О том, кто такая Ника Турбина, думаю, слышали многие. Скажу сразу, что пост не о стихах и даже не о шумихе вокруг них, а просто об этой девушке.

Кусок из интервью ее биографа - Александра Ратнера:

- Какими людьми были близкие Ники?

- При первой встрече чувствовалось, что они люди эрудированные, творческие, но при этом удивительно неискренние. Потом я понял больше. Эти интересные люди оказались распущенными донельзя. Бабушка Ники считалась одной из самых красивых женщин Ялты. Она работала в бюро обслуживания интуристов в гостинице «Ялта», сотрудничала с КГБ. При живом муже спала с интуристами, выуживая из них информацию. Как мне сказала одна из коллег Людмилы Владимировны: «Людка всегда была озабоченная, никогда не отказывала». И эти ценности прививались Нике.

- А что можно сказать о маме? В книге у вас очень корректно написано, но в каждом новом эпизоде Майя появляется с бутылкой нового спиртного.

- Конечно, я написал не все, что об этом знал. Ведь я книгу сократил на 300 страниц. Мама Майя была сексапильной женщиной. В свое время она нравилась всем известным поэтам. У нее были красивые ноги, неплохое лицо, достаточный рост. Она была женщина свободных нравов, не то слово… Даже не знаю, чего там больше было: пьянства или свободных нравов. В конце концов, она стала алкоголичкой.

- Ника действительно родилась уникальной девочкой?

- Безусловно. Но у нее было слабое здоровье. Расшатанная психика, астма. Она задыхалась, а в доме всегда стояла завеса сигаретного дыма. У Ники была аллергия на кошек, а в доме их было три… Бабушка из квартиры устроила литературный салон, ялтинский Дом творчества. Туда приезжали все известные писатели, сидели до ночи. Говорили при ребенке о том, о чем не надо… Ника, будучи маленькой, засыпала под утро, не потому что не могла спать, а потому что не давали…


- В жизни Ники был еще один мужчина, сыгравший роковую роль - итальянский профессор…

- Это был не профессор, а просто психиатр, лечивший больных детей стихами и музыкой. По легенде психиатр прочел стихотворение Ники «Кукла» тяжелобольной девочке, и той стало легче… Тогда он решил, что Ника должна работать вместе с ним, читая свои стихи этим несчастным детям. Она в 16 лет уехала на год в Лозанну. А по факту стала содержанкой у 76-летнего старика. Майя продала дочку сознательно.

***************************************************************************

Переходим к воспоминаниям близких.

Подруга и однокурсница Ники по институту культуры Светалана Леивина:

"Мы дружили с ней той девчачьей дружбой, когда одна дружит, а другая страшно завидует. Я завидовала. Как сейчас помню это чувство, настолько оно было яркое. Девчонки всегда завидовали Нике. И дело было, конечно, не в этих многострадальных стихах, потому что, будем честны, кому было до них дело? Не уверена, что в них было что-то особенное. Особенной была Ника. Такая странная штука...вы мне показываете фотографии, и все они либо из ее детства, либо уже после первого падения, она тут красивая, да, все еще красивая, но уже как бы из плоти и крови, уже женщина. Я была близка с ней в другой период ее жизни. Ника была очень очень красивой. Я не знаю, как описать "масштаб бедствия", то есть уровень влияния ее красоты на ее жизнь. С ней было по улице страшно пройтись. Постоянно с ней кто-то знакомился, кто-то оборачивался, машины останавливались, люди выбегали, ей дарили цветы, ей просто дарили ларьки с цветами. Пойти с ней в ресторан или в клуб - это просто немыслимо. Все старались оторвать от ее красоты кусок. Некто Ратнер написал в своей книге, что Ника после Швейцарии в 17 лет стояла на Тверской. Написал, что это было с ее собственных слов, обращенных к кому-то? Надо знать Нику! Конечно, она могла так сказать, это просто...в этом вся она, но верить в это!? Да ее бы разорвали, если бы она приблизилась к этому месту. Даже не вижу смысла говорить о том, насколько и почему это было невозможно".

А вот, что рассказывает ее однокурсница из ВГИКа, которая пожелала остаться неизвестной:

"Я читала интервью Ники, где она откровенно врала, что ушла из ВГИКа, потому что никому не была там нужна, как будто бы никто с ней не общался, никто ее не знал, а она сама робела перед всеми этими блатными детками. Как бы не так! Она считалась первой красавицей потока, все эти блатные мальчики за ней увивались, а она вела себя, как королева. Понимала, что нравится и воспринимала это, как данность. Особенно усердствовал один товарищ - сын в прошлом очень известной актрисы, тогда он страдал по Турбиной, в то же время не отказывался от ухаживаний провинциальной девушки, которая позже даже ребенка от него родила! Сейчас эта девушка очень известная актриса, а тогда она столько слез пролила. Ника ушла, потому что не была приучена работать, у нее не было никакой дисциплины, она делала только то, что хотела. Да и занятия она посещала нечасто, мягко скажем. Ее держали только потому, что у нее был "Золотой лев" и внешность. Но в какой-то момент ее поведение перешло все границы!"

Вот еще один интересный момент, который косвенно связан со ВГИКом. Рассказывает Леся Башева, ведущая программы "Марафон-15":

"Нам дали задание - сделать сюжет о поэте-вундеркинде Нике Турбиной, которая уже доросла до 16 лет и поступила во ВГИК. Я хорошо помнила ее маленькой девочкой, Сережа Бодров, кстати, тоже. Назначая ей встречу, мы ожидали увидеть повзрослевшую девочку, но почему-то заучку, синего чулка с той же челкой и непременно в очках. Вместо этого к нам пришла весьма красивая девица модельного вида, в которой вообще нельзя было узнать ту самую девочку, которая читала строчки про полынь-траву и горечь на губах. Как водится, Бодров по уши в нее втрескался, но долго эта история не продлилась. Через пару месяцев она бросила ВГИК и укатила в Швейцарию".

Андрей Архангельский, заведующий отделом культуры журнала «Огонёк»:

"И вот она вошла в кабинет редактора. На некоторое время я забыл о служебных обязанностях и начал судорожно поправлять галстук. Ника оказалась красивой, стройной, большеглазой… Когда мы шли по коридору в буфет, я уже испытывал к ней не только профессиональный интерес… Я молча слушал ее и думал: она постоянно ищет опоры. Ищет, мечется, бросается из крайности в крайность. Она готова отдать многое, лишь бы получить немного добра, тепла. Но жестокому расчетливому миру она не нужна. Именно ощущение ненужности, невостребованности, “невозможности излить себя” губит, точит ее день за днем… И никого, кто бы ее по-настоящему понял".

*******************************************************************************

Нина Гренц тоже однокурсница и подруга Ники:

"Она не была стервозной, в ней не было хитрости, не было зависти, но она была взбалмошной, может быть, даже капризной, очень ветреной и ужасно необязательной. Она умела дружить, и что особенно ценно никогда не пыталась самоутвердиться за чужой счет.
У Ники была броская внешность: кукольное лицо, просто изумительная фигура и волосы до пояса. Талия 57 см! Помню, как сейчас, потому что я шила. Модельный рост, длинные ноги, большая грудь и никого пиетета перед собственной внешностью. Хотя эта внешность ей часто выходила боком. Как-то в "Сохо" какой-то полоумный с пистолетом подошел к ней, сел рядом, сказал, что ей нужно поехать с ним, а в замен он ей купит титул "Мисс Москва". В какой-то момент он её просто силой потащил, повезло, что рядом были люди, которые помогли нам отбить у него Нику. И таких историй куча. Ее мама и бабушка, стоило ей только приехать в Ялту, сразу же приводили в дом всяких "нужных" мужиков, которым почти прямым текстом обещали Нику, а ей тогда и 18 не было! В их семье лечь под нужного человека - это нормально, так делали и мама и бабушка в свое время. Я бы не поверила, если бы мне это рассказали, но я была свидетелем некоторых сцен...Если снять такое в кино, то скажут, что это гипербола, что так в жизни не бывает и не бывает в известной образованной интеллигентной семье. К сожалению, бывает. Хороводы мужчин вокруг ялтинской квартиры прекратились, когда у Ники появился Костя. Точнее прекратились хороводы из тех, кого приводили Майя и бабка, во-первых, потому что то Костя сам был "нужным" человеком из нужной семьи а, во-вторых, потому что они не хотели, чтобы он сломал нос или челюсть другому "нужному" человеку".

А теперь о Косте. Начнем с рассказа Алены Галич:

"Красивый, высокий, молодой, по-настоящему, мужественный из профессорской семьи с деньгами и связями. Закончил МГТУ им. Н. Э. Баумана. В прошлом профессиональный спортсмен. Немного поработал в "Роскосмосе", потом, как везде пишут, приехал в Ялту и стал "барменом" в валютном баре. Ну раз пишут так, то и я вдаваться в детали не буду. Скажу только, что он очень хороший парень и мама с бабушкой его сразу и категорически одобрили, потому что с его появлением их материальное положение резко улучшилось".

Он без памяти любил Никушу. Это была та самая любовь, о которой пишут в книгах, когда он и в огонь и воду был за нее готов. И прощал то, что обычно мужчины не прощают. Особенно мужчины его склада, которым женщины всех мастей просто под ноги бросаются. Но вместе с тем влюбленно-безвольным тюленем не был. При нем она пила меньше. И, наверное, больше для него, чем для себя слезла с наркоты, потому что он угробил на это пройму нервов, денег и сил.
Возможно, она его даже любила. Хотя если бы любила, наверное, осталась бы с ним в Ялте, а не сбегала бы бесконечно в Москву".

Костя приезжал к ней из Ялты в Москву каждую неделю и по каждому ее требованию. Ника совсем не была приспособлена к быту. Единственное, что она очень не любила пыль, грязь. Она любила чтобы было чисто, чтобы был идеальный порядок. Она из тех людей что помешаны на чистоте. А вот походы по продуктовым магазинам, оплата ЖКХ и все такое прочее, это совсем не ее история. Она вообще этим не занималась! Помню, он всегда привозил ей какое-то безумное количество продуктов. Хотя прекрасно знал, что Ника ест совсем мало. Зато ее одногруппники были вечно голодные. И я всегда говорила, что этот мальчик кормил весь мой курс (улыбка). Ника любила красивую хорошую одежду, и он, конечно, скупал все, что она хотела. Правда потом, по доброте, душевной раздавала все это направо и налево. Ее вообще не интересовало, вернут или не вернут. Весь курс ходил в ее вещах. Я говорила, "Никуша, ну как же так?". Но с ней бесполезно было о таком говорить, ей всегда было всех жаль".

"Он всегда оставлял ей деньги, причем значительно больше, чем ей было нужно на самом деле. Когда я у него спрашивала: "Зачем?" Он отвечал, что знает Нику слишком хорошо и понимает, что сама она никогда ничего не попросит даже у него, а особенно денег. Поэтому он так подстраховывается, чтобы деньги у нее были, и ей не приходили никакие "гениальные" идеи о том, где их можно было бы заработать. Он очень умный мальчик, но видимо его в свое время сильно впечатлил ее излюбленный рассказ о том, как она якобы работала проституткой на Тверской. Она так эпатировал публику. И он это, конечно, знал лучше других. Как-то она рассказала эту историю двум милым женщинам: его маме и бабушке".

Павел Галич, друг Ники:

"Так много женщин, которые хотят любви, но их не любят. А Нику любили. Не просто любили, а сходили с ума на всю жизнь. Наверное, потому, что мы, мужчины, хотим, чтобы с нами как-то покрутили, сделали нам что-то такое, от чего мы заводимся, что нас стимулирует. Было в ней что-то не просто роковое, а дьявольское".

Бабушка Ники, Людмила Карпова:

"Я, честно говоря, очень ждала, когда уже Ника влюбится, потому что считала, что чувство сделает ее мягче, и она забудет про все свои выкрутасы. Но вышло так, что стало только хуже. В этого своего Костю она влюбилась с первого взгляда, просто перемкнуло что-то в голове. Ей 18 лет тогда было, и от него ее было не оторвать. Когда на второй день знакомства он проводил ее до дверей, она нам сказала: "Я выйду за него замуж!" На момент встречи с Никой у Кости была невеста в Японии, он этого не скрывал. Как я понимаю, о любви с его стороны речь не шла, но он собирался жениться и эмигрировать. Ника только рукой махала: "На мне женится! Он по мне с ума сходит. Какая Япония? "В тот раз он, действительно, не женился и не уехал. Зато Ника через полгода их романа вернулась в Москву, а перед этим устроила показательное выступление. К ней из Москвы приехал журналист, чтобы сделать большой материал о ней и о нашей семье, он и дома у нас был. В общей сложности он провел в Ялте недели две, в последний вечер Ника, Костя, журналист и еще кто-то были в баре. Все было хорошо, Ника даже не пила ни грамма, а потом Костю отвлекли какие-то его знакомые, а Ника с этим журналистом пропали, как сквозь землю провалились. Непонятно, где они провели ночь, но они провели ее вместе, и ему крайне повезло, что он улетел утренним рейсом. Я потом у Никуши спрашивала: "Зачем тебе это было нужно?" Она ответила: "Пусть  он (Костя) знает, что я, что хочу, то и делаю!"

Лариса Синицина, одногруппница Ники:

"Если Ника любила и в своей жизни кого-то из мужчин, то только Костю. Любила, как умела, пыталась беречь его чувства, считаться с его мнением. Хотя если откровенно, то иногда она выкидывала такие фортели, что мне хотелось дать ей сковородой по голове. Как-то она позвонила ему и сообщила, что ее изнасиловали. Случилось это якобы два часа назад. Звонила она при мне и, естественно, два часа назад ее никто не насиловал, потому что мы с ней были вдвоем. Сделала она это затем, что хотела, чтобы он приехал, но знала, что именно в эти дни он не может, потому что не может никак и все тут. Она позвонила, ошарашила Костю, бросила трубку, а потом предусмотрительно проверила, когда будет ближайший рейс из Ялты. Но видимо что-то перепутала, потому что сказала мне: "Ладно, пошли тусовать, а завтра вечером мне нужно вернуться домой, потому что приедет Костя". Я, помню, сказала, что это слишком жестоко, а она ответила, мол, ничего страшного, вот приедет он, она ему скажет, что никто ее не трогал, и она просто соскучилась. Вот только Костя приехал не "завтра вечером", а "сегодня ночью" и принялся искать ее по всей Москве...Ника была не такая, как мать и бабка, но гены пальцем не размажешь все-таки....с Костей они были красивой парой, и на них вместе было приятно смотреть, если Ника не выкаблучивалась. Помню момент, который тоже был на моих глазах, и очень точно передает характер Ники, и ее отношение к мужчинам. У нее был такой бзик - не любила она подниматься по лестницам. И Костя, ну, не только он на самом деле, брал ее на руки и нес с 1 на 5 этаж (этаж мог быть любым, хоть 20). Но в этот раз он нарушил ритуал, потому что она обещала ему не пить, но опять пила. Нике пришлось топать по этой лестнице своими ногами, и это была обида века. То есть она не встала в позу, а, действительно, обиделась и очень сильно".

Ника говорила: "Люблю Костю". Но что она вкладывала в это "люблю" понять было сложно, он работал в Ялте, а она бездельничала в Москве, налево и направо тратила его деньги и крутила параллельные романы. Свое поведение она объясняла так: "У него вообще японка какая-то в Японии, вот ей пусть и указывает!" На самом деле "японкой в Японии" Ника объясняла все свои прегрешения перед Костей и была очень даже довольна тем, что эта японка там где-то есть в своей Японии. Ника, конечно, та еще разгильдяйка была. К жизни неприспособленная совсем, было в ней что-то детское беспомощное...Понимаете, она была из тех кому шли капризы. Костя, который мог выбрать любую, много лет ходил в няньках и спасателях у Ники. Пытался уговорить ее,  переехать к нему, создать семью, но она ни в какую"

Эдуард, одногруппник Ники:

"Стоило ей позвонить ему, как он приезжал. Его звали Костя. Он готов был носить Нику на руках, приезжал в Москву по первому ее зову. Второго такого человека не найдешь. Девчонки завидовали Нике и говорили ей: “Ты ломаешь ему жизнь, посмотри какой человек!”

Алеся Минина, подруга:

"Костя пытался ее спасать, вытаскивать. Он один из немногих людей, которые действительно интересовались ее жизнью. Но надо просто знать Никин характер. С ней, мне кажется, ни один мужчина не смог бы долго жить. Потому что она их не любила. В принципе. Как данность. Майя никого не любила. И Ника не любила. Никого".

Лариса Степанова:

"Алкоголь на всех действует по-разному, кто-то становится буйным, кто-то агрессивным. Ника в то время горстями глотала какие-то таблетки, и видимо по этой причине ее алкоголь просто вырубал, она фактически теряла сознание. Засыпала мертвецким сном. Чтобы это случилось, нужна была до страшного маленькая доза. Не буду вдаваться в детали. Вся Ялта и так знает, как Нику чуть ли не с собаками искали по городу, у Кости был друг - начальник уголовного розыска. Там буквально было такое, что ее вырывали из рук у мужчин, которые хотели воспользоваться ее состоянием , там и двери в номера выламывались и чего только не было...А она потом ничего этого даже не помнила".

Светалана Леивина, однокурсница:

"Ялтинская одноклассница Ники рассказывала мне, что за-за Никуши мальчики еще в первом классе начали драться, а домой из школы ее провожала целая делегация из воздыхателей. Вот такой вот феномен, потому что в детстве она вообще-то была странноватой, очень замкнутой, болезненой. Была такой, каких обычно обижают, но Нику никогда. Может быть помогло то, что она и в детстве была очень хорошенькой, Майя ей кудри крутила каждый день...
Многие девчонки любят хвастаться: "А вот мне, а вот из-за меня, а вот для меня..." Ника никогда о таком не говорила. Ей это было неинтересно, во-первых, а, во-вторых, ее не особо трогало, когда из-за нее и для нее. Она была очень сердобольный: жалела бомжей, животных, стариков, детей, готова была отдать последнюю рубашку, если нужно, но вот чувств своих мужчин она не жалела совсем. Мне кажется, что она никого не любила и в этом была большая трагедия ее жизни.

О Швейцарском периоде жизни. Алена Галич:

"Ника, если не хотела говорить о чем-то, то расшевелить ее, перехитрить, разговорить было невозможно, с какой стороны не заходи. Непробиваемая. Одной из невозможных тем были 7-8 месяцев, которые она провела в Швейцарии. О том, что там творилось, она так никому и не рассказала. В том смысле, что не рассказала правды. И прессе, и мне, и подружкам, и Косте Никуша говорила, что поехала туда за лучшей жизнью, мол, просто захотела легких денег, никто ее ни к чему не принуждал. Настаивала, что с Мастропаоло у них все было по обоюдному согласию, а расстались они мирно, и только потому, что она ему надоела. Очень иронизировала на эту тему. Она говорила, а я кивала, хоть и знала правду. Понимала, что девочка пытается поверить в то, что говорит, ей так легче. Мир тесен, а уж Ялта! Мастропаоло часто наведывался в этот город еще задолго до истории с Никой. С ним работали многие многие "наши". В том числе близкая знакомая семьи Кости. В один из своих приездов в Ялту, она увидела рядом с Костей Нику и промолчать не смогла. Она выложила ему все, что там было. В деталях. Не знаю, зачем она это сделала, ведь когда, практически у нее на глазах, девочку каждый день насиловали, она могла молчать. Впрочем, она свой порыв объяснила тем, что хотела, чтобы он знал, что Ника уже раненая и обижать ее нельзя. Именно в Швейцарии Никуша начала страшно пить. К сожалению, не только пить. Никто даже не пытался создать видимость того, что она, действительно, приехала, чтобы работать с больными детьми или читать какие-то там лекции. Мастропаоло купил себе живую игрушку. Хотя "живой" она была там с натяжкой, постоянно пила психотропные препараты и запивала их алкоголем. К ней вернулись астма и обмороки. Она каждый день рыдала, просила отправить ее в Москву, говорила, что у нее болеет мама... Как-то она вышла к важным гостям Мастропаоло в одной рубашке, с распущенными волосами и в слезах. Сбежать ей помог младший сын Мастропаоло. Он выкрал ее паспорт у отца и купил ей билет. Это был натуральный побег. Этот мальчик, потом, кстати, писал ей, у него были какие-то чувства. У Никуши всегда была прорва самых разных ухажеров, если бы она хотела устроить свою жизнь за счет каких-то таких историй, то сделала бы это на раз. Но она не хотела. Она никогда и ничего ни у кого не просила. И даже не брала. Когда Костя и Ника расстались, он продолжал переживать за ее судьбу. Он хорошо ее знал и понимал, что работать она не сможет и не будет, даже если захочет. Он давал мне деньги и просил, чтобы я как-то всунула их ей от своего имени, но ее так просто не проведешь! Она ничего не брала, такой характер".

Алеся Минина:

"Мы с ней как-то разговаривали очень откровенно. Она мне говорит: “Может, я когда-нибудь наберусь смелости или буду очень пьяная, и тебе расскажу. А так не могу ”.

********************************************************************************

Ника два раза падала с 5 этажа. Первый раз был в мае 1997 года. Вот, что рассказывает Светлана Азарова:

"О Нике сказано и написано было много неправды. Я даже знаю с чьей подачи это было. Ее мать и бабка - первый источник всяких небылиц. Хотя насчет бабки утверждать с уверенностью не могу, но мать! Мамаша - страшный человек. Я убедилась в этом, когда Ника в первый раз выпала из окна. Когда это случилось, мы ее подруги не знали, что делать, нужны были деньги, а у нас их не было. Я, которая раньше никогда не сталкивалась с ее семьей, сказала, что нужно звонить в Ялту ее маме и бабушке. Алеся (Минина) только покрутила пальцем у виска и позвонила Косте. Костя - это на тот момент уже бывший парень Ники. Он приехал, оплатил все, что нужно и не нужно. В частном порядке раздал деньги всем врачам и медсестрам, которые должны были лечить Нику, чтобы они были нежнее. Вся больница была завалена цветами, фруктами, конфетами, всякой другой провизией, которую приволок Костя, чтобы задобрить врачей и быть уверенным, что с Никой будут хорошо обращаться. Но он должен был уехать. Уезжая, он оставляет нам деньги - немыслимую по тем временам сумму. И вышло так, что Костя уехал, а Майя только приехала. Раньше она приехать не могла, потому что в Ялте собирала деньги якобы на лечение Ники, понятно, что этих денег мы так и не увидели. Ну фиг бы с этим. Но она приехала и сразу же потребовала деньги, которые оставил Костя. Так и сказала, мол, если он был тут, то где деньги? Деньги - это все, что интересовало Майю, она забрала их. Когда я спросила у нее, как так можно, она ответила, что это не наше дело, и вообще Костя еще даст для Ники.
Но и это еще не все. В Москву Майя приехала для того, чтобы стрясти денег с московских знакомых. Поэтому по приезду она сразу же позвонила в "МК", "Экспресс Газету", "Ведомости" еще куда-то, это не так важно... Она обзвонила всех, сообщила, что дочь на грани жизни и смерти, надежда есть, а денег нет. Все очень плохо. Конечно, московские знакомые и друзья прекрасно знали как там на самом деле. Но незнающих тоже было много. На имя Майи был отрыт сбор средств. Никто кроме нее этих денег, конечно, не увидел.

Когда Нику перевели из реанимации в палату, к нам приехал корреспондент, кажется, "МК", которому до этого Майка наплела, что денег нет, девочка умирает и все очень очень плохо. Помогите, кто чем может, если одним словом. Этот парень приехал, увидел, что девочка умирать не собирается. Я помню он зашел к ней в палату, и у него непроизвольно вырвалось: "Ой, вы такая красивая, а я думал..." Ника умудрилась так шандорахнуться с 5 этажа, что у нее на лице, шее, плечах и руках даже царапин особо не было. Кроме того, что она была мало похожа на умирающую, вокруг нее еще и персонал больницы только, что танцы с бубнами не устраивал - Костя хорошо постарался. Не знаю, что в итоге написал этот парень, но он явно понял, что Майя всех надула".

Алеся Минина:

"Первое, что сказала нам Ника, когда пришла в себя: «Если я теперь инвалид, то все-равно выброшусь! Вены вскрою! Таблеток наглотаюсь! Повешаюсь! И принесите зеркало!» Но на самом деле, то ее первое падение - аномалия. Никто не мог понять, как она могла настолько легко отделаться. Высоченная сталинка, пятый этаж...В вечер, когда все случилось,  Ника и тогдашний ее парень Дима Самохин ругались из-за того, что она хотела уйти, а он говорил, что не выпустит ее, пока она не протрезвеет. Она хотела его напугать, чтобы неповадно было. Заперлась изнутри в другой комнате, а потом перелезла через эти перилла, сорвалась, но успела схватиться за поручни, стала кричать, но кричала не "Дима", а "Костя"... Самохин услышал, выломал дверь, а там на балконе здоровенный палас, свернутый в рулон, то есть он ее даже схватить нормально не смог, и она сорвалась.

Женщина, которая лежала с Никой в одной палате, шутила, что никаких бразильских сериалов не нужно, когда перед носом такое. Говорила, что пора уже делать "перепись женихов", и как-то распределять часы приема, иначе, в конце концов, все передерутся.

Я рассчитывала на то, что вся эта ситуация примирит Костю и Нику. Но Ника, есть Ника. Сначала она разозлилась на то, что Костя, хоть и ездил к Самохину, чтобы выяснить, что там было, но "даже морду ему не набил", а за что спрашивается, было бить ему морду? Я ей так и сказала: "Нюра, из-за тебя столько раз били морды и по поводу и без! Только один Костя это делал столько раз, что никаких пальцев на руках и ногах не хватит считать. Зачем тебе это?". Но Ника иногда могла быть очень вредной. И именно из вредности она начала отыгрывать неземную любовь к Самохину. Костя, в свою очередь, делал вид, что ему это безразлично. Ника злилась и усердствовала. Та же соседка по палате называла это все "Кино и немцы", говорила: "Никуша, ты с ума сошла! Остановись. Таких как он больше нет, а какие у вас будут красивые дети!". Но Ника отвечала, что никаких детей от этого "мудилы" она рожать не собирается".
 

Тот самый Костя о Нике:

"Ника в Москве купила щенка-далматинца, он прожил у нее пару месяцев, а потом она привезла его ко мне в Ялту, собираясь оставить. Но я отказался, потому что это ее ответственность. Она надулась, но спорить не стала. Улетели они с Китом (это кличка собаки) вместе. Дней через 5 приезжаю к ней в Москву, а собаки нет. Как выяснилось, она отдала его в ближайший к ее дому универмаг, потому что ей даже лень было искать для него другую семью, а сама она ухаживать за ним не хотела. С собакой же нужно гулять хотя бы два раза в день, а чтобы с ней гулять, нужно быть дома, а не пропадать непонятно где. Бедный пес так и не понял, что случилось. Он постоянно убегал из этого универмага, прибегал к Нике домой, а она каждый раз его возвращала. Она очень любила животных, жалела их, но ее нежелание иметь обязательства хоть перед кем-то всегда побеждало все".

"Уже потом я узнал, что когда Нике нужно было объяснить кому-то, кто я вообще такой. Она говорила: "Это мой муж, он тиран и деспот. Если что, то ему ни слова". Мы жили в разных городах, хотя какой-то объективной необходимости в этом, после того как ее отчислили из института, не было. Она просто так хотела. Ей было удобно, что у нее есть "муж", но при этом она может делать все, что захочет, потому что я в другом городе."

"У нее был определенный круг друзей, от которых я пытался ее оградить. С самого начала нашего знакомства, все время у нее присутствовала тема суицида. Ника резала себе вены и рассказывала мне, что делала это еще до поездки в Италию. Один раз она пришла ко мне, уже хорошо подвыпившая, разжала руку, и я увидел у нее на ладони свежий, примерно сантиметровый, глубокий порез. Я схватил ее в охапку и повез в больницу.".

Еще о Нике:

Алена Галич:

" Во втором семестре у нас начались постановки по Чехову, отрывки из его пьес. Надо было видеть, как она шла! У нее была такая сексуальность заложена в фактуре, то, что она делала, пересказать трудно. Это было замечательно! У нее был такой женский шарм, обаяние и роковое лицо. Потом я пробовала на эту роль всех своих студенток, но такого никто не мог сделать. Вообще, такой неожиданный был отрывок. У нас сбегалось несколько курсов его смотреть, даже на репетиции. И вдруг перед самым экзаменом Ника мне заявляет: “Я должна на несколько дней слетать в Ялту”. Я так и села: “Ну, привет, только этого мне не хватало. Ты понимаешь, что если ты не приедешь, то не перейдешь на второй курс?”. Она не приехала. Она там запила, приехала поздно, и, как я ни билась, ее не допустили к экзаменам. Никакие зашивания на нее не действовали. Она тут же вырезала ампулы. Врачи говорили - это уникальное явление, на нее не действуют никакие методы. НИ-КА-КИЕ! Это была страшная трагедия!… Один раз, на втором курсе ее учебы в Университете культуры, я, взбешенная поведением Ники, потребовала от нее расписку. Она написала: "Я, Ника Турбина, обязуюсь своей преподавательнице Алене, что пить не буду и опаздывать на занятия не буду". Через три дня она опять запила".

Бабушка Ники:

"Костя требовал, чтобы Ника не пила, отказалась от кокаина и не курила дурь. Постоянно, через своих знакомых, запихивал ее во всякие наркологические больницы, но Ника то актриса от бога, она всегда находила способ сделать так, чтобы он побыстрее забрал ее от туда. До сих пор удивляюсь, как ей это удавалось...Костя, мягко говоря, не самый наивный мальчик, но ей даже его удавалось водить за нос. В какой-то момент она бросила пить, как он и хотел, но начала колоться...От этого ее, кстати, вылечили, она к этому больше возвращалась, но продолжила пить. Как нам с Костей сказал психолог, она очень умная, хитрая и никакая не алкоголичка, бросит только тогда, когда захочет. А так...Она как заколдованная была. Ничего ее не брало".

Сергей Миров:

"Наш роман продержался пару месяцев. К психологическим тратам такого уровня я готов не был и понял: еще несколько дней, и я уже сам сойду с ума. А как можно воспринимать ситуацию, когда входишь в комнату и видишь, что девочка, раскрыв окно, свесив ноги на улицу, сидит на подоконнике четырнадцатого этажа с бутылкой и болтает ногами?"

Алена Галич:

"У Ники привычка была – сидеть на окне. Еще задолго до того, как все случилось, мать Никиного одноклассника и моя подруга Ольга Косырева рассказала, что однажды, возвращаясь с работы, она подошла к своему дому, большой “сталинке”, и с ужасом увидела, что на пятом этаже в окне сидят ее сын и Ника, свесив ноги. Женщина думала, что умрет от ужаса, муж еле дотащил ее до лифта, они осторожно вошли в комнату и сняли детей с подоконника. В ответ на возмущение взрослых Ника сказала: “А я все время так сижу, я люблю так сидеть, мне это нравится”. Она действительно не боялась высоты".
 

Cветлана Азарова:

"У нас учился мальчик - Дима Чернов, Очень красивый. И с ним была связана очень смешная история. В какой-то момент Ника решила, что ей нужно его соблазнить. Потом рассказывала: “Представляешь, мы одни, все отлично, он начинает меня раздевать… И как ты думаешь, что я делаю? Я, как дура, залезла на стол и стала читать Пушкина!”

"Не знаю, почему, но помню ее руки: у Ники были длинные красивые пальцы и вытянутые ногти, причем их она никогда не отращивала и не красила цветным лаком – они были естественные. Она была прекрасно сложена. Рост у нее, думаю, был где-то метр семьдесят четыре. Ника была хороша голая, у нее была красивая грудь. В одно лето я ушла из общежития, домой не захотела ехать и все каникулы прожила у нее. Там была одна кровать, в которой мы вместе спали. Точнее спала я, а Ника, когда ни открою глаза, всегда читала. Причем читала с огромной скоростью – могла за ночь прочитать большую книгу. Сначала я не верила, даже проверяла ее. Ника была очень начитанна. Я по сравнению с ней – белый лист. Если спрашивала у нее о каком-то писателе, которого даже не знала, она никогда не говорила: “Как ты можешь его не знать?” Я, кстати, так и не вернула ей книгу “История искусства”. Она мне так понравилась – большая, красивая, с иллюстрациями по древнегреческому искусств"

Бабушка (Людмила Карпова) о внучке в разговоре с Ратнером:

Карпова: Майка (это мама Ники) не подходила Олегу (это отец младшей сестры Ники), ему нужна была Никуша, юная, красивая, талантливая, необыкновенно добрая, хотя такая же беспомощная, как Майка и Никаноркин.

Ратнер: В конце 2003 года при встрече у вас дома, на Садовой, Майя сказала мне дословно: “Олег Егоров, мой второй муж, изнасиловал Нику. Поэтому я от него ушла”. Затем те же слова она сказала Марине, отведя ее в другую комнату.

Ратнер: Я в это не верю. Нику не надо было насиловать – она сама раздвинула бы ноги.

О последнем гражданском муже Ники Александре Миронове. Алена Галич:

"Миронов ее угробил! И то, что он любил ее - это вообще не аргумент. Ну любил, да. Ну и что? Они все любили ее так, что иногда на это было больно смотреть, она всегда была бесконечно любимой, такая она была девочка. Он полностью прогнулся под нее, был согласен на все, чтобы просто быть рядом. Я считаю, что это неправильно. Она была с ним, потому что ей было удобно так, потому он не мешал ей, в чем-то помогал, конечно. Нужно еще учитывать то, что Ника до панических атак не могла жить одна, ей всегда нужен был второй человек в помещении. Все кто был до, и все кто ее любил, хотели вырвать ее из этого уклада жизни. Он пил вместе с ней! Она делала, что хотела. Я ей говорила: "Почему ты с ним? Почему из всех ты выбрала его?". Она говорила, что он ей друг и понимает ее. Может быть он даже и неплохой человек, но Ника была не для него. Он не заслуживал ее. Он сам это понимал, что при других обстоятельствах ему с ней и рядом не стоять. Я ему говорила: "Она тебя не любит, если ты любишь ее, то отойди в сторону". Но кто бы меня слушал? Зато "Ялта" была от него без ума, Майя с Карповой сразу же приняли его, как родного. Потому, в нем не было давления, и у него не хватало проницательности, чтобы видеть их нутро. Там была полная идиллия".

Бабушка Ники:

"Саша не был законным мужем Ники, но разве это имело значение, если он был старше Ники почти на 11 лет, сумел найти к ней подход, не критиковал ее и принимал такой, какая она есть. Мы ему полностью доверяли и каждый раз, разговаривая с Москвой, спрашивали: “Саша, ты еще с Никушей?” – потому что знали: если они вместе, он ее оберегает. Они прожили вместе последние четыре с половиной года. Саша удивительный человек и талантливый актер. За Никушей он ухаживал, как за ребенком. Лелеял ее. С Никой только так и можно было жить – прощая и закрывая глаза на ее недостатки. Я знаю, что Никуше с ним было хорошо. Ведь Саша все делал по дому. Даже трусики ее стирал. Утром кормил ее завтраком прямо в постели".

Александр Миронов о Нике:

" Ника – это женщина, которую я безумно любил и безумно ненавидел. Так бывает, поверьте. Чтобы ее любить, надо было свое я затоптать, это очень сложно сделать.

****************************************************************************

С поэтом Дунаевым-Брестом (это он познакомил ее с Костей)

Алена Галич с Никой:

Последние фото. 2001-2002 год: