Здравствуйте сплетницы! Совсем недавно, просматривая документальный фильм о лагере смерти Освенциме, услышала о талантливой скрипачке Альме Розэ. Мне очень интересны истории людей, разных, богатых, бедных. Я нахожу в них определенную красоту, если так, можно сказать. Это нить, которая связывает нас с историей, даже если это такие ужасные события как Вторая Мировая Война. Но заинтересовала меня Альма еще и по причине своей преданности делу, тому, как она даже в лагере смерти, отдавалась искусству. Именно в Освенциме был создан первый лагерный оркестр.

Из показаний пережившего этот кошмар итальянского писателя Примо Леви.

[...] сигнал, возвещающий начало рабочего дня, застал меня впервые в лагере во время крепкого сна; казалось, будто звук его разносится из ниоткуда. После того, как раздали пайки, далеко в темноте зазвучал оркестр; здоровые товарищи бригадами отправлялись работать. До KB [или Krankenbau, так назывался госпиталь в Биркенау] звуки музыки почти не долетали. До нас доходили лишь постоянные и монотонные удары больших барабанов и тарелок, слышимость зависела от дуновений ветра. Мы осязали эти далекие, нездешние звуки и переглядывались друг с другом, лежа на своих койках. Десятки одинаковых мелодий каждый день, утром и вечером: военные марши и любимые немцами популярные песенки. Они навсегда останутся в наших головах и будут последним, что сотрется из наших воспоминаний о Лагере; это и есть голос Лагеря, ощутимое всеми органами чувств выражение лагерного безумия; он повествует о том, как люди идут друг против друга, сначала пытаясь уничтожить все человеческое, чтобы в дальнейшем медленно убить наше тело. При звуках этой музыки мы представляем наших товарищей, марширующих наподобие автоматов; их души мертвы, музыка управляет ими, как ветер опавшими листьями и заглушает их волю [...].

Нацисты в своих концлагерях преднамеренно использовали музыку как элемент террора против заключенных. В нацистских концлагерях превалировало бездумное пение заключенных в приказном порядке. Однако официальные оркестры (один или несколько, как это было в Освенциме) стали своеобразным "фирменным знаком" некоторых концлагерей. В официальные оркестры попадали как профессиональные музыканты, так и любители - заключенных для этой работы выбирала лагерная администрация. Первый подобный оркестр был организован в Освенциме по приказу эсэсовцев в декабре 1940 года. Семерым заключенным-музыкантам прислали из дома их инструменты (скрипку, ударные, контрабас, аккордеон, трубу, саксофон) и 6 января 1941 года в блоке №24 главного лагеря начались репетиции. Благодаря разрешению со стороны лагерного начальства, оркестр начал стремительно увеличиваться и вскоре разделился на два коллектива: 80 музыкантов составили симфонический оркестр, еще 120 - духовой. Вскоре, повторяя опыт Освенцима, были сформированы оркестры в мужском и женском лагерях.

Сама же Альма Розэ была дирижёром женского лагерного оркестра. Мало кто может похвастать такой музыкальной родословной, как скрипачка. Ее отцом был Арнольд Розенблюм, концертмейстер Венской Филармонии и основатель всемирно известного "Квартета Розе". В 1882 году он взял фамилию Розе. Мать Альмы, Жюстин Малер, была младшей сестрой еврейского композитора Густава Малера. Розе росла в окружении музыкальных звезд Германии и Вены начала XX века.

В 1930 году, в возрасте 24 лет Альма вышла замуж за молодого, одаренного чешского скрипача Вазу Пшиходу. Спустя несколько лет она основала женский камерный оркестр "Девушки венского вальса". Оркестр был невероятно популярен, даже в годы Великой Депрессии музыканты отлично зарабатывали. Установление нацистского режима в 1933 году стало началом конца музыкальной карьеры Альмы. Ее брат вовремя понял опасность нацизма и эмигрировал вместе с супругой в Америку. Альма осталась на родине, чтобы ухаживать за больным отцом. Спустя некоторое время она перевезла отца в безопасный Лондон, а сама перебралась в Голландию и продолжила музыкальную карьеру. Альма прославилась как музыкант-виртуоз и талантливая скрипачка, в конце 30-х - начале 40-х годов она постоянно гастролировала по Европе. Финальный аккорд в музыкальной карьере Альмы поставил арест во время турне по Франции.

В июле 1943 года, после нескольких месяцев заключения в лагере Дранси, Альму Розе отправили в Освенцим. Альма Розэ не прошла через «карантин» - барак, где больные, умирающие и относительно ещё здоровые, запертые без воды и питья, лежали вповалку среди грязи и крыс. Она была взята в место ещё более зловещее - в «блок10» Освенцима-1, абсолютно изолированное строение с занавешенными окнами. Там производились опыты над живым людьми. Понимая, что её дни здесь сочтены, Альма попросила женскую охрану принести ей скрипку, чтобы играть для заключённых женщин. Как ни странно, но скрипка была доставлена в блок 10. Найти любой инструмент было просто: склады Освенцима ломились от имущества прибывших заключенных. Сегодня это может показаться сюжетом из мелодрамы, но этот сюжет создала сама жизнь. Слухи о прибытии Альмы Розэ - скрипачки из Вены - быстро дошли до Марии Мандель. Альма была как раз тем человеком, который мог помочь удовлетворить её амбиции. Перевести Альму в «музыкальный блок» не составляло труда - просьба начальницы женского лагеря была выполнена без промедлений.

Так началась финальная глава жизни Альмы Розэ. В начале августа ее перевели в музыкальный блок, а через два дня пришедший младший чин СС объявил о назначении Альмы дирижёром и главой блока - «капо» Альма Розе начала по существу формировать новый оркестр. Прежде всего надо было расширить состав оркестра и заменить тех участниц, которые практически не были профессиональными музыкантами. Но как с ними быть? Нужно было сделать всё, чтобы удержать их любым способом в орбите работы оркестра. Альма и Чайковска, которая была руководительницей оркестра раньше, составили список необходимых для оркестра библиотекарей, переписчиц нот, и других необходимых для расширенного оркестра постоянных помощниц. Поскольку энтузиазм Марии Мандель гарантировал все запросы Альмы Розэ, ей и Чайковской удалось сохранить немало жизней молодых женщин и совсем ещё юных девочек, чудом прошедших «селекцию». Розэ удалось также добиться разрешения для всех членов оркестра не выходить дважды в день - до рассвета утром и после захода солнца вечером на «aппель» - перекличку, занимавшую порой не один час. Мотивировалось это требование необходимостью усиленных репетиций и невозможностью терять впустую часы необходимые для работы. Ещё одно немаловажное послабление было дано участницам оркестра - разрешалось не гасить свет ночью, так как Альма Розе работала допоздна, делая переложения партитур для ансамбля, не имевшего в своём распоряжении исполнительниц на медных духовых инструментах, а из деревянных духовых имелись только флейта и и флейта-пикколо. И, кроме всего, - было получено разрешение на установку плиты внутри блока для разогрева «рациона», привозимого в котле утром и вечером. Это было неслыханной привилегией в условиях Освенцима!

Альма Розэ руководила занятиями оркестра со всей присущей ей железной волей. Иногда она заставляла своих оркестранток делать поистине невозможное. Едва оправившись после болезни им следовало немедленно приступать к репетициям, иначе… Мандель и её помощники следили за явкой и за состоянием участниц. Можно было за короткое время выздоравливать, но нельзя было долго болеть.

Репертуар оркестра, над которым стала работать Альма был большим и исключительно разнообразным. Тут была классика - сочинения Баха, Бетховена, Моцарта, Шумана, Шуберта, Брамса, переложенные и оркестрованные для этого состава оркестра самой Альмой, популярные арии из опер, оперетт, венские вальсы Штрауса, виртуозные сочинения для скрипки с оркестром, известные увертюры из опер и оперетт, попурри и популярные довоенные венские песни, танго. Это был ведь оркестр рабынь, которые были обязаны выполнять любой приказ любого эсэсовца. Все её коллеги впоследствии отмечали, что Альма вела себя с эсэсовцами всегда вежливо, но с абсолютным достоинством. Всякий раз, когда это разрешалось, оркестр выступал дважды в неделю в «ревире» - лагерном лазарете. Часто бывало, что на следующее утро после концерта, всех выздоравливающих отправляли в газовые камеры. Так музыка была последним глотком свободы для обречённых женщин. Всё это не было секретом ни для кого, и можно только удивляться мужеству и воле Альмы Розэ и её коллег, старавшихся в таких условиях делать всё, что было в их силах. В «ревире» часто находились родные или даже родители некоторых участниц оркестра.

Одним из самых частых «гостей» в музыкальном блоке был д-р Менгеле - «ангел смерти». Он заставлял играть свою любимую пьесу Р.Шумана «Грёзы», в оригинале написанную для фортепиано и переложенную Альмой для виолончели в сопровождении оркестра, бесконечное количество раз! Исполняла её Анита Ласкер, семнадцатилетняя девушка, привезённая сюда из польского города Вроцлава. Она играла пьесу раз за разом, а Менгеле требовал повторять музыку «Грёз» ещё и ещё… Это было своего рода пыткой и весьма изощрённой. Спустя много лет, Анита Ласкер стала одной из основательниц знаменитого Английского Камерного Оркестра. В 1996 году корреспондент Би-Би-Си задал ей вопрос: «Как вы себя чувствовали, когда играли для подобных людей?» «Я не думаю, чтобы мы вообще что-нибудь чувствовали…» - был её ответ. «Но вы знали, что они делали?» «Конечно, мы знали, что они делали… Но какой была альтернатива?»

                                                                   Анита Ласкер 

Многие уцелевшие узники относились к существованию оркестров в Освенциме как к «большой лжи Освенцима», поясняя, что они были предназначены для обмана приезжавших иногда делегаций международного Красного Креста. Шимон Лакс писал, что, по его мнению, «музыка поддерживала дух, главным образом – тело, только самих музыкантов, которые не должны были выходить на каторжные работы и которые питались чуть лучше». Руководитель оркестра бывшего Варшавского Радио Адам Копучинский придерживался другого мнения: «Благодаря её силе - музыка, как самое прекрасное из искусств, несомненно поддерживала естественную природу человека и была медициной для больных, измождённых душ». Альма Розэ добивалась совершенства, бесконечно репетируя новое, шлифуя уже выученное, фанатически преследуя цель всё лучшего и лучшего качества игры, фразировки, красоты звучания. Со стороны это кажется абсурдом - во имя чего делались такие усилия её лично и всего оркестра? Во имя услаждения слуха эсэсовских убийц? Во имя музыки, как таковой? Во имя спасения жизней всего персонала оркестра? Эти вопросы останутся без ответов. Тяжёлая, напряжённая и ежедневная работа от зари до зари всё же была лучшим убежищем для сохранения душ от сумасшествия и деградации. В то же время понятна реакция узниц, возвращающихся после целого дня каторги и видевших прилично одетых женщин, сидевших на возвышении и игравших бодрые марши и увертюры, в то время, когда они никогда не могли даже сменить или высушить свою одежду.

Так продолжалось 9 месяцев. 2-го апреля 1944 года после еженедельного воскресного концерта, который, по мнению всех участниц, был особенно удачным, Альма Розэ была вызвана в главную контору СС, что вызвало естественную тревогу всех оркестранток. Вскоре Альма вернулась в музыкальный блок, сообщив своим ближайшим коллегам, среди которых первой была Флора Якобс из Голландии, что ей сказали о том, что в скором времени ей предоставят свободу для выступлений как солистке вне концлагеря Освенцим! Новость была, конечно, совершенно невероятной! Однако, что она означала на самом деле, узнать было не суждено. С этого момента осталось много версий происшедших событий. Очень скоро Альма снова покинула «музыкальный блок», чтобы принять участие в праздновании дня рождения заведующей прачечной Биркенау фрау Шмидт.  По возвращении в свой блок, Альма снова вызвала своих ближайших коллег и сказала, что она очень плохо себя чувствует и, как видно, серьёзно заболела. Действительно, у неё начался жар, она пыталась дирижировать и явно путала реальность и какие-то сны наяву. Она всё время повторяла, что русские идут и скоро их всех освободят, и тогда они устроят тур по всему миру. Была вызвана Мандель, приказавшая немедленно доставить Альму в «Ревир» - санитарный блок. Там её поместили в отдельное помещение и положили на настоящую постель, чего не имела ни одна пациентка «Ревира». Симптомы заболевания Альмы Розе напоминали менингит. Температура была больше 39 гр. Альма впала в бессознательное состояние. Эсэсовские врачи были озабочены в первую очередь установлением факта природы заболевания, так как панически боялись новой эпидемии тифа или менингита. Пункция спинно-мозговой жидкости не показала отклонений от нормы, хотя официального ответа лаборатории никто никогда не видел. Между тем состояние Альмы всё ухудшалось. И 04.04.1944 в 16 часов, ещё одно, и последнее странное совпадение в жизни Альмы Розэ, она умерла. Участницам оркестра разрешили придти в «ревир» для прощания. Впоследствии они рассказывали, что туда приходили даже некоторые эсэсовцы. Как бы то ни было, но тело Альмы покоилось в её концертном платье и её коллеги нашли какие-то ранние цветы и принесли их, чтобы отдать ей дань уважения и выразить свою признательность. Только через много лет стало ясно, что Альма Розе умерла от ботулизма - пищевого отравления, при котором вырабатываются невротоксины, действие которых на человеческий мозг создаёт картину, напоминающую менингит. Фрау Шмидт также попала в «Ревир» с теми же симптомами, но выжила и дожила до освобождения.

Зачем же понадобился эсэсовскому персоналу и коменданту лагеря симфонический оркестр? Эсэсовскому персоналу захотелось иметь свой оркестр, чтобы слушать музыку в любое время, никуда не отлучаясь от своей работы. Ведь они были немцами или австрийцами, «цивилизованными людьми», потребность которых в музыке была такой же естественной, как есть, пить или умываться. К музыке все они имели особое пристрастие - это было старой доброй традицией, взлелеянной многими поколениями людей разных профессий и социального положения.

Для обычного человека здесь кроется какая-то несовместимость - как это может быть, чтобы те же индивидуумы могли плакать, слушая Шумана или Бетховена и могли в это же время совершать самые страшные злодеяния и преступления против человечества? Есть ли ответы на эти вопросы?