Ее детство окутано тайной. Ее жизнь — завораживает. Ее смерть необычна и ужасающа. ЕЕ НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ Отдел регистрации рождений в бюро статистики населения при департаменте здравоохранения штата Калифорния вписал новорожденную в реестр под именем Норма Джин Мортенсон. В молодости ее знали как Норму Джин Бейкер (Бейкер — фамилия ее матери). В августе 1946 года, в Голливуде, перед заключением контракта с киностудией "XX век Фокс" фотомодель Норма Джин Бейкер после долгих размышлений и настойчивых убеждений со стороны Бена Лайона, одного из менеджеров киностудии, взяла псевдоним Мэрилин Монро. Норма Джин не сразу дала себя убедить: Мэрилин (сокращение ее первоначального двойного имени Мэри Линн) звучало для нее чуждо и искусственно. Лайон напомнил ей, что с момента окончания первой мировой войны это имя — одно из самых распространенных среди американских девушек… — Произнеси его, — потихоньку уговаривал ее Лайон. — Ммммм, — попробовала Норма Джин, на мгновение начав заикаться. И тут оба они, конечно же, рассмеялись. — Это решает дело, "девушка Ммммм"! — прокричал Лайон, хлопая в ладоши. — Как ты думаешь, дорогая? Та в ответ только улыбнулась: — Ну что ж, пожалуй, я таки действительно Мэрилин Монро. После принятия имени Мэрилин Монро она долго отвергала предложения насчет юридической смены имени и фамилии, поддавшись на уговоры лишь за шесть лет до смерти. 12 марта 1956 года Норма Джин Мортенсен (как она обычно подписывалась) официально с точки зрения закона превратилась в Мэрилин Монро. "Я актриса и считаю, что фамилия составляет для меня определенное препятствие, — заявила она. — Уже много лет я пользуюсь именем и фамилией, которые сейчас хочу принять, Мэрилин Монро, и именно под этой фамилией я всем известна". ЕЕ ВНЕШНОСТЬ В момент обращения в агентство "Синяя книга" в 1945 году ее физические данные были охарактеризованы следующим образом: рост — пять футов и пять дюймов (165 см); вес — сто восемнадцать фунтов (53,6 кг); размеры в дюймах — 36/24/34 (91,5/61/86,5 см), размер одежды 12, цвет волос — средняя блондинка, волосы чрезмерно вьются, перед укладкой нуждаются в осветлении и перманенте, глаза — голубые, а также идеальные зубы в смысле их белоснежного цвета, но с небольшим дефектом прикуса, который впоследствии потребует исправления. Улучшение собственной внешности путем прибегания к услугам хирурга-косметолога (впервые это произошло в 1949 году) было для Мэрилин совершенно естественным занятием: ведь Мэрилин все время готовилась нравиться другим и никак не могла дождаться признания и похвал, которых она так упорно добивалась, обольстительно и кокетливо улыбаясь на фотографиях и работая над завоеванием кинозвезды. Тело Мэрилин Монро было неправдоподобно желанным: грудь так и рвалась из платья, округлые бедра покачивались при каждом шаге. К концу пятидесятых годов данные Монро несколько изменились: она стала быстро полнеть — ее стандартный вес всегда составлял пятьдесят два—пятьдесят три килограмма, теперь же она стала весить все шестьдесят. На немногочисленных фотографиях того времени она запечатлена в свободном черном платье рубашечного покроя, удачно скрывающем ее располневшие формы. Норма была шатенкой в совсем юном возрасте. Но, став Мэрилин Монро, превратилась в платиновую блондинку. Забота о цвете волос стала манией — никто не должен был видеть темных корней. С помощью электролиза волосам Мэрилин придавали пушистую фактуру, а после нескольких процедур нанесения перекиси водорода, или так называемого пергидроля, естественный каштановый оттенок довольно скверно подкрашенных белокурых волос Мэрилин удалось полностью ликвидировать. С каждым разом они становились все более светлыми, в конце концов дошедшими до платиновой белизны. "О, Боже, ужас какой, мои волосы стали белыми, точно я поседела от страха", — написала Мэрилин в дневнике. Монро стала яркой блондинкой, которых, как известно, предпочитают джентльмены. ЕЕ ГОЛОС Она обожала петь и пела хорошо. "Как сделать голос сексуальным? Честно говоря, специальной техники не существует. Если вы воображаете что-нибудь возбуждающее, то ваш голос звучит очень даже ничего", — говаривала Мэрилин. Даже первый раз, когда она пела на экране — она пела очень хорошо. У нее был бархатный, несколько приглушенный голос, который представлял собой интересное сочетание девичьей невинности и женской предприимчивости. И позже она неоднократно проявляла талант эстрадного пения. Это обнаруживалось в чистоте тона, хорошо контролируемом дыхании и в бархатном звучании. В приглушенном подрагивающем голосе Мэрилин можно отыскать влияние Эллы Фицджеральд, которую она боготворила и записи которой она по ночам изучала дома. ЕЕ БЕЛЬЕ В одном из интервью Мэрилин призналась, что не носит "под платьем ничего, то есть совсем ничего — никаких трусиков, плавок, пояса для чулок или бюстгальтера". Для 1952 года это было шокирующим признанием и весьма редкой привычкой. "Я хочу чувствовать себя свободной", — пояснила она. Зачастую Мэрилин щеголяла в платьях настолько "экономного" фасона, что оно открывало ее тело от плеч до пупка, причем всем было совершенно очевидно: на ней нет ни трусиков, ни бюстгальтера. "Я как можно реже надеваю бюстгальтер", — признавалась Мэрилин. Если же она должна была его надеть, то это были две половинки на тоненьких бретельках. ЕЕ НАГОТА В 1952 году Мэрилин Монро впервые возбудила интерес мировой общественности. Началось это со снимков в календаре, предыстория которых следующая. В мае 1949 года Мэрилин позировала фотографу Тому Келли, который сделал ряд негативов. Среди десятков снимков сохранились только два отчетливых и выразительных портрета Мэрилин: "Новинка" — фото, где представлен нагой профиль ее тела на фоне складчатой ткани и "Золотые мечты" — фото, где бюст Монро был полностью открыт для обозрения, а сама она лежала с деликатно подогнутыми ради приличия ногами. Благодаря мастерству Келли в снимках Мэрилин нет ничего похотливого; ее неподдельная чувственность таит в себе скорее своего рода спокойствие, естественную женственность. Чувственность Мэрилин является скорее естественной, чем непристойной. Ее зрелость воплощает невинность, которая взывает к чувствам как мужчин, так и женщин. Эти снимки стоили их заказчику Джону Баумгарту, чикагскому изготовителю календарей, 500$. Позже фотоснимки были перекуплены Хью Хеффнером, основателем журнала "Playboy". Именно фотоснимком, именуемым "Золотые мечты", Хью заполнил первый раскладной разворот премьерного издания журнала за декабрь 1953 года. Те фото, на которых заснята Мэрилин, стали для массы людей буквально святыней: их можно было увидеть везде, и она всегда пользовались невероятным успехом. Фотоснимки украшали календари, игральные карты, брелки для ключей, футболки, белье и массу других вещей. Мэрилин позировала нагишом потому, что ей нравилось так фотографироваться. Робкая девушка, заикавшаяся, когда впервые попала на съемочную площадку, обнаженная она не испытывала никакого чувства стыда. Гордясь своим телом, она часто разгуливала по квартире безо всякой одежды. Случайный гость или посетитель вполне мог мимолетно увидеть Монро, когда она голышом переходила из спальни в ванную или бассейн. "Я чувствую себя хорошо только тогда, когда обнажена", — сказала она однажды. ЕЕ ДУХИ Фраза Монро о том, что вместо пижамы она надевает на ночь капельку Chanel №5, превратилась в анекдот. Мужчины знали, что это запах Монро. А значит — так пахнет секс. ЕЕ ЖИВОТНЫЕ Мэрилин любила животных. До последних дней у нее жил белый пуделек по кличке Мафик, подаренный Патрисией Ньюкомб (помощник Мэрилин по контактам с прессой), а не Фрэнком Синатрой, как часто пишут. В детстве у Мэрилин жил приблудный песик, которого она принесла домой и назвала Типпи, — излюбленный компаньон в играх и забавах. Приемные родители разрешили ей держать щенка при условии, что она сама будет им заниматься. Маленькую Норму обычно видели в обществе верного Типпи, который тащился за ней в двух шагах позади. Когда Норме было семь лет, сосед, выведенный громким лаем Типпи, схватился за ружье и убил собаку. Печаль Нормы была безгранична. ЕЕ ВНУТРЕННИЕ КОНФЛИКТЫ Она стыдилась того, что прервала уч:) в школе (в 1942 году в марте, за несколько месяцев до свадьбы с Джимом Доухерти она заявила, что бросает уч:), так как в июне выходит замуж). Прекращение учебы не давало ей позднее покоя и стало причиной комплекса неполноценности, который умело использовался кое-кем из окружающих. Мэрилин всегда влекли к себе люди образованные, от которых она могла узнать что-либо о литературе, театре, истории и обществе. Монро переживала глубокий внутренний конфликт, раздираемая между желанием обрести быстрое признание и одобрение как киноактриса, с одной стороны, и жаждой знаний, гарантирующих достижение серьезного артистического успеха. Мэрилин очень долго не могла справиться со своей неуверенностью в себе и хоть она много позировала фотографам, не считала себя красивой. Ее подолгу нужно было убеждать, чтобы она заметила свою природную свежесть и красоту и поняла, как потрясающе ее можно использовать для киносъемок. Хотя Мэрилин всегда побаивалась интервью и без особой охоты принимала участие в пресс-конференциях, она отдавала себе отчет, что и то и другое является необходимым. Однако она так никогда и не привыкла к этим мероприятиям и, если только оказывалось возможным, всячески избегала журналистских расспросов; присущая ей робость, а также периодические рецидивы заикания отбили у нее охоту к импровизированным высказываниям, в том числе даже на сугубо частных приемах. "Сейчас я начинаю себя понимать, — сказала Мэрилин в 1955 году. — Можно сказать, что теперь я смелее смотрю себе в глаза. Большую часть жизни я провела, убегая от самой себя, но в конечном итоге во мне смесь простоты и комплексов". Неоднократные выкидыши и неспособность выносить ребенка кол:)и веру Мэрилин в себя и в собственную зрелость. Она чувствовала себя, как доверительно признавалась кое-кому из друзей, ни на что не годной и неспособной рожать детей. Она считала, что даже собственное тело обвиняет ее в неприспособленности к взрослой жизни. Живя с Артуром Миллером, который рассматривал ее в качестве "ребенка" и старался вырвать у нее контроль над ее коммерческим предприятием (имеется в виду киностудия Мэрилин Монро Продакшнз, основанная 7 января 1955 года), посещая сеансы врача-психоаналитика, смотревшего на нее как на маленькую девочку, — Мэрилин просто не могла научиться жить как самостоятельная женщина. И все больше огорчалась и беспокоилась насчет своих возможностей. Главный конфликт, который сопутствовал на протяжении всей ее жизни, — с одной стороны, она жаждала забыть о собственном прошлом и о невзгодах, которые ей довелось пережить в детстве; с другой стороны, она хотела всем этим воспользоваться. Мэрилин могла быть капризной (хотя по признанию тех, кто с ней работал, она была одной из наименее капризных актрис) и полностью поглощенной собой; в связи со своими эмоциональными и психологическими особенностями она часто оказывалась не в состоянии подчиниться жесткому графику работы на съемках. Как следствие — пропуск занятий и репетиций, регулярные опоздания. Мэрилин почти никогда и никуда не приходила вовремя. Она опаздывала на все свои свадьбы. Даже на собственную операцию по удалению аппендикса она явилась с опозданием на два часа. Сама Мэрилин шутила: "Хотя я и появляюсь на календарях, пунктуальностью, тем не менее, не страдаю". Однако, по признанию всех, кто знал ее, она никогда не делала это умышленно, а всегда искренне расстраивалась и раскаивалась, отдавая себе отчет в том хаосе, который она порождала своими безалаберными и безответственными поступками. Те, кто сотрудничал с Мэрилин, вынуждены были терпеть ее неискоренимые опоздания. Но все эти люди примирились с ее непунктуальностью, потому что Мэрилин вкладывала массу усилий в свою работу и результаты всегда превосходили их ожидания. Трудное прошлое Мэрилин привело к тому, что актриса жаждала атрибутов славы — несметного количества анонимных обожателей и поклонения со стороны толпы. Но она не располагала ни жизненной подготовкой, ни темпераментом, необходимым для соблюдения дисциплины как обязательной предпосылки серьезного отношения к актерству. Мэрилин никогда не была алкоголичкой, как ей это приписывают, она вообще плохо переносила напитки повышенной крепости. Чрезмерная выпивка в иных случаях подкидывала тему для сплетен, но не давала оснований для диагностирования у нее алкоголизма как заболевания. После алкоголя она часто чувствовала себя скверно, особенно, если выпивала больше, чем одна или две небольшие порции: больше всего ей нравилось шампанское, после которого у нее не было никаких проблем. Но, бесспорно, у нее была зависимость от снотворных препаратов (Мэрилин никогда не принимала амфетамин или марихуану и не делала себе инъекций наркотиков), которая началась примерно в начале 1954 года в период обычной для нее бессонницы. В 1955 году повторяющееся время от времени неосторожное сочетание лекарств с алкоголем приводило к тому, что на следующий день она становилась мрачной и болезненно впечатлительной. Но проблема привыкания и образования зависимости от препаратов стала осознаваться ближе к концу пятидесятых годов. ЕЕ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ Мэрилин часто пробовала подавить себя и скрыть свое истинное "я" под темным париком и темными очками, не накладывая при этом макияж. Она пыталась отделить себя от "Мэрилин Монро", относясь к "ней" как к кому-то другому, говоря о звезде в третьем лице, словно бы желая дистанцироваться от нее. Мэрилин всегда инстинктивно чувствовала, где стоит тренога с фотоаппаратом, и играла для него, наслаждалась им, доказывая факт своего существования. В присутствии фотокамер происходила мгновенная и автоматическая трансформация: Мэрилин почти рефлекторно выдвигала грудь вперед, втягивала живот, вертела бедрами, а лицо у нее начинало сиять улыбкой. У нее менялся голос, менялись движения. В результате невероятной перемены и полной смены личности, которая происходила с ней, она становилась "Мэрилин Монро". Все это выглядело так, словно сквозь ее мозг внезапно пронеслась какая-то картина — мечта о некой блестящей личности по имени Мэрилин Монро, — и эта греза словно на миг сбылась. Однако она знала, что Мэрилин Монро — это только ее часть; она могла общаться с ней, но редко отождествляла себя с нею. Безусловно, Мэрилин становилась весьма привлекательной уже после наложения соответствующего грима, но когда она позировала, то непосредственно перед щелчком затвора с ней происходило нечто невероятное, и на фотографии от Монро прямо-таки разило сексом. ЕЕ ФИЛЬМЫ Мэрилин Монро снялась в тридцати фильмах, один из которых "С чем-то пришлось расстаться" (Something’s Got To Give) в связи с безвременной смертью Мэрилин не был закончен. Среди ее ролей были такие, которые позволили ей быть на экране не более нескольких секунд, и такие, после которых она в буквальном смысле просыпалась знаменитой. Начиная с 1953 года, практически все фильмы с ее участием стали самыми известными.

ЕЕ КИНОПРЕМИИ Ей никогда не присуждали "Оскар", даже не выдвигали на него, хотя в 1956 году все ожидали, что Мэрилин Монро получит этот приз за фильм "Автобусная остановка" (Bus Stop, 1956). Но нет пророка в своем отечестве. И все же Мэрилин трижды получала "Золотой глобус"; приз, присуждаемый Сообществом иностранной прессы: в 1959 году за роль в картине "Некоторые любят погорячее" (в отечественном прокате "В джазе только девушки") премия для лучшей актрисы комедии или мюзикла. В том же году за роль в фильме "Принц и хористка" Мэрилин получила итальянский аналог "Оскара": статуэтку — копию "Давида" работы Донателло. ЕЕ МУЖЧИНЫ Муж Джеймс Доухерти Норма Джин и Джеймс Доухерти поженились 19 июня 1942 года, когда Норме едва исполнилось шестнадцать лет. Двадцатилетний Джим работал на авиастроительном заводе фирмы "Локхид". Джим казался Норме Джин "идеалом мужчины", главным образом по причине его усиков, щеточка которых напоминала Норме Джин Кларка Гейбла — ее кумира. Но через много лет она сказала так: "Я в связи с этим браком не горевала, но и не чувствовала себя в нем счастливой. Мы с мужем редко разговаривали. И вовсе не потому, что были обижены или поссорились. Просто нам нечего было сказать друг другу. Я умирала от скуки". 13 сентября 1946 года их брак был расторгнут в Лас-Вегасе. Больше они уже ни разу не встречались и не разговаривали друг с другом. "Я вышла замуж и развелась, — сказала Норма Джин репортеру через четыре года. — Это была ошибка, и мой муж уже женился повторно". Так звучало ее последнее публичное заявление на данную тему. Джонни Хайд Зимой 1949 года на новогоднем приеме Мэрилин была представлена Джонни Хайду, одному из самых влиятельных людей в Голливуде. Это был первый человек, всерьез переменивший ее жизнь. Хайд, потерявший голову в один миг, пригласил Мэрилин поехать с ним на короткие каникулы в Палм-Бич. Он был безнадежно влюблен — в противоположность Мэрилин. Мэрилин любила Джонни так, как будто он был ее отцом. Мэрилин было двадцать два года, Хайду — пятьдесят три. Хайд родился в России, настоящее его имя Иван Гайдабура. В десятилетнем возрасте он эмигрировал с родителями в Америку. Был небольшого роста, с резкими чертами лица, с сильно поредевшими волосами и имел нездоровый вид из-за серьезных проблем с сердцем; внешне он ничем не напоминал привлекательного и преуспевающего бизнесмена, но тем не менее обладал огромным авторитетом и пользовался большим влиянием в Голливуде. Мэрилин многому училась у Хайда, а чуть позже он стал ее агентом и посвящал ей практически каждую минуту своей профессиональной и личной жизни. Через несколько месяцев с начала их романа Хайд ушел из семьи, полный решимости жениться на Мэрилин. Однако Мэрилин не собиралась выходить за него замуж, продолжая жить с ним. Ее отказ от предложения замужества и тем самым отказ от большого состояния Хайда привели лишь к тому, что он с еще большей настойчивостью стоял на своем. По моральному кодексу самой Мэрилин она не могла выйти замуж за человека, которого не любила. Она не хотела падать так низко, чтобы быть названной низкой материалисткой, которая не только крутит романы ради карьеры, но даже выходит замуж за человека, являющегося, как всем известно, смертельно больным. Именно Хайд позаботился об изменении внешности Мэрилин. По его просьбе хирург-косметолог удалил ей с кончика носа небольшой хрящеватый бугорок и установил в челюсть, под нижние десны, силиконовый протез в форме полумесяца, чтобы придать лицу более мягкие очертания. Именно эти манипуляции с лицом повлияли на смену внешнего вида Мэрилин в фильмах, снятых после 1949 года. 18 декабря 1950 года Джонни Хайд вследствие обширного инфаркта миокарда скончался. Спустя пять лет после смерти Джонни и после замужества с Джо Ди Маджо (о нем ниже) Мэрилин скажет: "Думаю, ни один мужчина в жизни никогда не любил меня так, как он. Каждый из них требовал от меня только одного. Джонни тоже желал этого, но он хотел на мне жениться, а я просто не могла так поступить. Даже тогда, когда он злился на меня за то, что я отвергла его предложение, мне было ясно, что он все равно не перестал и никогда не перестанет меня любить, не перестанет работать ради моего блага". Лишившись его безграничной преданности, защиты и обожания, Мэрилин ощутила пронзительное чувство отсутствия верного союзника, отца и нежного друга. В ее жизни уже не раз случались неожиданные потери, но ничто не ударило по ней так болезненно, как кончина Джонни Хайда. Муж Джо Ди Маджио Бейсболист Джо Ди Маджио был вторым мужем Мэрилин Монро. Будучи из семьи эмигрантов из Сицилии, он родился уже в Калифорнии, в маленьком городке Мартинес. Достаточно высокий (уже в шестнадцать лет он был выше 180 см) и физически сильный Джо увлекся бейсболом и в возрасте двадцати двух лет подписал контракт с командой "Янки из Нью-Йорка". Впервые Джо увидел Монро на фотографии в газете, где она одетая в коротенькую юбочку и облаченная во всяческие бейсбольные аксессуары, пыталась попасть по мячу. Он не преминул воспользоваться случаем, чтобы познакомиться с ней. Когда в начале 1952 года Мэрилин и Джо познакомились, ей было двадцать пять, ему — тридцать семь. Мэрилин становилась знаменитой, Джо совсем недавно завершил блестящую спортивную карьеру. Мэрилин пришелся по вкусу спокойный, высокий и красивый мужчина, галантные манеры которого она приняла за элегантный способ проявить оказываемое ей уважение. В феврале между ними вспыхнула страсть, и пресса быстро проинформировала об их романе. Джо и Мэрилин были взаимно очарованы друг другом. Они хорошо понимали, что своими карьерами обязаны исключительно физическим данным, и оба гордились своей сексапильностью. Джо был сильным защитником, который мог и хотел охранять, любить Мэрилин, при этом полностью учитывая ее точку зрения. Он очень хорошо вписывался в образ мужчины, который бы наиболее привлекателен для Мэрилин: мужчина-отец, а отнюдь не волокита или ловелас. Кроме того, пребывая в обществе Джо, Мэрилин приобретала популярность в еще более широких кругах — не только как обаятельная артистка, но и как подруга национального героя, каковым считался Джо. Уже в самом начале у этой блистательной пары наблюдалось некоторое расхождение во вкусах и мнениях, которые неминуемо обострились позже и привели в конечном счете к разрыву. Взглядам Джо на жену и мать семейства Мэрилин не было суждено соответствовать. Преданная мать и хозяйка дома — именно так Джо представлял себе образ спутницы жизни. Джо верил, что Мэрилин остепенится, образумится и пожелает устроить семейную жизнь. Тогда у него будет самая очаровательная жена в мире. У Джо были консервативные взгляды, он считал, что женщинам полагается быть скромными и послушными своим мужчинам. Для любой женщины, с точки зрения Джо, самая лучшая карьера — это стать хорошей женой и матерью. Гордясь красотой и известностью Мэрилин, Джо хотел, чтобы ею восхищались и другие. Но только с дальнего расстояния, и самое незначительное проявление заинтересованности Мэрилин в отношениях с другими мужчинами. Даже если речь шла о невинной дружбе, вызывало в нем жгучую ревность. Джо был педантичен, во всем поддерживал порядок, что Мэрилин, несколько хаотичной и рассеянной, вообще не удавалось — она была мастерицей устраивать в любом месте "художественный беспорядок". Между знакомством и заключением брака прошло не менее двух лет. После длительного и бурного ухаживания все последующее разыгрывалось с удивительной быстротой — начиная от брачной церемонии и вплоть до завершения краткого периода существования супружеской пары Монро — Ди Маджио. 14 января 1954 года они официально зарегистрировали свой брак, а уже в феврале, после возвращения из поездки в Токио, их брак был под серьезной угрозой. Уже позднее, после развода с Джо, стали известны подробности горького периода супружеской жизни Мэрилин и Джо. Мэрилин отказывалась сознавать, что поступила неразумно, выйдя за Джо, и стала все чаще прибегать к барбитуратам, не только, чтобы набраться сил перед очередным днем, но из-за желания избежать конфронтации с Джо. На самом деле, он не так уж и высоко ценил ее, многое в ней высмеивал, начиная с одежды, и всячески пытался навязать ей то, как следует поступать и какой вариант действий для нее оптимален. Его покровительственное мужское отношение приобретало оскорбительный характер. Супругов связывал только общий взгляд на мир, сформированный бедностью и трудными житейскими обстоятельствами, и недоверие, которое они испытывали по поводу человеческой лояльности. Никто из них не окончил средней школы, но оба хотели подняться выше своего скромного происхождения. Наряду с этим сильное физическое влечение друг к другу было по прошествии двух лет утолено настолько, что не облегчало решение тех проблем, которые вытекали из нормальной супружеской жизни. Джо разуверился в том, что сможет изменить Мэрилин. К этому примешивалось роковое соперничество между супругами, существенным нюансом которого было то, что Джо жил славой, достигнутой в прошлом, в то время как Мэрилин располагала всем этим в настоящий момент и слава ее по всем прогнозам должна была расти. 16 сентября 1954 года Мэрилин подала иск о разводе. В октябре судья утвердил временное постановление о разводе, который бесповоротно вступил в силу только 31 октября 1955 года. "Мне не следовало никогда выходить за него замуж, — поделилась Мэрилин с женой своего фотографа Эми Грин. Я не могла стать итальянской домохозяйкой, каковую он хотел из меня сделать. А женой его стала потому, что мне было жаль этого человека, он казался таким одиноким и несмелым". Шесть лет после развода Мэрилин и Джо не виделись. Но все это время она поддерживала контакт с его семьей и знала, как у него идут дела. За истекшее время у него был единственный серьезный роман, который закончился, как только его избранница, Мэрион Мак-Найт, получила титул "Мисс Америка". Все окружающие Джо друзья и близкие были единодушны в мнении, что Джо никогда не переставал любить Мэрилин и, что, как выразился один из близких друзей Джо, "любовь к ней с годами не ослабевает". Именно Джо после трагической смерти Мэрилин был распорядителем ее похорон и по указанию Джо в течение двадцати лет каждую неделю склепу Мэрилин возлагались цветы. Муж Артур Миллер Мэрилин познакомилась с драматургом Артуром Миллером в 1951 году еще в бытность своего бурно развивающегося романа с Джо Ди Маджио. В то время Миллера считали писательской совестью американского общества, поскольку его пьесы затрагивали прежде всего те моральные и социальные проблемы, с которыми сталкивались семьи американцев после второй мировой войны. Миллер был на год младше Мэрилин. Высокий рост, долговязая фигура и бросающаяся с первого взгляда в глаза серьезность обеспечивали ему огромный авторитет. Как и предыдущие мужья Мэрилин, он был спортивен, любил бывать на свежем воздухе, занимаясь охотой и рыбной ловлей. В течение четырех лет после знакомства Мэрилин и Артур практически не общались. Но в 1955 году нескольких встреч с ней, проведенных тет-а-тет, оказалось достаточным для того, чтобы дружеские отношения переросли в роман. Миллер отвечал ее мечтам о самосовершенствовании. Мэрилин надеялась найти в Артуре преподавателя литературы, отца и защитника, она жаждала идеала, человека, которого невозможно найти среди земных мужчин. Он же хотел, чтобы Мэрилин стала его трагической музой, чтобы она помогала ему в работе. Они поженились в 1956 году (точную дату свадьбы они не раскрыли). Через некоторое время Мэрилин столкнулась с тем же, что ей довелось пережить в браке с Джо Ди Маджио: склонность Миллера всех поучать и строить из себя символ мудрости углубляли комплекс неполноценности Мэрилин. Артур, несомненно любивший ее в начале их отношений, очень быстро перешел в состояние сдерживаемого презрения, пусть даже в деликатном выражении, основывающемся на убежденности в своем моральном и интеллектуальном превосходстве. В начале 1958 года союз Мэрилин и Миллера подвергся испытаниям, с которыми, в конечном счете, они так и не справились. После неудачных попыток всерьез написать что-то стоящее Артур впал в состояние нервной подавленности. "Артур писал, писал и писал, но все это дерьма собачьего не стоило" — так звучала оценка сделанного им в тот период. Мэрилин не могла вдохновить Артура писать ни качественнее, ни быстрее. Мэрилин не ощущала себя музой своего мужа, и считала себя неудачной партнершей. К 1959 году Миллер, бездеятельный в смысле своей настоящей профессии, зависящий от заработков своей жены, униженный этим обстоятельством, а также тем, что он считал ее детским капризом, уже не мог выносить ни Мэрилин, ни свой брак. Они оставались вместе только из соображений имиджа и славы Мэрилин. 20 января 1961 года в Мексике Мэрилин был предоставлен развод, который через несколько дней вступил в законную силу. Она перестала быть женой Артура Миллера. На вопросы о нем Мэрилин всегда отвечала с достоинством: "Мистер Миллер — превосходный человек и большой писатель, но наш брак не сдал экзамен на прочность. Однако каждого, которого я когда-то любила, я все еще люблю и сегодня". После смерти Мэрилин Артур Миллер, женившийся повторно, отказался прибыть на ее похороны. К "феномену Монро" возвращаются вновь и вновь, может потому, что за экранным образом секс-богини стало возможным разглядеть и настоящий талант, и трогательную беззащитность и ранимость.