Девочки, одно время я вас знакомила с прозой светских писателей. Помнится, шедевры Александра Просвирякова, ака лысый красавчик пользовались бешеной  популярностью, но автор больше не радует нас бестселлерами. Пару рассказов Дмитрия Брейтенбихера зашли «на ура».

Но ни один из этих писателей не удостоил нас чести посещения сайта. Дмитрий блистает на ТВ,  Просвиряков  консультирует. 

Поэтому я обратила свой взор на великого писателя второй половины 18 года и амбассадора первой половины девятнадцатого - Александра Цыпкина.

Начнем с малого. С интервью.

Александр Цыпкин — один из самых популярных авторов современности

Его сборники моментально становятся бестселлерами, а выступления проходят с аншлагами по всей России.

— В своей комедийной притче «Это будет не трудно, это по любви» вы рассказываете о том, к чему приводит жадность, если ее умножить на прелюбодеяние, а также просите мужчин не хвататься за калькуляторы после прочтения этого рассказа, потому что любовь бесценна. А насколько бесценно творчество? Насколько важно, чтобы оно приносило деньги?

— Во-первых, как ответственный мужчина, я не могу себе позволить заниматься с серьезными временными затратами делом, которое мне не приносит деньги. Во-вторых, в моем конкретном случае в литературе для широкого потребителя именно финансовый успех, то есть готовность читателя и зрителя заплатить деньги за книгу или билет, подтверждает то, что уровень моего творчества оправдывает его появление. Иными словами, если никто не будет покупать мои книги, это не значит, что я опередил время и меня не поняли, а значит, что я просто плохо пишу. Еще раз хочу подчеркнуть, что, разумеется, не всегда коммерческий успех или неуспех книги что-то говорит о качестве литературы. Это релевантно в моем случае достаточно легкого чтива с идеями и сюжетами, понятными практически любому человеку. 

— «БеспринцЫпные чтения» за несколько лет стали модным интеллектуальным развлечением. Насколько они ориентированы на коммерческий успех? 

— «БеспринцЫпные чтения» начинались как творчество и являются для меня творчеством, но деньги для меня — единственный показатель, стоит ли этому творчеству существовать. Тем не менее мне повезло и пока не пришлось ни разу писать то, что мне не нравится, только потому, что это может принести деньги. Именно ради такого, кстати, я не ухожу из других своих видов коммерческой деятельности, чтобы всегда сохранять финансовую независимость.

— Ваша первая книга выросла из постов на «Фейсбуке», и сейчас у вас более 60 тысяч подписчиков в соцсетях. Можно ли назвать это новой литературной средой?

— Безусловно, это единственная форма, которая сейчас развивается и имеет все шансы серьезно подвинуть СМИ и даже книги. Думаю, не ошибусь, если скажу, что 90 процентов информации, которую читает сейчас человек, — это посты или комментарии в соцсетях. Конкуренция там очень серьезная, потому что если раньше писателями были единицы и для этого требовалось издательство, журнал и еще куча принимающих решения людей, то сегодня любой может стать писателем или автором и получить заслуженное признание в течение дня. А если текст хороший, то он разлетится по всей стране и его прочтут миллионы. Уверен, что через 100 лет нас будут изучать в большей степени по постам в соцсетях. 

— Есть ли еще у современной литературы какие-то характерные особенности? 

— Я очень далек от любой экспертизы по литературе, но, мне кажется, тенденция такая: классные авторы уходят в сценаристы сериалов. Потому что сегодня сериалы такой драматургии, что им впору конкурировать с большой литературой. Если утрировать, то «Война и мир» — это в определенной степени сериал. Очень возможно, что сегодня Толстой писал бы его для HBO и сидел бы в калифорнийской деревне, а не в Ясной Поляне.

– Выбирая из скромных недотрог, я всегда отдаю предпочтение смелым и раскрепощенным. Более того, у слова «недотрога» есть потенциальный смысл: «женщина, которую так и недотрогали». А мои совсем старшие товарищи женского пола, близкие к пересечению первого столетия, не раз говорили, что если о чем и жалели, то о том, что их «недотрогали».

Отрывки бестселлеров

«Uber, ну очень весёлый водитель лет пятидесяти.

– Здесь поворачиваем?

– Я плохо знаю Москву.

– Приезжий?

– Я петербуржец.

– Ну усраться можно. Извините, я из Одессы, я любя».

▪️

«В Москве водители Uber иногда обижаются, когда я открываю дверь и спрашиваю:

– Вы мой Uber?

Несколько опечалено отвечают:

– Ну я не Uber, я Алексей».

▪️

«Массажистка – девушка серьёзная. Мой поток колкого сознания игнорирует. С появлением её цепких рук на моих ягодицах (ничего себе, ахилл у меня) я, разумеется, начал ещё больше ёрзать и шутить.

– Вы можете расслабиться?! – голосом учительницы химии рявкнула девушка.

– Не могу! У меня женские руки на заднице.

– То есть мужские были бы привычнее?».

▪️

«Дубай. Отдых. В районе полудня иду по одиноким коридорам своего отеля. Тихо. И вдруг в тишине стон, и ещё один, и ещё… хороший такой, без истерики и театра, слышно, что скромной и скрытной женщине очень-очень хорошо. Заслушался… когда сам участвуешь в процессе, как-то не удаётся вдумчиво слушать эти прекрасные звуки. Столько других мыслей отвлекает: «А хорош ли я? А хорошо ли ей? А скоро ли футбол? А что там в «Игре престолов»? А оральный секс всё-таки лучше», ну и т.д.

А тут такой искренний чистый звук. Минуту, наверное, стоял. Наконец стало неудобно, пошёл, завернул за угол, а там – парнишка лет 12–13 с красным лицом, круглыми глазами и смесью ядерного любопытства и термоядерного страха… Встретились взглядами. Он сначала стушевался, но я дал понять, что мы с ним оба слушатели, говорю:

– Sounds great! (Отличный звук.)

– Ou, yes, mmm… it’s my mom, you know, i just wanna take my phone… (Да, вообще-то это моя мама… а мне надо за телефоном зайти».