Даже не знаю, как кратко анонсировать. Отзыв глазами поколения, в словаре которого есть слова "абьюз", "токсичные отношения", "психотерапевт", "психотравмы". И это сказано мною не в пренебрежительном тоне, отнюдь. Да и не в восхищенном тоже. Просто констатация факта, как со временем меняется мировоззрение. 

Токсичная простота: Почему пересматривать фильм «Любовь и голуби» сегодня непросто

ЧИСТЕНЬКАЯ СОВЕТСКАЯ ДЕРЕВНЯ. Запойный алкоголик, которого играет Сергей Юрский, приходит к соседке похмелиться. Соседка, простая деревенская женщина (Нина Дорошина), одетая в новенькое чёрное платье в горошек, прогоняет его. Мужчина рассказывает, что от «инфаркта микарда» умерла его жена, тело привезут завтра, потому что в морге «местов нет». Добросердечная соседка плачет и наливает вдовцу самогона. Её дочь в ужасе от случившегося, сын падает с мотоцикла. Внезапно из кустов выходит «воскресшая» баба Шура, которая выглядит как Георгий Милляр в роли Бабы-яги и лишь отдалённо напоминает Наталью Тенякову, выдающуюся актрису и реальную жену Сергея Юрского. Баба Шура выбивает гранёный стакан с самогоном из рук мужа, а затем бежит за ним с лопатой. Все плачут и смеются.

​​​​Если вы не узнали эту мизансцену, то вы или не (пост)советский человек, или не смотрите телевизор. Фильм Владимира Меньшова «Любовь и голуби» всенародно любим: на странице киноконцерна «Мосфильм» в ютьюбе у него нет ни одного негативного комментария. Комментаторы удивляются тем, кто осмелился поставить фильму дизлайк — что же это за люди, кому может не нравиться этот гениальный, по мнению поклонников, фильм? Они задаются вопросом, почему таких душевных фильмов не снимают сейчас, почему кругом одна пошлость, а другие отвечают — потому что так снимали только в СССР.

«Людк, а Людк!» — кричит нарочито визгливым голосом простая деревенская женщина Надежда, и от её крика внутри меня всё сжимается. Любимый миллионами зрителей фильм «Любовь и голуби» вызывает у меня исключительно оторопь и неприятие. Что со мной не так, почему я не могу полюбить его простых, немного чудаковатых героев?

Несмотря на то, что фильм снят в потёмкинской советской деревне, а «алкоголика» играет «интеллигент» Сергей Юрский, в фильме есть та искра жизненной правды, которая наводит на меня ужас, а любящих картину приводит в умиление. Имя ей — простота, «простой» мир деревни противопоставляется натужному и фальшивому миру горожанки, героини Людмилы Гурченко, служащей в отделе кадров и попытавшейся увести мужа у жены. На мой взгляд, фильм наглядно показывает господствовавшую в СССР и отчасти перенятую в России модель отношений между мужчиной и женщиной, между родителями и детьми: отсутствие личных границ, неуважение к чужому пространству и чужим интересам, безответственность в поступках.

Муж Василий уходит от жены Надежде к женщине, с которой у него завязался курортный роман, но городская жизнь вдали от семьи и любимой голубятни — он разводит голубей — ему приходится не по вкусу, и он возвращается к себе в деревню. Жена после недолгого периода слёз и заламывания рук принимает его обратно. Более того, между супругами вновь разгорается страсть, и Надежда к удивлению для себя и к радости для мужа обнаруживает, что беременна.

«Простой» мир деревни противопоставляется натужному и фальшивому миру горожанки, героини Людмилы Гурченко, служащей в отделе кадров и попытавшейся увести мужа у жены

«Любовь и голуби» — это не только фильм Владимира Меньшова, но и пьеса выросшего в Сибири Владимира Гуркина. Театральная постановка пьесы так растрогала создателя фильма «Москва слезам не верит», что он решил поставить её на большом экране. В 1982 году они с Гуркиным, превратившим пьесу в сценарий, проехали по деревням Иркутской области, и Меньшов пришел в ужас: разруха, снимать там было нельзя, в итоге сибирскую деревню нашли в Карелии. Своей закамуфлированной сибирскостью «Любовь и голуби» перекликается с документальными картинами Ольги Делан, в которых рождённая в Сибири и эмигрировавшая в Германию режиссёрка показывает женские судьбы на фоне деревенской жизни. Картины Делан — это «Любовь и голуби», вывернутые наизнанку, кинокритикесса Мария Кувшинова пишет, что в «Любви по-сибирски» «камера фиксирует эпизод семейного насилия, которое никем из присутствующих не осознаётся как насилие».

В фильме «Любовь и голуби» камера фиксирует эпизод за эпизодом психологическое и вербальное насилие, но оно, как и в документальной картине Делан, никак не считывается ни героями, ни зрителями. Жена обращается с мужем, как будто он её нерадивый сын и у неё не осталось никаких средств для коммуникации, кроме крика. Муж переходит из рук жены к любовнице и обратно, как одолженный предмет утвари. Отношения героя с алкогольной зависимостью и его жены (Юрский и Тенякова) показаны как умилительные: жена тенью нависает над мужем и следит, чтобы он не выпил лишнего, одновременно пеняя ему, сколько крови он из неё выпил. «Все вы как из одной колодки вырезаны», — говорит ему старшая дочь Кузяковых Людмила («Людка»), когда баба Шура поминает любовные похождения мужа.

Комедийная оболочка помогает принять героев, она же поспособствовала тому, что фильм не отправился на полку — напротив, его за 15 месяцев проката, начавшегося в 1985 году, посмотрело 44,5 миллиона зрителей. Но поведенческий паттерн контролирующей жены не возникает из ниоткуда — это реакция на жизнь с человеком с зависимостью, вызывающей у окружающих смесь брезгливости и умиления. Алкогольная зависимость и то, как разрушительно она влияет на отношения в семье, затронуты во многих советских фильмах, но нигде не проблематизируются как конкретная, особая проблема семьи и общества — это просто норма жизни.

Надежда «Надюха» Кузякина не рассматривает мужа и детей как отдельных личностей, её речь — либо сюсюканье, либо вербальный оскал. Мировоззрение Надежды сформировано ограниченным деревенским миром: она вздыхает, когда же проклятые капиталисты отвяжутся от нас, попрекает Василия его увлечением — слишком, по её мнению, несерьёзным, недостаточно мужским. Надежда в сердцах обещает посворачивать шеи голубям мужа-изменника, а младшей дочери, разделяющей увлечение отца голубями, говорит, чтобы та шла жить к отцу и «новой мамке»  (в другой сцене фильма обещает проклясть детей, если они будут общаться с отцом). И если этот эмоциональный выплеск можно было бы оправдать раной, которую нанесла ей измена мужа, то уже в сцене примирения она говорит ему: стыдобище, все мужики как мужики, а ты по крышам с голубями скачешь. Измена мужа, впрочем, открывает ей глаза: она воспринимала его как нечто должное, а оказалось, что он отдельный человек, а не функция мужа.

Сам муж Василий в исполнении Александра Михайлова — полублаженное инфантильное существо, спокойно живущее под пятой у властной жены и по чистой случайности оказавшееся в поле внимания одинокой женщины на курорте. Героиня Людмилы Гурченко — единственная, кого в фильме называют по имени и отчеству, — обращается с Василием как с игрушкой. Фильм показывает её жеманной и неискренней, но из 2021 года она выглядит симпатичнее, чем в 1985-м: читает газеты, интересуется тем, что происходит в мире — больше всего экстрасенсами и инопланетянами, и следит за своим питанием. Есть особая ирония в том, что нескладного деревенского мужика пытается очаровать Людмила Гурченко, дива советского кино, а он говорит ей, что она «бросилась на него от тоски».

Изображение женщины, выглядящей в глазах общества неполноценной, если у неё нет мужчины, — одна из тех правд советской жизни, о которых фильм сообщает зрителю в 2021 году. Баба Шура говорит Надежде: прости уже его, где ты ещё такого мужика найдёшь, работящего, непьющего. Мать говорит дочери, сбежавшей от мужа: вот прищемило тебе хвост, прибежала к матери под юбку. И на невероятную Людмилу Гурченко фильм смотрит снисходительно, как бы жалея её — одинокую женщину, увлечённую экстрасенсами. «Любовь и голуби», несомненно, очень честный портрет гендерного неравенства в СССР. Второсортный статус одинокой женщины, клеймо «гулящей» у женщины, самостоятельно знакомящейся с мужчинами, пьянство мужчин, всеобщая бедность и ощущение, что кругом захватчики, проклятые капиталисты, — все эти приметы советской реальности проглядывают под лакированной поверхностью фильма, где, как полагается в доброй комедии, дети по мгновению ока забывают, что мать орёт на отца благим матом, а пять минут назад грозилась их проклясть.

Противостояние грубой, но искренней деревенской жизни и рафинированной, но фальшивой жизни города абсолютно ложно. Отсутствие манер, панибратство и просторечие совсем не то же самое, что неуважение к человеческому достоинству, обесценивание и психологические манипуляции. «Любовь и голуби» манипулятивно оправдывают «простотой» нравов деревни токсичное отношение героев друг к другу.

Учёный и популяризатор науки Стивен Хокинг говорил, что главный враг знания не незнание, а иллюзия знания. Если заменить в этой формуле «знание» на «любовь», а точнее на отношения, построенные на любви и доверии, то главным врагом и препятствием таких отношений будет иллюзия о них, представление о токсичных отношениях как о любви. Именно это представление транслирует в умы миллионов зрителей фильм «Любовь и голуби», выдавая за любовь модель отношений, в которой ни у кого из героев нет представления ни о чувстве собственного достоинства, ни о личном пространстве.

Текст: Ира Карпова, источник - Wonderzine