"Советской Брижит Бардо" Наталье Кустинской вчера исполнилось бы 80 лет.

Честно говоря, Наталья Николаевна никогда не входила в число моих любимых актрис, как и в число любимых звёздных красавиц. А вот её статью в "Караване историй" я помню очень хорошо. В этом рассказе Кустинская прошлась по многим знаменитым коллегам. Поделюсь цитатами.

О Нонне Мордюковой:

"Я тогда сдружилась с Нонной Мордюковой. Она играла в «Хмуром утре» и параллельно — в «Отчем доме». Там и закрутила роман с актером Валентином Зубковым. Они оба были несвободны, но ни от кого не скрывались. Жили мы все в одной гостинице, и однажды Нонна звонит: «Наташ, зайди, пожалуйста». Поднимаюсь к ней в номер, а там Зубков лежит в кровати. Мордюкова, запахивая халатик, просит: «Наташ, сходи в магазинчик, возьми бутылочку, нам с Валей не хватило». И я не смогла ей отказать, хотя в Москве, конечно, никогда за бутылками не бегала".

"Кириенко я любила за доброту, а Нонну Мордюкову — за откровенность. Что на уме, то и на языке. Вот пример. Они со Скирдой решили пройтись по магазинам. По дороге о чем-то разговаривали, и вдруг Нонна остановилась прямо посреди подземного перехода и как закричит: «Да иди ты на ...! Надоела до смерти!» Развернулась и ушла.

«Представляешь, — рассказывала Линка, — я стою с открытым ртом и ничего не понимаю! Что нашло на эту сумасшедшую?»

У нас с Нонной ничего подобного не было. Она и меня всегда нахваливала, и... моих мужей. Шутила: «Эх, Наташка, какой у тебя Олег хороший! Надо его забрать». А она могла в пять минут «закадрить» любого мужика. Когда Нонна впервые увидела меня с Борисом, позвонила: «Наташка, слушай, понравился мне твой Егоров. Только не пара он тебе. Ты рядом с ним как внучка. Он седой, плотный, а ты тоненькая, нарядная. Я ему больше бы подошла».

Грозиться-то Нонна грозилась, но на моих мужиков не покушалась. Своих хватало. А меня очень интересовало, почему они разошлись с Тихоновым. Спросила у нее. «Наташка, ску-у-учный он! — скривилась Нонна. — Сколько ни ложились со Славкой в кровать, каждый раз одно и то же. Правую руку — на левую грудь, левую — на правую. Скучно! А мне любовь нужна такая, чтобы душа огнем полыхала. Иначе жизнь не в радость».

Мне эти грубоватые откровения были понятны. Гораздо понятнее, чем романы ради тряпок и браки по расчету".

 Валентин Зубков

О Руфине Нифонтовой и Николае Гриценко:

"Николаю Олимпиевичу Руфина не нравилась. В жизни Нифонтова была далека от своего роскошного экранного образа: конопатая, косолапая и довольно неуклюжая. Гриценко симпатизировал мне, но сказать об этом прямо не решался, может потому, что был старше на двадцать шесть лет. После смены он сразу бежал в мой номер: «Ну, что сегодня вечером будем делать? Куда пойдем?» Андреев, наблюдая за нами, посмеивался: «Наташка, выходи замуж за Кольку. Он мужик хороший. Я буду ходить к вам в гости, а ты — наливать нам по рюмочке. Красота!»

О Валентине Титовой:

"Юра(Чулюкин) меня не снимал. Только в самом конце нашей семейной жизни — в фильме «Королевская регата». Я даже как-то пожаловалась на это Валентине Титовой (в то время она была женой Владимира Басова), и та говорит: "Ты, Наташа, слишком мягкая и уступчивая. Стоит Володе заикнуться о том, что он хочет отдать роль, на которую я положила глаз, другой актрисе, и я ставлю ему на спину включенный утюг. Попробуй то же с Чулюкиным!"

О Николае Крючкове:

"На фильме «Годы девичьи» в меня влюбился Николай Крючков...

Я видела, что он сильно переживает, поэтому после съемок, уже в Москве, когда Крючков пригласил в ресторан, не стала отказываться. Провожая, Николай Афанасьевич вдруг говорит: «Мне надо к вам зайти. С Колей, папой твоим, пообщаться». На следующий день приходит. Мамы не было, Чулюкина тоже. Сели за стол втроем — папа, Николай Афанасьевич и я.

— Коль, — говорит Крючков, — уж очень мне нравится твоя дочка. Хочу на ней жениться.

Папа поворачивается ко мне:

— Ты что задумала?! Забыла, что замужем? Дала Николаю Афанасьевичу повод надеяться?!

— Да ничего она не давала, — вспыхивает Крючков. — Вела себя достойно. И я как человек порядочный ничего себе не позволил. Пойми, Коля, Наташа мне просто очень нравится.

— Ну, значит, ты с ума сошел! — сердится папа. — Сколько тебе лет? Ты же мой ровесник!

— И что? — обиженно спрашивает Крючков. — В пятьдесят нельзя жениться?

— Можно, только не на девчонке вдвое моложе тебя!

Расстались они врагами. Николай Афанасьевич и на меня обиделся. При встрече намеренно не замечал или говорил гадости: «Ой, что это ты так плохо выглядишь? Болеешь, что ли?» Никогда бы не подумала, что Крючков, игравший открытых, симпатичных героев, окажется таким злопамятным!"

О Евгении Жарикове:

"На фильме «Три плюс два» за мной пытался ухаживать и Жариков, но я не реагировала. Он это запомнил и при каждом удобном случае поливает меня грязью. По мнению Жени, если женщина не оценила его достоинств, значит, она безнадежно глупа. Тогда в Новый Свет приезжала из Ленинграда подруга моей мамы, очень близкий для нашей семьи человек. Жариков постоянно крутился около нее и твердил: «Тетя Лена, мне так нравится Наташа. Скажите ей, что я в нее влюблен!» Тетя Лена это передавала, а я отмахивалась: «Что за ерунда?!»Женя был на съемках со своей первой женой Валей. Она, конечно, видела, что муж к партнерше «неровно дышит», и однажды прямо на площадке запустила в меня бутербродом. Попала в лицо. Оганесян заорал: «Уберите ее! Чтобы ноги этой сумасшедшей здесь не было!» К площадке Валю больше не подпускали. Зря она переживала. Женя мне совсем не нравился — ростом не удался, да и умным я его не считала. Говорю это не в отместку, просто мне с ним было не интересно: музыку, которую я обожала, он не любил и вообще в искусстве разбирался слабо, с ним не о чем было поговорить, а я из тех женщин, кто любит не только глазами, но и ушами".

Об Олеге и Марианне Стриженовых:

"Скирда с юности была безумно влюблена в Олега Стриженова. Одно время они встречались, но он буквально ноги об нее вытирал. Линка мне рассказывала, что раз Олег напился в ресторане ВТО и стал цепляться: «Что ты так вырядилась? Дура провинциальная! Не умеешь себя вести. Смотреть тошно...» Потом схватил тарелку и плеснул в лицо борщом! Вскоре они расстались. Стриженов был слишком избалован женщинами и вел себя с ними по-хамски. Однажды в автобусе по дороге на концерт дал Наде Румянцевой зонтом по голове. В другой раз обидел Таню Конюхову. Они вместе ездили за город встречать Новый год. В пути Олег на нее за что-то обозлился, остановил машину в лесу и сказал: «А теперь давай сама». И Таня в туфельках еле доковыляла до какой-то деревни. И вот сижу я с подругой Линой Шатровой и ее мужем Германом в ресторане Дома кино, и к нам подсаживается Стриженов. Он мне нравился на экране, а в жизни Олег блекленький такой, конопатый. Когда перешли в зал смотреть кино, Стриженов сел сзади и в какой-то момент нагнулся и поцеловал меня в спину — у меня было платье открытое. Так нежно! Я даже не сразу поняла, что это было. Повернулась и говорю: «Олег, пожалуйста, не делайте так больше». Очевидцы, наверное, рассказали об этом эпизоде тогдашней жене Стриженова Марине (Марианне). И через пару месяцев случилась совершенно дикая история. Я тогда только забеременела. Приехала на пробы на «Мосфильм», сижу гримируюсь и слышу в соседней комнате голос Стриженовой: «Эта нахалка каждую ночь обрывает нам телефон! Прохода моему мужу не дает! — я и не думала, что речь обо мне, но тут вдруг Марина появляется за моей спиной и, глядя на меня в зеркало, говорит: — Еще раз позвонишь, сучка, я тебе устрою!» И — матом, на всю студию.  Я вскочила, расплакалась и убежала. Даже пробоваться не стала. Приехала домой совершенно разбитая. А ночью пришлось вызывать «скорую». Ребенка я потеряла...Через несколько дней звонит Клара Лучко. Она в Театре-студии киноактера, где мы все работали, была председателем месткома.

 

— Наташа, на вас написала заявление Марина Стриженова. Якобы вы им с Олегом житья не даете, звоните постоянно.

— Да я даже номера их не знаю!

— Хорошо, но вы должны прийти на собрание. Будем разбирать заявление Марины и поведение Олега. На него тоже жалуются — Румянцева и Конюхова.

— Клара Степановна, я болею, не могу.

— Если не придете, все подумают, что испугались.

Пришлось поехать.

Народу много было. Сначала меня спросили, звонила я или нет. Потом стали «допрашивать» Стриженова. Он сказал, что Кустинская ему никогда не звонила и вообще у нас с ним ничего не было. В отношении меня разбирательства прекратились.

Я не стала дожидаться конца собрания, тут же ушла. Приехала домой и расплакалась: «Господи, за что? Из-за ревности глупой и склочной бабы лишилась ребенка. Мы с Юрой так его ждали. А если у нас больше не будет детей?»

О Тамаре Сёминой:

"У Фатеевой тогда вспыхнул очередной роман — с немецким актером Армином Мюллер-Шталем. Наташа просто помешалась, мечтала уехать в Германию. О Неделе советского кино в Берлине она грезила несколько месяцев. Но в Госкино решили послать нас с Тамарой Семиной. Фатеева сначала упрашивала Семину уступить ей свое место. Тамара не согласилась: за границу всем хочется. Тогда она стала уговаривать меня: — Возьми бюллетень! Откажись! Ты знаешь, как мне нужна Германия!

Обычно я уступаю просьбам, но тут пошла на принцип:

— Ты съездила вместо меня в Египет? А теперь поеду я. По-моему, это справедливо.

Фатеева разозлилась и подарки для Армина попросила передать Семину — золотые часы, икру, водку. Приезжаем в Берлин. Мюллер-Шталь нас встречает. Вечером на банкете Семина выпила лишнего и начала к нему приставать, прямо при всех. А потом ушла с Армином на второй этаж и вернулась не скоро. Я не выдержала:

— Тамар, что ты делаешь? Это же мужчина Фатеевой.

— А я его проверяла! — рассмеялась Семина.

Член делегации режиссер Роман Тихомиров рассказал в Госкино, что Семина крутила роман с Армином".

О Муслиме Магомаеве:

"Я выступала в Минске с творческими вечерами целый месяц. После одного из концертов мы с моими музыкантами ужинали в ресторане и познакомились с Магомаевым. На следующий день решила лечь пораньше — устала, и тут звонок. Мой контрабасист Шота просит:

— Наташ, спустись в ресторан, пожалуйста. Мы ужинаем с Муслимом, он очень хочет тебя видеть.

— Поблагодарите его, но я не приду. Скажите, уже легла.

Через минуту опять звонит:

— Наташа, ну пожалуйста, это же Магомаев!

— Ты что, не понимаешь? Я сплю!

Они не отставали, пришлось пойти.

Наверное, у меня было недовольное лицо, и поздоровалась я сухо, потому что Муслим спросил:

— А почему вы разговариваете со мной как со швейцаром?

— Вы просто привыкли к повышенному вниманию, к тому, что люди сходят по вам с ума.

— Если бы вы знали, как я от этого устал...

Постепенно разговорились. И я с удивлением почувствовала, что очарована этим человеком. Муслим был не просто красив, но и безумно обаятелен. Я видела, что нравлюсь ему, и сама начала терять голову. Женщины визжали при виде Магомаева, отрывали пуговицы от его рубашек.

Он говорил:

— Как я это ненавижу. Хочу дом, семью. Ты, наверное, думаешь, что я всю жизнь проведу в гостиницах? Что мне некуда привести жену? Поэтому и держишь на расстоянии?

— Да ни о чем таком я не думаю!

— Тогда скажи, что любишь и выйдешь за меня замуж. Не молчи!

А я молчала. Не могла бросить Олега. Из-за меня он развелся с женой. Потом случилась трагедия с его отцом — он повесился, не оставив записки. Мать не пережила этой утраты. Олег остался совсем один, без меня он бы пропал. Но верность Волкову я сохраняла с трудом. Олег был далеко, а Муслим — рядом и смотрел на меня такими глазами!

— Наташа, я не знаю, что со мной. Это безумие. Я встречал женщин красивее. Но от тебя не могу оторваться. Не могу, и все...

Запретить себе любить нельзя. Один раз мы все-таки были близки. Но думаю, ни одна женщина на моем месте не устояла бы перед этим мужчиной. Когда прощались, Магомаев сказал: «Я тебя не оставлю. Твой Олег — не муж, а всего лишь жених. Я тоже могу быть женихом». Муслим звонил на протяжении двух лет. До того дня, когда я призналась, что жду ребенка. Магомаев понял, что шансов у него больше нет..."

О Лионелле Скирде(Пырьевой), Людмиле Марченко, Иване Пырьеве:

"Страсти в нашем кругу так и кипели. Расклад менялся стремительно. Хитроумная Линка сумела «отловить» самого Пырьева! До этого у Ивана Александровича был бурный роман с Людой Марченко. Существует версия, что они не были любовниками, но это неправда.  Пырьев месяцами жил с Людой в одном номере в Доме творчества «Болшево» и жаловался нам с Юрой: «Что за жизнь? Продукты таскаю сумками, а жрать нечего. В холодильнике пусто. Людкины гости все съедают. А я ей ничего сказать не могу». Иван Александрович обожал Марченко. Что чувствовала к нему Люда — сказать трудно. Он был старше ее отца. В конце концов она изменила Пырьеву с Олегом Стриженовым. Люда и Иван Александрович расстались. И тут на сцену вышла Лионелла. Целыми днями рассказывала, как его любит. Старик поверил. Но даже расписавшись со Скирдой, не мог забыть Марченко. Люда прожила трагическую жизнь, в которой было много алкоголя и мужчин. Один из них, приревновав, избил ее так, что оторвал кусочек губы.  Изуродовал лицо, а ведь она актриса! Люде было тогда всего двадцать шесть лет! В конце концов она спилась и в пятьдесят шесть умерла. Когда разбирали вещи в ее комнате, нашли спрятанный портрет Пырьева...

Я спрашивала Линку:

— Зачем тебе этот брак? Ты же любишь Стриженова! А Иван Александрович все равно любит Люду.

— Что, правда не понимаешь? — фыркнула она. — Теперь я — Пырьева! Знаешь, как мне все кланяются? Отыграюсь за потерянные годы, буду выбирать себе самые лучшие роли!

Но в официальном браке с великим режиссером Линка прожила всего три месяца. Иван Александрович скоропостижно умер на съемках «Братьев Карамазовых». А Лионелла через несколько лет все-таки вышла замуж за Стриженова.

Не знаю, как сейчас они живут, может, и хорошо. Но на память почему-то приходят слова (Линка, рыдая, мне их пересказывала), которые Олег произнес, увидев Скирду, гримирующуюся на роль Грушеньки в пырьевских «Братьях Карамазовых»: «Ну какая Грушенька из этой б... одесской?!» Хотя, конечно, дай им бог счастья".

О Зинаиде Кириенко:

"А вот артистов Боря (Егоров) не любил. Даже мою подругу Зину Кириенко. Говорил: «Кириенко — от глагола «кирять». К сожалению, в молодости Зина действительно любила выпить и спьяну пошалить. Однажды поехали на гастроли — Алла Ларионова, Коля Рыбников, Кириенко и я. Вечером в ресторане Зина, сильно навеселе, начала приставать к Рыбникову, прямо при Алле:

— Коль, пойдем ко мне! Ну пойдем!

— Слушай, Зин, — говорит Ларионова, — напрасно ты стараешься. Позови его сама Софи Лорен, не пошел бы. Коля только меня любит.

— А че ты ее так любишь-то, Коль? — завелась Зина. — За что? Она даже не народная артистка!

— Ну да, не народная, — усмехнулась Алла.

— Не тем давала.

Утром сели в самолет. Зинка проспалась и все забыла. Но Алла с ней не разговаривает. Кириенко волнуется:

— Ал, ты чего? Обиделась на что-то?

— А ты у Наташи поинтересуйся — что вчера вытворяла.

Кириенко спрашивает меня:

— Что было-то?

— Да хулиганила ты. К Коле приставала, нахамила Алле.

Зинка, добрая душа, сразу бросилась извиняться".

Об Алексее Баталове:

"Наверное, Боря понимал, что с ним мало кто может сравниться. Но когда появился серьезный соперник, он это сразу почувствовал... С Алексеем Баталовым я познакомилась еще до Бориса. Выступала в Харькове с концертами, а он снимался в каком-то фильме. Алексей Владимирович подошел ко мне за кулисами:

— Наташа, вы не будете возражать, если я выскажу пару замечаний?

Я Баталова просто боготворила, говорю: — Конечно, конечно!

На следующий концерт Баталов опять пришел. Я сыграла как он советовал, и Алексей Владимирович был в восторге. Пригласил в ресторан. Потом мы долго гуляли по городу, часа в три ночи я вернулась в гостиницу. Собралась прилечь — звонит:

— Наташа, я сейчас зайду.

— Зачем?

— Мне нужно тебя увидеть такой, какая ты есть. Без косметики, без прически. Как в постели.

— Алексей Владимирович, мне неловко. Ни к чему это.

— Даю честное слово — только посмотрю и уйду.

Я согласилась. Он пришел, стал целовать руки, говорить комплименты. А у меня утром самолет. Сказала, что надо собираться. Он понял: «Все, все, ухожу. Но ты такая, какой я тебя и представлял». Внимание Баталова мне, конечно, польстило. Уже в Москве звонит, зовет покататься на машине. Мы ездим по городу, все очень мило, интеллигентно. Проходит какое-то время, и он опять назначает свидание. Сидим в машине, и вдруг Баталов говорит:

— Я очень хочу быть с тобой.

— Это невозможно. Я замужем.

— Мы могли бы встречаться.

— Нет, я так не могу.

Вскоре пригласил на новогодний вечер в «Современнике». Я представила, с какими глазами буду сидеть в обществе Олега Ефремова, Евгения Евстигнеева и других артистов, все будут думать, что я — любовница Баталова, и отказалась. Мы перестали общаться. Прошло время, я уже жила с Борей. И однажды Баталов опять позвонил: «Я начинаю на «Ленфильме» снимать фильм «Игрок», хотел бы, чтобы ты играла у меня француженку. Приезжай». Боря проводил меня на вокзал, мы расцеловались, и я уехала. Утром на студии вижу Баталова, необыкновенно оживленного и элегантного:

— Надо сыграть сцену на французском языке.

— Я не знаю французского.

— Сейчас вызовем переводчицу. Она тебе поможет.

Сцена проходит блестяще. Баталов очень доволен. Рассказывает, какой снимет фильм, как я там засверкаю новыми гранями своего таланта. Голова у меня кружится, я слушаю и со всем соглашаюсь, как под гипнозом. А он говорит: «Сегодня вечером мы должны поужинать. И все равно где: в ресторане, на крыше, в подвале — но ты будешь моей». Я остановилась у тети Лены. Говорю, что поеду к ней переодеться. Баталов очень строго спрашивает: «Но мы ведь договорились?» Я киваю. И правда, собираюсь с ним пойти. И что же? Приезжаю к тете Лене, а у нее — Борис!

— Без тебя стало так плохо, что я первым самолетом прилетел.

Тут звонит телефон. Я вздрагиваю, а Борис спрашивает:

— Что с тобой?

— Ничего. Наверное, Баталов звонит, мы договорились поужинать.

— Ах, поужинать? Значит, я вовремя приехал!

Прошу тетю Лену: «Скажите Алексею Владимировичу, что меня срочно вызвали в Минск на съемки». Тот удивляется: «Странно. Она ведь никуда не собиралась». В фильм Баталова я не попала. Алексей Владимирович оказался ничуть не благороднее других режиссеров, действовавших по принципу ты мне — я тебе: «Дала — будешь сниматься. Не дала — нет».

О Владимире Меньшове:

"А с кино как-то не складывалось. Однажды меня вызвал на «Мосфильм» Владимир Меньшов, предложил роль Раисы Захаровны в своем новом фильме «Любовь и голуби». Я Володю видела в первый раз. С улыбкой протянула руку:

— Здравствуйте.

Меньшов пожал ее и замер. Наконец говорит:

— Какая вы красивая, — повисла пауза. — А мы можем с вами встретиться сегодня вечером?

— Нет. Все вечера я провожу с мужем.

Пробы прошли хорошо, я была утверждена худсоветом и дирекцией «Мосфильма».

А Меньшов вдруг попросил помочь ему выбрать машину:

— У тебя хороший вкус, а я плохо понимаю в расцветках.

— Ну ладно, поехали, — согласилась я.

Нас повез шофер на мосфильмовской машине. В пути Меньшов безостановочно пил виски. Выбрали «Волгу», оплатили, и Володя стал толкать меня за руль:

— Садись, поедем ко мне. Я выпил, ехать не могу.

— Да ты что, я никогда «Волгу» не водила. Разобью машину.

— Садись, говорят! — багровеет он. — Разобьешь — и черт с ней. Другую куплю.

Водитель с тревогой наблюдает эту сцену и наконец не выдерживает:

— Владимир Валентинович, давайте я вас отвезу на «Волге», а завтра приеду и заберу служебную машину.

Меньшов нехотя соглашается. Пока едем, сулит мне золотые горы: «Ты будешь сниматься у меня во всех фильмах. Я тебя не отпущу. Скоро поедем на юг. И поработаем, и потрясающе проведем время». Дышит перегаром, хватает за коленки. Я держусь из последних сил. Через несколько дней звоню на студию, а мне говорят: «Группа уже уехала. Вместо вас снимается Гурченко». Расстроилась жутко — предложений в кино практически нет, а потом стала успокаивать себя: «Может, это к лучшему? Он бы меня замучил». Прошло несколько месяцев, Меньшов фильм закончил, но его не выпускают на экран. А Митька наш в то время снялся у Быкова в «Чучеле» в роли мальчика, в которого влюблена героиня Кристины Орбакайте. Эту картину тоже положили на полку. Я попросила Юлиана Семенова, друга Егорова, помочь. У Юлика были большие связи на самом «верху». Семенов «протолкнул» быковский фильм. Потом смеялся: «Кустинская, что ты наделала? Теперь мне звонит весь Союз кинематографистов. Всем нужна моя помощь».

И тут объявляется Меньшов:

— Хочу дать тебе кассету фильма «Любовь и голуби». Его не выпускают. Можешь помочь?

— А ты ничего не забыл? Обманул меня и просишь о помощи?

— Ну не видел я тебя в этой роли! Ты — западная женщина. Какая из тебя месткомовская деятельница, да еще провинциальная? Согласись, Раиса Захаровна — это не твое.

— Нет, не соглашусь. И помогать не буду, — отрезала я. — Давай как-нибудь сам."

О Наталье Фатеевой:

"Наташа Фатеева как-то сказала моей маме: «Странная у вас дочка! Ждет, что ей все принесут на блюдечке с голубой каемочкой. Так она ничего не добьется. Я целыми днями ношусь, как голодная волчица. Налаживаю связи, встречаюсь с нужными людьми». Наташу действительно отличала волчья хватка. У меня такой не было. Я не умела выгрызать зубами перспективные роли, выгодные поездки и звания. Но они меня почему-то сами «находили»! В то время я была любимицей удачи".

"Помню, (Чулюкин) приехал  в Новый Свет, где я снималась в фильме «Три плюс два». Была уже осень, Юра привез мне теплые вещи и «посылку» для Наташи Фатеевой от Басова, который тогда еще не ушел от нее к Титовой. Это было кожаное пальто на меху. Чулюкин собрался нести пальто, но я его остановила:

— Лучше я сама.

— Почему?

— Понимаешь, она не одна живет... с Андреем Мироновым. Юра чуть с ума не сошел от возмущения:

— Какая наглость! Володька бегал, доставал пальто, потом специально ко мне ехал, просил передать, а она с мальчишкой кувыркается на глазах у всех! Все расскажу Басову!

— Не надо, Юра, — стала умолять я, — не вмешивайся в чужие дела. Сами разберутся.

С трудом успокоила.

Начало романа Фатеевой с Мироновым я пропустила, потому что месяц ездила на параллельные съемки в Ленинград. Однажды возвращаюсь, а Андрей, оказывается, живет в нашей с ней комнатушке. Меня переселили в другое место. Мы с Фатеевой приятельствовали, но задушевными подругами не были — слишком уж разные. Я легко отношусь к деньгам. Не умею себя ограничивать, откладывать на «черный день». Живу как дышу и надеюсь на лучшее. А Наташа расчетлива, завистлива и жадновата. Я из Ленинграда всегда привозила хорошую колбасу, сыр.

Однажды утром просыпаюсь от дикого крика Фатеевой:

— Наташа, кошки съели нашу колбасу!

— Какие кошки? Я вчера отдала ее второму режиссеру.

— Зачем?!

— Угостить хотела. Да ладно тебе, еще привезу.

Но Фатеева была очень недовольна, что я кого-то кормлю «нашей» колбасой".

"Начинала Наташа как диктор на Харьковском телевидении. Вышла замуж за актера Леонида Тарабаринова, родила дочь. В родном городе Фатеева была звездой. Но тут ее кто-то познакомил с деканом актерского факультета ВГИКа, который устроил Наташу к Герасимову, да еще сразу на четвертый курс! Фатеева развелась с мужем, оставила ему маленькую Наташу и перебралась в Москву. Она никогда про эту дочку не рассказывает и, насколько я знаю, с ней не общается. В 1957 году Фатеева сумела очаровать Владимира Басова, вышла за него замуж и родила сына Вову. Не знаю, любила Наташа Миронова или держала в резерве как выгодную партию. С Басовым у нее уже были неважные отношения. А Андрей влюбился. Помню, часа полтора держал над Наташей зонт на пляже. Правда, эта влюбленность не мешала ему крутить интрижки с другими. Параллельно он встречался с циркачкой Лидой, которая была старше его на тринадцать лет. Миронов на «Три плюс два» и мне симпатизировал. Как-то вечером подошел сзади, обнял за талию:

— Наташка, я тебе не нравлюсь?

— Андрей, не надо!

— Нет, ну правда, скажи! Почему я всем девушкам нравлюсь, а тебе нет?

— Ничего подобного, я к тебе очень хорошо отношусь. Но ты забыл, что у меня есть муж?

— Ну и что? — пожал Миронов плечами. — Фатеева тоже замужем. А к тебе я всегда был неравнодушен...

Мы были знакомы с детства. Часто встречались на концертах с участием наших родителей. Мать, Марию Владимировну Миронову, Андрей безумно любил и безумно боялся.

Когда мы вернулись в Москву, он пригласил нас с Фатеевой к себе на Петровку. Сказал: «Мама на даче. Ее два дня не будет». И вот — сидим, болтаем в гостиной. Я устроилась в одном кресле, Андрей — в другом. Фатеева полулежит на диване. И вдруг появляется Миронова. Немая сцена. Мария Владимировна очень холодно интересуется:

— Андрей, кто это?

— Наташа Кустинская...

— Наташу мне представлять не надо, я ее знаю. А это кто?

— Моя партнерша по фильму — Наташа Фатеева.

— Андрей, прошу тебя, проводи своих гостей".

"Но вообще удивляла меня она часто. Мы жили тогда на Мосфильмовской, в соседних домах. Однажды прихожу к Наташе домой — она сына спать укладывает. И заклеивает ему пластырем рот! Я испугалась:

— Что ты делаешь?!

А Фатеева так спокойно:

— Хочу, чтобы во сне он рот не открывал, дышал носом.

— С ума сошла? А если задохнется?!

— Не задохнется, я уже так делала...

Или вот еще удивительная история. Нам на «Три плюс два» халатики купили для съемок, дешевенькие. Прошло несколько лет. Сидели у Фатеевой, она в шкаф за чем-то полезла, и я увидела знакомый халатик — на вешалке, в целлофановом пакете!

— Ты что, хранишь его как реликвию? Я свой давно выбросила!

— А мой, как видишь, цел, — говорит Наташа. — Я вещи берегу. Иначе можно все профукать.

Пришли мы раз к ней в гости вместе с Лионеллой Скирдой. Наташа достает бутылку сухого вина, наливает нам понемногу и прячет обратно в шкафчик.

— Хватит, девочки. Пить вредно, и для лица, и для фигуры.

— Ничего нам не будет от пары рюмок, — отвечает Линка, любительница выпить.

— Ну-ка, давай сюда бутылку. А то уйдем!

Фатеева нехотя поставила вино на стол. Дело было не только в жадности. Наташа смолоду боялась старения и берегла свою красоту. Боялась выпить лишнюю рюмку, съесть лишний кусок, истязала себя голоданием и специальной гимнастикой, наклеивала на лоб эластичный бинт — от морщин. А мы с Линкой в свои двадцать пять о диетах, как и о приближающейся старости, не думали. Жили совсем другим".

"Фатеева старалась привязать к себе Егорова. Прикидывалась домовитой и щедрой: готовила, принимала у себя с толпой друзей. А Борис тянул с разводом. Все знали, что он ездит к Фатеевой. Его «бьюик» — единственный на всю Москву — частенько стоял под Наташиными окнами. Ей было стыдно перед людьми. Однажды сказала мне: «Если он не женится, я повешусь!»

И Линка придумала, как подстегнуть Егорова. Наташа вдруг «пропала», перестала отвечать на звонки.

 

Борис — к Скирде:

— Слушай, а где Фатеева?

— А ты думал, она будет всю жизнь тебя ждать? Или женись, или забудь о Наташе.

В общем, загнали мужика в угол.

Сразу после свадьбы Фатеева притворяться перестала — куда только делись ее широта и щедрость. Борис жаловался друзьям: «С кем связался? Я не узнаю эту женщину». Доходило до смешного: Наташа делала гимнастику в той же комнате, где Егоров сидел с друзьями! Входила, ни слова не говоря, ложилась на пол и задирала ноги. Лицо в креме. На лбу — эластичный бинт. Гости в шоке тянутся к выходу.

Жили как кошка с собакой. И тут еще Наташу угораздило влюбиться в румынского певца Дана Спэтару.

Они вместе снимались в фильме «Песни моря». Когда я услышала про Дана, просто обалдела:

— Ты с ума сошла! Зачем тебе этот румын?

— Я люблю его! Когда он рядом, у меня сердце обрывается.

— Но ты же так добивалась Егорова!

— Ну и что? А теперь мне нужен только Дан. Я уеду в Румынию".

"А с Ритой(Гладунко) дружила Фатеева. И вдвоем они меня регулярно «поливали»: «Кустинская такая безвкусная. Может вырядиться в красное платье с желтыми перьями!» А я в тот вечер была в черном — скромной юбочке и кофточке".
 

"И судьба вроде бы сжалилась надо мной, послала утешение — Володю, моего последнего мужа. Но потом отняла, как и всех других. Через пять лет он умер от скоротечного рака. Я знала, что это случится... За полгода до Володиной смерти меня пригласили поучаствовать в телепередаче про экстрасенсов. Я показала ясновидящей фото Егорова и услышала:

— На вас проклятие. Его навела вторая жена этого человека.

— Фатеева... — прошептала я.

— Она считала, что вы увели у нее мужа. Обратилась к колдунье, а та что-то напутала: вы остались невредимы, но начали терять близких".

Немного Кустинской