Месяц назад 9-летний Артем Савельев наконец-то обрел семью. Напомним, этот мальчик весной 2010 года американской усыновительницей был отправлен авиапочтой в Москву. С тех пор Артем жил в одном из детских домов Москвы. Теперь же мальчик наконец-то оказался в приемной семье, в Детской Деревне-SOS в подмосковном Томилине. Интересно, что его новые домочадцы только сейчас узнали, что Артем и есть тот самый ребенок, про которого так много говорили в СМИ. Теперь у Артема есть не только родители, но еще и 17 братьев и сестер. Учится он во втором классе обычной Томилинской школы, немного отстает в учебе от своих одноклассников, но быстро наверстывает упущенное. Обычный парнишка, добрый, ласковый. Вот только наотрез отказывается говорить по-английски: утверждает, что никогда не знал этого языка. И вообще про Америку говорить и вспоминать не хочет. Уютный коттеджный поселок с кусочком леса на территории. Одинаковые кирпичные домики, чистые дорожки, большая детская площадка — все как-то не по-нашему чисто, аккуратно и без пафоса. Это Детская Деревня-SOS в Томилине, где дети с неблагополучной судьбой находят свою семью и родителей.

— Артем сейчас в школе, — встречает меня у порога первого дома Вера Егорова, новая мама мальчика. — У него уч:) сильно запущена, приходится теперь наверстывать. Вера Вячеславовна — профессиональная мама, живет в деревне с самого ее открытия, вырастила уже 17 детей.

— Я, честно говоря, даже не знала, что мой Артем — тот самый знаменитый мальчик, который прилетел из Америки, — готовя обед к приходу детей, рассказывает мне Вера. — Просто я хотела еще одного ребенка в свою семью, и наш директор сказал, что есть подходящий мальчик из Приморья. Я обычно не смотрю истории жизни детей, — все, что посчитают нужным, они расскажут сами. Уже через месяц жизни в семье Веры Артем заявил, что ему здесь нравится и никуда он больше отсюда не поедет. Тогда Вера Егорова и узнала, что ее сын и есть многострадальный ребенок, прилетевший из-за океана.

— Артем — очень открытый, доброжелательный мальчик, буквально с первого дня он начал называть меня мамой, — говорит Вера. — Он щедро делится с другими детьми своими игрушками, вещами. Говорит: «Вот этот свитер мне уже не годится, давай, мам, твоим внукам отдадим». Поражаюсь тому, что рассказывала о нем американка в прессе — дескать, он неуравновешенный, неадекватный. Ничего подобного! Кстати, Артем довольно много вспоминает о своей прошлой жизни: о бабушке, о детском доме, где был последнее время, но никогда не говорит об Америке. Утверждает, что и английского языка абсолютно не знает. Но никто в семье Веры и не спрашивает мальчика о его заграничной жизни. Детям важнее то, что есть сейчас. В этой большой и очень дружной семье Артема все приняли с радостью. — Когда появлялись первые новые дети — шестой, седьмой, те, кто раньше уже жил у меня, немного ревновали к новичкам, — вспоминает Вера. — Но теперь ребята понимают, что их братья и сестры — надежная опора. Я и Артему говорю: «Тебе сильно повезло, что ты попал к нам. Что бы со мной ни случилось, ты никогда не останешься один — братья и сестры всегда будут рядом». А Тема меня обнимает и признается, что мечтает о том, чтобы я жила вечно. В этой семье у мальчика появился и друг-ровесник — тоже Артем. Ребята играют вместе, живут в одной комнате и учатся в параллельных классах. Интересуюсь, не путают ли их дома. Мама с улыбкой вспоминает: — Сначала они придумывали себя разные имена, один хотел быть Темой, другой — Артемом. Потом захотели поменяться. В общем, мы их зовем Артем-первый, т.к. он раньше появился в нашей семье, и Артем-второй. Когда мне нужно кого-нибудь из них позвать, отзываются оба.

Вообще должна сказать, что я каждый день благодарю Бога и, кстати, вашу газету тоже за то, что попала сюда, за то, что у меня такие замечательные дети, вообще что есть наша деревня. — А при чем тут наша газета? — Как-то я ехала в метро и, как обычно, листала «МК». А там объявление: «Мы обращаемся к женщинам. Если вы ощущаете в себе силы, чтобы заменить мать детям-сиротам, наша организация поможет сбыться вашей мечте». Я тут же отправила свою анкету. Знаете, было много проверок, тестов, занятий, но я была уверена, что я пройду: я очень сильно мечтала о большой и веселой семье, но кровных деток Бог не дал... Тем временем мы с Верой отправляемся в школу — встречать детей после занятий. — Вот много у нас проблем с учебой нового Артема, — по дороге рассказывает Вера. — Например, в свои 9 лет он умеет считать только до 20. То же самое с русским, чтением — большие провалы. Мы договорились в школе, что учителя, логопед будут с ним дополнительно заниматься. Да и у нас в деревне с ним работают психолог, социальный педагог. Надеюсь, постепенно все догоним, хотя заниматься приходится очень много. — В вашей деревне все как в настоящих семьях, только вот пап нет, одни мамы... Вера немного застенчиво улыбается: — Между прочим, моя семья — исключение! Я здесь шесть лет назад замуж вышла. Мы были с моим мужем знакомы давно, почти 20 лет, а тут, уже в возрасте, решили все-таки пожениться. Вообще в деревнях-SOS это не приветствуется. Бывает, из-за этого возникает много сложностей в отношениях с другими матерями, женщина уже не столько времени посвящает детям. Поэтому мы долго думали, прежде чем решиться на такой шаг. Мой муж приезжал ко мне в гости, общался с детьми и знал, что они для меня — главное. Но в итоге мы все-таки решили пожениться, так что у Артема есть не только мама, но и папа.

Вера рассказывает, что муж работает в Москве, дома бывает редко. Но и Артем, и другие сыновья очень любят проводить время с отцом, учатся у него всем мужским делам. По дороге с Верой постоянно здороваются разные женщины. Она объясняет, что это тети — есть в их деревне и такие должности. Одна тетя отвечает за две семьи и немного разгружает маму — к примеру, помогает отвезти детей к стоматологу или забрать их после уроков. В общем, в деревне продумана целая система помощи профессиональной маме: чтобы она могла и к друзьям съездить, и в отпуск отправиться. — Правда, я без детей в отпуск не езжу, без них мне скучно и тоскливо, — рассказывает Вера. — А вот про пенсию уже думаю. Когда уеду из деревни, думаю, младших ребят, в том числе и Артема, возьму с собой, в московскую квартиру — оформлю опеку. В школе нас уже ждет 9-летняя кареглазая Соня. Прибегают и два Артема, что-то быстро рассказывают про уроки и убегают наверх: вот-вот закончится перемена. Но Артем-новенький успевает прижаться к маме и поцеловать ее. — Он удивительно ласковый ребенок, — говорит Вера. — Никогда не забудет поцеловать меня на ночь, без этого просто не уснет. Артему надо заниматься дальше, а Вера с Соней идут домой — делать уроки и готовиться к приходу мальчиков. — На какие деньги существует вся эта благодать? — спрашиваю позже у директора томилинской деревни Анатолия Васильева. — На пожертвования друзей Детской Деревни-SOS, — объясняет Анатолий Анатольевич. — Этот принцип придумал еще в 1949 году основатель нашей организации Герман Гмайнер. Важно, чтобы люди делали пожертвования, пусть понемногу — «принцип одного шиллинга», — но регулярно. У нас в России эта сумма равна 200 рублей в квартал. Правда, у нас в стране, где больше популярны какие-то яркие разовые акции, этот принцип плохо работает. 80% наших друзей — это пенсионеры. Они годами присылают из своих пенсий деньги, некоторые ездят к нам в гости с соленьями и пирогами. Правда, и дети потом заботятся о тех, с кем подружились, — тут все, как в жизни. И, кстати, раз уж однажды ваша газета помогла Вере найти свое настоящее призвание, а детям — любящую маму, то напишите, пожалуйста, что мы по-прежнему ждем женщин, желающих стать профессиональными мамами. А также рады любой, пусть даже небольшой, материальной поддержке. Источник: МК