В откровенном интервью журналу Viva! актриса Елизавета Боярская рассказала о детях, экранных поцелуях, критике и многом другом.

Об экранных поцелуях

Я когда-то была очень ревнива. А когда вышла замуж, у меня это чувство атрофировалось. Я настолько доверяю Максиму, что нет ни одного повода испытывать хоть секунду ревности. Я всегда смотрю с точки зрения коллеги: кто партнерша, как разобрана сцена, какой сценарий, диалоги. Абстрагируюсь, и это помогает мне не отвлекаться от смысла. Зато если обратная ситуация - мой фильм, рядом со мной сидит Максим и наступает момент экранного поцелуя, то, хоть и не вижу, но чувствую: Макс начинает напрягаться, ерзать, чесаться. (Смеется.) Хотя честно пытается сохранить спокойствие и невозмутимость. А когда смотрим сцены его поцелуев, я всегда стараюсь даже не шелохнуться, чтобы избежать неловкости и ощущения, что кого-то из нас застали за совершением преступления.

 О детях

Я ... надеюсь, что все совпадет. Я знаю столько судеб, когда ради роли делались аборты, но этот вариант - до свидания. Все подождет. Важнее детей ничего не должно быть. Но не хочется ничего загадывать. Одно мне всегда было интересно. Мы все немного эгоисты, а артисты тем более. Сложно представить, как это в твоей жизни появится... человек маленький, о котором ты должна будешь думать больше, чем о себе. У меня, допустим, появился Максим. Я понимаю, что теперь я забочусь еще об одном человеке. Мне нужно знать, что он делал: поел ли, как себя чувствует - человек, о котором я забочусь. Но когда будет малыш, о котором надо заботиться раз в сто больше, и все будет зависеть от него, я не смогу куда-то пойти, потому что у меня ребенок, - для меня это немного пугающе. Мама так и говорит, что это изменится, когда родишь.

О себе в детстве

На меня с детства смотрели и думали: что с ней делать? Ничего. Ни к музыке, ни к книгам, ни к чему вообще нет тяги. В школе я поначалу училась... ну на 3-4. Мама очень расстраивалась, что со мной вообще делать. На что папа говорил: "Ничего страшного! Главное, чтобы девочка была добрая и красивая!" Оправдывал папа меня в своих глазах. Я, правда, занималась танцами с трех лет. Это единственное, что мне нравилось. Но занималась я тоже так: все стояли по струнке, я - как макаронина вареная. Лет до 13, когда случился переворот в сознании: взялась и начала заниматься. Как оказалось, надо было просто захотеть.

О критике

[...] Источником негатива является наша преемственность фамилии, хотя уже реже.

Казалось бы, я уже несколько лет служу в театре. Все равно! Особенно в Интернете: мол, все роли, все фильмы, да и вообще - все это папа и его грозный кулак. А у меня уже иммунитет. Принимаю только объективную критику. А не анонимные писульки вроде "И голос у нее противный, и рот  большой, и папа - Боярский..."

О своей внешности

Я не считаю себя красавицей, но меня в себе все устраивает. Более того, я думаю, что небольшие несовершенства во внешности очень часто являются главными достоинствами! Вспомните хотя бы Барбару Стрейзанд! А меня даже слегка пугает, что сегодняшний стандарт красоты делает всех абсолютно одинаковыми: накачать губы, грудь, нарастить ногти, загар-уголек - и в 16 ты выглядишь, может, и круто, но на 45. Ужас. Атака клонов. А внутренне - здесь я хотела бы кое-что изменить. Например, проще ко всему относиться. И не переживать по поводу и без.

Источники: Яна Чурикова/Viva!, Дуся Соболь/Viva!