Сегодня, в светлый праздник Пасхи, я решила отойти от игривых тем (сериальчики, поцелуи, красавчики) и написать про пару хороших книг, которые  еще с детства произвели на меня сильнейшее впечатление. Они являются классикой мировой литературы и знакомы практически всем, особенно первая. Это сильные и глубокие произведения, очень драматические, а моментами и жестокие, но они делают человека лучше, очищают душу. 

«Отверженные» Виктора Гюго. Книга о силе человеческого духа, о любви к человеку, о самоотверженности, о выборе, который человек делает всю жизнь. Сюжет, наверное, всем известен. Франция, первая четверть 19 века. Главный герой Жан Вальжан пробыл 19 лет на каторге из-за того, что украл хлеб для голодных детей своей сестры. Выйдя на свободу озлобленным, ненавидящим общество и людей, он встречает на своем пути епископа Мириэля и благодаря ему морально перерождается. Он становится другим человеком, меняет имя и внешность, делает много добра людям, но тёмное прошлое не оставляет его в покое…

«Отверженные» – гениальный роман, великая книга, и это не пафос, а констатация факта. Автор с невероятным эпическим размахом дает картину общества того времени, дополняя историческими событиями и их анализом, философией, раскрывает  стороны человеческой души – и темные, и светлые, не хуже, чем великий мастер этого дела – Достоевский.

Жан Вальжан считается одним из самых благородных персонажей французской литературы. Но его путь к добру извилист, и моментами его душа полна противоречий. Иногда его тянет снова к тьме. Добродетельной жизни и помощи ближним мало, надо полюбить сердцем, к кому-то привязаться. Смысл жизни Жан приобрел, когда спас чужого ребенка и посвятил ему жизнь. Но у него и далее было много испытаний. Этого героя часто было жаль до слёз.

Началось всё с веры. Не только с религии, а с того, что другой человек поверил в него. Епископ – тот персонаж, который сделал из Жана человека, его моральный компас на всю оставшуюся жизнь. Для этого надо было всего ничего – отнестись к бывшему преступнику, как к человеку. Простить ему грех, дать шанс.

Фильм 1958 г. с Жаном Габеном 

Лиам Нисон, Джеффри Раш, Ума Турман и Клэр Дэйнс (1998 г.)

Персонажи романов (всех, не только этого) Гюго очень колоритные, многослойные, со злом и добром внутри, которые интересно раскрываются, ход их мыслей интересно прослеживать.

Полицейский Жавер – главный враг Вальжана, он преследует его на протяжении всей книги. Главный герой олицетворяет милосердие и человеческое начало, Жавер олицетворяет власть, которая преследует личность. Он сам по себе такой же отверженный, как и главный герой, только находится по другую сторону, он защищает общество и право, только сочувствие ему чуждо. Это такой же психологически интересный персонаж, как и Вальжан. Полицейского ломает то, что его противник проявляет к нему милосердие. В ответ Жавер переступает через свои принципы, и это означает, что главный герой победил.

Сериал 2018 г. с Домиником Уэстом и Лили Коллинз

Роман  Виктора Гюго имеет много экранизаций. Единственное, что не хотелось бы смотреть, это мюзиклы по данной книге, в том числе с Джекманом и Сейфрид, (и вообще там много звездных имен). Мне кажется, формат мюзикла не очень подходит для адаптации такого произведения.

Джекман, Редмэйн, Сейфрид в драматическом мюзикле 2012 г.

Депардье, Генсбур, Малкович. Мини-сериал 2000 г.

Ричард Джордан и Энтони Перкинс в экранизации 1978 г.

Книги Гюго, несмотря на тяжелые темы и моменты, просветляют. «Человек, который смеется» тоже к таким относится.

Вторая книга - «Quo vadis?» («Куда идешь?») Генрика Сенкевича. Сюжет. Древний Рим, правление жестокого императора Нерона. Знатный молодой римлянин Марк влюбляется в красавицу из варварского племени Лигию, которая является христианкой. Но вскоре в Риме начинается преследование христиан, и значит, возлюбленной Марка угрожает смертельная опасность. 

Фильм 2001 года

Очень атмосферная книга. При всей глубине и драматичном сюжете очень легко читается. «Загнивающий» Рим и его нравы показаны во всей неприглядной красе. Говорят, что злодеяния Нерона преувеличены, есть версия, что, возможно, не он является виновником того грандиозного пожара в Риме, и что значительно позже христианские богословы специально очернили этого императора-язычника  и сравнили с Антихристом. Как бы то ни было, таким злодеем – трусом и садистом, он и показан в романе. Он считает себя непризнанным гением, а для того, чтобы к нему пришло вдохновение, ему нужна какая-то трагедия. И вот он дает приказ поджечь свой город, потом стоит на холме и наблюдает его гибель. Наконец-то у него появился повод дописать поэму.

Но надо было найти виновных в трагедии. И император со своими приспешниками перекладывает всю вину на представителей, как они говорили, некой иудейской секты – христиан. Эти люди в большинстве своем иноземцы, не имеют каких-либо прав и защиты, а тем более римский народ, как известно, требует «хлеба и зрелищ».

В книге интересно подан этот переход – от языческих ценностей к новым, христианским. Ведь изначально эту иноземную веру презирали, ее считали нежизнеспособной. Она была религией рабов, варваров, бедняков. Её принципы  отвращали представителей старого Рима – мирового гегемона в то время. Какое прощение обидчику? Какое «подставить другую щеку»? Какое вам аристократ сядет рядом с рабом (раб это вообще не человек)? Нет, человек человеку волк, око за око, все дела. А остальное всё какая-то глупая толерантность.

Но люди отверженные, но бедняки, но те, кто не нашел утешения в старой вере, видели спасение в учении, в основе которого были милосердие, братская помощь и любовь. Потому что именно в этой вере они тоже имели право называться и быть людьми.

Очень колоритный персонаж – дядя главного героя, реальная историческая личность писатель Петроний. Он тоже представитель уходящего языческого прошлого, но более благородной его части. Он не считает возможным перейти в христианство, так как это противоречит его натуре, но презирает жестокость и зло, которые исходят от власти, и помогает главным героям спастись. Петроний умирает, так как символически не вписывается ни в новые идеи, ни в старый страшный мир.

В моральном смысле, несмотря на все жертвы, добро в книге побеждает. Император остается один, даже его солдаты и те приближенные, которые избежали казни, его покидают, варвары наступают на Рим. Весь мир выносит ему смертный приговор.

В книге присутствуют апостолы Пётр и Павел, которые, по легенде, были казнены в Риме. Они несут слово Божье и, как и возлюбленная главного героя, способствуют принятию им христианской веры и его человеческого перерождения. Когда Пётр и Павел умирают, у читателя нет ощущения безысходности и трагедии; апостолы уходят окруженные своим народом, как после долгого дня, во время которого они сделали много хорошего.

Отрывок из книги: И в тот же дивный вечер другой отряд солдат вел по Остийской дороге Павла из Тарса к месту, где находился источник Сальвия. И за ним также шла толпа верующих, им обращенных, среди которых он узнавал более близких ему людей, и останавливался, и говорил с ними — к нему как к римскому гражданину стража относилась более почтительно. Еще за Тригеминскими воротами им повстречалась Плавтилла, дочь префекта Флавия Сабина, видя ее молодое лицо все в слезах, Павел молвил: «Плавтилла, дочь спасения вечного, ступай с миром. Дай мне только платок, которым мне завяжут глаза, когда буду отходить к Господу». И, взяв платок, пошел дальше с лицом радостным, как у работника, что, славно потрудившись целый день, возвращается домой. Мысли его, как и у Петра, были спокойны и ясны, подобно вечернему небу. Глаза задумчиво смотрели на простиравшуюся перед ним равнину и на Альбанские горы, утопающие в лучах. Он вспоминал свои странствия, свои труды и деяния, битвы, в которых побеждал, церкви, которые во всех краях и за всеми морями основал, и думал, что честно заслужил отдых. Он также исполнил свой урок, и посеянное им, думал он, уже не развеет вихрь злобы. Он уходил с уверенностью, что в войне, объявленной миру его истиной, она победит, и безграничный покой нисходил на его душу.

Путь до места казни был дальний, стало темнеть. Вершины гор окрасились пурпуром, а их подножья медленно застилала тень. Возвращались домой стада. Шли ватаги рабов с земледельческими орудиями на плечах. Перед домами играли на дороге дети, они с любопытством глядели на проходивших солдат. В этом вечере, в прозрачном, золотистом воздухе были не просто покой и умиротворенность, но казалось, звучит некая гармония, плывущая от земли к небу. И Павел слышал ее, и сердце его переполнялось радостью при мысли, что в эту музыку вселенной он внес свой звук, какого еще не бывало и без которого земля была как «медь звенящая или кимвал звучащий».

И он вспоминал о том, как учил людей любви, как говорил им, что, хоть и раздали бы они все имущество бедным, хоть овладели бы всеми языками, и всеми тайнами, и всеми науками, они ничто без любви милосердной, долготерпеливой, которая не мыслит зла, не ищет своего, все покрывает, всему верит, на все надеется, все переносит.

Так и прошла его жизнь в том, чтобы учить людей этой истине. И ныне он говорил себе: «Какая сила ее опровергнет, что может ее победить? Неужто сумеет заглушить ее император, даже будь у него вдвое больше легионов, вдвое больше городов и морей, земель и народов?»

И он шел за наградой как победитель.

Процессия наконец свернула с широкой дороги на узкую тропинку, ведшую на восток, к источнику Сальвия. Багряное солнце румянило вересковые луга. У источника центурион остановил солдат — час настал!

Но Павел, перекинув через плечо платок Плавтиллы, не спешил повязать им глаза — в последний раз возвел он излучавший безграничное спокойствие взор к вечному вечернему свету и начал молиться. Да, час настал! Однако пред собою видел он длинную звездную дорогу, восходившую к небесам, и все повторял мысленно те же слова, которые, с сознанием исполненной службы и близкой кончины, написал ранее: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил. А теперь готовится мне венец правды».

Книга учит милосердию, всем христианским общечеловеческим нормам и ценностям, но также рассказывает о силе духа человека, о борьбе, которую он должен выдержать, о той стороне, которую каждый однажды принимает.

Как вы считаете, какие книги могут стать в ряд с этими двумя? Какие произвели на вас неизгладимое впечатление?