Я с уважением отношусь к истинно верующим, но некоторые личности, как носители веры вызывают большие вопросы

Екатерина Васильева

«Знаете, многие люди раньше, когда Россия была страной верующей, отвечали на вопрос: «Кто вы?» — «Я – православный христианин». Это суть человека и сверхценность. Если брать по такому счету, то на вопрос «Кто я такая?» я отвечу: «Мать священника». Это в моем биографическом роду – вершина, и не моя заслуга, а дарованная Господом благодать. Сейчас, подходя к концу своей жизни, я понимаю, что человек свободный – это только верующий человек. Свобода – это результат того, что человек становится независимым от светских привычек и условностей. Человек свободен в Боге, во Христе.»

Сергей Безруков

Православным человеком я себя считаю с детства. Я был крещён месяцев шесть-семь от роду в маленьком храме святителя Николая села Петровского Московской области. В поселке Лысково Нижегородской области, в котором живут мои родственники, есть женский монастырь. Я общаюсь с его настоятельницей, мы беседуем о разных вещах. К примеру, не так давно речь зашла о моём диске «Страсти по Емельяну». Я исполняю песни на стихи иеромонаха Романа (Матюшина). Игуменья сказала, что записывать такие песни можно и нужно, что это – доброе, духовное, достойное уважения дело. Главная черта Емельяна – это умение прощать. В этом сила его духа, сила русского мужика. Я сам учусь этому умению. Это чрезвычайно сложно».

Анастасия Волочкова

Я могу сказать так: меня покрестили в возрасте  трех или четырех лет, я уже точно не помню, а что касается осознанной веры – я пришла к ней, скорее, лет в семь, когда начала уже учиться в школе. Я не могу сказать, что я очень религиозный человек, я просто верующий человек, и вера для меня имеет огромное значение. Я всегда вставала раньше всех в семье и всегда молилась рано утром. Я просила у Бога разных милостей: от самых простых до более сложных – испытаний.

Не могу сказать, что послужило импульсом. Наверное, какой-то внутренний зов... или влияние моих родителей, которые очень много рассказывали мне о Боге, о вере, всегда регулярно водили в храм и прививали мне православное воспитание.

Федор Емельяненко

Дзюдоист и самбист, многократный чемпион мира и России, и, конечно, православный христианин. Стать по-настоящему верующим человеком ему помогла поездка в монастырь. Теперь для него самым важным является не спорт и соревнования, а вера и семья. Фёдор Емельяненко: «Спешите в храмы Божии, спешите делать добро. Помогайте друг другу, относитесь друг к другу с любовью, с пониманием и терпением. Ради этого я, наверное, и выступаю».

Никита Михалков

Можно выжигать веру каленым железом, можно сажать людей в тюрьмы, убивать священников, взрывать храмы. Но история нашей Родины показывает, что Православие как основа нравственных устоев и быта России – как травка сквозь бетон – все равно прорастет. Православие сейчас обретает второе дыхание, новую жизнь. Когда у тебя есть внутренне ощущение, что ты находишься под сенью веры, которая была основополагающей силой жизни и духа для сотен поколений, живущих и живших на этой земле, тебе это должно давать энергию. И я свято верю, что любой человек, пытаясь понять, кто он и откуда, неизбежно придет к вере. Ведь на вопрос «Как жить?» ты можешь получить ответ, только задав себе вопрос «Зачем?» Не раньше. Поэтому росток веры все равно пробьется.

Дмитрий Дюжев

Я очень хорошо помню свою прабабушку, у нее в деревенском доме висела икона и всегда горела лампада. Это было очень необычно на фоне всей нашей советской жизни и казалось тогда чем-то загадочным. Наверное, моя вера начиналась где-то там. А потом… Просто возникла необходимость зайти в храм. Я зашел… и остался. Пришла вера, я понял, что здесь истина.

Владелец телеканала Спас Иван Демидов

Я думаю, что я православный именно потому, что я русский. Я вообще человек консервативный. У меня, конечно, как у любого человека, есть интерес к неким “вычурностям”. Но когда себя спокойно спрашиваешь, о том, что тебе ближе, то волей-неволей обнаруживаешь себя в контексте русской национальной истории. Тут недавно один журналист из гламурного издания задал такой неожиданный вопрос: “Где бы Вы хотели состариться и умереть?” И у меня вырвалось: “Между лесом и полем”. Я просто представил образ – не горы, не море, а что-то между лесом и полем. Поэтому Православие, я думаю, это что-то, с чем я родился. А как я пришел в Церковь? Как это часто бывает, начал задавать себе чуть больше вопросов, чем предлагала мне моя жизнь, начал задумываться. Мне было тогда тридцать три года. И ровно в этот момент появился человек, который впоследствии стал моей крестной матерью.