Роб с французским журналистом на интервью в Chateau Marmont - 25/10

  Роб в Хитроу - 26/10  

С фанаткой в Лондоне- 29/10  

  С журналистом - 29/10. Интервью для Grazia France.  

 Роб и Суки на свидание в Chiltern Firehouse - 30/10

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  Роб на съемках своего нового фильма "В ожидание варваров"в Марокко - 3/11  

  Роб в Марракеше - 7/11

 На съемках  в пустыни - 11/11

  В Мараккеше с Суки Уотерхаус - 13/11 

 

 

  Новая фотосессия и интервью для  Interview Magazine • Fall 2018  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

"Никаких сомнений не возникает в том, что тяга Паттинсона к малобюджетным, но высокоамбициозным проектам вылилась в его последнюю роль - в англоязычном дебюте Клер Дени «High Life».

Новая психосексуальная драма французского режиссёра помещает Паттинсона в тюремную колонию в космосе, где его сокамерников пытают ради их спермы, и делает это похожая на ведьму Жюльет Бинош. (Сам герой Паттинсона называет ее «шаманом спермы»). В следующем году он будет блистать в фильме ужасов компании А24 «Маяк» вместе с Уиллемом Дефо, который ловко сочетает классику артхауса и летние блокбастеры. Не сказав друг другу ни слова на площадке - это такая штука среди актёров-мачо - эта пара впервые поговорила о трудностях бытия знаменитостей и маленьких радостях в том, чтобы отойти от них.

Роберт Паттинсон: Я действительно боялся этого интервью. Я даю их уже всю неделю. Когда я был в Сан-Себастьяне, я давал одно вместе с Жюльет Бинош, и помню, как думал: «А кого-то вообще интересует то, что я говорю?»

Уиллем Дефо: Ты кажешься очаровательным во всех интервью, которые я видел. Это своего рода игра?

Роберт Паттинсон: Я действительно как одурманен немного во время этого. Во мне сидит крошечный гремлин, который думает: «Скажи что-то шокирующее. Ты здесь всего на несколько минут, скажи что-нибудь ужасное». Это вот такая извращённая радость. У моего публициста уже было пару сердечных приступов.

Уиллем Дефо: Что придаёт тебе уверенности?

Роберт Паттинсон: Я не думаю, что это вопрос уверенности. Для меня сказать что-то ужасное - способ бороться с давлением. Я совершенно ужасен во всех этих разговорах и в продвижении фильма. Я вижу огромное количество актёров, которые настолько хороши в этом, но я абсолютно неспособен. Мне настолько стыдно, потому что я даже не знаю, понравится ли людям фильм. Можно долго говорить о своём ремесле, но если аудитория видит это и говорит: «Это было полное дерьмо», уже совершенно неважно, что ты делаешь.

Уиллем Дефо: Как прошёл фестиваль в Сан-Себастьяне?

Роберт Паттинсон: Я помню, как ел рыбу с тонким туловищем и огромной головой. Одно из самых отталкивающих блюд в моей жизни.

Уиллем Дефо: А как сам показ?

Роберт Паттинсон: Было великолепно. Я немного боялся после показа в Торонто. Я думаю, аудитория не была готова к этому. Была огромная аудитория; как только мы вошли туда, я увидел людей с попкорном, готовых к тому, чтобы их развлекли. И я внезапно подумал: «О нет, этот поезд врежется в них через секунду. Они же не ожидают эзотерический фильм о демонах».

Уиллем Дефо: Как много ты думаешь о зрителях, когда делаешь фильм?

Роберт Паттинсон: Когда я делаю кино, я совершенно не думаю о том, кто будет его смотреть. Я имею в виду, что действительно хочу привлечь людей в кино. Это то, о чем я думаю. Мне нравится эта часть маркетинга. Мне кажется, что большинство актёров даже и не хотят думать о коммерческих аспектах фильма.

Уиллем Дефо: Я думаю.

Роберт Паттинсон: Мой отец был продавцом автомобилей, и я обожал слушать его рассказы о тактиках продажи. Это искусство - прочесть аудиторию и понять, как повести ее за собой. Продажа - нечто подобное исполнению роли персонажа.

Уиллем Дефо: Как ты относишься к тому, что иногда делаешь фильмы не для всех? Бытует мнение, что если фильм не популярен, то он и не хорош. Это сводит меня с ума.

Роберт Паттинсон: Но если ты делаешь что-то, что является очень личным для тебя, специфическим и другим, и даже если всего лишь один человек придёт и скажет: «Мне очень понравился фильм», это связывает со зрителем на глубинном уровне. Это значит намного больше, чем слышать: «Мне было приятно провести время за просмотром фильма для увеселения толпы».

Уиллем Дефо: Я согласен с тобой в этом. Забавно, потому что мы снимали вместе «Маяк», и условия были настолько тяжёлыми, что мы и не поговорили на площадке.

Роберт Паттинсон: Я понял, что во время репетиционного периода ты намного лучше понял сценарий, чем я. Я не хотел, чтобы это стало заметно.

Уиллем Дефо: Ты совершенно точно отсутствовал на репетициях. Возможно, это природа роли, но мне казалось, что ты хотел врезаться в неё, не прорабатывая материал, потому что так это бы выглядело натуральнее, без каких-либо предварительных знаний. Я вспомнил старую цитату Дастина Хоффмана и Лоуренса Оливье - «Вперёд».

Роберт Паттинсон: Моя идея для «Маяка» заключалась в том, что если я не могу полностью понять роль на ментальном уровне, я стараюсь понять ее на физическом. Но должен признать, что никогда не видел никого, кто обладал бы твоей сверхъестественной энергией. Я наблюдал за тобой и думал: «Как он это делает?»

Уиллем Дефо: Я приму это как лесть, но верну ее, сказав, что твой подход ошеломителен. Ты - воин. Помнишь, как нас окатили водой, как это было больно? Такие вещи не забываются.

Роберт Паттинсон: Это был момент, когда я как никогда был близок к тому, чтобы ударить режиссёра. Как бы я ни любил Роберта (Эггерса), была минута, когда я пять дублей ходил по пляжу и думал: «Какого черта происходит? Мне кажется, что мне направили в лицо брандспойт». А он ответил: «Это и есть брандспойт». Это было мучительно. Но создаёт интересную энергию.(Смеётся). Просто из любопытства: ты думаешь иначе о роли, делая некоммерческую работу, чем когда работаешь в огромной франшизе? Подходы отличаются?

Уиллем Дефо: Я уже не в том возрасте, чтобы играть за компанию. Мне лучше с людьми, интересными для меня. Мне нравятся персональные фильмы и маленькие команды. Гибкость. Когда делаешь большой фильм, там другой менталитет. С большим фильмом нужно больше ответственности, уверенности. На людей тоже оказывает давление эта ответственность, а для искусства это - смерть.

Роберт Паттинсон: На каждом сделанном мною фильме у меня был порыв в первый же день сказать режиссёру, что понятия не имею, что делаю. И мне кажется, что в больших корпоративных структурах это не будет хорошо принято. Я вообще не думаю, что однажды смогу сказать: «Я - профессиональный актёр с набором определённых качеств, и я смогу рассказать любую историю в нужном вам цвете». Я имею в виду, что я и делаю фильм вопреки тому, что думаю, что не смогу. Просто надеюсь, что не пойду ко дну. А если не утону - научусь плавать.

Уиллем Дефо: Послушай, ты делаешь великолепную работу и великолепный выбор. Ты приобрёл такую популярность в «Сумерках», масштабов которой я ещё не видел. Это должно помочь тебе рисковать, и ты очень умно этим пользуешься.

Роберт Паттинсон: Ты настолько же популярен. Я видел, как в Галифаксе люди охотились за тобой в том супермаркете.

Уиллем Дефо: Ну, это мои подданные.

Перевод: irina_vingurt

За кадром  фотосессии

 с фотографом Райаном МакГинли

 Со стилистом Мэлом Оттенбергом

 Новая фотосессия и интервью в ноябрьском номере Les Inrockuptibles (Франция) 

 

 

 

"Журналист: Откуда эта страсть и интерес к интернациональному авторскому кино, от Херцога до Сиро Гуэрры [«Объятия змеи»]?

Роберт: Мне кажется... от Жан-Люка Годара. Он во всем виноват! (Смеётся) Знаете, я не был тем подростком, который особо интересуется кино. Но однажды я открыл для себя «Breathless» [«На последнем дыхании»](1960). И это стало причиной всему: моему желанию стать актером, да и поведению в жизни.

Журналист: Что вам так понравилось в «Breathless» ?

Роберт: Прежде всего Бельмондо. Я не видел никого в своём окружении, кого мог бы считать таким же крутым, кого мне бы так же отчаянно хотелось напоминать. А потом я увидел его, и он стал для меня символом. Как и многие другие до меня, я подумал: «Хочу быть им!»

Журналист: Из-за его дерзости?

Роберт: Да. Но скорее ещё из-за невероятной уверенности в себе, которая позволяла ему быть столь легким и расслабленным. Но не только Бельмондо связывает меня с этим фильмом. Я тогда не понял всего, но магия фильма заключалась и в инсценировке. Я ещё никогда не видел ничего более живого и удивительного в кино. А за ним последовал «Безумный Пьеро» (Годар,1965 год), который возымел на меня то же самое действие. И я стал ботаником, думающим только о том, чтобы смотреть кино.

Журналист: Были ли вы знакомы с фильмами Клер Дени, прежде чем получить предложение сняться в «High Life»?

Роберт: Да. Когда мне было двадцать четыре или двадцать пять. Я смотрел «Белый материал» в гостинице на съёмках в Луизиане, и он потряс меня. Ритм, ее способ снимать ландшафт, игра Изабель Юппер. Я не знал, кто такая Клер Дени, я не знал, был ли этот фильм ее первым. Я позвонил своему агенту и сказал: «Я хочу сниматься у неё!» Мне понадобились ещё три года, прежде чем мы встретились. За это время я посмотрел все ее фильмы.

Журналист: Это помогло вам в работе над «High Life»?

Роберт: О да. Сценарий, предложенный Клер, составлял лишь двадцать страниц. И не потому, что история была настолько проста и ясна! (Смеётся). Было непросто определить, о чем идёт речь. Мы продвигались на ощупь, как в ребусе. Да, перед моими глазами были кадры ее фильмов, ее атмосфера, ее совершенно особенная манера снимать тела. Я сосредоточился на том, как я могу стать частью ее мира.

Журналист: Что она рассказала вам о герое и о том, как играть его?

Роберт: Она сказала, что он сродни средневековому рыцарю. Когда я снимал свой скафандр, это должно было быть сродни тому, как я бы снимал доспехи. Это помогло. Она также много говорила и о Йене Кёртисе, исполнителе Joy Division, о его манере двигаться. История этого человека, с другой стороны, так и осталась неясной: что он сделал, за что его посадили. Клер говорит скорее о чувствах, нежели о фактах.

Журналист: Вам нравится Joy Division? Вам близка рок-культура?

Роберт: Я обожаю Joy Division. И без ума от «Контроля» - фильма Антона Корбейна об Йене Кертисе. Поэтому я и снялся в другой его ленте, «Лайф» (2015), где сыграл фотографа Джеймса Дина.

Журналист: В фильме был задействован художник Олафур Эллиасон. Что именно он делал?

Роберт: Он не приходил на площадку. Я его никогда не видел. Он задействован одновременно в пятидесяти проектах. Вместе с Клер он разрабатывал свет, представление чёрной дыры в фильме. Я обожаю его работы. Я помню огромное солнце, которое он установил в лобби Modern Tate в Лондоне, мне было лет пятнадцать-шестнадцать. Я был там много раз, и как все, лениво сидел под фальшивым солнцем.

Журналист: После "Космополиса" (2012) вы снова снимаетесь с Жюльет Бинош. И снова сцены тяжёлого секса.

Роберт: Она - лучшая. Смешная и необузданная. Когда я посмотрел фильм и увидел, что она творила в Fuck Box, я лишь подумал: «ничего себе!» . У неё нет никаких комплексов, она делает все с одинаковой интенсивностью. А о «Космополисе» могу сказать, что был страшно нетерпелив в день съёмок этой сцены, и не мог дождаться, чтобы дойти до машины. И я очень горд тем, что делал это с Жюльет. Это то, о чем я расскажу своим детям! (Смеётся).

Журналист: А они у вас есть?

Роберт: О нет! Ни в коем случае! (Смеётся)

Журналист: До «High Life» у вас был намечен проект с Оливье Ассайасом. Что произошло?

Роберт: Я встретил Оливье, когда мне было двадцать три, во время «Сумерек». Он был одним из первых режиссёров, которыми я интересовался и которых встречал. Мы виделись иногда. И потом, несколько лет спустя он предложил мне «Глаз Идола», историю о грабителях и мафиози Чикаго в конце семидесятых. Сценарий великолепен. Представьте себе совершенно чёрный фильм, с экшн-сценами, но и потрясающей стилизацией, примерно как у Майкла Манна в «Солитере». Но у фильма было много проблем в производстве. Я начинал с Робертом Де Ниро, а затем с Сильвестром Сталлоне. И в конце концов, за несколько недель до начала съёмок все сорвалось. Было очень печально. Я регулярно получаю сообщения от Оливье или его продюсера, которые сообщают мне, что проект можно реактивировать. Посмотрим...

Журналист: Сложно ли вам до сих пор доказывать вашему голливудскому окружению, агентам и публицистам, что ваши решения направлены исключительно на независимое кино?

Роберт: О да! Мой агент давно перестала диктовать мне, что делать! (Смеётся). Она знает, что меня не интересуют романтические комедии. У нас тут даже шутка появилась, как охарактеризовать всех моих персонажей: Джон, 30 лет, психопат (Смеётся). Знаете, а ведь даже «Сумерки», по крайней мере первый фильм, снятый Кэтрин Хардвик, был странным проектом, маленьким жанровым фильмом, о котором никто не мог и подумать, что он принесёт столько денег.

Журналист: Вы довольны местом, которое занимаете в мире кино?

Роберт: Да. Для меня было невозможно не снять те фильмы, которые я снял за последние годы. Я хочу занимать эту позицию до конца моих дней. Единственная проблема - эти фильмы смотрит недостаточное количество зрителей.

Журналист: Вас расстраивает тот факт, что «Затерянный город Z» Джеймса Грея или «Хорошее время» братьев Сафди собрали так мало в США?

Роберт: Конечно, мне очень жаль. Я встречаю людей, работающих в мире кино в Лос-Анджелесе, и они не смотрели эти фильмы. Мне кажется иногда, что никто, не смотрел «Хорошее время», кроме моих друзей. Ну и французских критиков (Смеётся). Недавно я смотрел по кабельному телевидению «Убить Зои». Фильм Роже Авари по сценарию Тарантино был в 1994 году после «Криминального чтива» огромным успехом. С сегодняшней точки зрения это удивительно! Шестьдесят процентов диалогов - на французском языке без субтитров, действие притянуто за уши, много насилия, абсолютно истерическая лента. Тогда было намного больше зрителей, готовых на непривычное. Однако сегодня, благодаря стримингу, у фильмов намного более длинная жизнь. Я встречался кое с кем из Амазон, и он рассказал мне, что «Затерянный город Z», который едва шёл в кинотеатрах, прекрасно сработал на каналах "видео по запросу" [п.п: Amazon Prime, Netflix].

Журналист: В "Затерянном городе Z" вы отваживаетесь на более комический диапазон. Мы видели вас в серьёзных ролях, мученических, а в реальной жизни вы, кажется, хотите развлекаться?

Роберт: В юности я хотел, чтобы меня воспринимали всерьёз. Быть может потому, что я начал с «Гарри Поттера» и долго был прикован к «Сумеркам». Я хотел видеть во всем сложность и глубину. Но я люблю смеяться. С удовольствием снялся бы в комедии. Но к сожалению, сценарии комедий, которые я получал, были не очень хороши.

Журналист: Что вызывает у вас, как у зрителя, смех?

Роберт: Если бы вы знали! Я ещё ребёнок! Чем проще, тем больше я умираю со смеху. Мне очень стыдно, но я должен признаться, что ничего меня так не развлекает, как животное с забавной мордочкой в Инстаграме. Я задаю в поисковик «Животные, делающие забавные вещи» и смотрю часами на собак, строящих рожицы или зевающих кошек. Мне на самом деле восемь [лет].

Журналист: Братья Сэфди стали запоминающейся встречей?

Роберт: Я смотрел их предыдущие фильмы: «Удовольствие быть ограбленным», «Сходи за розмарином», «Сумасшедшая любовь в Нью-Йорке». Я непременно хотел принадлежать к их миру. Было классно сыграть злого, жестокого персонажа, не осознающего серьезность того, что он творит. Я вижу некоторую близость братьев Сэфди и Клер Дени, хотя «Хорошее время» и «High Life» - абсолютно разные фильмы. Когда снимаешь с ними, ощущаешь, что находишься не в их фильме, а в их мире. Внутреннем мире.

Журналист: Вы думали когда-то о том, чтобы снять фильм?

Роберт: Думал, но не знаю, смогу ли когда-либо. Я настолько не уверен в себе: играя в собственном фильме, я буду постоянно спрашивать партнёра: «Ты в порядке? Как у меня получается?». И буду постоянно извиняться (Смеётся). Когда я был очень молод, я говорил себе, что брошу актерство и стану режиссером, когда стану старше. Но когда я вижу Клер или братьев Сэфди... Они как моторы! У них невероятная энергия, они отвечают одновременно на двести вопросов людей, которые заставляют их выбирать между двумя цветами, двумя сетами, двумя костюмами, спрашивают, что они предпочитают. А я... я скажу: «Мне все равно, делай как хочешь» (Смеётся).

Журналист: Один из ваших близких друзей, актёр Брейди Корбет, ставший режиссёром (на Венецианском кинофестивале он представил свой второй фильм, в котором Натали Портман играет поп-звезду) - это пример для вас?

Роберт: Я познакомился с Брейди, когда ему было шестнадцать. Мне было восемнадцать, и я был впечатлён этим подростком, который, казалось, имел столетний кинематографический опыт за плечами. Он смотрел все фильмы, имел обо всем свои теории. Он уже знал, что станет режиссёром. А ещё лучше - (говорит по-французски) «автором», как он выразился.(Смеётся). Его эрудированность смущала меня. Рядом с ним я понял, что моя задача заключается в том, чтобы смотреть фильмы, особенно интернациональные. Знаете, в Лос-Анджелесе вы можете очень легко произвести впечатление на людей своей кинокультурой.

Журналист: Вам поэтому нравится Годар?

Роберт: (Смеётся) Конечно! Все думают: «Он гений!». Когда я переехал в Лос-Анджелес, я каждые выходные шёл в видеотеку, где покупал диски издательства Criterion. Три-четыре из них я просматривал за выходные. Мне нравилось встречать людей, которые советовали мне, что купить, обращали мое внимание на неизвестные фильмы. Для меня нет ничего привлекательнее, чем способность научить меня чему-то, показать неизвестное.

Журналист: Первый «сумеречный» фильм вышел десять лет назад. Как далеки вы сейчас от двадцатилетнего актёра, ставшего его звездой? Что вы ожидали тогда?

Роберт: Я все тот же! Я не знал, что будет, но всегда верил в удачу. Успех «Сумерек» подарил мне годы, полные эйфории, когда моя жизнь была сплошной вечеринкой. Я все так же не волнуюсь о будущем и верю в удачу. Это помогает сохранить психическое здоровье.

Журналист: Вас не травмировало то, что вы стали ежедневной эротической фантазией миллионов?

Роберт: Мне было понятно, что это не связано со мной. Это было нечто, выросшее рядом со мной и мало меня занимавшее. Я помню, как однажды я шёл по улице и некто просто набросился на меня, крича в экстазе: «Как ты красив!» Я спокойно сказал:«Вы не имеете в виду человека напротив вас. Это просто проекция. С экрана или в вашей голове». Человек опешил и дал мне уйти (Смеётся).

Журналист: Это никогда не было грузом?

Роберт: Не очень. Было трудновато, когда люди стояли перед моим домом, преследовали меня. И промо были немного болезненными иногда. Однажды я ляпнул в интервью, что не мою голову. Потом шесть лет меня спрашивали:«Вы не моете голову?» Это сводило с ума. Я рад говорить с журналистами, не задающими вопросы о моих волосах. Но если хотите, можем о них поговорить.(Смеётся)

Журналист: Существует странная параллель между вашей карьерой и карьерой Кристен Стюарт, выбирающей также независимые арт-фильмы. Она снималась у Оливье Ассайаса незадолго до того, как вы почти снялись у него. Все же сага для подростков принесла миру двух голливудских звёзд.

Роберт: Ну, я научил Кристен всему (Смеётся) Я шучу, конечно. Она и до «Сумерек» снималась в крутых фильмах. Ее карьера уже была лучше моей. Однако верно то, что мы имели одинаковую исходную точку в кино и во многом другом. Кристен очень умна и у неё хороший вкус. Когда к ней обращаются интересные режиссёры современности, она их не упустит.

Журналист: Вы чувствительны к теме равновесия мужчины/женщины в кино, которой придаётся очень большое значение?

Роберт: Конечно. Для моего первого фильма я был выбран женщиной, режиссёром Мирой Наир («Ярмарка Тщеславия», 2004). Я стал знаменитым благодаря Кэтрин Хардвик. Я только что снялся у Клэр Дени. Мое профессиональное окружение состоит из женщин. Мой агент и публицист - женщины. Для меня на самом деле абсолютно естественно работать в равновесии между мужчинами и женщинами. Однако я помню, как журналист в Торонто обратился к Клэр: «Как женщина-режиссёр...» Она перебила его, сказав: «Рассматривайте меня как режиссёра, а не как женщину-режиссера». В идеале у этого слова не должно быть рода.

Журналист: Вам не кажется, что индустрии кино полна сексизма?

Роберт: Возможно, я полностью слеп, но я не сталкивался с особым сексизмом в кино. Не более, чем в остальном обществе. Однако я видел мужчин, проявлявших сексуальную агрессию к своим коллегам-женщинам. Но я видел и этих озабоченных собственным членом, которых ставили на съёмках на место и парни, и девушки: «Что с тобой не так? С ума сошёл?!» В киноиндустрии не больше жестокости или людей вне контроля, чем в любой другой индустрии. И мы должны бороться с этим везде.

Журналист: Вы смотрите сериалы?

Роберт: Да, но не обязательно. Мне нравятся документальные серии. Очень интересен Making a Murderer [Сериал Netflix «Создавая убийцу»]. И я смотрел уже все сезоны «Игры Престолов».

Журналист: Ваш любимый персонаж?

Роберт: Упс... Я смотрел это семьдесят часов и только сейчас понял, что не помню имени моего любимого героя... хмм... Ходор! Его зовут Ходор!

Журналист: Вы чувствуете себя американцем или англичанином в Лос-Анджелесе?

Роберт: Довольно-таки американцем, должен признать. Но в Штатах я все ещё англичанин. И действительно, несмотря на один язык, это совершенно разные личности и культуры, а я где-то между ними.

Журналист: Вы интересуетесь политикой Америки? Промежуточные выборы - важная тема для вас?

Роберт: Я не голосую в Штатах, но да, мне интересно то, что происходит. Брексит поразил меня, знаете. И насилие и неискренность политических дебатов в Англии в этот период. Каждая партия стремилась дискредитировать оппонента путём лжи и оскорблений. Атмосфера была тяжёлой и так же тяжело было мыслить ясно. И сегодня мы отрезаны от правды, если рассматривать американские новостные каналы. Противоречащие факты относят то к одному, то к другому. Политический климат здесь действительно тяжёлый. Но я чувствую себя ближе к либералам, чем к консерваторам."

Перевод: irina_vingurt

 

Интервью для журнала SO FILM (франция):

"So Film: Ты много говоришь о том, что в молодости был киноманом, но ты стал звездой, благодаря блокбастеру. Это было ошибкой новичка? 

Роберт: Честно говоря, в то время я бы снялся в чём угодно. У меня не было выбора. Я ходил на все кастинги, даже не знаю о чем фильм и не имея стратегии. Даже во время промо «Сумерек» я не осознавал, что делаю, или что вокруг меня происходило. Я веселился, все мои друзья жили тогда в ЛА, и для нас это была шутка. Все происходило так быстро, и я был очень осторожен из-за уверенности, что это может в любой момент закончится.

So Film: Ты противостоял давлению студии, которая вложила в эти фильмы миллионы долларов? 

Роберт: Для меня самой большой проблемой было то, что я больше не мог шутить. Мне приходилось давать одно интервью за другим и отвечать на одни и те же вопросы снова и снова. Например, они постоянно спрашивали про мои волосы, и честно говоря… Они спрашивали: «Как ты делаешь такую прическу?» И в какой-то момент тебя это так достает, что ты говоришь: «Секрет моей прически? Я не мою голову». И потом в каждой статье на протяжении 7 лет они обсуждали мои проблемы с гигиеной. Это меня доставало. Что вы хотели, чтобы я сказал? Ну, я использую этот шампунь, а потом этот лосьон. Это же смешно. К счастью для меня, съемками фильма «Сумерки» управляла студия-новичок. Для них это всё было в новинку: промо и всё с ним связанное. Так что они прощали мои чудачества. Помню, меня пригласили на промо-мероприятие и снова спросили про мои волосы. Я такой: «Моя прическа? Мои волосы облизывают 12-летние девственницы». Если бы я сказал это сегодня, то меня бы мгновенно уволили. В то время меня не наказали, а только отправили на тренинг по общению с прессой, чтобы я знал, как отвечать на вопросы. Но мне было все равно, честно говоря. (Ответ Роба всем кто так сильно беспокоится о том,что он воняет и не моет голову :Р )

So Film: Эта индустрия также оказывает сильное влияние на людей, которые в ней крутятся, полностью их меняет. Тебе приходилось сталкиваться с этой глупой голливудской привычкой? 

Роберт: Любая индустрия, в которой присутствует иерархия, работает подобным образом, но киноиндустрия особенная, потому что ты можешь быстро перескочить через ступени. Ты можешь начинать не с самого начала, особенно это касается режиссеров. Это единственная индустрия, в которой ты можешь стать директором в первый же день. Иногда это быстрое повышение создает неприятности. Есть история об одной актрисе и джакузи. Я не мог сказать вам её имя, потому что она не знает об этой истории. На съемочной площадке у неё была сцена в джакузи. Эта актриса всегда на всё жаловалась и когда она оказалась в воде, то пожаловалась на её температуру. Вся команда так разозлилась, что они решили справить нужду в джакузи, а потом добавили мыло и ароматные гели, чтобы скрыть запах. Она этого не заметила, и до сих пор, думаю, не знает об этой истории. Так что я никогда не жалуюсь на еду в ресторане, чтобы я о ней не думал… (Смеется). 

So Film: Сложно ли тебе держать дистанцию от блокбастеров, чтобы иметь возможность работать в независимых фильмах? 

Роберт: Мне повезло, что Кроненберг позвал меня в свои 2 фильма. Это был «знак одобрения» и открыл для меня многие двери. Когда я был в Риме, он (Кроненберг) позвонил Дэвиду Мишо и сказал ему «все отлично! Роберт – это нечто особенное!» Это помогло мне в дальнейшем. После этого когда я работал над «Детством лидера» или «Высшем обществом» это удовлетворяло ту часть меня, которая хотела адреналина. Мне нравится слушать этот голосок внутри меня: «О, дорогой. Этот фильм может стать твоим последним! Он всё разрушит!»

So Film: Так это возможно, построить карьеру на независимых фильмах? 

Роберт: Я думаю, это зависит от возможностей. Когда ты работаешь над крупным проектом, то не можешь рисковать, потому что на кону большие деньги. Участвовать в маленьких проектах весело, потому что ты не поглощен студийной машиной. Например, я прочитал сценарий нового проекта Роберта Эггерса, режиссера «Ведьмы», и это самый странный сценарий, который я читал. Я поработал с режиссером над фильмом «Маяк» вместе с Уиллемом Дэфо. Сюжет повествует о хранителе маяке в 1890-х на о. Мэйн. Прежде, никто не приглашал меня участвовать в подобных проектах, но благодаря Кроненбергу и «Хорошему времени» они стали для меня доступны. И потом, в больших проектах ты можешь легко заработать много денег."

Перевод: Анастасия Гулая

 Тем кто дочитал  сегодня до конца  и не закрыл пост - СПАСИБО ♥