Жизнь Мстислава Леопольдовича Ростроповича нельзя описать полноценно в одной статье, потому что, его личность была многогранна, память о нем остается жива у многих людей и в нашей стране и во всем мире, может быть только формат книги для этого подойдет. Судьба одарила его многими талантами и главным человеческим талантом – любить людей.

Моменты биографии я буду переплетать некоторыми историями из его жизни, коих великое множество. Рассказ о его супруги Галине Вишневской я публиковала несколько дней ранее.

Мстислав Ростропович родился в 27 марта 1927 в Баку в музыкальной семье: отец был виолончелистом, а мать — пианисткой. Уже в четыре года мальчик подбирал на рояле сложные мелодии на слух и пытался сочинять свои собственные, а в восемь лет начал играть на виолончели. Играть Мстислава Ростроповича учил отец — ни у кого другого брать уроки он не хотел.

История-Музыкант шутил, что у него в детстве не было колыбели. Известная фотография Мстислава в футляре виолончели была сделана для эффектности, а стала пророчеством, определяя путь гения.

Мстислав рос непоседливым ребёнком (эта черта — энергичность и непоседливость — была свойственна Ростроповичу и во взрослом возрасте) и однажды вскарабкался на табуретку и встал на ней «ласточкой». После чего со всего размаху шлёпнулся на пол и сломал кости запястья правой — смычковой — руки.

Плачущего ребёнка отвезли в больницу и загипсовали руку. Однако врачи не смогли толком вправить кость, и она срослась неправильно, «ступенькой», и почти не двигалась. В больнице родителям Ростроповича дали список упражнений лечебной физкультуры и объяснили, что, при условии регулярных занятий, со временем кисть начнёт немного двигаться, но прежняя подвижность, необходимая для игры на инструменте, не вернётся. С тем Славу и выписали домой.

Все планы родителей на будущее Славика рухнули. Надежды на блестящую музыкальную карьеру не осталось в семье ни у кого… кроме самого пострадавшего. День за днём ребёнок, превозмогая боль в руке, часами трудился, выполняя предписанные упражнения, а если его пытались отвлечь от этого занятия, плакал вплоть до истерики. «Мне нужно заниматься! — кричал бедный малыш — Мне нужно заниматься, а она не двигается!!!» И он продолжал трудиться до тех пор, пока однажды рука не ухватила смычок.

Час за часом, день за днём терзал маленький Ростропович несчастную руку, кости которой так и остались на всю жизнь торчать «ступенькой» в месте перелома. Подвижность вернулась, но рука не могла удерживать виолончель обычным образом: инструмент необходимо было ставить на шпиль почти вертикально, а не под наклоном, как принято. При этом смычок Маэстро держал таким особенным образом и извлекал с его помощью настолько необыкновенные звуки, что другие музыканты, как ни пытались скопировать его манеру игры, неизменно отступались от этой задачи как от невыполнимой.

«Меня часто спрашивают, как добиться подобной манеры, — рассказывал позже Ростропович, — Только опоздали вы, ребята: для этого надо было не просто руку сломать, но и познакомиться с советской медициной!»

История - «Я была занята твоими руками» — ответила его красивая мама, когда Мстислав Ростропович спросил ее, почему она не смогла сделать ему лицо получше.

В 1932 году семья переехала в Москву, и через два года семилетний Ростропович поступил в музыкальную школу имени Гнесиных, где преподавал его отец. В 1937 году вслед за отцом он перевелся в музыкальную школу Свердловского района Москвы — мальчик всегда учился там, где работал его отец. Впервые на сцене виолончелист выступил в 12 лет: в сопровождении симфонического оркестра он сыграл главную партию Концерта французского композитора Камиля Сен-Санса.

После музыкальной школы Мстислав Ростропович поступил в музыкальное училище при Московской консерватории имени Чайковского. Он хотел научиться, профессионально писать музыку. Но вскоре началась война, и семью эвакуировали в город Чкалов (сейчас Оренбург). Четырнадцатилетнего Мстислава Ростроповича отдали в железнодорожную школу и в местное музыкальное училище, в котором преподавал его отец.

Город Чкалов стал профессиональной школой юного музыканта: сначала он разрабатывал небольшие концерты, которые отец давал в кинотеатрах перед показом фильмов, а затем устроился в местный оперный театр. Здесь под руководством композитора Михаила Чулаки он начал сочинять музыку для виолончели и фортепиано.

В 1942 году пятнадцатилетнего музыканта включили в отчетный концерт советских композиторов, где он выступил одновременно и как композитор, и как пианист, и как виолончелист. Появление Мстислава Ростроповича стало главным событием вечера. Газета «Чкаловская коммуна» 10 апреля 1942 года писала: «Произведения Славы Ростроповича свидетельствуют о большом мелодическом даровании, тонком гармоническом чутье и музыкальном вкусе. Юный автор подкупает слушателя и своими прекрасными исполнительскими возможностями», в этом же году семья осиротела отец умер от сердечного приступа в Оренбурге. Мстислав стал зарабатывать не только преподаванием в школе, но и мастеря рамки для фото и коптилки. Так в 15 лет он стал уже главой своей маленькой семьи. Именно тогда он воспитал в себе режим на всю жизнь. Сон не более пяти часов в сутки, никаких каникул и отпусков. Занятия на инструменте на рассвете и перед сном.

В 1943 году семья Ростроповичей возвратилась в Москву. Юноша вернулся в музыкальное училище при Московской консерватории имени Чайковского. Талантливого и трудолюбивого студента со второго курса перевели сразу на пятый, и в 1946 году он с отличием окончил два факультета — композиторский и класс виолончели.

Затем Мстислав Ростропович поступил в аспирантуру, а после нее стал преподавать в Московской и Ленинградской консерваториях. Музыкант проработал здесь 26 лет — многие из его учеников позже стали знаменитыми исполнителями и преподавателями в музыкальных академиях по всему миру. Среди них — Наталья Шаховская и Давид Герингас, Иван Монигетти и Наталья Гутман.

Во второй половине 1940-х годов виолончелист дал свои первые большие концерты в Москве, Киеве, Минске. А после победы в нескольких международных музыкальных конкурсах отправился на гастроли по странам Европы, а затем и по всему миру — так Мстислав Ростропович получил международное признание.

Со студенческих лет он дружил с великим композитором С.С.Прокофьевым, дружба завязалась, когда Ростропович поставил себе цель выучить и исполнить сложнейшее произведение композитора Первый виолончельный концерт. Сергей Прокофьев умер в тот же день, что и Сталин, — 5 марта 1953 года.

С.С.Прокофьев

История - Из воспоминаний Галины Вишневской: «В течение нескольких лет Слава, еще юношей, был дружен и близок с Прокофьевым, который имел на него огромное влияние — и не только как великий композитор, но и как человек. Часто бывая у него в доме, а летом живя вместе с ним на даче на Николиной горе, он увидел для себя в Прокофьеве идеал человека и старался во всем быть похожим на него, даже в мелочах. Прокофьев любил духи — и у Славы появилась эта страсть. Любовь к галстукам — тоже от Сергея Сергеевича. Если ему говорили, что он внешне похож на Прокофьева, это было для него огромным комплиментом. Да и самому Сергею Сергеевичу это нравилось, и он любил обращаться к Славе с вопросом (это у них превратилось как бы в игру):

— Сэр, вы хотите, чтобы я сказал вам гадость?

— Скажите, если вы считаете нужным, — в тон ему отвечал Слава.

— Вы на меня ужасно похожи!

И оба, счастливые, смеялись, как дети»

Пятидесятые годы Ростропович называл периодом «страстного желания играть хорошо». Он овладел виолончельной классикой не только как инструменталист-исполнитель, но и как композитор: штудировал партитуры виолончельных концертов и изучал трактовки виолончельных партий разными композиторами.

В 1955 году на фестивале «Пражская весна» Мстислав Ростропович познакомился с известной оперной певицей Галиной Вишневской и спустя четыре дня сделал ей предложение.

Выдающийся музыкант был человеком эмоциональным и страстным. В молодости, не обладая внешностью мачо, имел репутацию мужчины крайне влюбчивого, после его женитьбы сложили такую байку: "шелестел-шелестел, зарился-зарился, маялся-маялся, а подавился вишневой косточкой", намекая на громкие романы со знаменитыми балеринами Аллой Шелест, Майей Плисецкой и певицей Зарой Далухановой. Была у него и сильная, чистая любовь к осетинской певице Цецелии Джатиевой, которая рано умерла из-за врачебной ошибки, память о ней он чтил всю жизнь.

Про знакомства с Вишневской сам маэстро рассказывал так: «Я скучающе смотрел на лестницу и увидел две спускающиеся чудесные ножки, ждал, что появится фигура наверняка, не такая прекрасная, но смотрю и фигурка замечательная, ну лицо уж должно было подвести, но лицо было такое, что я остолбенел и тут я узнал, это была Вишневская. Вишневская упрашивала меня не смешить ее, уже появляются морщины, но я не уставал, и четырех дней стало достаточно, чтобы немедленно развернуть свою жизнь на 180 градусов».

Когда его спрашивали, что он сейчас думает о том, что он сделала Вишневской через 4 дня, он ответил: «Я жалею, что потерял эти четыре дня».

Они прожили вместе 52 года и потом, когда музыканту задали вопрос о рецепте такого долгого брака, он ответил: "Когда я смотрю на Галю, я каждый раз на ней женюсь".

Вернувшись из Праги, он сразу же перевез Вишневскую в свою квартиру, где жила его сестра и мама. И вскоре вложился в кооператив, у них появился свой дом. Почти сразу после свадьбы они стали выступать вместе: Вишневская пела, Ростропович аккомпанировал. Вскоре их дуэт стал одним из самых знаменитых в мире.

История- Представительница загса в момент регистрации с Вишневской, оскорбилась внешним видом и фамилией Ростроповича, предложив ее поменять.

Друг за другом родились дочки Оля и Елена, счастья стало полным. Девочек он обожал и страшно ревновал.

История- Чтобы оградить девочек от поклонников на даче, он посадил специальный колючий сорт шиповника. Брюки и платье выше колен он не допускал. Галине Павловне пришлось самой довязывать крючком платье привезенной на выпускной дочке, которое не соответствовало его правилу допустимости. Это платье Ольга будет любить, и хранить всегда. Джинсы, которые он считал безобразными штанами, он облив бензином сжигал на веранде, под плачь своих девчонок.

Самым большим его другом и учителем был, несомненно, Дмитрий Дмитриевич Шостакович! Титаническая и глубоко трагическая фигура в мировом искусстве XX века. Хотя Ростропович и занимался в классе инструментовки у Шостаковича в бытность студентом Московской консерватории, хотя он и исполнял неоднократно в ансамбле с автором его виолончельную сонату, начало их сотрудничества можно с уверенностью датировать летом 1959 года, когда композитор задумал написать для него Концерт для виолончели с оркестром. То, что рассказывает об этих днях Мстислав Леопольдович сегодня, уже тиражировано в десятках интервью, расцвечено множеством подробностей в книгах, журнальных и газетных статьях, посвященных виолончелисту. И все же какие-то новые «вкусные» детали, а Слава – так он настоятельно просит себя называть – мастер на них, невольно обращают на себя внимание. «До сих пор не могу придти в себя, когда вспоминаю, как гениальный, боготворимый мною композитор скромно так, будто не рассчитывал на мое согласие, спросил не буду ли я возражать, если он напишет мне посвящение на титульном листе Концерта? Я? Возражать? Получив утвердительный ответ (я буквально заорал от восторга!), Дмитрий Дмитриевич вручил мне партитуру с посвящением и я несколько дней вел затворническую жизнь в «Европейской», где остановился по приезде в Ленинград. Через четыре дня, выучив концерт досконально, отправился вместе со своим постоянным партнером пианистом А. Дедюхиным на дачу к Шостаковичу в Комарово. И вот, когда Дмитрий Дмитриевич, увидев нас, бросился за пультом, – наступил мой звездный час. Я, знаете, с некоторой театральностью сказал: пульта не надо. И сыграл Концерт наизусть! Да не один раз!» Шостакович был покорен. Вскоре последовали премьеры – в Ленинграде с Мравинским, в Москве с Гауком. В течение года Ростропович объехал с виолончельным концертом Шостаковича Старый и Новый свет, выступая с такими дирижерами, как Юджин Орманди, Игорь Маркевич, гастролируя с оркестром Ленинградской филармонии под управлением Мравинского

Д.Д.Шостакович

«Когда мы со Славой поженились, он ввел меня в дом Дмитрия Дмитриевича — вспоминает Галина Вишневская в своей автобиографической книге «Галина» – С тех пор я постоянно бывала там, и тесная дружба между нашими семьями продолжалась вплоть до нашего отъезда из России». К сожалению, они не проводил в последний путь умершего в 1985 году Д.Д.Шостаковича, т.к. в это время были уже в эмиграции. И когда спустя 16 лет вернулись, сразу с аэропорта поехали к нему на кладбище, почтить память.

К 1960-м годам виолончелист, вступил в пору своего расцвета: много концертировал, помогал молодым музыкантам и композиторам, дирижировал на симфонических и оперных спектаклях и совершенствовал свое мастерство аккомпаниатора.

История - Он с удовольствием поддерживал миф о своей роли мужа-подкаблучника, неизменно констатируя: - Да! Но каков каблучок!

«Я вел педагогическую работу в двух консерваториях — Московской и Ленинградской, дал 30 концертов в США, гастролировал в Германии, четырежды выступал в ансамбле с Вишневской… и для своего виолончельного цикла в течение одного сезона выучил двадцать два новых концерта для виолончели с оркестром. Что это? Избыток способностей? Нет, скорее избыток желаний, энергии».

История- Однажды утром Вишневская сказала Ростроповичу: – Слава, ты ночью, когда храпел, во втором такте так фальшивил!

В 1950-60-х годах Ростропович стал Лауреатом Ленинской и Сталинской премии и народным артистом СССР.

Мстислав Ростропович не был диссидентом, но при этом не одобрял решения правительства, которые считал морально неприемлемыми: «Ведь кого только ни ругали, кого ни уничтожали! Уничтожали Ахматову, уничтожали Осю Бродского, с которым мы очень дружили, когда он жил в Америке. Но уничтожали только тех, кто чего-либо стоил; тех, кто не стоил, не трогали…»Ростроповичи несколько лет поддерживали опального писателя Александра Солженицына и даже поселили его на своей даче в 1969г. Это вызывало недовольство властей. Позже Солженицын писал, что Ростропович, «предложив мне приют, еще совсем не имел опыта представить, какое тупое и долгое на него обрушится давление».

Весной 1972 года Мстислав Ростропович вместе с Андреем Сахаровым и другими известными деятелями советской науки и культуры подписал два обращения в Верховный Совет СССР: об амнистии политических заключенных и об отмене смертной казни. Вскоре после этого музыканта уволили из Большого театра, лишили зарубежных гастролей, запретили столичным оркестрам приглашать звездную семейную пару для выступлений.

История- Ростропович, лишенный работой, увлекся коллекционированием русского фарфора и икон. Начал ездить по деревням, по коллекционерам, в общем кинулся на поиски сокровищ. Пока он научился разбираться, была масса конфузов и обманов. Вишневская радовалась такому увлечению и всячески поддерживала в нем энтузиазм, понимаю, что лучше в доме битые, склеенные чашки, чем пьяные компании и разговоры ни о чем до утра. Так началась знаменитая коллекция, которую в последствии, выкупил на аукционе миллиардер Алишер Усманов и передал в дар Константиновскому дворцу.

Оставшись без работы и денег, Ростропович добился выездной визы и в 1974 году уехал с семьей в Лондон. Поездка была оформлена как командировка на длительный срок от Министерства культуры СССР. Через четыре года пребывания за границей Мстислава Ростроповича и Галину Вишневскую лишили гражданства СССР из-за «антипатриотической деятельности», порочащей советский общественный строй. Одним росчерком по словам Ростроповича «идиотского пера Брежнева» была изменена его судьба!

На вопрос, почему они уезжают, Вишневская отвечала: «Нам ясно дали понять, что здесь мы никому не нужны, вот поэтому мы и уезжаем». Они уехали, потому что их уничтожали системно, а они не готовы были сломаться.

Первое время за границей музыкант почти не выступал, но постепенно его положение в зарубежном музыкальном мире упрочилось: он начал давать много концертов, устроился в Вашингтонский симфонический оркестр художественным руководителем и со временем стал одним из ведущих дирижеров и виолончелистов мира.

История - Пришел к нему как-то один милый человек, Джером Ворбург, банкир и страшный любитель виолончельной музыки. И вот он спросил:"Слава, хочешь взглянуть на Страдивари "Дюпор"?" И тут меня затрясло. Дело в том, что все великие инструменты имеют имена. Обычно это имена великих музыкантов, которым они принадлежали. Однажды Дюпор играл в Тюильри императору Наполеону. И Наполеону так понравилось, что он сказал Дюпору: "Дайте-ка мне вашу виолончель, хочу попробовать сам". Взял, уселся, и тут раздался истошный крик Дюпора. Дело в том, что у Наполеона на сапогах были шпоры. Но - поздно. Одной шпорой он уже процарапал виолончель. Вот эту легендарную вещь с царапиной Наполеона мне и предлагалось посмотреть. Ночь я не спал. Я думал об этой виолончели. Я понимал, что, поскольку никогда не буду ею обладать, может, не стоит и встречаться, но соблазн был велик, человек слаб. Наутро я отправился на свидание с ней. И мне ее показали. Я попросил разрешения до нее дотронуться. И мне разрешили, а жена Ворбурга сделала "полароидный" снимок этого касания. Я коснулся мифа. И повез в Москву снимок-доказательство. Из Москвы меня вышибли 26 мая 1974 года. Все отобрав на таможне. "Это же мои награды", - сказал я таможеннику, сгребавшему конкурсные медали, значок лауреата Сталинской премии. "Это, гражданин Ростропович, - отвечал таможенник, - награды не ваши, а государственные". "Но вот и международные награды, и они не из латуни, из золота". - "А это – ценные металлы, которые вы хотите вывезти за границу!" Мне оставили только собаку Кузю. А в Англии бедного Кузю сразу схватили и бросили за решетку. В карантин. На полгода. И мне, самому оставшемуся без гроша, ничего не оставалось, как страдальца навещать и носить ему передачи. Спасли друзья. Вдруг позвонил дядя Марк, Марк Шагал, и сказал: "10 сентября открывается моя мозаика в Первом американском банке в Чикаго. Не смог бы ты сыграть на этом открытии Баха?" Ну, я же не мог отказать дяде Марку. Взял аванс, прилетел в Чикаго, зашел в гостиничный номер, услышал телефонный звонок, поднял трубку и услышал женский голос: "Слава, может быть, вы меня не вспомните, я вдова Джерри Ворбурга. Он умер два года назад и перед смертью сказал: "Предложи нашу виолончель Ростроповичу. Если он ее не купит, пусть она навсегда останется в нашей семье". Я знаю, купить ее вы не сможете, но звоню, выполняя последнюю волю мужа". Я покрылся мурашками от наглости и сказал: "У вас единственный шанс безукоризненно выполнить волю вашего покойного мужа - немедленно прислать мне эту виолончель". Вдова Глубоко вздохнула: "Хорошо, я сейчас посмотрю расписание самолетов и, если успею, пришлю ее вам". И перед самым началом концерта распахнулась дверь, за ней стоял человек, держа в руках Страдивари "Дюпор". Я взял за горло это сокровище и на подгибающихся ногах отправился играть. В маленьком зале, у камина, я играл Третью сюиту Баха, все плыло у меня перед глазами, в руках моих пела моя виолончель... Моя, потому что у меня был друг, Пауль Сахер, в Швейцарии. Я поехал к нему на другой же день и сказал: "Ты можешь составить счастье моей жизни?" Он спросил:"Сколько?" И тут же выписал чек. А оформлена была покупка за один доллар. Так принято, когда продается вещь, не имеющая цены. И даже те деньги, которые я заплатил, - ничто)(он заплатил 500 тысяч долларов), этот инструмент - достояние человечества. А я на нем играю. ...С некоторых пор я не могу понять, где мы с ней разъединены. У меня есть портрет, сделанный замечательным художником Гликманом, он живет в Германии, ему за восемьдесят сейчас. На портрете виолончель стала таким красным пятном у меня на животе, вроде вскрытой брюшины. И в самом деле, я ощущаю ее теперь так, как певец ощущает свои голосовые связки. Никакого затруднения при воспроизведении звуков. Она перестала быть инструментом". Из интервью: « У вас два великолепных инструмента - Страдивари и Сториони. На каком из них предпочитаете играть?- Сториони это жена, с которой я уже более 30 лет, взял ее еще из Москвы и не расстаюсь. А любовницей я считаю знаменитый инструмент Страдивариуса. В Петербург вы прибыли с верной женой или с поцарапанной любовницей? - С женой. Понимаете, любовница должна быть красивее жены, если это возможно. В жизни я не имею любовницы: не могу найти женщины красивее Вишневской. А виолончель Страдивари-Дюпора, надо признать, красивее, чем моя жена... Поэтому иногда с ней езжу, когда играю Баха и музыку лирического плана. (Вишневская: - Любовницу-виолончель я стерплю...)

Гликман и Нельсон Шэнкс запечатлели виолончель "Дюпон" с его хозяином

Вечер и ночь падения берлинской стены 09 ноября 1989 года Мстислав Леопольдович наблюдал по телевизору в своей квартире в Париже. BBC и другие телеканалы вели прямую трансляцию. "Смотрел, пил и плакал", - вспоминал Ростропович об этой ночи.Тогда же, ночью, он начал обзванивать друзей по обе стороны бывшего "железного занавеса". Одного из них, французского банкира и предпринимателя Антуана Рибу, он без труда подбил на полет в Берлин. На личном самолете Рибу они приземлились в аэропорту Темпельхоф. Добыв где-то стул, Ростропович уселся возле бывшего контрольно-пропускного пункта "Чекпойнт Чарли" и сыграл вторую и третью сюиту Баха для виолончели. Позднее в интервью он объяснял, что в день падения стены срослись две разорванные половины его собственной жизни: до и после изгнания. И началась принципиально новая эпоха.

История- Его очень любила английские королевы, однажды за ужином с королевой матерью он допустил бестактность, перепутав бокалы, выпивал из бокалы Елизаветы I, поняв ошибку, начал извиняться, на что королева сказала, что «это честь, для меня, что вы пьете из моего бокала», вот такие они королевы.

Указ Верховного Совета СССР о восстановлении гражданства, четой Ростропович- Вишневская был воспринят, как акт справедливости.

А в 1991 году, соврал семье, что уехал по делам в банк, а сам сорвался первым самолетом в Москву и помчался защищать Белый дом. «Я сел в такси, поехал в аэропорт, взял билет из Парижа в Москву. Провел с ополченцами весь день, считая, что даже если убьют, я сделал все, что мог, отдал последние силы Родине, своему дому».

После августовского путча семья стала чаще бывать в России, а спустя два года переехала в Петербург. Они вернулись через 16 лет эмиграции и увидели только кресты на могилах своих самых близких друзей. Д.Д.Шостаковича, А.И.Хачатуряна, Д.И.Ойстраха, А.А.Дедюхина и др. самое светлое, что было в их жизни погасло.Теперь он свободно гастролировал в Москве и Ленинграде, стал одним из самых популярных исполнителей в стране.

История-Ростропович и Вишневская были заядлые собачники. У них всегда были пудели. А однажды поклонники из Канады преподнесли Мстиславу Леопольдовичу свою национальную гордость, породистого щенка ньюфаундленда. Ходят легенды, что для получения потомства толпами приезжали хозяева ньюфаундлендов в гости к канадскому Кузе, и он стал прародителем всех московских представителей породы. Так и говорят, что во всех этих собаках «капля крови Ростроповича». Кузя был первым, кто отправился с маэстро в, как позднее оказалось, заграничную ссылку. По прилету четвероногого друга задержали в аэропорту, и Ростропович каждый день приезжал навещать его, пока, с помощью музыканта, пленника не удалось вызволить.

Президент США Рональд Рейган называл Ростроповича «славой Америки», а королева Англии Елизавета посвятила его в рыцари и, по легенде, сняла перед ним свою королевскую шляпу. Но никакая слава, успехи и достижения не смогли заставить великого музыканта делить людей по социальному признаку. Его 70-летие праздновали в Елисейском дворце в Париже. В списке гостей – короли, президенты… И - консьерж из дома в Париже на Жорж Мандель, таксист из Нидерландов, и много других простых людей, которые были его друзьями. Устроители вечера перепугались: все-таки тут протокол, короли, министры… Может, не надо консьержа? И таксиста? Мы для них отдельный вечер организуем. Ростропович в ответ: «Нет! Нельзя! Это мои друзья. И я хочу пригласить их на мой день рождения!»

Для него писали музыку, самые великие композиторы XX века и он был ее первым исполнителем. Он первым играл в возрожденном Храме Христа Спасителя. Вместе с Вишневской Ростропович организовывал в России концерты, в которых участвовали знаменитые и малоизвестные исполнители, дирижеры и композиторы. На сборы с этих концертов в 1997 году он основал фонд поддержки молодых музыкантов, который существует и сегодня. Его возглавляет дочь виолончелиста Ольга Ростропович. Стипендии, которые получают юные исполнители из разных городов России, носят имена учителей и друзей Ростроповича: Сергея Прокофьева, Дмитрия Шостаковича, Святослава Рихтера и других известных музыкантов.

В 2002 году The Times назвала его «величайшим из ныне живущих музыкантов», а в 2007 году британский виолончелист Ллойд Уэббер - «вероятно, величайшим виолончелистом всех времен». Он пятикратный лауреат премии Грэмми и победитель всех возможных музыкальных конкурсов. Его имя включено в число «Сорока бессмертных» – почетных членов Академии искусств Франции. Он был членом Академии наук и искусств (США), Академии «Санта Чечилия» (Рим), Королевской академии музыки Англии, Королевской академии Швеции, Баварской академии изящных искусств, обладателем Императорской премии Японской ассоциации искусств и множества других премий. Удостоен звания почетного доктора более 50 университетов в различных странах. Почетный гражданин многих городов мира. Командор орденов Почетного легиона (Франция, 1981, 1987), почетный рыцарь-командор Светлейшего ордена Британской империи. Награжден множеством государственных наград 29 стран. В 1997 награжден Большим Русским Призом «Слава/Gloria».

Он и она.

Мстислав Леопольдович Ростропович закончил свой земной путь 27 апреля 2007 году в возрасте 80 лет. Его похоронили на Новодевичьем кладбище.

Когда один журналист спросил его как он понимать изречение с Нагорной проповеди «Блаженны нищие духом..», на секунду подумав, он гениально ответил: «Что эти слова можно интерпретировать, как нищий дух- свободный от зла...».

Спасибо вам за ваш талант, горячее сердце которое разрушало границы стран и возвышало человеческое сознание, за абсолютную доброту вашего духа…