Ума Каруна Метта Умекха Мадита Турман родилась 29 апреля 1970 года в Бостоне, США. Ее отец был профессором восточных религий и бывшим монахом, а мать – известной шведской моделью.

Об имени «Ума Каруна» и так далее. Меня дразнили за имя, за долговязость и за белобрысость. Но у меня было три брата, и все с удивительными именами – Ганден, Дечен и Мипам. А братья в юности были далеки от родительского буддийского отвращения к насилию. Могли и накостылять. Но все-таки первые 14 лет жизни я провела в убеждении, что я ужасна и внешность моя ужасна. Нос страшно длинный. Кто-то из маминых коллег даже советовал сделать пластическую операцию. Да и рост… Не очень-то приятно, знаете, иметь рост метр восемьдесят в 12 лет! Из-за имени и роста я ощущала себя совершенно атипичной, а это очень некомфортное чувство. Внутренний имидж человека, то, как он видит себя, складывается довольно рано, думаю, раньше, чем было бы нужно. В частности, поэтому люди и прибегают потом к психотерапии. Словом, до сих пор, слыша о себе, что я якобы красива, я этому до конца не верю. Возможно, мне просто не нравится сам факт, что меня оценивают.

О предубеждениях Высокая. Голубые глаза. Светлые волосы. Вот и готово: нордическая блондинка, ледяная дева. Значит, я арктически холодна, отталкиваю людей, потрясаю отсутствием сочувствия! Это клише, штампы. Но им поддаются многие. Мир очень заштампован. Это как… как усы Гитлера: если бы надо было снять фильм о его детстве, думаю, он бы там и в пять лет ходил с усами!

О бунтарском характере Как-то так получается, что я часто противостою чему-то. Хотя вообще я неконфликтна и действительно довольно интровертна. Я и родителям противостояла. В нашей семье антибуржуазных антиамериканистов бунтарский характер скорее поощрялся. И, чтобы окончательно вывести родителей из себя, мне пришлось стать… совершенно обычным американским подростком. Лет в 12 я в пику им записалась в группу поддержки одной массачусетской футбольной команды. Отец пришел в ярость. А мама однажды сказала: «Я дала своим детям главное – жизнь. С остальным им все равно придется разбираться самим».

О детстве До 12 лет мое детство было вполне безоблачным. Я помню первый концерт, на который пошла с родителями. Мне было лет шесть, а там – индийская музыка, невозмутимый музыкант с грустным ситаром, прекрасная танцовщица, сладкий дым... Довольно скоро я заснула в своем кресле. Запах от курящихся палочек, иноземный звук ситара, мягкое, теплое кресло… Это всегда со мной. Как образ особой детской защищенности. Она шла от родителей и от братьев… С одной стороны, хорошо иметь братьев, а с другой – плохо быть девочкой среди трех мальчиков. Сама становишься в некотором смысле мальчишкой. Размываются представления о различиях между полами…

А потом началась «мятежная юность»: мои 12, 13, 14 лет были… брутальными. Три года непрерывного противостояния миру. В 15 я поехала в Нью-Йорк, и тут главной задачей уже было научиться чувствовать себя среди людей более или менее комфортно. В общем, я научилась: нормально жила и в пиццерии, где мыла посуду, и потом в раздевалках, и на подиуме – это уже в модельном деле. Хотя оно мне и не нравилось… очень.

О модельном бизнесе Там все нацелено на одно: «Покупайте больше! Не хотите ли еще? Я сделаю вас на 10 лет моложе, и все будут оборачиваться на вас!» Продать побольше – это цель моллов, супермаркетов, бутиков и прочих торговых точек. Но, если бы я хотела быть продавцом, я им бы и стала. И это было бы куда честнее, чем с важным видом дефилировать по подиуму.

О титуле секс-символа Вы смеетесь что ли? Где вы видели секс-символы женского пола с 42-м размером ноги?! В общем, я не считаю физические данные серьезной характеристикой человека. Важнее, как он распорядится ими.

О неудачных браках Мне понравилась одна мысль в «Манхэттене» Вуди Аллена: счастье – это не жизнь с одним идеальным партнером, а цепочка значимых для тебя отношений. Которые, в общем-то, могут и заканчиваться, и не быть счастливыми, и не иметь хеппи-энда. Тем более что люди по ходу жизни меняются, и то, что ты знал о любимом вчера, сегодня уже может стать ложным знанием. Я, помнится, раньше говорила, что лучше иметь дело с тем, кто тебя обманывает, чем с тем, кто не спускает воду в туалете. Сейчас я считаю иначе.

О любви Честно говоря, не думаю, что любовь проходит. Может быть, мне бы этого и хотелось – чтобы она когда-нибудь имела свой конец. Но это не так. Не важно, что я чувствую сегодня к тем, с кем рассталась. Все равно какой-то частью себя я до сих пор люблю всех, кого любила когда-то. Мне кажется, иногда не мы сами расстаемся – нас «расстает» жизнь.

Ума с первым мужем Гэри Олдманом

Ума и Итан Хоук

с Арпадом Бюссоном

Мой бывший муж Итан в качестве критики как-то сказал: «Ты хочешь быть полноценной, хорошей, даже безупречной матерью и при этом оставаться хорошей, полноценной актрисой»… Знаете, некоторым мужчинам трудно жить с женщиной, которая действительно занята своей работой. А я была тогда ужасно занята: Тарантино самоотверженно ждал, когда я рожу Роана, чтобы снимать «Убить Билла»; потом Роан родился, и я начала приводить себя в норму – глупо же было появляться в проекте подобного масштаба в виде этакого толстопопого самурая… Потом начались съемки. Фактически меня не было дома почти год… В результате «Убить Билла» оказал на наш брак слишком сильное давление.Вот что я имею в виду, когда говорю, что жизнь нас «расстает». Но, пока мы живы, она никогда не разлучает окончательно. Даже если мы и разведены, мы все равно остаемся семьей. Потому что Итан для наших детей – отец, а я – мать и дети считают нас своими папой и мамой. Мы двое больше не муж и жена, но мы четверо – по-прежнему семья.

О буддизме Буддизм вообще оказал очень серьезное влияние на мое видение мира, на то, чем я являюсь. Но по большому счету мне симпатичны все религии – не целиком, а каждая отчасти. То есть в какой-то своей части. Сейчас меня привлекает такое учение, как каббала. Но тоже… на расстоянии.

О возрасте С 20 до 30 я была сплошным комком беспокойства, неврозов, ожиданий и самокопаний. Правильно ли я поступаю? Стоит мне заниматься тем или лучше этим? Достаточно ли я для этого хороша? А теперь…Есть что-то чудесное в согласии с собой. Становишься менее ограниченным и более… живым. Да, в согласии с собой начинаешь жить полной жизнью. Потому что видишь: у всего на свете есть другая сторона. Опыт утешает. А его приносит только время, возраст. Поэтому я и не боюсь уходящего времени, мне нравится, что оно идет.

+++ Ума и Квентин