Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.

Евгений Евтушенко

Не откладывай жизнь на потом,
Что потом - только небу известно.
Ты мечтаешь о чём–то большом,
Поступая с сегодня нечестно.

Если будет однажды потом,
Ты его ни за что ни пропустишь.
Только жизнь вдруг покажется сном,
Пролетевшим бездарно и пусто.

Надо жить в этот миг, в этот час,
Обретая секундное счастье –
Мы на свете живём только раз,
Только миг, только день в нашей власти.

И не нужно до лучших времён
Прятать что-то на дне шифонера.
Не откладывай жизнь на потом -
Это спящих медведей манера.

Анна Горщенко

Смеялись люди за стеной,
а я глядел на эту стену
с душой, как с девочкой больной
в руках, пустевших постепенно.

Смеялись люди за стеной.
Они как будто измывались.
Они смеялись надо мной,
и как бессовестно смеялись!

На самом деле там, в гостях,
устав кружиться по паркету,
они смеялись просто так, —
не надо мной и не над кем-то.

Смеялись люди за стеной,
себя вином подогревали,
и обо мне с моей больной,
смеясь, и не подозревали.

Смеялись люди... Сколько раз
я тоже, тоже так смеялся,
а за стеною кто-то гас
и с этим горестно смирялся!

И думал он, бедой гоним
и ей почти уже сдаваясь,
что это я смеюсь над ним
и, может, даже издеваюсь.

Да, так устроен шар земной
и так устроен будет вечно:
рыдает кто-то за стеной,
когда смеёмся мы беспечно.

Но так устроен шар земной
и тем вовек неувядаем:
смеётся кто-то за стеной,
когда мы чуть ли не рыдаем.

И не прими на душу грех,
когда ты мрачный и разбитый,
там, за стеною, чей-то смех
сочесть завистливо обидой.

Как равновесье — бытие.
В нём зависть — самооскорбленье.
Ведь за несчастие твоё
чужое счастье — искупленье.

Желай, чтоб в час последний твой,
когда замрут глаза, смыкаясь,
смеялись люди за стеной,
смеялись, всё-таки смеялись!

Евгений Евтушенко

Не броди по старым адресам,
Душу, как карман, не выворачивай,
Не прислушивайся к голосам – 
Прошлое всегда звучит заманчиво.

Сколько там событий и друзей,
Сколько чувств: и первое свидание,
И  зовущих за мечтой огней,
Робкий  поцелуй и расставание.

Сколько там дорог и теплых слов,
Сколько горечи, не выплеснутой вовремя -
Задний ум всегда излить готов,
Что не сказано, но тщательно запомнено.

Кажется: назад бы повернуть,
Все исправить, доказать бы, высказать,
Снова  с головой в любовь нырнуть,
Может быть, на это раз и вынесет…

Не взывай о прошлом к небесам, 
Чаяньем  себя не одурачивай:
Не броди по старым адресам,
Душу, как карман не выворачивай.

Любовь Павлова

Ты говорила мне «люблю», 
Но это по ночам, сквозь зубы. 
А утром горькое «терплю» 
Едва удерживали губы. 

Я верил по ночам губам, 
Рукам лукавым и горячим, 
Но я не верил по ночам 
Твоим ночным словам незрячим. 

Я знал тебя, ты не лгала, 
Ты полюбить меня хотела, 
Ты только ночью лгать могла, 
Когда душою правит тело. 

Но утром, в трезвый час, когда 
Душа опять сильна, как прежде, 
Ты хоть бы раз сказала «да» 
Мне, ожидавшему в надежде. 

И вдруг война, отъезд, перрон, 
Где и обняться-то нет места, 
И дачный клязьминский вагон, 
В котором ехать мне до Бреста. 

Вдруг вечер без надежд на ночь, 
На счастье, на тепло постели. 
Как крик: ничем нельзя помочь!- 
Вкус поцелуя на шинели. 

Чтоб с теми, в темноте, в хмелю, 
Не спутал с прежними словами, 
Ты вдруг сказала мне «люблю» 
Почти спокойными губами. 

Такой я раньше не видал 
Тебя, до этих слов разлуки: 
Люблю, люблю… ночной вокзал, 
Холодные от горя руки.
 

Константин Симонов

Проклятье века — это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.

Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.

Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.

Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай — если не о боге —
хотя бы просто о себе.

Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми: забегавшийся — жалок,
остановившийся — велик.

Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность наконец,
и нерешительность святая
вольется в ноги, как свинец.

Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперед на ложные светила
ты не решаешься идти.

Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий.

Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший бога,—
ты по себе шагаешь сам!

Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова,
не поспеши, не соверши!

Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!

О человек, чье имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись, остановись!

Евгений Евтушенко

С давних пор не любят люди
Открывать своё лицо.
Под фатой невеста будет
В церкви одевать кольцо.
Прячем мысли, лица прячем,
Прячем выраженье глаз.
Маски любят, маски плачут
И смеются вместо нас.
Все мы — женщины, мужчины
Зачарованы игрой.
Как легко надеть личину,
Мир отгородить стеной.
Закрывают люди лица
Яркой краской на показ.
Так как с маской легче сжиться
Миру, чем любым из нас.
Вот и носят люди маски,
Не снимая до конца.
Но под толстым слоем краски
Может и не быть лица...

(кто автор не знаю, к сожалению)

Пока мы живы, можно все исправить...
Все осознать, раскаяться... Простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить...

Пока мы живы, можно оглянуться...
Увидеть путь, с которого сошли.
От страшных снов очнувшись, оттолкнуться.
От пропасти, к которой подошли.

Пока мы живы... Многие ль сумели.
Остановить любимых, что ушли?
Мы их простить при жизни не успели,
А попросить прощенья, - Не смогли…

Когда они уходят в тишину,
Туда, откуда точно нет возврата,
Порой хватает несколько минут.
Понять – о боже, как мы виноваты…

И фото – черно-белое кино.
Усталые глаза – знакомым взглядом.
Они уже простили нас давно
За то, что слишком редко были рядом,

За не звонки, не встречи, не тепло.
Не лица перед нами, просто тени…
А сколько было сказано не то,
И не о том, и фразами не теми.

Тупая боль – вины последний штрих –
Скребет, изводит холодом по коже.
За всё, что мы не сделали для них,
Они прощают. Мы себя – не можем...

Инна Панина

Мне в письме коротком напиши,
как тебе живётся с Нелюбимой?
Как в тоске, почти невыносимой,
стал ты  мрачной тенью без души…

Расскажи о тяжести вины,
и о том, как грудь колотит ярость,
как неспешно убивает жалость,
и ещё, как ночи холодны…

Расскажи о том, как одинок,
как горчит вино в твоём бокале…
Жизнь проходит, словно в сериале,
где сюжет - запутанный клубок…

Как тебе живётся с Неродной,
год за годом несчастливым мужем,
расскажи мне, как безвкусен ужин,
как пугает день своей длиной…

Как глотая сигаретный дым,
спрашиваешь ты у той, что рядом,
не словами, а усталым взглядом:
- Как тебе живётся с Неживым?

Людмила Романова

Я люблю этот гребаный мир
За возможность дышать и смеяться,
За холодный вчерашний кефир,
За скандалы, где можно подраться,

За занудную песню дождя,
За противные вопли котяры,
За умение верить и ждать, 
За блатные аккорды гитары…

За щемящую горечь разлук,
За пьянящую радость мгновений,
За родное тепло детских рук,
За наивные стихотворенья…

Я люблю этот долбанный мир,
На который мы смотрим с опаской
Из своих броненосных квартир,
Облачившись в циничные маски.

Я люблю безрассудность идей,
Увлекающих мысли невольно…
Я люблю этих разных людей,
За которых мне часто так больно…

Я люблю ощущать этот стресс
От сражения правды и лжи.
Я люблю этот странный процесс
Под неброским названием: ”Жизнь”…

(К сожалению, имя автора неизвестно)

Не цепляйтесь за прошлое, 
Не живите обидами, 
Вспоминайте хорошее, 
Никому не завидуйте. 
Все, что небом Вам послано, 
Принимайте как должное, 
Все, что сделано — к лучшему. 
Как бы ни было сложно, 
На судьбу не ропщите, 
Каждый миг будьте счастливы, 
И других не судите 
За их слабости частые. 
За любимых боритесь 
Богом данными силами, 
На слова не скупитесь, 
Будьте нежными с милыми. 
Как же просто жить радостно! 
Восхищайтесь закатами, 
И влюбляйтесь всей страстью 
В жизнь свою полосатую…

(Автор тоже неизвестен)

Спасибо всем за внимание!