Дорогие сплетницы!

Предлагаю провести эксперимент.

Я предлагаю Вам посмотреть коллекцию Алены Ахмадуллиной и сформулировать для себя Ваше отношение к ней - нравится Вам коллекция SS14 или нет.

Затем прочитайте мнения двух уважаемых профессионалов (оба человека безусловно авторитетны). Повлияло ли на Ваше первое впечатление мнение авторитетных людей? Может быть оно изменилось на прямо противоположное? Или их мнение открыло Вам глаза на какие-то детали, которые Вы не увидели сразу, но которые увидели только тогда, когда прочитали отзывы профессионалов?

Итак, несколько луков из коллекции Алены (всю коллекцию можно посмотреть здесь):

Итак, мнение Андрея Аболенкина, обозревателя и аналитика моды (взято здесь):

«Как превратить плоскость в объем?» - вот один из самых интересных вопросов, который может поставить перед собой дизайнер одежды. Вопрос не новый, но в последние годы различные варианты ответов появляются на подиуме все чаще. Типичное европейское решение заключается в создании «насильственной» формы или в ее оптической иллюзии. Азиатский взгляд на задачу обычно означает, что форма возникает, если поместить внутрь вещи тело. Иными словами, это пары классических культурных контрастов: «сокрытие/преподнесение», "свет/тень", "блеск/приглушенность", "новое/состаренное", «Луна/Солнце», если угодно.

Все виды решения вопроса можно наблюдать в последней коллекции Алены Ахмадуллиной: от имитации конструктива на плоскости до драпировки, «оригамной поверхности» и принтования, в котором объем задан светотенью. Иногда это различие в подходе носило форму конфликта, на котором строилась драматика коллекции. Местами возникало ощущение, что на подиуме представлены комментарии к книге Дзюнъитиро Танидзаки "Похвала тени" (если вкратце, она о том, что у европейцев красота должна сиять маяком, а у японцев - ускользать ужом, на примере различного отношения к свету), чтобы проиллюстрировать различия культурных подходов. Именно поэтом мне чаще вспоминалась не пушкинская «Сказка о Золотом петушке», заявленная как источник вдохновения, а одноименная опера Римского-Корсакова.

Оперный вариант сказки, который несомненно основан на конфликте русско-японской войны, сформулирован куда острее. Кусок одной из самых остроумных постановок (театр Шатле, 2002) я поместил в начале заметки. Одежда занимает в сюжете не последнее место: Шемаханская царица собирается завоевать царство Додона без всякого оружия, при помощи только своих женских чар, а когда ей это удается, в знак своей победы наряжает царя в собственное платье. Ситуация имеет актуальную символику до сих пор: азиатские приемы и тип мышления успешно ведут наступление на европейские культурные установления, в том числе – в области моды. Скажем, в последнее время мода настраивает нас именно на «сокрытие», что и продемонстрировано в коллекции Алёны.

Между тюркской (или персидской) культурой и русской в процессе истории не осталось большого числа непримиримых различий (хотя Пушкину так не казалось). Скажем, брюки под платьем, много раз эффектно продемонстрированные в показе, никому не показались слишком уж экстравагантными. В то время как традиции Дальнего Востока до сих пор имеют максимальное несходство со всем привычными нам. То, насколько органично в алёниной коллекции все эти приемы объединены, говорит не только о долгом поиске (я не раз писал о способах создания объемов в ее коллекциях), но и о большом композиционном умении. Несколько нелогичной выглядела только жаккардовая группа, которой заканчивалась вторая треть коллекции.

Отдельных слов заслуживает мастерское использование крупных принтов. Понятно, что они были созданы специально под задачу, но использование такого крупного рисунка в платьях составляет виртуозную техническую задачу, которая была блестяще решена: все элементы узора расположены ровно в тех местах, которые помогают в наиболее выигрышном свете представить практически любую фигуру. Принты всегда обращают на себя внимание в ахмадуллинских коллекциях, хотя бы потому что хорошо задуманный рисунок на ткани нравится почти автоматически. В этом же случае через них были высказаны все темы коллекции.

Мне очень понравились все прозрачные вставки: практически только так в этой коллекции себя напрямую обнаруживало тело, а не его скрытое и волнительное присутствие под одеждой; очень современно. Невероятно эффектными были все платья простой «шатровой» темы – настоящая победа Шемаханской царицы и увлекательности скрывающих приемов. Который сезон обращает на себя внимание разнообразие сумок, почти каждая из которых при иных маркетинговых возможностях могла бы претендовать на статус культовой. Также не в первый раз заметно, что вещи недорогого ассортимента, для импульсивных покупок, пока не вполне удаются марке. Выбор образа тоже показался мне не вполне очевидным.

Вторая точка зрения, Марина, художник по костюмам, художник-модельер:

Андрей, извините, Ахмадуллина вроде бы из профессиональных художников- модельеров?
Тогда я не понимаю, как можно делать такое:
Варварски резать орнамент:

оставлять пузырь на животе:

За такой ход "в лоб" обычно сразу ставят двойку даже на первых уроках по композиции:

Было интересно наблюдать столкновение двух мнений. Человека, изучающего индустрию с точки зрения развития рынка, использующего аналитические и описательные методы, и человека, знакомого с практической стороной создания костюма, имеющего профильное образование. Когда речь заходит о моде, у меня часто возникает вопрос, где та грань, когда заканчивается профессионализм и начинается чистая вкусовщина. А еще интересно, как на наше мнение влияет чей-то авторитет.