей, которые выйдут на поиски сами по себе, — и получится очень большое количество людей. Сейчас волонтеры активно используют специальную технику — при лесных поисках это туристические навигаторы, беспилотники. Есть даже договоренность с летчиками частных самолетов».

Фото предоставлено родственниками Ирины Сафоновой

Главным, по словам Николая Шишкина, как и семь лет назад, осталось время начала розысков — чем раньше, тем больше шансов на успех: «Искать нужно начинать немедленно, сразу же, как закралась мысль, что странно, что родственника нет на месте. Никаких трех дней! Тотчас надо звонить в полицию, нам. Сейчас, кстати, у нас очень активный рост сообщений о потерявшихся. Но это не потому, что люди стали чаще теряться, — просто популярность волонтерского движения, в том числе благодаря СМИ, очень возросла».

Дело Сафоновой для Новосибирска — это нечто большее, нежели рядовое исчезновение красивой девушки. В нем есть не только тайна, но и страх. Ведь это очень страшно, когда ты не понимаешь, что произошло. Но при этом понимаешь, что это может произойти и с тобой — или с кем-то из твоих близких. За семь лет Новосибирск изменился, но вот этот страх — остался. И пожалуй, именно он гонит на поиски пропавших сотни добровольцев. Чтобы такие истории, как с Ириной Сафоновой, больше не повторялись. Или повторялись как можно реже.