Это пост читателя Сплетника, начать писать на сайте можешь и ты
Незнайка, Гудвин, Буратино. Откуда советские писатели заимствовали идеи для своих сказок
А как вы считаете, являются ли эти сказки плагиатом оригиналов Баума, Коллоди...?
Незнайка — из Канады, Буратино — из Италии, Гудвин — из США. Многие горячо
любимые нами персонажи детских сказок, написанных во времена Союза, не
являются оригинальными придумками советских писателей. Их родословная ведет к
литераторам из западных стран, пересказывать чьи произведения сто лет назад не
считалось позором. Вспоминаем три примера того, как персонажи советских книжек
оказались иммигрантами.
Волшебник Изумрудного города.
К «Волшебнику Изумрудного города» Александра Волкова у меня теплое, трепетное
отношение. Это была первая книга, которую я прочитал самостоятельно. Красиво
иллюстрированный, но изношенный томик с выпадающими и кое-где подклеенными
скотчем страницами до сих пор хранится дома. Расставание Элли со Страшилой,
Трусливым Львом и Железным Дровосеком стало первой детской травмой, из-за
которой были пролиты ручьи слез.
Каково же было мое удивление, когда вскрылось, что Александр Волков, по сути,
не является настоящим автором «Волшебника Изумрудного города», а весь сюжет —
это лишь пересказ оригинальной американской детской книги «Волшебник страны
Оз», написанной в 1900 году писателем Лайменом Фрэнком Баумом!
Сказка про девочку-попаданца Дороти, Изумрудный город, Пугало, Жестяного
Дровосека и Трусливого Льва стала настоящим фурором среди американской
детворы, и спустя четыре года после выхода первой книги Баум запускает
конвейер — почти каждый год вплоть до самой своей смерти создает новые истории
о приключениях в стране Оз. Но и после смерти Баума в 1919-м этот конвейер не
остановился: с 1921 по 1942 год издательство Reilly & Britton регулярно
выпускало по одной книге о стране Оз.
Автор «Волшебника Изумрудного города» сперва взялся переводить первоисточник
Баума, но на банальном техническом переводе не остановился и переписал книгу,
опираясь на сюжет и персонажей из оригинала, но привнеся в эту детскую сказку
больше логики. Так, например, в сказке Баума девочке Дороти одна злая
волшебница не может сделать ничего плохого, потому что ее оберегает поцелуй
другой волшебницы. У Волкова же девочку Элли от злой волшебницы оберегают
серебряные башмачки ее сестры, снять которые можно только хитростью, но не
силой.
Естественно, по сравнению с оригиналом у Волкова поменялись некоторые имена.
Народности Волшебной страны стали более уникальными, их стал отличать не
только цвет одежды. Например, Болтуны любят поболтать, Жевуны постоянно
двигают челюстями, а Мигуны часто моргают. В лесу между оврагами живут
саблезубые тигры, а не тигромедведи. А еще есть целая глава про людоеда, в
плен к которому попала Элли.
В целом Александр Волков не отрицал того факта, что он черпал вдохновение из
сказки Баума. Еще в послесловии к первому изданию «Волшебника Изумрудного
города» его автор отмечал, что изменил многое в оригинале, дописал новые
главы. В качестве своей находки он называл говорящего Тотошку, который в
оригинальной книге был немым.
Версия сказки Волкова переводилась на многие иностранные языки, и в странах
социалистического блока Элли куда известнее, чем Дороти. Например, первый
перевод Баума на немецкий был опубликован в 1940 году в Цюрихе. Время было
неспокойное, а потому детская литература не могла стать бестселлером. Второй
перевод состоялся в 1964 году, когда ФРГ, по сути, была привлекательным рынком
для американских продуктов и идей. Но и впоследствии «Волшебник страны Оз»
занимал довольно скоромное место в рейтинге популярности у западных немецких
детишек, тогда как у восточных перевод «Волшебника Изумрудного города» с
русского, датируемый 1949 годом, пользовался куда большей популярностью.
Огромное число детей в Центральной и Восточной Европе выросло на шести книгах
Волкова о приключениях Элли и Энни в Волшебной стране, так и не узнав, что
первый том был адаптацией американской сказки.
А что думали об этом в США? О существовании адаптации Волкова там узнали в
1960-х годах — и были ошеломлены, заговорили о плагиате.
Согласно тогдашним законам об авторском праве, переводчик должен был получить
разрешение автора.
Но вместе с тем американское законодательство разрешало переводчику выпускать
произведение под своим именем, если он переводит на иностранный язык и в
результате создает оригинальное произведение.
К тому же в 1956 году сказка Баума перешла в статус общественного достояния, а
Советский Союз до 1973 года не подписывал Всемирную конвенцию об авторском
праве.
Незнайка.
Рыжий веснушчатый парень в огромной синей шляпе и с повадками забияки появился
в советской литературе благодаря канадскому иллюстратору Палмеру Коксу, под
чьим авторством в конце 1800-х на Западе появились брауни. Представители этого
маленького озорного народца обладали разношерстной внешностью и носили
традиционные костюмы разных стран: Германии, Швеции, Турции, России и
других.
В 1887 году выходит книга The Brownies, Their Book с иллюстрациями Кокса и его
стихотворными рассказами. Там брауни ходят в школу, изучают географию по
глобусу, запрягают лошадь в повозку, катаются на коньках по замерзшему озеру и
так далее.
В своей книге «История русской литературы для детей» Бен Хеллман рассказывал,
что Николай Носов, автор книги «Приключения Незнайки и его друзей» (1954),
вдохновлялся именно произведениями Палмера Кокса о маленьком народце
брауни.
Правда, Носов впервые увидел их не в англоязычном первоисточнике, а у другого
русского писателя, позаимствовавшего творчество Кокса. В Россию этих
эльфов-малюток привезла в конце XIX века Анна Хвольсон, когда решила придумать
свое художественное текстовое сопровождение к рисункам Кокса. Анна придумала
рассказы по сюжетам рисунков, дала новые имена героям, среди которых были
Мурзилка, Знайка и Незнайка.
Незнайка появляется в десятом рассказе книги «Царство малюток». Там
рассказывается о бедной женщине, для которой лесные малютки собирали пчел.
Вооружившись буравами, пилами и топорами, они принялись выгонять из дупла
одного дерева пчел. «Незнайка сломал пополам свой топор и поранил себе при
этом палец», — пишет Хвольсон.
Как именно произошло его знакомство с Носовым, доподлинно не известно. В
литературной среде лишь рассказывают, что в 1952 году в составе делегации
советских писателей Носов поехал в Минск на юбилей Якуба Коласа. Во время
поездки он рассказал о своем Незнайке редактору украинского детского журнала
«Барвинок», который с руками и ногами забрал сказку-повесть о коротыше в свое
издание.
В биографическом очерке о Николае Носове (1961) Станислав Рассадин пишет, что
писатель познакомился с «Царством малюток» Хвольсон еще в детстве. Ее книгу в
Советском Союзе не переиздавали, а потому широкому кругу читателей она была
практически неизвестна, и только благодаря детским воспоминаниям Носова
Незнайка вернулся в большую литературу в новом амплуа.
У Хвольсон в рассказах он занимал незначительную роль. Главенствовал там
все-таки Мурзилка. С него-то и срисован носовский Незнайка. Характер одного
малютки, имя другого — а на выходе получился куда более объемный и хара́ктерный
персонаж.
Буратино.
Итальянскую сказку о приключениях Пиноккио ждала примерно та же судьба, что и
«Волшебника страны Оз». Впервые произведение Карло Коллоди перевели на русский
язык в 1906 году, еще в царской России. Алексей Толстой в предисловии к своей
книге про Буратино (1935) написал, что итальянский оригинал он читал очень
давно, еще в детстве, с тех пор книга была утеряна, а потому он просто
рассказывает историю по-иному, дополняя своими выдумками.
Тут Толстой, конечно же, слукавил, так как еще в эмиграции в 1923 году он
помогал писательнице Петровской редактировать русский перевод «Приключений
Пиноккио». А потому можно быть уверенным, что исходник знаком писателю не
только по детским воспоминаниям, но и по взрослой работе.
Толстой с уважением отнесся к оригиналу, сохранил его генетическую память,
наделив героев итальянскими именами. Тот же Буратино — это «кукла» в переводе
с итальянского.
В отличие от оригинального произведения, переработка Толстого имеет куда более
добрый сюжет. Смерти там если и происходят, то где-то на фоне, героические,
тогда как Пиноккио и откусывал лапу коту, и лишался ног, и в целом не
отличался покладистым характером. На его фоне Буратино — милый шалун, который
остается ребенком на протяжении всей сказки, хулиган же Пиноккио к концу книги
перевоспитался и превратился в живого мальчика. Мальвина, например, из зануды
и эгоистки к финалу меняется, а ее прообраз — девочка-фея с голубыми волосами
— волшебным образом взрослеет и становится матерью Пиноккио.
Стоит отметить, что большинство переделок у Толстого были вызваны новой
реальностью и аудиторией, для которой он создавал свою сказку. И введенный в
повествование очаг, и наиболее значимый символ (золотой ключик), и даже
задорно торчащий нос Буратино, в отличие от неконтролируемо растущего носа
Пиноккио, значительно отдаляют историю русского писателя от оригинала. Но это
уже отдельный пласт для работы литературоведов.
P.S. А как вы считаете, являются ли эти сказки плагиатом оригиналов Баума, Коллоди, Хвольсон?
Незнайка, Гудвин, Буратино. Откуда писатели СССР заимствовали идеи?
11:18, 17 марта 2020
Автор: nadezhdavorontcova170898
Комменты 27
плагиат абсолютный и бессовестный, пользуясь железным занавесом товарищи неплохо поживились за чужой счёт
Плагиат. Если бы на советском пространстве присутствовали оригиналы историй и стоял выбор между оригинальной и «адаптированной» , то можно хоть как-то натянуть что это была адаптация. Но в СССР писатели и музыканты, довольно хитро с их стороны, имея доступ к загранице в отличии от большинства, пользовались этим на лево и на право. И назвать это адаптацией я не могу, чистой воды воровство.
И Баума, и Волкова одинаково нежно любила в детстве. Спасибо за пост, многого не знала, очень интересно.
Мда...Все новое, хорошо забытое старое)
Не надоело по одному и тому же месту елозить? По какому кругу уже? Из свяких Робинзонов Крузо наши адаптации хотя бы людей сделали в оригинале же персонажи это ж капец бля.