Послужной список Гузеевой — прекрасная иллюстрация того, как в отсутствие хорошо отлаженного киномеханизма стратегические запасы правильных русских девушек расстрачиваются совершенно попусту. В 80-х, почти сразу после их памятных дебютов, отечественный киномеханизм стремительно ржавел, а потом его и вовсе переклинило. Дебютом Гузеевой стал «Жестокий романс» — рязановская адаптация «Бесприданницы». Помните? «Эта женщина создана для роскоши. Дорогой бриллиант дорогой оправы требует и хорошего ювелира», — молился в старообрядческую бороду петренковский купец в белом сюртуке. И, конечно же, накаркал: Гузеева до сих пор снимается, но ни дорогого бриллианта, ни хорошего ювелира от русских режиссеров ей не перепало. Да и рязановский «мохнатый шмель» был, положа руку на сердце, сильным компромиссом. «Запомни: главный твой козырь Анастасия Ягужинская. — Понял! — Ягужинская. — Понял. — Повтори! — Ягужинская. ... — Болван». Волоокая славянка с грудью из «Гардемаринов, вперед!» — еще одна козырная девушка 80-х, как бы ни относились к этой куртуазной судороге советских мастеров экрана люди с отменным вкусом. И также фактически аннулированная 90-ми, несмотря на мужественную попытку Дмитрия Месхиева перетасовать колоду: в 1993-м Лютаева снялась в его фильме с говорящим названием «Над темной водой». К этому моменту, впрочем, Лютаева, как и Негода, которой на наших постперестроечных экранах делать было абсолютно нечего, уже покинула пределы родины и проживала в тихом Вильнюсе с литовцем-мужем. Недавно Ягужинская, как и Маленькая Вера, вернулась в Москву, где наш болван-кинематограф пошел на второй заход, пытаясь козырять ее дочкой Агнией Дитковските.

Татьяна Лютаева Как бы там ни шипели злопыхатели, но в свое время и жаркая стюардеса с формами из «Экипажа», и розовощекая стерва в «Чародеях» заставили-таки облысеть пару миллионов местных мужчин, выделявших на просмотре этих фильмов лошадиные дозы нерастраченного тестостерона. Александра Яковлева — энергичная блондинка со взглядом ведьмы — идеально подходила китчевым 80-м, питавшими большую слабость ко всему яркому. Джон Карпентер заставил бы ее изучать кунфу, нарядил в сиреневый комбинезон и послал сражаться с роботами. У нас все закончилось соломенными шляпками в «Человеке с бульвара Капуцинов». Дальше — 90-е и работа в аэропорту «Пулково». Какая скука.

Александра Яковлева На самом излете 80-х нервная постперестроечная киносинусоида разродилась последним сильным всплеском — шумным чернушным бурлеском про неформалов и милицию «Авария дочь мента» с Оксаной Арбузовой в главной роли. Закрепить успех последующими «Сделано в СССР» и «Секс и перестройка» у девушки не получилось, да и про первую экранизацию «Волкодава» того же Михаила Туманишвили, где Арбузова снималась тоже, никто уже не помнит. И вновь — эмиграция таланта, на этот раз внутренняя: с середины 90-х наша женщина-авария, который так и не подыскали роли, состоит в православном браке с Иваном Охлобыстиным. Мать шестерых детей. Дело, конечно же, богоугодное, но зрителям все равно скучно.

Оксана Арбузова В «Расписании на послезавтра» с Маргаритой Тереховой и Олегом Далем Ирина Метлицкая сыграла одну из умных школьниц, но дальше ее карьера развивалась больше по театральной линии: в 80-х роли в кино у нее были («Куколка» Исаака Фридберга — скандальный даже по перестроечным меркам любовный треугольник ученица-учительница-ученик), но настоящее «послезавтра» в кино для Метлицкой пока не наступило. Оно, впрочем, и к лучшему: 80-е были падкими на мощные дебюты, из которых, ка мы уже хорошо знаем, ничего не выросло. Выросло бы это «послезавтра» в 90-х — после бенефиса Метлицкой в спектакле «Мадам Баттерфляй» Романа Виктюка, когда о ней все заговорили? Безусловно. Роли шли одна за другой и все удачные, притом в довольно большом диапазоне — от «Катьки и Шиз» Тиграна Кеосаяна и важного русского триллера «Палач», о котором все забыли, до серьезных работ в «Любви, предвестии печали» того же Виктора Сергеева, «Черной вуали» Александра Прошкина и «Макарове» Владимира Хотиненко. Сергей Соловьев, угадывающий актерские харизмы как никто другой, уже пробовал Метлицкую на роль Анны Каренины, но проект не был тогда осуществлен: увы, несерьезному десятилетию было уже нечего предложить актрисе, созданной, чтобы увековечивать на экране самых серьезных женщин из русской классики.

Ирина Метлицкая Споры, кто был главной bad girl перестроечного фильма — Негода, Арбузова или Кондулайнен, или главной перестроечной pretty woman — Гузеева, Дапкунайте или Лютаева, относятся к разряду схоластических: в реальной трэш-молотилке 90-х все они оказались pretty bad. Тоже самое относится и к Анне Самохиной, начавшей, как и Гузеева, с костюмного позднесоветского куртуаз-кино (роль Мерседес в «Узнике замка Иф»), еще более-менее приличного, а продолжившей «Страстями по Анжелике», «Бульварным романом» и «Колесом любви», которые и положили конец ее карьере. В зазор между первым и вторым успел, впрочем, вклиниться Юрий Кара со своими «Ворами в законе», где Самохина, сыгравшая мафиозную бандитшу из Сухуми, нащупала золотую середину между bad и pretty. Однако Гая Ричи, чтобы использовать правильно этот ценный опыт, в отечестве нашем не нашлось.

Анне Самохина В отличие от холодноватой и артхаусной Ингеборги Дапкунайты, еще одной перестроечной нимфы 80-х, которой поочередно увлекались то Петр Тодоровский («Интердевочка»), то Месхиев («Циники»), то даже Михалков («Утомленные солнцем»), Елена Кондулайнен, несмотря на подозрительно звучащую фамилию, всегда была русскою душой. В 1990-м именно по ее вине теряли свои последние волосы советские мужчины, смотревшие «100 дней до приказа» — фетишисткую чернуху про неуставные отношения в нашей армии, где голая Кондулайнен плавала в бассейне и разгуливала по казарме в портупее, провоцируя караульных на совершение развратных действий. Потом были «Дафнис и Хлоя» — тоже с голой Кондулайнен, и «Шоу для одного мужчины» — тоже с Кондулайнен, и тоже с голой. И много чего еще с голой Кондулайнен, из чего при желании можно составить неплохую коллекцию софт-порно.

Елена Кондулайнен Обновлено 27/12/09 15:03: Источник:www.woman.ru