Интервью немецкой телерадиокомпании ARD
В преддверии рабочего визита в Германию

Й.ШЁНЕНБОРН (как переведено): Добрый вечер, уважаемый господин Президент Путин!

Уважаемый господин Президент, Германию и Россию связывают особые отношения, в экономическом плане они прекрасно подходят друг другу. 
В политическом есть затруднения. 
Очень много немцев с обеспокоенностью следят за облавами в представительствах германских фондов здесь, в России. 
Российская общественность, должно быть, запугана. 
Почему Вы так поступаете?

В.ПУТИН: Это вы пугаете немецкую общественность. 
Ничего подобного не происходит, не надо людей пугать. 
Надо освещать события объективно. 
А объективная сторона в чём заключается? 
В России в конце прошлого года был принят закон, согласно которому в России те неправительственные организации, которые получают деньги из-за границы, финансируются из-за границы и занимаются внутриполитической деятельностью, должны зарегистрироваться в качестве иностранных агентов, то есть организаций, которые действуют внутри нашей страны на политической сцене за иностранные деньги. 
Это не какая-то особая новация в мировой политической практике. 
Точно такой же закон действует в Соединённых Штатах Америки с 1938 года.

Если у Вас есть какие-то дополнительные вопросы, я на них с удовольствием отвечу, чтобы разъяснить то, что происходит, и Вам, и вашим, в данном случае – нашим телезрителям.

Й.ШЁНЕНБОРН: Уважаемый господин Президент, мне неизвестно, что в США проходили такие же конфискации и такие же обыски. 
Понятие «иностранный агент», как должны называться эти организации, в нашем представлении это что-то вроде «холодной войны».

В.ПУТИН: Тогда я поясню, что, во-первых, такой закон принят и действует в Соединённых Штатах, и действует до сих пор. 
И наши организации, российские, сталкиваются с абсолютно такой же практикой, которая была введена в этой стране много десятилетий назад.

Я сейчас Вам дам бумагу, где совсем недавно Министерство юстиции Соединённых Штатов затребовало у неправительственной организации документы, подтверждающие, что она намерена получать деньги из-за границы, и там длинный-длинный список вопросов.

Мы приняли точно такой же закон, который ничего не запрещает, я хочу это подчеркнуть, ничего не запрещает, ничего не ограничивает и никого не закрывает. 
Никакая деятельность, даже внутриполитическая деятельность для организаций, получающих деньги из-за границы, не запрещена, просто мы хотим знать, кто получает эти деньги и на что они расходуются. 
Повторяю, это не какая-то новация, которая придумана нами.

Ну а почему это для нас актуально сегодня? 
Как Вы думаете, сколько в Европе действует неправительственных организаций, которые финансируются из России? 
Как Вы представляете себе?

Й.ШЁНЕНБОРН: Я не могу, честно говоря, господин Президент, оценить эту ситуацию…

В.ПУТИН: Я Вам скажу. Такая одна организация работает в Париже, а вторая организация работает в Северной Америке, в США зарегистрирована. 
Всё. 
Две: одна в США, одна в Европе.

В Российской Федерации действует 654 неправительственные организации, получающие, как выяснилось сейчас, деньги из-за рубежа. 
654 организации – это целая сеть по всей Российской Федерации, включая все её регионы.

Только за четыре месяца после принятия нами соответствующего закона на счета этих организаций из-за границы поступило, представляете, сколько поступило денег? 
Представить себе не можете, и я не знал: 
28 миллиардов 300 миллионов рублей – это почти миллиард долларов. 
855 миллионов рублей – через дипломатические представительства. 
Это организации, которые занимаются внутриполитической деятельностью. 
Разве наше общество не должно знать, кто и на что получает деньги?

При этом хочу подчеркнуть, я хочу, чтобы Вы это знали и чтобы знали люди в Европе, в том числе в Германии, никто не запрещает деятельность этих организаций. 
Мы просто просим, чтобы они сказали: 
«Да, мы занимаемся политической деятельностью, но финансируемся из-за рубежа». 
Общество имеет на это право.

И не нужно никого пугать, что здесь кого-то хватают, арестовывают, конфискуют, хотя, может быть, и стоило конфисковать, если люди нарушают закон. 
Предусмотрены какие-то административные санкции, но я считаю, что это абсолютно в рамках цивилизованных правил.

А вот Вам документы, которые запрашивают у наших организаций в США. 
Посмотрите, кто запрашивает, внизу подпись. 
Контрразведывательный отдел запрашивает. 
Не генеральная прокуратура, а контрразведывательное подразделение по борьбе со шпионажем Министерства юстиции США. 
Вот это документ, который прислан в организацию официально. 
И посмотрите количество вопросов, которые там задаются. 
Это демократично или нет?

Й.ШЁНЕНБОРН: Уважаемый господин Президент, мы посмотрим на этот документ. 
Я не знаю, проходили ли подобные обыски в США.

Я хотел бы ещё раз у Вас спросить, мы понимаем демократию как сосуществование государства и оппозиции. 
Политическая конкуренция является её неотъемлемой частью. 
России нужна сильная оппозиция?

В.ПУТИН: Конечно! 
Не только нужна, я считаю, что без конкуренции в сегодняшнем мире и в экономике, и в политике невозможно развитие, а мы хотим обеспечить это развитие для нашей страны, для наших людей. 
Без этой конкуренции невозможна выработка эффективных, правильных и обоснованных решений. 
Поэтому мы, безусловно, будем стремиться к тому, чтобы наше общество было основано на этой конкуренции во всех сферах нашей жизни, в том числе и в политической.

Но это не значит, что эта оппозиция должна финансироваться из-за рубежа.
Ну неужели Вы с этим не согласны? 
У Вас другое мнение?

Й.ШЁНЕНБОРН: Это означает, что оппозиция может свободно выходить на демонстрации?

В.ПУТИН: Конечно, но в рамках закона. 
Есть определённые правила, которые предусматривают различные формы политической активности. 
Выборы – это публичное проявление своего мнения, в том числе и демонстрации. 
Есть закон. 
Он хороший или плохой, его демократическим способом можно изменить, но его надо соблюдать. 
Ordnung muss sein. 
Это известное правило. 
Оно абсолютно применимо во всех странах и универсальное. 
Должен быть порядок. 
Нельзя допустить хаоса. 
А к чему приводит хаос, мы с вами хорошо видим на примере, скажем, Северной Африки. 
Кому это нужно?

Что касается оппозиционной деятельности, хочу обратить Ваше внимание на следующее обстоятельство. 
У нас совсем недавно ещё для того, чтобы зарегистрировать политическую партию, нужно было иметь 50 тысяч членов этой политической организации. 
Мы кардинально сократили – в 100 раз, теперь нужно только 500 человек для регистрации политической партии и участия в легальной политической деятельности. 
У нас уже зарегистрировано 37 партий и ещё, по-моему, несколько десятков заявлений подано на регистрацию. 
Так и будет, мы будем развивать эту политическую конкуренцию.

Мы изменили сейчас порядок избрания членов верхней палаты российского парламента – Совета Федерации, теперь он будет избираться, члены Совета Федерации тоже будут избираться на тайном голосовании гражданами соответствующих регионов.
Кстати говоря, верхняя палата Федеративной Республики, по-моему, так не избирается, она избирается, если мне не изменяет память, путём голосования в соответствующих земельных ландтагах.

В этом смысле мы пошли даже дальше, я имею в виду сейчас, уже я перешёл к выборам руководителей регионов Российской Федерации. 
Мы сейчас вернули выборы прямым тайным голосованием. 
Федеративная Республика через ландтаги избирает руководителей регионов. 
Многие представители наших политических сил считали, что нам нужно вернуться к такому формированию парламента, при котором будет смешанная система – мажоритарная и напрямую от партий. 
Мы пришли к этой смешанной системе, то есть мы двигаемся, мы ищем наиболее приемлемые для нашего сегодняшнего дня и отвечающие требованиям и чаяниям людей формы политической организации нашего общества. 
Это касается и политических партий, конечно. 
Конечно, мы хотим, чтобы была конкуренция.

Й.ШЁНЕНБОРН: Вы отправляетесь в Германию на крупную экономическую ярмарку, я полагаю, что Вам важны экономические отношения между нашими странами. 
Вы обеспокоены тем, что вопросы, о которых мы только что говорили, могут бросить тень на Ваш визит?

В.ПУТИН: Нет, наоборот, я этому очень рад. 
Я и нашему интервью сегодняшнему очень рад, потому что это даёт нам возможность прояснить позицию, объяснить, что происходит в реалиях и чем мы руководствуемся. 
Вот Вы начали вопрос с чего? 
Обыски, аресты. 
Какие обыски? 
Какие аресты? 
Кто арестован? 
Назовите хотя бы одну фамилию. 
Ведь этого ничего нет. 
Не надо ничего придумывать.

Й.ШЁНЕНБОРН: Я не говорил об арестах. 
Я говорил об обысках.

В.ПУТИН: Звучит как алармистская какая-то позиция: 
«Караул, кошмар!»
Ну да, есть Генеральная прокуратура Российской Федерации, которая обязана следить за соблюдением законов, принимаемых в Российской Федерации. 
И все граждане, все организации, физические и юридические лица, работающие в России, должны с этим считаться и должны с уважением относиться к законам Российской Федерации.

Й.ШЁНЕНБОРН: Что Вы ожидаете от Вашего визита в Германию в экономическом отношении? 
Я предполагаю, что Вы пригласите немцев проводить инвестиции. 
Чего конкретно Вы ожидаете?

В.ПУТИН: Россия и Германия – это очень значимые друг для друга партнёры. 
Так на самом деле и есть. 
Вообще страны Евросоюза и Евросоюз в целом для нас – крупнейший торгово-экономический партнёр. 
Это более 50 процентов нашего торгового оборота. 
Ну, колеблется немножко: 
больше 50, чуть меньше 50 процентов в связи с экономическими трудностями в еврозоне, в Евросоюзе.

Сейчас, по-моему, чуть меньше стало 50, но всё равно это много. 
В абсолютных цифрах это свыше 430–450 миллиардов долларов. 
Мы третий по значимости торгово-экономический партнёр Европы после США и Китая, причём разница не очень большая. 
Если у нас где-то 435–450 миллиардов объединённый оборот с Европой, у США – 600 с небольшим, у Китая – 550. 
Как видите, разница небольшая.

Германия в этом ряду является партнёром номер один из европейских стран. 
У нас торговый оборот 74 миллиарда долларов, и он увеличивается, несмотря ни на какие трудности. 
Чтобы было понятно всем гражданам и в России, и в Германии, надо сказать, что это не только цифры, за этими цифрами рабочие места, за этими цифрами новейшие технологии, которые идут в обе стороны.

Кстати, для Германии структура товарооборота соответствует не только её экономическим возможностям, но и интересам, потому что основной упор в торгово-экономических связях с Германией сделан на промышленное производство. 
За этим, повторяю ещё раз, тысячи, если не десятки тысяч рабочих мест, доходы семей ваших и наших граждан. 
И Россия на 40 процентов обеспечивает Германию природным газом, на 30 процентов нефтью.
Мы расширяем наше сотрудничество в высокотехнологичных областях, в авиации, в машиностроении, в том числе транспортном машиностроении, в нанотехнологиях, в перспективных разработках в области физики. 
Это очень многоплановое, интересное и перспективное взаимодействие.

Германия – один из наших крупнейших инвесторов, 25 миллиардов долларов накопленных инвестиций. 
Только за прошлый год увеличение сразу составило 7,2 миллиарда долларов. 
То есть немецкие инвестиции достаточно активно идут в российскую экономику. 
Всё это важно, всё это интересно и перспективно, ещё раз хочу подчеркнуть.

У нас будет шесть павильонов, крупных павильонов. 
У нас очень хороший объединяющий лозунг – это промышленное производство, то, в чём Германия всегда была сильна и чем она для нас в этом смысле очень интересна. 
В этих павильонах на выставке в Ганновере будет представлено свыше 100 российских крупных компаний.

Я приглашаю и Вас, и всех наших друзей в Германии посетить Ганноверскую выставку и наши российские павильоны.

Й.ШЁНЕНБОРН: Вы говорили о 27 миллиардах прямых немецких инвестиций в Россию. 
Я хотел бы перейти к Кипру. 
Многие немцы впервые осознали, сколько российских денег в настоящее время лежит в кипрских банках. 
И сейчас они задаются вопросом: почему германские предприятия должны финансировать инвестиции, в то время как вы сами уводите свои деньги из страны?

В.ПУТИН: Неужели Вы сами не понимаете всю абсурдность Вашего вопроса? 
Вы только не обижайтесь на меня, пожалуйста, ладно? 
Причём здесь Россия и российские вкладчики в одной из стран Европейского союза? 
Чем больше вы там «щипаете» иностранных вкладчиков в финансовых учреждениях своих стран, тем для нас лучше, потому что все задетые, обиженные и испуганные должны, мы надеемся (не все, но многие), прийти в наши финансовые учреждения. 
И будут хранить деньги в наших банках.

Почему в своё время многие российские вкладчики вывели свои средства в такие зоны, как Кипр? 
Надо прямо сказать, потому что не чувствовали надёжности российской финансовой системы. 
Она и не была такой. 
Вы вспомните 1998 год – обвал, 2000 год (это уже наша общая проблема) – опять были огромные страхи, связанные с сохранением финансовой системы.

Но в 2008 году, когда пришёл новый кризис, мы не просто удержали нашу финансовую систему, а мы её укрепили, и ни одно наше финансовое учреждение не развалилось. 
Были проблемы, но мы не позволили никому бросить своих вкладчиков. 
Конечно, людям было тяжело в период кризиса, но мы построили работу нашей банковской системы таким образом, что мы её не только поддержали, но в целом укрепили и всё-таки предприняли определённые шаги по её реструктуризации, аккуратно, но тем не менее по её укреплению. 
И я очень надеюсь, что и сегодня это люди поймут.

То, что происходит конфискация средств вкладчиков, в том числе и российских, где бы это ни было, на Кипре или в других местах, это подрыв доверия ко всей банковской системе еврозоны.

Теперь по поводу того, поддерживать или не поддерживать, кто виноват. 
Разве для тех людей, которые пришли и вложили туда свои деньги, просто разместили свои личные деньги в банки, не нарушая никакого закона, ни законов Кипра, ни