Это не будет исторический пост. Это не будет пост со стихами и отрывками из произведений. Это будет небольшая зарисовка о том, каким я помню 9 мая из детства. Какой это был день и что я ощущала ребенком. Эти эмоции давно уже перешли в разряд воспоминаний, все изменилось, мне не хочется вдаваться в дискуссии о том, как и кому надо праздновать, как и что надо чувствовать, это дело каждого. Мне бы очень хотелось, чтобы под этим постом не было бы яда и обесценивания, мне не хотелось бы оскорблений кого-то ни было. Но мне кажется, что если вот эти моменты, которые словно в янтаре застыли у меня в памяти, напомнят и другим о том, какой это светлый день, то и хорошо. Этого достаточно.

Сейчас мне 31, у меня двое маленьких детей, но в такие дни я часто думаю о том, что было когда я была ребенком. Что я чувствовала? Что я понимала? Что для меня это значило?

Мне 9. Я просыпаюсь у себя в комнате. У бабушки уже включено радио, там крутят военные песни, я их все знаю, откуда не начни - продолжу без запинки. Бабушка их любит, она и научила. Мы всегда хором поем "Потому, потому что мы пилоты..." и хохочем, она меня щекочет. Выхожу в большую комнату. Мама хлопочет на кухне, а папа сидит перед телевизором. Он сегодня дома, их училище в этом году не участвует в параде. Я прыгаю к нему. Папа ждет парад на Красной площади. 

"Сегодня там дядя Саша будет!" - говорит он мне. Я киваю и про себя решаю, что ни за что не отвлекусь и обязательно рассмотрю дядю. Приходит мама и накрывает на стол, позже к нам присоединяется бабушка. Мы завтракаем и смотрим парад. Я вслушиваюсь в каждое слово диктора. И мне кажется я переполнена, переполнена гордостью за все. Я все высматриваю дядю и жду, когда же поедет на машине без крыши Министр обороны. Мне кажется, я была немного одержима этой машиной, она казалось невероятно крутой и необычной. Я мечтала прокатится в ней, ну хоть разочек, и обязательно стоя.

Вдруг в квартире начинается странная необъяснимая суета. Звонки. Один за другим. Звонок, разговор, вешают трубку, снова телефон звонит.

"Зиновий, привет! Да! И тебя с праздником! Как вы?! Да и мы смотрели, конечно!", "Папа! Привет! Да и тебя с праздником! Мирного неба!", "Мага! Друг! Спасибо, что позвонил!", "И вас! С Днем Победы! Видели-видели! Браво шел!" Родители и бабушка все говорят и говорят. Я про себя пересчитываю всех, кто позвонил, а кто еще нет. Вроде пока все...Хорошо, что уже все позвонили, особенно старшие, меньше у бабушки волнений.

Снова тишина. Вдруг вспоминают про меня. 

"На улицу пойдем?!" Я подскакиваю, такой глупый вопрос. За окном весна и праздник, кто будет дома сидеть. И мы идем. Пока недалеко, в парк рядом с домом. На улице действительно тепло, я иду и теплый ветер дует мне в лицо. Мы идем по парку к монументы в память о летчиках. Мама и папа говорят о своем, а я смотрю по сторонам. Издалека уже слышна музыка. Скоро мы подходим к площадке, где обычно играют в шахматы, но сегодня здесь множество ветеранов. Они улыбаются и танцуют под мелодии своей молодости. Песня заканчивается, они хлопают друг другу, пары меняются, начинается другая песня. мне неловко их разглядывать, но не смотреть на них невозможно. Многие улыбаются мне. Один дедушка даже погладил меня по голове. Мама и папа поздравляют их, я смущено вторю. Я ловлю в их глазах любовь к себе, к другим детям, к этому дню, к солнцу, вероятно, ко всей жизни.

"Ну что?! Пойдешь со мной к Лизавете Алексеевне!" - спрашивает бабушка после обеда. Лизавета Алексеевна живет на два этажа ниже. Она была подругой тети моей бабушки, и вот после смерти тети, ба ее перехватила. Мы часто к ней ходили, она была достаточно мила и потешна, смолила как паровоз и смотрела все возможные сериалы. С ней было, что обсудить, в плане сериалов. Мы идем. С цветами и конфетами. На меня сразу нападают ее коты, поэтому прячась от них я не очень слушаю, что там говорят бабули. Лизавета Алексеевна одета в простое черное платье, на груди приколото всего несколько орденов. "Любимые прицепила!" - хохочет она. Бабушка разливает чай. " Парад видела?!" - говорит Лизавета Алексеевна, после чего добавляет. "Такие все старые, мы, ветераны, так нас мало... Ужас!". И они говорят и говорят. Лизавета Петровна достает блок Мальборо. "Шикую!" "Не много ли куришь, а?!" - спрашивает бабушка. "Много! Но а чего?! Хоть не Беломор, как в войну!". Бабушка вздыхает и качает головой. Они снова что-то говорят, а я рассматриваю книжки. И вдруг они вспоминают Блокаду. И вся атмосфера в комнате меняется. Воздух становится тяжелым. Голос бабушки дрожит. Лизавета Алексеевна чернеет. Они почти и фраз не произносят, только имена, названия улиц. Они понимают друг друга с полу слова. И тут жирная кошка Муська хватает меня за ногу. Я взвизгиваю и все исчезает. Будто молния попала в громоотвод.

Вернувшись домой, застаем маму на диване. Она смотрит кино. Я подсаживаюсь.

"Точно будешь смотреть? Там в конце очень грустно!" - говорит мама. Я просто молчу сажусь рядом. И мы смотрим. Я не знаю название фильма. Мама молча гладит меня по голове. Почти сразу в горле ком и сердце просто заходится. Но я сижу и смотрю, не могу взять встать и уйти, просто не выходит. И вот герой Леонида Быкова смотрит на танк, который движется прямо на него...Взрыв... Сил держаться больше нет и я плачу, нет, я рыдаю, реву так, как редко реву. Боль, ужас, страх. Война - это зло. На мой плач выходит папа, он подхватывает на руки и уносит. Я сижу у себя в комнате еще полчаса и все никак не собрать чувства. Снова слышу бабушкино радио - объявляют минуту молчания. И я молчу. Не шевелюсь. И внутри повторяю имена своих прадедушек, которые погибли. Почему-то это кажется важным и нужным, как молитва. А в соседней комнате родители тоже молчат. И бабушка. И каждый тоже произносит какие-то свои имена.

"Мам, точно не поедешь с нами?!" - спрашивает моя мама у бабушки. "Нет! Устала! Тем более с лоджии все отлично будет видно!". Бабушка гладит меня на прощание, и мы уходим с родителями, чтобы поехать на салют.  И я еду в предвкушении. Папа будет держать меня на плечах, я буду смотреть во все глаза и считать сколько раз выстрелят. Люди будут кричать "УРА!".  Так мы празднуем победу, так мы празднуем мир. Мне 9 лет и я хочу мира, так же как и все взрослые вокруг меня, весь город и вся страна. Никто не хочет умирать, все хотят жить. Мне 9 лет и я верю, что мир будет длиться вечно.

Сейчас мне 31 год. И многих людей, которых я видела 20 лет назад уже нет в живых, ни тех ветеранов из парка, ни нашей соседки, ни тех, кто звонил в наш дом. Но все равно память о них  - это свет внутри.