Все, что пишут о судьбах haute couture последние несколько лет, сводится к одному вполне риторическому вопросу: умер ли уже кутюр, умирает прямо сейчас на наших глазах или умрет в самое ближайшее время? Обставляется это разным образом, но суть именно такова

Только что закрыл свой кутюрный дом Gaultier Paris Жан-Поль Готье, но при этом Демна Гвасалия объявил, что дом Balenciaga начинает показывать кутюр,— впервые со времен самого Кристобаля Баленсиаги, то есть с 1968 года. Эди Слиман в свое время носился с идеей возобновления кутюра в Saint Laurent, ушедшего оттуда вместе с самим Ивом Сен-Лораном. То есть в кутюре есть особая притягательность для парней такого типа — амбициозных манипуляторов, любящих пощечины общественному вкусу. И это делает ситуацию с haute couture как минимум неоднозначной.

С начала XXI века о кутюре стало принять говорить как о консервативном ремесле, чьи клиенты в основном сосредоточены в Азии и на Ближнем Востоке и чья роль в структуре больших исторических домов практически свелась к маркетинговому инструменту для повышения продаж парфюмерии и сумок. Чем ближе кутюр подходил к нашему 2020 году, тем активнее он превращался в выставку платьев для красной дорожки. C момента распространения люксового pret-a-porter кутюр редуцировался до «вечерней секции», что его практически убило. Несколько лет назад современная мода с ее полной гендерной и стилистической амбивалентностью, с ее новой красотой и новой асексуальностью пришла в сильнейший диссонанс с самой идеей нарядности, которую нес кутюр, и действительно казалось — в этот раз уже точно все, умерла так умерла.

Было очевидно, что все самое важное и интересное в моде происходит в pret-a-porter: главные тренды, главные скандалы, главные победы и главные провалы случаются именно там. Но исторически в модной иерархии все было наоборот. Мир моды был устроен как мир платоновских идей: они появлялись именно в haute couture и дальше в виде эманаций спускались на разные уровни pret-a-porter, от дорогого до массового. Кутюр был лабораторией идей и бюро концепций, где появлялись все новые силуэты, все главные тренды. Кутюрная одежда могла быть «безумной» и неносимой или, наоборот, абсолютно базовой, но высочайшего качества ­— в любом случае она должна была представлять сильную и современную концепцию. И сказать, что кутюр окончательно утратил свою силу генератора идей, нельзя: всякий раз, когда в каком-то из старых домов появлялся действительно талантливый дизайнер, его кутюрные коллекции мгновенно оказывались в центре внимания и обсуждения, но главное — они развивали моду.

Каждая из коллекций, о которых речь пойдет ниже, создавала концептуальную волну, формировала фэшн-рельеф и повторялась в более упрощенном виде дальше — от люкса и дизайнерской одежды до масс-маркета. И если бы кутюру удалось вернуть себе эту силу, хоть в каком-то объеме, то разговоры о его смерти тут же исчезли бы.

Christian Dior SS 2000 Джон Гальяно

 

Если говорить об опережении, то первой тут стала знаменитая коллекция клошаров — она и по сей день остается главным прорывом не только в истории кутюра XXI века, но и вообще в истории моды. Гальяно наблюдал во время пробежек в Булонском лесу парижских клошаров, с их картонными коробками и слоями разношерстной одежды — и все это, вплоть до колтунов в волосах и подвязанных бечевкой штанов, было переработано его воображением и превращено в кутюрные наряды и стайлинг.

Эта была новая красота, найденная там, где ее не было принято искать, внимание к маргинальным сторонам жизни, которое накапливалось в моде все 90-е и впервые прорвалось на кутюрный подиум. Конечно, декадентски эстетизированное притом. Сложнейшие деконструктивистские платья, составленные из разных кусков и обрывков, рваный трикотаж — исключительной красоты и продуманности лохмотья, произведшие оглушительное впечатление.

В современных этических стандартах такое уже совершенно непредставимо, но и тогда разразился настоящий скандал, Гальяно и Dior обвинили в эксплуатации бедности и десоциализации, рядом с магазинами Dior выступали левые активисты, но если сейчас это вызвало бы коллапс, то тогда стало мощной рекламой. Абсолютно великая коллекция.

Yves Saint Laurent SS 2000 Ив Сен-Лоран

Это, пожалуй, последняя коллекция Сен-Лорана, где видна рука великого мастера. И где видно, что это коллекция человека из золотого века кутюра, когда коллекция состояла из сотни выходов, и дай бог только треть из них — вечерние платья, а все остальное — одежда для жизни.

Именно так и сделана коллекция Ива Сен-Лорана: брюки, юбки, пиджаки, блузы — все это очень простое, без претензий, но выполненное с таким совершенством, что захватывает дух. Сен-Лоран все еще сохраняет широкую линию плеч в 2000 году так, что все его пиджаки сейчас выглядят супермодно.

Скроено это так, что сразу видишь прямую традицию, идущую не только из ателье Диора, где Сен-Лоран начинал, но и дальше, от всех великих парижских домов haute couture, и эта традиция — и в этом главное удивление — в руках Ива Сен-Лорана все еще жива в 2000 году. Модели — опять же по традиции — идут по подиуму медленно, останавливаются, непременно снимают пиджак, показывая белые шелковые рубашки, блузы с накладными карманами, топы, отделанные кружевом на манер комбинаций. Но главные герои тут, конечно, пиджаки и жакеты — то, как сконструированы проймы, нигде не создающие никаких складок, как идеально расположены клапаны карманов и т.д. и т.п.,— и так примерно 50 выходов. И ни разу не становится скучно.

Givenchy FW 2000 Александр Маккуин

Маккуин провел в Givenchy пять лет, с 1996-го по 2001-й, но все его коллекции там — важнейшая часть истории моды. В нашем списке две кутюрные коллекции, пришедшиеся на 2000 год. Шоу, которое Александр Маккуин устроил для презентации своей зимней коллекции, было похоже на глэм-рок-вечеринку, такую вполне можно было бы представить где-нибудь в поместье его подружки Изабеллы Блоу: диван, сигаретный дым, прозрачные занавески, тусующиеся люди — все это появилось из раскрывшейся на глазах у публики огромной коробки. Традиционный индейский головной убор, кокошник, мотоциклетный шлем в кислотной раскраске — на этой вечеринке появилось все.

Платья, сконструированные сумасшедшим образом, гротескные банты, ядовитый маркерный цвет, что-то прозрачное, что-то черное кружевное и даже что-то голубое — британский панк выжал все из парижского кутюрного ателье.

Парни и девушки в одинаковых, уверенно скроенных костюмах — это уже Сэвил-роу, где Маккуин начинал свою карьеру. Все эти разнородные элементы переплавлялись вместе в его голове и превращались в цельную сильную коллекцию. И даже в 2000 году, когда уже несколько сезонов устраивал свои театральные представления на подиуме Джон Гальяно, такого в Париже на кутюрных показах еще не видели. В отличие от Гальяно, Маккуин в каждое свое сумасшедшее шоу вкладывал много личного — личной драмы, личного опыта, перестроенного в платья.

В финале сам Маккуин вышел на поклон в белом костюме и белой футболке и выглядел самым трезвым и самым грустным на этой вечеринке.

Gaultier Paris FW 2002 Жан-Поль Готье

Гендерные игры были одной из любимых тем Готье. И реализованной, конечно, в пространстве кэмпа. Игре в мужское/женское и посвящена эта коллекция. Одни модели были одеты вполне женственно — длинные шелковые платья и гротескно-объемный трикотаж, а другие — в подчеркнуто мужских костюмах и пальто, и с сигаретами.

Модели в «мужском» в конце подиума снимали пиджак или пальто и накидывали на плечи моделей в «женском». Сейчас к такому непременно бы подогнали патернализм, патриархальную культуру в отношениях полов, но кэмп Готье всегда бежал всякой идеологии — в сторону чистой радости. И чистой красоты — его женские образы экстравагантны, его мужские образы безупречно элегантны в своей эксцентричности. До всякой моды на гендерную амбивалентность и прозрачность гендерных границ гротескная маскулинность и концентрированная женственность легко менялись у Жан-Поля Готье местами.

Givenchy SS 2000 Александр Маккуин

В летней коллекции 2000 года фирменная маккуиновская savage beauty проявляется с тонкостью и сложностью. Перья, много разных перьев, принт в виде размытых силуэтов деревьев, вышитые цветы — сестры тяжесть и нежность у Маккуина всегда приходят вместе.

Платье с кринолином в виде кокона, строгий серый костюм с огромным воротником из перьев, шелковое пальто с принтами в виде словно выхваченных фарами пятен леса, черное корсетное платье с кринолином и треном из черной мелкой тюлевой пены, топ, сплетенный из шелковых ремней с висящими свободными концами.

И конечно, металлический посеребренный корсет-кираса с металлическими же розами, обвивающими плечо, грудь и сползающими вниз по позвоночнику. Если бы тогда существовали «Игры престолов», то его герои должны были одеваться именно так. Это ни минуты не стилизация, Маккуин всегда все делал предельно искренне и предельно серьезно, именно потому его декольтированное прозрачное платье, буквально сплетенное из черных кружевных роз, выглядит не игриво-кокетливым, а трагически-роковым.

Источник: Коммерсант