Этим летом на Елисейских Полях Ульяна Сергеенко показала первую коллекцию haute couture. По подиуму прошли Наталья Водянова, Джессика Стэм и Ханне-Габи Одиеле. В первых рядах новоиспеченному кутюрье рукоплескали Карин Ройтфельд, Патрик Демаршелье, Грейс Коддингтон. Это был гол, эйс, нокаут – сокрушительная и безоговорочная победа российского дизайнера.

Ваш стиль на Западе сразу окрестили babushka. Насколько я знаю, это совпадение не случайно, и ваша бабушка действительно имеет к нему отношение? Так и есть. Моя страсть к экстравагантным нарядам сформировалась во многом благодаря моей любимой бабушке Соне. Я до сих пор бережно храню многие ее вещи. С самого детства я пыталась брать с нее пример, в том числе и в том, как следует одеваться. Что, конечно, вызывало у ровесников удивление. Помню, на школьной линейке стоило дежурному назвать мое имя, как одноклассники сразу начинали перешептываться: «Ой, смотрите, Сергеенко опять в чем-то новом. И странном». Светская Москва поначалу тоже хихикала: ваши пышные юбки в пол были диковинкой для столицы, где всегда уважали только узкое и короткое. В Москве моя манера одеваться поначалу и правда вызывала недоумение – это только недавно мной начали восхищаться и даже пытаться подражать. И здесь я по-прежнему чувствую себя немного скованно и неуютно – особенно по сравнению с Парижем и вообще с Европой. А в школе, кстати, на меня хотя пальцем и показывали, это было как-то по-доброму: рассматривали с любопытством, не с осуждением. Совсем недавно я получила приятный привет из прошлого: девушка, которая училась в младших классах, когда я была уже выпускницей, прислала мне старую школьную стенгазету с карикатурой на меня: я куда-то бегу, вся такая деловая, в совершенно безумном наряде – брюки, а сверху платье. К стенгазете прилагалось письмо, в котором было написано: «Ульяна, оказывается, мы были твоими первыми фанатами».

Русская народная составляющая изначально была вашей визитной карточкой или вы к этому пришли постепенно? И как долго собираетесь гнуть эту линию? Мне кажется, это естественно, учитывая, что я родилась и выросла в Советском Союзе. У нас же совершенно драгоценные культурные пласты: советская мультипликация и кинематограф – Михалков! Калатозов! Хуциев! – народные ремесла и промыслы. Для меня все это неисчерпаемый источник вдохновения. И когда меня спрашивают, не устаю ли я от этой темы, всегда привожу в пример Стефано Габбану и Доменико Дольче: они уже двадцать лет вдохновляются наследием своей родины, и каждая их коллекция – шедевр. Я была свидетельницей ваших грандиозных выходов перед показами: абсолютно завораживающее зрелище, настоящий спектакль. Как вы относитесь к феномену стритстайла? Не утомляет вас эта постоянная суета? Я считаю, что бум стритстайла – это хорошо: мода перестает быть чем-то элитарным, а значит, и красоты в мире становится больше. Всегда очень интересно наблюдать за людьми, творчески подходящими к своему образу. И очень приятно, что благодаря этому феномену в мире русские становятся известны своей любовью к моде.

Далеко не каждая модница решается взяться за нитку с иголкой. Как пришла уверенность в том, что вам по силам собственная коллекция? Благодаря моим верным подругам. Они все время говорили: «Ульяна, вместо того чтобы расстраиваться, что кто-то украл твои идеи, воплощай их в жизнь». Я начала рисовать эскизы и что-то шить, а потом, с подачи Оксаны Лаврентьевой (президент холдинга «Русмода». ), которая одолжила мне свою прекрасную команду, начала работу над своей первой коллекцией прет-а-порте. И уже только после, набравшись уверенности, я начала эту историю с «от кутюром». Правда, страшно мне до сих пор. Почему? Коллекцию в Париже, приняли на ура, ваше платье надела сама Леди Гага. Да, такой кредит доверия мне выписали... Это огромная ответственность. Теперь важно удержаться на той высоте, которую мы взяли.

А если завтра вас пригласят дизайнером в какой-нибудь большой модный Дом? Пойдете? Никогда не задумывалась об этом. Мне все еще трудно воспринимать себя как дизайнера: я нахожусь только в начале своего пути и хочу творить собственную реальность. Ну, вы, наверное, и так уже поняли, что я живу в немного выдуманном мире. И мне это нравится.