Советский рынок товаров широкого потребления всегда не отличался особым разнообразием и пестростью этикеток. Государственная монополия на все вокруг, очень ограничивала выбор простых граждан. Кроме того, частым явлением был дефицит.
Все это порождало спрос вне государственных магазинов и точек сбыта. Купить что-то “по блату” стало нормальной практикой, которая по сути порождала мелкие коррупционные схемы. Нелегальная и подпольная торговля импортными товарами уже сулила ее участникам серьезные проблемы, но и доходы приносила немалые. Поэтому люди шли на риск.

Откуда именно пошло слово “фарцовщик” точно не известно. По основным предположениям уже современных исследователей сленга и фольклора, это слово произошло от староодесского “форец”, что означало человека, умеющего хорошо торговаться, скупающего все за копейки, и тут же продающего это намного дороже, то есть спекулянта. По другой теории, “фарцовщик” — искаженное “форсельщик” — русифицированной фразы на английском языке “for sale”.

Как всё начиналось.

Еще во время Великой Отечественной войны, Советский Союз пошел на беспрецедентное сближение с Западом. Взаимопомощь и обмен товарами, в основном военного предназначения. По программам Ленд-Лиза (как с Украиной сейчас), в СССР, кроме военной техники, попало много американских товаров бытового назначения. Уже тогда, имеющие доступ к этим товарам должностные лица, начали подпольно торговать иностранной помощью.

После победы над фашистской Германией, советские солдаты массово привозили с собой “трофеи” из освобожденной Красной Армией территории Европы. Самое ценное, обычно оставляли себе на память, но какие-то мелочи, а иногда драгоценности, шли на черный рынок.

«Самая обаятельная и привлекательная»

Окно в соблазнительный мир материального благополучия в советское время открыли фарцовщики. Они умели в этом дефиците достать все, о чем только можно было мечтать: джинсы, значки, импортную одежду, иностранные книги, зарубежную музыку, сувениры, мелочи, сигареты, алкоголь, технику, журналы. Все, на что сегодня и внимания не обратят, тогда моментально превращалось в карго-культ. А карго-культ отлично продается. В популярном фильме «Самая обаятельная и привлекательная» героиня с подругой приезжают на квартиру к фарцовщику, торгующему импортными вещами, чтобы приобрести красивый наряд. Этот «домашний шоурум» и был частью системы фарцовщиков.

"Иван Васильевич меняет профессию"

Фарцовка возникла в 1960-е годы, пережила свой расцвет в 1970-е и исчезла вместе с Советским Союзом на рубеже 1980-1990-х. Лоном, в котором зародилась фарцовка, было движение стиляг. Спрос породил предложение — фарцовка превратилась в целую систему с разделением труда и ролей и оборотами в тысячи и десятки тысяч. Заветное слово «фарца» было в позднем СССР паролем, по которому находились редкие заграничные вещи: шузы, пусера и другая фирма. Фарцовщикии, рыцари запрещенки, были вне закона, но они не были типичными уголовниками.

Во времена хрущевской оттепели, на некоторое время, отношения с Западом немного наладились. Началом фарцовки, в ее современном понимании, послужил седьмой Всемирный фестиваль молодежи и студентов, который проходил летом 1957-го года. За две недели фестиваля, в Москве побывало около тридцати пяти тысяч человек из 130-ти стран мира. Этим сразу же воспользовались предприимчивые граждане, которые меняли бытовые мелочи, а также одежду, привезенную с собой иностранцами, на советские сувениры. После фестиваля, такие товары пользовались очень большим спросом и их выгодно перепродавали.

Ремеслом фарцовки занимались различные слои населения СССР: моряки загранплавания и стюардессы, военнослужащие зарубежных контингентов СА и студенты, таксисты и проститутки, спортсмены и артисты, партийные чиновники и простые советские инженеры. В общем, все, у кого была хоть малейшая возможность приобрести дефицитный импортный товар для последующей перепродажи. В гостиницах, где останавливались иностранные гости, процветала так называемая гостиничная фарцовка, в которую был вовлечен обслуживающий персонал. Система была четко отлажена, и у каждого участника существовали свои функции. Горничные меняли спиртное на различные мелкие импортные вещички — зажигалки, колготки, галстуки. Администраторы по этажам в основном занимались дорогой одеждой — джинсами, пальто, куртками. Самые большие обороты были у официантов, которые меняли икру, водку и коньяк на одежду и электронику. Продажей вещей персонал не занимался. Горничные сдавали добычу администраторам, официанты — барменам, а те уже перекупщикам. Чаще всего главным был администратор, он и распределял вырученные деньги между всеми участниками.

Носить советское было не круто, минимум — чехословацкое. Но и этого на всех не хватало. Элитной считалась обувь из Югославии и Финляндии, высший шик — итальянская, но продукция капстран была только в крупных городах, мгновенно раскупалась и свободно продавалась только с рук с переплатой в 10 рублей минимум.

Мир тогда делился на фромов (приехавшие в СССР иностранцы) и совков. В Москву приезжали фромы — стейцы или штатники (США), бундеса (ФРГ), пшеки (Польша), дыровцы (ГДР), юги или южки (Югославия), алера (Италия), бритиша (Великобритания) и финики или турмалайцы (Финляндия).

У фарцовщиков существовал собственный интересный сленг, который частично родился в довоенной Одессе (с развитой приморской торговлей и контрабандой), а затем также частично перешел в сленг «братков» из девяностых — к примеру, названия валюты «капуста» и «грины» пошли именно от фарцовщиков. 

Еще из интересных слов — «шузы» (обувь), «лопатник» (пошло от ленинградских фарцовщиков, часто общавшихся с финнами, «lompakko» по-фински — это «кошелек»), «фирма́» (предметы фарцовки), «самострок» (подделка под фирму). Был и определенный кодекс чести — «впарить самострок» или сделать слишком большую наценку для постоянного клиента считалось неэтичным, но такие вещи вполне допускались со случайными разовыми покупателями. За вечер фарцовщик мог заработать двести рублей и потом целый месяц ничего не делать. Либо валюту обменять и забрать «комиссию», либо продавать полученные вещи везде, где можешь.

Многих фарцовщиков можно было узнать издалека. Они считали себя не спекулянтами, а яркими представителями особой субкультуры: одевались модно, курили иностранные сигареты, пили виски и другие западные напитки, были в курсе музыкальных новинок, говорили на англизированном жаргоне. Видимо, так фарцовщики представляли себе настоящих американцев.

Уровень конспирация при этом не уступал тому, что показывают в фильмах про шпионов. Узнать заранее адрес было невозможно - посредник вел покупателя сам. Даже во время предварительных телефонных переговоров нельзя было интересоваться наличием.

Уже прибыв на квартиру, можно было узнать, что именно и по каким ценам предлагается. Конкуренции практически не существовало, наоборот, продавцы старались помогать друг другу, обменивались клиентами (не бескорыстно, конечно).

В среде фарцовщиков существовал собственный сленг, с помощью которого участники торговли узнавали друг друга и защищались от «утечки» информации. Себя они называли «утюгами», а иностранцев – «фирмачами». Маленьких попрошаек, которые клянчили у иностранных гостей жвачку, сигареты, ручки, ласково называли «утюжонок» или же «пурукумщик» (на финском жевательная резинка - purukumi). Деньги носили название «капуста», а доллары – «зелень» или «грины». Финские марки назывались морковка (на финском - markka), немецкие марки – бундошка. Фирма́ - это все то, что и составляло предмет фарцовки, то есть импортная обувь и одежда, различные аксессуары.

Непосвященный человек вряд ли понял бы фразу: «Бомбил тут с югом, взял пусера, чтобы скинуть в комок, это не самострок, а клевая фирма». Если перевести на нормальный язык, то это будет означать: «Вступил тут в деловые отношения с туристом из Югославии, взял кофты, чтобы сдать в комиссионный магазин, это не подделка, а хорошие фирменные вещи».

Фарцовщиков высмеивали в журналах, на них рисовали карикатуры, само занятие называли предательством. Примером глумливого стишка того времени может служить вот этот:

“Здесь разных стран обноски есть,

А-ля Нью-Йорк, а-ля Париж,

Таким как он плевать на честь,

Когда предвидится барыш!”

Но не только официальное порицание грозило гражданам, занимавшихся подобным делом. Как таковой, статьи в криминальном кодексе за занятие фарцовкой не было. Но людям инкриминировали нелегальную торговлю, спекуляцию, а также, запрещенные в СССР, операции с валютой.
Повального характера борьба с фарцовкой в Советском Союзе так и не приобрела, но все же людей довольно часто сажали или штрафовали за подобное.

Самым громким случаем наказания за занятие фарцовкой, считается дело Яна Рокотова, в мае 1961-го года. Он, вместе со своими подельниками, смог организовать настолько слаженную и большую сеть по скупке валюты и сбыт импортных вещей, купленных у туристов, что при задержании у них было найдено около полутора миллиона долларов наличными и драгоценностями. Сумма просто невиданная по советским меркам. 

Максимальным наказанием за подобного рода деятельность было от 10-ти до 15-ти лет строгого режима. Но, в случае Рокотова, его и двух соучастников — расстреляли. Говорят, что сделано это было по настоянию Хрущева, в знак назидания остальным фарцовщикам.

Хоть такая перепродажа и подразумевала опасность со стороны закона, она приносила хорошую прибыль, и всегда пользовалась спросом, поэтому до самого распада СССР, явление фарцовки было очень знакомо советским гражданам, которым продавали “западную мечту”.