90 лет тому назад- в апреле 1935 г. в американском посольстве в Москве был организован т. называемый Весенний фестиваль .

Встречаются две датировки проведения праздничного приёма в резиденции американского посла в 1935 году. В частности, на официальном сайте самого Посольства США в Москве он датируется ночью с 23 на 24 апреля 1935 года. В книгах же доктора филологических наук и кандидата исторических наук Б,Соколова , например, утверждается, что приём в Спасо-хаусе происходил ночью с 22 на 23 апреля..Название Спасо-хаус носит здание резиденции американского посла в Москве. Само мероприятие официально называлось «Весенний фестиваль». На нём присутствовало около 500 приглашённых и сотрудников американского дипломатического корпуса. Как утверждал секретарь посольства, это были «все, кто имел значение в Москве, кроме Сталина». Доктор философии по славянской филологии и кандидат психологических наук Александр Эткинд выделял среди приглашённых на фестиваль три группы: партаппаратчики -интеллектуалы, высшее армейское командование и театральная элита.. Организатором мероприятия выступил первый посол США в СССР в ранге специального помощника государственного секретаря США (с 1933 по 1936 годы) Уильям Кристиан Буллит. Первоначально назначение его послом было воспринято советским партийным и государственным руководством с удовлетворением. С начала 1934 года, однако, отношения Буллита с советским руководством стали ухудшаться, что подтверждают тексты его опубликованных докладов в Вашингтон. В переписке с Гос. департаментом и президентом Франклином Делано Рузвельтом посол называл Сталина «кавказским бандитом», а о Советском Союзе отзывался как об олицетворении зла.Секретарь американского посольства Чарльз Тейер писал в своих воспоминаниях «Медведи в икре», что время бурной светской жизни иностранных дипломатов в 1930-е годы в Москве начиналось ранней осенью и продолжалось до поздней весны. Летом же светская жизнь замирала и ограничивалась только отдельными приёмами. Американские дипломаты долгое время держались в стороне и включились в неё только после приезда в Москву Буллита. Он посетил несколько званых вечеров, концертов и балов в ряде дипломатических представительств, но сильного впечатления они на Буллита не произвели.

В соответствии с рекомендациями, которые Уильям Кристиан Буллит оставил сотрудникам посольства, уезжая на зиму 1934—1935 года в США для политических консультаций, будущее мероприятие должно было «превзойти всё, что видела Москва до или после Революции». Свои ожидания, по словам Чарльза Тейера, он выразил фразой «The sky’s the limit» ...Супруга американского дипломата Джона Купера Уайли Ирена Уайли в своих воспоминаниях отмечала, что именно в 1935 году после убийства Сергея Кирова, руководителя ленинградской парторганизации, члена Политбюро, Оргбюро и Секретаря ЦК ВКП(б), 1 декабря 1934 года произошло резкое обострение напряжённости в СССР. До этого времени сотрудники американского посольства, по её словам, «часто и свободно» встречались с советским гражданами. Теперь контакты были ограничены и жёстко контролировались. Это резкое изменение жена советника американского посольства Ирена Уайли описывала как «железный занавес», опущенный Сталиным. В условиях охлаждения отношений между двумя странами и описанных Уайли в её воспоминаниях репрессий этого времени, коснувшихся в том числе советских политиков и дипломатов, с которыми она сама была хорошо знакома, проведение Весеннего фестиваля мемуаристка охарактеризовала так: «Это был один из редчайших случаев, более редкий и ценный, чем американский журавль (англ. «the whooping crane», в дословном переводе „журавль-крикун“), когда идеологические разногласия и коммунистическая ненависть (англ. «Communist hates were») растворились в атмосфере веселья и дружбы».. Сделанная Уайли оценка настроений советских граждан совпадает с фрагментом письма Уильяма Буллита президенту США, отправленного 1 мая 1935 года: «в эмоциональном плане Москва далеко не такое уж приятное место. Террор, всегда имевший место, дошёл до такой степени, что как самые незначительные из москвичей, так и самые видные из них находятся в страхе. Почти никто не осмеливается контактировать с иностранцами, и это не беспочвенный страх, а правильное ощущение реальности»..И тем не менее - было решено весной 1935 года дать бал в Спасо- хаусе , потратив на организацию немалые средства.. На совещании причастных к подготовке фестиваля было принято решение использовать в оформлении зелёный (листья деревьев и трава), белый (ягнята и петухи) и золотой (в него было решено покрасить рога и копыта животных, а также несущие конструкции клеток для птиц) цвета..

Ирена Уайли отмечала, что, в Европе или Америке подготовка подобного мероприятия не представляла бы собой никакой проблемы, но в Москве пришлось столкнуться с серьёзными трудностями: ни в магазинах, ни на рынках (англ. «nothing in the shops, nothing in the market») ничего не было. Единственная проблема, которую, по её словам, удалось быстро решить, — доставка тысячи луковиц тюльпанов из Голландии. Тейер же писал, что тюльпаны для бала сначала пытались найти на территории Советского Союза, а затем закупили в Финляндии. Однако приобретены были уже срезанные тюльпаны и встала проблема их сохранения до начала праздника. Она была решена с помощью прохладной кладовки. Тейер писал о необычных холодах в СССР в апреле 1935 года — за десять дней до бала в Подмосковье ещё не появились даже почки на деревьях, не распускались цветы. По утверждению Тейера, специально заказанный самолёт был отправлен в Крым с целью любыми средствами привезти такие цветы, какие он сможет разыскать. Перелёт оказался безуспешен. Ещё холоднее, чем в Москве, оказалась погода в Тифлисе, куда вслед за Крымом отправился лётчик. Уайли же писала в мемуарах только о телеграммах в Крым и на Кавказ, ничего не упоминая о полётах туда специально нанятого лётчика. Речь, к тому же, шла не о цветах, а о распустивших листья берёзках. Во время самого праздника рядом с тюльпанами были скрытно размещены крохотные электрические вентиляторы. Они заставляли цветы покачиваться, как на ветру.Для музыкального сопровождения были наняты джаз-бэнд из Чехословакии (Елена Булгакова в своём дневнике утверждала, что оркестр был из Стокгольма) гастролировавший в 1935 году в Москве, а также цыганский оркестр с танцовщиками. Цыгане разместились в личных аппартаментах Тейера в резиденции посла. В последние дни перед началом фестиваля было решено разместить на втором этаже Спасо-хауса «кавказский шашлычный ресторан» с грузинским оркестром и танцором с саблями. Для ресторана была использована садовая мебель , предварительно выкрашеная в зелёный цвет. Краска не успела просохнуть. Несколько американских дипломатов испортили свои костюмы и демонстрировали впоследствии Тейеру открытую враждебность..

По мнению Ирены Уайли- прием удался как нельзя лучше , и в дальнейшем такого фестиваля Москва более не видела. Но надо добавить- что большинство из гостей Спасо-хауса, бывших на том Весеннем фестивале , не пережили репрессии 1937-1939 г.г. Знали бы они- танцуя на паркете американского посольства- что совсем скоро их ждут камеры, пыточные застенки и пуля в затылок на Бутовском полигоне... Есть мнение- что М.Булгаков изобразил весенний бал Сатаны в романе "Мастер и Маргарита" - по впечатлениям от увиденного в ту ночь..Если это так- то фантазия писателя все равно превзошла реальность..