О его последних днях жизни, а также об их романе его вдова, актриса Нина Шацкая, написала мемуары. В книгу включила их любовную переписку. Это фрагменты из книги Шацкой «Биография Любви. Леонид Филатов», которая недавно появилась на книжных прилавках. Сон в руку «...Сон, которого я также не смогла наутро вспомнить, повторился. Те же тревожные ощущения, только к ним примешивалось еще и чувство какой-то беды, которое я опять же связывала с театром. Вечером у меня спектакль «10 дней, которые потрясли мир». Промаявшись в тревоге весь день, я наконец-то прибежала в театр прямиком в гримерный цех. - Девочки, ничего не произошло в театре? Мне приснился сон... - Вчера на спектакле Леню чуть не убило током... - Где он? В больнице? - Говорят, дома... До моего выхода на сцену оставалось 35 - 40 минут. Хватаю такси. Важно было увидеть его и успокоиться... В дверях - Ленечка... живой! Позднее я узнала, как все произошло. В спектакле «Мать» была сцена, в которой актеры, раскачиваясь в темноте на подвешенных к тросу штанкетах (трубах) и подсвечивая свои лица, пели: «Эх, дубинушка, ухнем!..» Леня стоял на железном штанкете, левой рукой держась за трос, правой держа стакан-подсветку. Была нарушена изоляция, Леню закоротило. Оторвать руку от троса он не мог. Спасла его актриса Лена Габец. Поняв, в чем дело, она крикнула электрику, чтобы тот погасил свет, и выдернула у Лени подсветку. Он упал на пол, потом в шоке вскочил и выбежал в кулису, оставив позади себя кровавую дорожку. Ладонь была сожжена почти до кости. Приехавшая «Скорая» сделала ему электрокардиограмму и отвезла домой. Потом я узнала, что, если бы еще одну минуту Леня находился под током, его сердце не выдержало бы. В 1982 году Леня пришел насовсем к нам в дом, и мы стали жить вчетвером: он, я, моя мама и сын Денис... Я, живя с моим дорогим человеком, окруженная его заботой и любовью, впервые стала ощущать себя настоящей женщиной. Подарки! Я вдруг впервые в жизни прочувствовала, какую радость они могут принести женщине…

За всю жизнь с другим человеком (примеч. - с предыдущим мужем Валерием Золотухиным), кроме кубика Рубика на один из моих дней рождения, я не получала никаких подарков. В той жизни мы вообще были лишены праздников. Стыдно сказать, но, когда после вечерних спектаклей к нам приходили друзья, мы ничего не могли им предложить, кроме двух-трех пельменей. А когда знаешь, что Валерий (Золотухин, первый муж Шацкой. - Прим. ред.) после развода сразу покупает трехкомнатную квартиру, дачу и машину, вообще перестаешь что-либо понимать про людей. Ну ладно, не складывалась со мной жизнь, но был ведь еще ребенок, которого нужно было кормить, одевать и обувать. С деньгами была всегда проблема: побочные заработки от семьи прятались». Леня сочиняет сказку Квартира на Рогожском Валу. Наши первые годы совместной жизни с Леней. Стол. За столом — Леня. На столе — гора исписанной бумаги слева, на которой устроилась Анфиса Леонидовна — кисонька, справа — гора сигаретных бычков в пепельнице, которую я периодически выбрасываю. Леня сочиняет сказку «Про Федота-стрельца, удалого молодца». Я рядом в кресле читаю книгу. Сижу тихо, как мышка. Так же тихо переворачиваю страницы. «Нюсенька, мне спокойней, когда ты рядом». Шариковая ручка быстро бегает по бумаге, что-то зачеркивает, вносит изменения. Исписана половина страницы, и зачеркнутое одно, как ему кажется, неточное слово его нервирует, и все заново переписывается на чистый лист. Леня «болен» чистописанием. Иногда он обращается ко мне: «Нюсенька, придумай несколько слов в рифму к слову...» — и называлось слово. Я закрываю книгу и с радостью принимаю участие в его работе. Ему это, понятно, не нужно, но ему важна моя высокодуховная сопричастность. Отдаю столбик слов. Пригодятся они или нет — неважно, но получаю слова одобрения. Однажды прошу Леню приспособить в сказке слово «егоза» или «егозить», — к моей радости просьба была удовлетворена. Генерал: Ну-ка где ты, егоза? Погляди людям в глаза? Лично я не удержуся — Врежу саблей два раза!.. — Нюська, кончай читать, послушай, что я написал. У тебя в руках два исписанных листа, и ты начинаешь читать... Ты — в кураже. В глазах — смешинки. Я смеюсь, я хохочу. Моя реакция для тебя — в десятку: ты знаешь, меня рассмешить непросто. — Ленечка, гениально! Твоя сказка переживет наших детей и внуков. На моих словах — «сказка будет жить в веках» — ты морщишься. Законченную сказку я отнесла в журнал «Юность», который ее и напечатал в 1985 году. В журнале Ленечка напишет мне посвящение. Крестный отец Леня всегда считал, что в кино его привел режиссер Константин Худяков, которого он звал своим крестным отцом в кино и с которым ему особенно комфортно работалось. Константин Худяков в 1977 году, несмотря на все отговоры мосфильмовского худсовета, на свой страх и риск все-таки отважился снять Леню в фильме «Иванцов, Петров, Сидоров» в роли молодого ученого Алексея Петрова. Фильм вышел на экран в 1978 году, и артиста Леонида Филатова заметили, и не только заметили, а тут же пригласили сыграть роль бортинженера Игоря Скворцова в фильме А. Митты «Экипаж», после просмотра которого Леня наутро встал уже знаменитым на всю страну, сведя с ума, кажется, всю ее прекрасную половину. … Только однажды произошла история, которая чуть было навсегда не рассорила Худякова и Леню. Собираясь снимать по сценарию Гребнева фильм «Успех», Костя уговаривает Леню сняться в главной роли — режиссера Геннадия Фетисова, обещая больше никого на эту роль не пробовать. Леня читает сценарий, влюбляется в него, примеривает на себя роль. Но однажды он прибегает домой, со злостью рвет сценарий и выбрасывает в окно. От него узнаю: Костя, несмотря на обещание, за его спиной все-таки сделал пробы Олегу Янковскому, но самое страшное было потом, когда его любимый режиссер на худсовете, проголосовавшем единогласно за Леню, был единственным, который проголосовал против него. Леня пришел в бешенство. Для него было нестерпимой мукой осознать, что его товарищ оказался предателем. «Все! Я сниматься у него не буду». Ему стали звонить из группы, уговаривая не обижаться. Леня своим отказом, естественно, их подводил, и понимая это, он все-таки соглашается. Мы простились, и он с тяжелым чувством обиды поехал во Владимир, где должны были проходить съемки. Слава Богу, работа их быстро помирила, и такой редкостный союз двух художников не распался. Стихотворение в мой день рождения: Лицедей, болтун, бездельник, Я не нажил ни хера — Ни имущества, ни денег, Ни кола и ни двора. Но к печальному итогу Все ж поправка быть должна: У меня есть, слава Богу, Первоклассная жена!.. Л.Ф. P. S. Я тебя люблю!» Спектакль «Мастер и Маргарита» Так случилось, что на сцене Театра на Таганке мы с Леней вместе играли только один спектакль — «Мастер и Маргарита», он — Мастера, я — Маргариту. Правда, были поэтические представления — «Товарищ, верь!» и «Владимир Высоцкий», в которых я знаково изображала Н. Гончарову и М. Влади, возлюбленных поэтов, и где мы в кратких эпизодах, невидимо для всех, общались друг с другом. Для меня была чудесным мгновением сцена, когда я выходила из возка в спектакле «Товарищ, верь!», и Леня мне протягивал руку. Легкое прикосновение... и у меня в этот момент было такое чувство, будто я излучаю свет... «Люблю тебя сейчас, не тайно — напоказ...» — прекрасно читал Леня стихотворение Володи в спектакле «Владимир Высоцкий», а я знала, что Володиными словами Леня каждый раз объяснялся мне в любви. …Играя в «Мастере и Маргарите», я верила, что мы наконец-то когда-нибудь с Леней будем вместе, а когда я видела больного Леню-Мастера после сцены «бала» (тогда я, может быть, не совсем это осознавала), мне было страшно за его жизнь, и я — Маргарита — верила, что упрошу спасти моего возлюбленного... нас... Пожалуй, только в этом спектакле я до конца выразила свои чувства, была сама собой — настоящей. Недоброжелатели «...Отыграв спектакль «Мастер и Маргарита», я пригласила в гости Веру, хозяйку дога, «игравшего» у нас сцену с Понтием Пилатом. Мы говорим о театре, коллегах. Где-то к концу посиделок она просит меня встать у окна на фоне штор, во что-то всматривается, потом заявляет, что кто-то наводит на нас с Леней порчу и этот кто-то мне знаком. Вера уходит, а меня вдруг потянуло проверить входную дверь снаружи. Открываю ее, оглядываю и обнаруживаю девять хорошо замаскированных булавок. Такие же булавки я нашла в своем купальнике. В тот день в бассейне со мной плавали девочки из театра - Груднева и Сидоренко, обе Татьяны и обе - подруги Лениной «бывшей» (примеч.- Первая жена — Лидия Савченко, актриса Театра на Таганке). Догадаться, откуда могла исходить угроза, было несложно». Третий звонок «В 1994 году театр «Содружество актеров Таганки» выпускает премьеру спектакля «Чайка», где мы с Леней играли, я - Аркадину, он - Тригорина. На одном из спектаклей я слышу: «А что с Филатовым? Он что - выпил?» И это про Леню, который ни разу не позволил себе прийти на спектакль не в форме! Но в одной сцене тоже замечаю: на лице - беспомощная улыбка, говорит тихо и медленно проговаривая текст. И уже на поклонах как-то ­неестественно медленно поворачивался. На одной из репетиций режиссер Сергей Соловьев делает Лене замечание: «Леня, Тригорин, конечно, немолодой, но и не старик». А Леня, сидящий в лодке, старался в это время рукой поднять свою ногу. - Да я не чувствую ноги, она у меня онемела. И никто из окружающих не понял, что это был уже серьезный звонок, который должен был всех, и меня в том числе, насторожить. Позже врачи разъяснили, что это было последствием микроинсульта. 1995 год. С каждым днем Лене становится все хуже. В нашей жизни появились больницы и бесконечная борьба с гипертонией… …Леня сильно похудел. Смотреть на его истощенное тело было больно до слез. По рекомендации знакомой приглашаю экстрасенса. Он появляется у нас со своей помощницей. Оглядев худое Ленино тело, пообещал, что через две недели он будет иметь ­54-й размер и будет здоров. Положил Леню на пол, вокруг поставил свечи, стал что-то бормотать. После этого попросил его капнуть расплавленным воском на чистый лист бумаги. Далее последовала расшифровка: «На вас напущена порча. Человек, сделавший это, находится в Израиле и зовут его Николай». Такая вот глупость была пущена нам в уши. Потом девица, сидя на Лене верхом, стала делать ему массаж (чего делать было нельзя, как позднее нам сказали врачи). И когда размер Лени действительно стал достигать ­54-го размера, мы вызвали врача. Заключение было убийственным: страшный ­отек. Я уж не говорю о том, что этот мошенник, чуть не убивший Леню, взял у нас немалые деньги, якобы для приобретения какого-то редкого лекарства за границей. И - исчез. …Мы с Леней обвенчались. Венчал нас сын Денис «по полному чину». Леня сидел, я стояла. Золотое облачение отца Дионисия подчеркивало торжество момента. …Едем в НИИ трансплантологии к директору - академику Валерию Ивановичу Шумакову. Точный диагноз: почечная недостаточность и как следствие - токсикоз всего организма. Спасти почки не удалось, и 5 февраля 1997 года Лене сделали операцию по их удалению. Он долгое время жил без почек, через день ложась на диализ. Пока он лежал на диализе, я за ним записывала придуманные им строчки. Так он мне надиктовал почти всю пьесу «Любовь к трем апельсинам». В шумаковском центре мы с Леней прожили больше двух лет… Уже на второй день после операции по пересадке донорской почки Леня начал ходить. Очень скоро вернулась внятная речь». «Только живи!» «…Когда случается проезжать мимо дорожки у входа в ЦКБ, мне становится не по себе, я вспоминаю каждодневные встречи с Ленечкой по 6 - 7 часов. Ленечка с закрытыми глазами. Любимое, родное лицо, которое всего несколько дней назад нам улыбалось, а теперь такое беспомощное. Я глажу его руки и говорю, говорю, говорю. Мысленно целую глаза, лоб, щеки, губы - прикоснуться не разрешают. Украдкой целую под простыней руку в надежде, что родненький почувствует и как-нибудь обнаружит, что слышит меня. И вдруг Ленечка слабо сжал мою руку... Я обняла родную голову и в безумном состоянии стала целовать, умоляя: «Только живи, только живи!» 24 октября по дороге в ЦКБ у моей машины отвалилось боковое зеркало - к несчастью. Ранним утром вдруг ощутила дикий страх перед звонком в больницу. - Я жена Леонида Филатова. Скажите, как... Не дали договорить и холодным металлическим голосом: - Скорей приезжайте. Вы можете опоздать... умирает. Мне до сих пор слышится этот голос. Я летела как сумасшедшая. Вбегаю в палату. Ленечка лежал, с головой закрытый простыней. Откидывают простыню, и вижу мое самое дорогое лицо на свете бордового цвета почти круглым от отека. Я просунула руку под его голову, она уткнулась мне в плечо. Потом я прижалась щекой к его еще теплой щеке и... Остальное не поддается описанию». Леня плакал от несправедливости ...Я много думала, как бы одним словом определить человеческую суть Лени, то основное, что, как мощным магнитом, притягивало к нему людей. И мне кажется, я нашла это слово - «пронзительность». Пронзительность во всем. К чему бы он ни прикасался, в любой работе он достигал высшей планки. Его стихи, пьесы, пародии, переводы - образец прекрасного русского слова. Автор остроумных пародий, он на конкурсе эстрады получает первую премию. Правда, за ночь, под давлением цехового начальства, жюри перерешает - и отдает первую премию, по-моему, Любе Полищук, а вторую делит между Филатовым и Винокуром... Даже его первый фильм «Сукины дети» на ХVII Международном кинофестивале ровно половину срока держал первую строчку, а в конце фильму присудили приз зрительских симпатий. И примечательно то, я повторяюсь, что фильм, с его многочисленными массовыми сценами, был отснят за 24 дня. А какая дивная атмосфера была на площадке! Актеры не убегали, как это обычно бывает, после съемок по своим делам, а многие приходили даже тогда, когда съемок не было в этот день. Курили, как оголтелые, но подаренная в первые дни одной из актрис роза в последний день была так же хороша и свежа, как будто ее только что срезали. На площадке царила Любовь. И «виной» всему этому была, конечно же, притягательная Ленина сила, его любили, все находились под обаянием его страстной, эмоциональной натуры, которая оставалась неизменной даже тогда, когда он стал по-настоящему «звездой», влюбив в себя, казалось, все женское население страны. Популярность - медные трубы - его нисколько не изменила, и всегда и везде он оставался Мужчиной, которых - увы! - на сегодняшний день большой недород, дефицит. Он был любим женщинами и признан ими как уникальная мужская личность. ...Любое проявление несправедливости вызывало у него болезненную реакцию, он страдал, и я много раз видела, как у него наворачивались слезы, когда он сопереживал чужому горю, чужой беде и приходил в отчаяние от понимания, что изменить ничего невозможно. В такие моменты он мог быть едким, злым, но очень точным, пронзительно точным в характеристике того или иного явления, мог припечатать и дать такую убийственно-точную оценку, мягко скажем, несимпатичному ему человеку, что становилось страшно. Он притягивал к себе людей, ему доверяли, он был как бы камертоном, по которому проверялась нравственная оценка тех или иных действий и поступков. Он любил людей, болел за них, и они отвечали ему взаимностью: на похороны пришло огромное количество пожелавших с ним проститься! Хоронили с воинскими почестями. «Такого количества людей мы не видели давно - пожалуй, только когда хоронили Шукшина, но и тогда народу было меньше», - говорили кладбищенские люди. Случай с Высоцким, конечно же, был особым случаем. Единственным человеком, не пожелавшим прийти на похороны и не пустившим артистов, назначив им репетицию, был Ю. Любимов. Бог ему судья! Кто-то все-таки пришел, наплевав на его негласный запрет...