Из интервью художника:

В: Что вы знаете о человеке, которого изображаете? 

О: Иногда ничего. Один портрет рисовал по фотографии мертвого тела. Если нашел профиль, залипаю надолго. Для своих постов оставляю только самую сухую информацию: кем был, как погиб.

В: Возникают ли у вас эмоции по отношению к человеку, к обстоятельствам, при которых он погиб?

О: Весь смысл в том, чтобы не перестать испытывать эмоции по поводу происходящего. Статистика расчеловечивает и отупляет восприятие, портреты наоборот. 

В: Как решили начать такую акцию с портретами (вижу, что у вас такие публикации со второго дня войны)?

О: Первый день я провел в ступоре, потом, увидев фотографию тела Антона Тарасенко, понял, что из-за того, что не знаю, как он выглядел, я не могу в полной мере почувствовать, что произошло. Нашел его детские фотографии, попытался понять, как он выглядел подростком. Потом нарисовал второй, потом третий.

Я много делал портретов как иллюстратор, много работаю с ними как препод, написал книгу про них. Для меня портрет всегда борьба с расчеловечиванием и стереотипами, он всегда про любовь. Поэтому у меня, наверное, особенно не было выбора.

Мне кажется важным документировать  происходящее, но это не значит пассивно описывать свои дни. Мы можем выбирать, что с нами происходит, хотя бы внутри, и со мной происходят конкретно вот эти смерти.

Хэштег я взял из пресс-конференции Сергея Лаврова: “Выражаю соболезнование по убитым детям, но ВС РФ применяют высокоточное оружие. И следует помнить термин collateral damage.”.

В: В чем вы видите смысл этой акции?

О: Я делаю это для себя, но мне пишут, что портреты не дают забыть, что гибнут конкретные живые люди, а не цифры статистики. Ответственность перед подписчиками очень поддерживает, остановиться уже не могу.

Катя Ширай, юрист, получила ранение в голову на глазах семьи при ракетном обстреле Чернигова, умерла через несколько дней в реанимации.

#следуетпомнитьтерминcollateraldamage
 

Богдан Литвинюк, ux-дизайнер, муж Людмилы Чернецкой, погиб вместе с ней при попадании снаряда в дом в Одессе. 

 

Юлия Ступак, 29 лет, погибла в Мариуполе от попадания снаряда в подвал, где пряталась от обстрела. Ждала ребенка. 

 

Юрий Каракуркчи, 62 года, редактор, обладатель медалей за ликвидацию Чернобыльской катастрофы. Погиб в Мариуполе от осколочных ранений.

Карина Ершова, 23 года. Найдена в общей могиле в Буче. Изнасилована и убита выстрелом в затылок. По-видимому, перед смертью сопротивлялась, на теле множество порезов и ожогов, ногти вырваны. В ноге огнестрельная рана, наложен жгут. в 2014 вместе с семьей бежала из-под Донецка.

 

Надия Токар, школьная учительница, погибла при артобстреле Харькова.

Сергей Пономаренко, 37 лет, айтишник. Найден застреленным в общей могиле в Ирпене. В квартире возле копии паспорта осталась надпись "Бойся! Костян"

Степан Маштан, 70 лет, Мариуполь. Получил ожоги при пожаре дома, умер через неделю. Похоронен в воронке от бомбы. 

 

Людмила Чернецкая, 28 лет, чемпионка Одессы по бодибилдингу. Погибла при обстреле дома (того же, где погибла семья Валерии Глодан) вместе с мужем, ждала ребенка. Тела всё еще не найдены под завалами. 

Больше работ художника можно увидеть в ТК old, old animal