В 1999 году один 14-летний японский подросток вернулся домой из школы, заперся на кухне и больше оттуда не выходил. Юноша отказывался говорить с людьми и никого к себе не пускал. К тому моменту, когда история просочилась в прессу, молодой человек провел в добровольной изоляции от общества уже три года. Подросток выходил из комнаты раз в полгода только для того, чтобы помыться. Это явление получило в Японии название хикикомори.

Сейчас в Японии количество таких же затворников, как этот юноша, оценивается в 700 тысяч человек. По данным исследований, в некоторых городах в четырех стенах, не имея никакой работы, проводят время до 10 процентов трудоспособного населения. Хикикомори, или хикки, как их еще называют, днями и ночами напролет сидят за компьютерами в своих комнатах, покидая их только чтобы справить нужду или купить продукты. Живут при этом молодые люди за счет родителей или на пособия по безработице.

Образ жизни хикикомори стал в Японии столь популярным, что власти страны признали необходимость борьбы с этим феноменом на официальном уровне. Лечением то ли очень ленивых, то ли серьезно страдающих психическими расстройствами молодых людей начали заниматься специализированные клиники, а чтобы вернуть их к нормальной жизни, были созданы клубы для необщительных людей. В последнее время все чаще говорят о распространении явления и в других странах, в том числе и в России.

История «болезни»

Когда молодой японский психиатр Тамаки Сайто в начале 1990-х годов только начинал свою практику, он был поражен многочисленными жалобами родителей на странное поведение своих детей. К нему обращались представители обеспеченных семей, которые сталкивались с одной и той же проблемой: их сыновья запирались в своих комнатах, не хотели ничего делать и ни с кем общаться. Первоначально родители принимали это за обычную подростковую лень, однако изоляция длилась месяцами, а то и годами. Чаще всего речь шла именно о мальчиках.

Тамаки Сайто утверждает, что первые случаи подобной изоляции молодых людей были зафиксированы уже в конце 1970-х годов. Таким образом, явление зародилось еще до повсеместного распространения Всемирной паутины. Тамаки Сайто ввел для описания поведения молодых людей термин хикикомори, что в переводе с японского означает «нахождение в уединении». Ученый предложил называть так тех, кто проведет в добровольной изоляции от общества больше шести месяцев.

Нежелание общаться с окружающими сложно однозначно назвать болезнью, однако затянувшееся «инфантильное и антисоциальное поведение» может привести к серьезным последствиям, утверждает доцент кафедры психологии и педагогики Северо-Западного государственного медицинского университета (СЗГМУ) Дмитрий Ковпак. По словам врача-психотерапевта, чаще всего такими последствиями становятся аддиктивное, то есть зависимое поведение, депрессия и «ее наиболее грозный спутник — суицидальное поведение».

С распространением интернета жизнь японцев, обрекших себя на изоляцию, сильно изменилась, и они стали стремиться к общению друг с другом. По мнению Глеба, который представляется «бывшим хикикомори» и в беседе с «Лентой.ру» просит не называть его полного имени, «хикки с доступом к интернету — это уже не классический hikikomori, страдающий психическим расстройством, а скорее поведенческий паттерн». Площадкой для общения живущих в изоляции японцев стали позволяющие сохранить анонимность имиджборды.

Основной темой для обсуждений в интернете стали японская массовая культура и компьютерные игры. Выяснилось, что сидящие дома молодые люди способны дни напролет проводить за просмотром любимых аниме или чтением комиксов-манги. Психиатр Энди Фарлонг даже выделил таких хикикомори в отдельный тип — «хикки-отаку».

По состоянию на начало 1990-х годов типичному хикикомори был 21 год. Спустя двадцать лет их средний возраст сильно повысился и сейчас составляет 32 года.

Путь к затворничеству

После разрыва с девушкой Глеб ощутил полную потерю мотивации, интереса к работе и жизни. Не желая посвящать в произошедшее друзей, молодой человек замкнулся и прекратил контакты с внешним миром. «Пустая квартира, которая должна была бы вызывать отторжение, наоборот, стала единственным местом, где я мог чувствовать себя хорошо. В этом состоянии ты как будто почти полностью разрушен и от окончательного разрушения спасаешься в единственном доступном тебе убежище, воспринимая окружающий мир как угрозу и ненужное беспокойство. Разумеется, сидишь в интернете — все больше и больше», — делится своим восьмимесячным опытом пребывания в состоянии хикикомори Глеб.

Толчком к началу жизни в изоляции от общества нередко являются личные драмы и неприятности. Для сотен таких молодых людей, как Глеб, это мог быть разрыв с девушкой или потеря работы. Подростки часто замыкаются в себе из-за неприятностей в школе или сложных отношений с одноклассниками и родителями.

Например, бывший хикикомори Мацу рассказывал BBC News, что решил уйти в себя из-за того, что его родители навязывали ему выбор профессии. Отец требовал, чтобы молодой человек пошел по его стопам и стал профессиональным художником, имеющим собственный бизнес, а сын мечтал стать программистом в большой компании. Не желая идти путем, предложенным родителями, и не имея возможности осуществить свои собственные планы, Мацу предпочел не делать никакого выбора.

Эксперты также пытаются выделить какие-либо общие причины появления и распространения такого явления, как хикикомори.

Доцент кафедры практической философии Высшей школы экономики (ВШЭ) Александр Павлов полагает, что главной причиной появления хикикомори как социального феномена является эгоизм. По мнению ученого, одиночки предпочитают тому, что им навязывает телевидение и другие средства информации, «жизнь ради себя» — «априорный дауншифтинг». Молодые люди не пытаются добиться неких высот. «Вместо того чтобы идти работать, завести семью, взять ипотеку и навсегда лишиться свободного времени, молодые люди выбирают буквально «ничего» — сидеть в своей комнате без денег и заниматься тем, чем привыкли», — утверждает философ.

Не очень верит в возможность хикикомори самостоятельно сделать выбор и доцент Ковпак. Он утверждает, что хотя хикикомори подводят под свое поведение философию эскапизма (то есть стремления уйти от действительности в мир фантазий), чаще всего «это просто отблески и перепевы чужих умных слов, помогающих до поры до времени отшивать родителей».

Наконец, часто появление хикикомори объясняют особенностями японского общества, в котором до сих пор сохраняются нормы традиционной морали. Подростков отличает скрытность и нежелание «выносить сор из избы». Отдельный аспект проблемы — влияние так называемого амаэ. Этим словом называют эмоциональную зависимость японцев от близких, в особенности от матерей. Считается, что избалованные в детстве сыновья и во взрослом возрасте продолжают перекладывать ответственность за собственную жизнь на других.

Призрак хикикомори

Большинство экспертов сходятся на том, что настоящие хикикомори могут жить только в Японии. Тем не менее, как считает доцент Павлов из ВШЭ, «в остальном мире есть те, кого так вполне можно было бы назвать». Например, в США были «бездельники» и до хикикомори — «поколение Х» родившихся в середине 1960-х — начале 1980-х годов. Но в отличие от хикикомори представители «поколения Х» были, по мнению ученого, скорее не эгоистами, а идеологами «неучастия в социально-экономических отношениях». В интерпретации Павлова идеологема этого поколения звучала следующим образом: «сказать нет крысиной гонке; понять, что жизнь не ограничивается работой и деньгами; отказаться от политики; уяснить, что работа не ради карьеры, а чтобы не умереть с голоду».

С форума хикикомори:

«Проснулся днем. Повалялся еще час в постели. Встал кое-как, умылся, прибрал взъерошенные волосы (больше года не стригся). Пожрал доширак с сосиской, снова послушал музыку, потом лег калачиком и даже на несколько минут провалился в сон. Пришла мама, спросила, кушал ли я. Годная музыка в плеере закончилась. Написал другу, он не ответил. Кстати, надо бы снова поесть, вечер же уже. И помыться. Уже дня три откладываю поход в душ».

«Уже два года как гипнотизирую монитор. Пью чай примерно каждый час. Механизм наладился сам собой: пью чай и за ПК, затем захожу на кухню и делаю новый чай».

«Дни так скоротечны, что я их даже не замечаю почти. Уже семь лет время измеряется неделями, а то и месяцами. Тот момент, когда ты понимаешь, что прошла еще одна очередная неделя, а ты уверен, что прошло максимум два дня».

«Про меня все забыли, и я осел дома»

Затворники в России не идут на контакт с прессой, избегают любого общения с чужими людьми. С нами согласился пообщаться лишь создатель самого крупного паблика хикикомори в соцсетях. Количество подписчиков на его страничке за пять лет достигло почти 500 тысяч человек.

Люди, которые делятся с ним своими историями, — анонимы. Никто не называет своего имени, не выставляет фотографию.

Собеседник тоже просил никак его не обозначать.

— У нас в паблике достаточно анонимных историй от людей, которые не выходят из дома, — начал он беседу. — Я знаю этих ребят, но мы не афишируем их контактные данные. Сколько сегодня россиян причисляют себя к хикки, не знаю. Статистики такой не ведется. Скажу лишь, что средний возраст хикки — от 18 до 35 лет.

— На что живут российские хикки?

— Кто-то живет на пособие по инвалидности — есть среди хикки физически нездоровые люди, кто-то сидит на шее у родителей, кто-то работает через Интернет. Русским затворникам тяжелее выживать, чем японцам. В нашей стране низкий уровень жизни, маленькие зарплаты, что не позволяет родителям долго держать при себе детей. В Японии же родители снимают квартиры своим детям, которые решили отгородиться от внешнего мира. Кроме того, там больше возможностей зарабатывать деньги дома.

— Где общаются хикки?

— В Сети. Есть несколько специализированных русскоязычных форумов. Домоседы обитают или там, или вообще нигде.

— Сколько лет вы сидите дома?

— Больше трех лет.

— С чего началось ваше затворничество?

— Со школы. Одноклассники ко мне плохо относились, потому что у меня не было богатых родителей, я не мог позволить себе модные примочки, хорошую одежду, гаджеты, которыми были «упакованы» остальные дети. А еще я носил на зубах уродливые пластинки, из-за чего становился предметом насмешек. При всем этом я рос домашним обидчивым ребенком, часто болел в детстве и почти не контактировал с ровесниками. Дружил я только с соседским мальчиком, который жил напротив.

Школу я начал активно прогуливать в 4–5-м классе, когда издевательства перешли грань безобидных оскорблений. Меня лупили, одноклассники портили мои вещи.

Но тогда еще я не терял надежды завести друзей. Но, как ни пытался, ничего не вышло. Счастье наступило, когда мне купили компьютер. Я начал вести собственный блог. По Сети познакомился с людьми. Мы стали встречаться. Я первый раз попробовал водку. Начал выпивать. Много. Очень много. Сейчас я понимаю, что весело мне было только под алкоголем, а назвать новых знакомых друзьями язык не поворачивается. Но тем не менее тогда мне было весело. Ну, представьте себе сходку в 2004–2005 годах, много незнакомых неформалов в одном месте, все очень много пьют, вот среди них был и я.

Закончилось веселье тем, что я попал в больницу с болями в животе. Пролежал там 3 месяца. За это время про меня все забыли. И я про всех забыл. Снова осел дома и подумал, что так даже лучше. Спокойно, никаких проблем, забот. Тогда я и решил, что так лучше. Мне было лет 16. Сейчас мне 23.

«Пальто ношу пять лет»

— Чем вы занимаетесь?

— Я не работаю, но получаю небольшой доход с затворнического паблика. Мне не надо много денег. То, что есть, позволяет оплачивать счета и Интернет. Я нигде не учусь. Окончил 9 классов дома. Потом поступил в колледж. Год отсидел в учебном заведении, остальные два года провел на домашнем обучении. Вот и все.

— Расскажите о вашем распорядке. Ощущение «дня сурка» не накрывает?

— Точного распорядка нет, все происходит спонтанно. Могу спать утром, могу днем, ночью. Но есть привычный список мероприятий, который порой надоедает. Но разнообразить мне его не хочется. Я привык к стабильности и боюсь изменений.

— По Сети вам удалось найти новых друзей?

— Я не верю в дружбу. У меня есть пара интернет-знакомых, которых я знаю лет пять и общаюсь с ними исключительно по Сети. Новых знакомств не хочется. Пять лет назад я был еще более-менее активным. Но сейчас меня утомляет излишнее общение. Я предпочитаю хорошую книгу, кино или компьютерную игру.

— Вы живете с родителями? Как они относятся к вашему образу жизни?

— Живу с родителями. Они на меня сильно не давят, хотя каждый год намекают, что пора заняться поисками нормальной работы. Но в целом, пока я плачу по счетам, грандиозных скандалов удается избежать. Моя мать мягкий и спокойный человек, она всегда старается поддерживать мои начинания, хотя переживает за мое будущее. Отец раньше сильно бушевал, давил на меня, что я не приношу денег в дом. Мне тогда стукнуло 18. Но когда на мой счет стали капать первые деньги, отец успокоился.

— Сколько денег вы тратите в месяц, если никуда не выходите?

— Лично на себя я трачу всего 400 рублей в месяц. Отдельная статья расходов — оплата Интернета и корм домашнему животному. Я не покупаю новую одежду, не хожу по врачам, даже пломбы в зубах не меняю. Уже около года не могу купить себе очки, зрение сильно упало за последнее время.

— Кто покупает продукты?

— Родители. Я выхожу в магазин раз в неделю. Это довольно часто для хикки. По большей части я выхожу ради грызуна, который у меня живет. Надо покупать ему корм, в противном случае буду смотреть на его долгую смерть от истощения, а мне бы не хотелось. Родители покупать ему корм отказываются. Иногда я выхожу на почту, отправляю письма, лотерейные подарки паблика. Раз в месяц родители просят меня купить продукты. Я заказываю через Интернет.

— Одежду покупаете тоже через Интернет?

— Я не слежу за модой. Потому и много одежды не надо. То, что есть в моем гардеробе, изрядно истрепалось, но все еще носится. Например, моему пальто 5 лет. Думаю, оно еще столько же проживет. Еще у меня есть зимняя одежда, ее совсем немного. Мне хватает одной пары обуви на холодное и теплое время года, есть несколько футболок, пара носков. Я не вижу смысла в большом количестве одежды. Мне это ни к чему.

— Есть ли польза от сидения дома?

— Смотря что рассматривать под словом «польза». Дохода никакого особого нет. Разве что я обрел душевное спокойствие и комфорт. На улице и среди людей мне дискомфортно, чувствую напряжение. Но далеко не всем затворникам так повезло, как мне. У некоторых как раз дома все очень плохо, и среди людей им находиться тяжело. Тупик.

— Мне кажется, если годами не выходить из дома, можно сойти с ума.

— Не думаю. Скорее всего, можно заработать депрессию или апатию, когда нет никакой цели жизни, мотивации к действию или поддержки со стороны других. Такие моменты имеют место быть. Те, кого такое состояние накрывает часто, должны вылезать из дома и заниматься социализацией, они не готовы быть хикки.

— Вы за годы сидения взаперти не растеряли навыки нормального общения?

— Навыки общения определенно теряются. Возобновить нормальную жизнь в нашем случае — это все равно что увидеть дневной свет после тьмы. Признаюсь, мы не умеем ладить с людьми, банально понимать их, контактировать. Любой разговор становится более напряженным с незнакомым человеком, я чувствую себя не в своей тарелке, не умею поддерживать реальный диалог, потому что не практикую это уже долгое время. Причем очень важно выделить слово «реальный», так как общение в Интернете для меня сильно отличается. В Сети я чувствую себя в безопасности.

На самом деле многие люди, которые начали вести затворнический образ жизни в раннем возрасте, несамостоятельны. Не знают, где оплачивать счета, как записаться в поликлинику, какие продукты стоит покупать, а какие нет. Банальным вещам они не успели научиться.

— Какое будущее ждет добровольных затворников?

— Может быть, когда-нибудь во мне заговорят инстинкты выживания или зарплата родителей сойдет на нет, и мне придется зарабатывать самому, выходить в люди. Может, наоборот, разрушу себя окончательно. Объективно будущего у хикки нет, а даже если оно и есть, то безрадостное. Потому что работа и общение с другими — ад. А сосуществовать иначе не получается.

— Сколько лет вы планируете еще сидеть дома?

— Года два точно просижу. Я готов хоть всю жизнь провести за закрытыми дверями, но вряд ли получится. Мне туго дается программирование или рисование, те навыки, которыми можно зарабатывать, сидя дома.

«Знакомый сидит дома уже семь лет»

— Считают ли такой образ жизни психологической проблемой родоначальники движения хикикомори?

— Не стоит сравнивать японского хикикомори и русского. Между ними сильные различия. Они считают затворничество серьезной проблемой и заболеванием на психическом уровне, поэтому многим японским хикки предлагают лечение, общение с психологом. Да и все странные случаи, связанные с хикикомори, берут начало из Японии. Я хорошо запомнил нашумевшую историю о Неваде-чан, которая в возрасте 11 лет убила свою одноклассницу. Считали, что она склонна к синдрому хикикомори. Якобы она утеряла связь с реальностью. В России такой образ жизни не считают проблемой, психологи сваливают все на лень.

— В Европе это явление тоже имеет место быть?

— Конечно. Такие люди есть везде, и даже не обязательно определять их термином «хикикомори». Можно называть их просто затворниками.

— Вы сами считаете такое уединение проблемой?

— Это проблема только потому, что большинство людей так не живут. Мир не устроен под таких, как я. У нас нет условий зарабатывать деньги, делать что-то полезное.

— Среди ваших знакомых есть такие, кто сидит дома гораздо дольше, чем вы?

— Один из моих старых интернет-знакомых сидит уже семь лет. Он не работает и живет с мамой. Ему скоро стукнет 30. Он пытался найти работу, но как-то не получается у него. Наверное, не хочет. Некоторые русские хикикомори воспринимают работу как рабский труд ради выживания. Кому хочется быть рабом?

— Что заставляет взрослого человека бросить работу и минимизировать реальное общение, пополнить ряды хикикомори?

— Я не общался с теми, кто уходил в затворничество после того, как успел поработать, познакомился с понятиями «дружба», «любовь». Хотя слышал про таких. Бросить работу и ограничить общение их вынуждало окружение, общая атмосфера. Из серии «что-то пошло не так». Причина у каждого своя.

— Вы много читаете?

— Много. В основном художественную литературу, не научную, ничего развивающего, скорее, просто для удовольствия. Люблю фантастику. За три года я мог бы осилить приличное количество книг, но я не осилил. Иногда я отвлекался на что-то другое, на те же игры и аниме.

— Смотрите сериалы?

— Смотрю редко, но метко. Мне трудно заставить себя начать что-то смотреть, но если я начинаю, то втягиваюсь. Могу посмотреть полностью сезон, не отлипая от экрана. Ну, скажем, часов 7 тратил в день на кино.

— Играете в компьютерные игры много?

— Однажды я завис на одной игре сутки. Больше не выдержал. Обычно провожу по 5–6 часов в день за играми. Это для меня норма.

— Могли бы выучить иностранный язык...

— Проблема в том, что книги мне хотелось читать, а учить язык мне не хотелось. То есть я мог бы себя принудить, потому что у меня полно свободного времени, но у меня нет привычки на себя давить. Зато я умею себя жалеть.

— Движение — жизнь. Вы практически не двигаетесь. Такой образ жизни сказывается на здоровье?

— В моей жизни отсутствует спорт, но я от этого не страдаю. Никогда не был физически сильным, всегда быстро утомлялся. Мало ем — мало двигаюсь. Все просто. Меня даже в армию не взяли по медицинским показаниям. Не годен.

— Вам никогда не хотелось посетить другие страны или просто сходить в музей, посмотреть, как изменилась Москва за три года?

— В музеях я бывал в начальной и средней школе. Особого желания поехать куда-то не возникало. Скорее всего, я бы сменил страну, перебрался бы в Ирландию, но у меня нет таких возможностей.

— Если бы вы выиграли миллион рублей, как бы потратили деньги?

— Миллион рублей не очень большая сумма, учитывая курс доллара. Скорее всего, я бы попробовал открыть какое-нибудь свое дело, чтобы в будущем заработать больше. Но конкретной идеи у меня нет, потому что я осознаю, что никогда не смогу подержать в руках такую сумму.

— У вас есть мечта?

— У меня нет мечты, нет цели. По сути, моя жизнь бессмысленна.

«Я долго искал то чудесное место, куда смогу сбежать от всех проблем, стать кем-то другим. Говорят, от себя не убежишь, но я убежал. На просторы виртуальной реальности. Здесь я могу быть кем захочу — богиней, няшей, брутальным альфа-самцом, выбирай не хочу. Я могу заняться виртуальной рыбалкой или охотой, могу освоить профессию торговца или бродячего алхимика. Впереди огромный мир, красивые локации, неизведанные дали, и чтобы туда попасть, не надо платить кучу бабла, надо просто нажать на нужный ярлык.

Но в то же время я часто задаю себе вопрос: что же пошло не так в моей жизни, если я заперся дома? Я не могу отследить точку невозврата, не могу вспомнить, что именно на меня повлияло. Когда обычные вещи потеряли для меня смысл? Действия — ценность? Окружающие — интерес?

Я не жалею, что я сижу дома или что у меня нет толпы друзей. Не нужно. Это просто другая тропа. Мне просто непонятно, как именно я ее выбрал. Что-то просто перегорело, треснуло или взорвалось, черт его знает, я ведь не помню».