Статная величественная Наталья Максимовна Тенякова!!! Гениальная Актриса и удивительная Женщина! Говорит то, что думает, — без сантиментов и красивостей. Смотрит прямо в глаза. Улыбается без фальши.

Не люблю пустых разговоров. Приходите в театр, смотрите спектакли, в которых я играю. Больше, чем на сцене, я сказать не могу.

Помню, как перед тем как начать репетировать сказку «Машеньку», преподаватель  заставлял меня пройти всю биографию персонажа. Как она едет в поезде к деду, о чем думает, как подходит к двери… С тех пор я никакого режиссера не боюсь, даже самого остолопа, — потому что знаю, с чего начинать.

Я была толстой девкой с двумя косицами.

Я актриса Сергея Юрского. Ему со мной удобно и интересно. А мне с ним. Это мой учитель, режиссер. Да что там говорить — он просто гений.

— На третьем курсе меня пригласили на съемку «Большой кошачьей сказки» по Чапеку: «Придешь и сыграешь эпизод, невесту Юрского». Что?! Я и великий Юрский?! Не может быть! Вхожу в полуобморочном состоянии в огромный зал. Сидит Юрский, что-то листает. Режиссер говорит: «Познакомьтесь, Сергей Юрьевич, это студентка Наташа Тенякова». Я как под наркозом: иду медленно, косолаплю ногами… Юрский встает, поправляет бабочку. А я не знаю: подать ему руку или не подать? Если бы меня представляли Станиславскому, я протянула бы ему руку? Ведь Станиславский и Юрский — для меня одно и то же. Протягиваю ладошку. Юрский берет мою руку и целует. У Бунина есть такой рассказ — «Солнечный удар». Это про нашу встречу.

Во время гонений на Юрского в Ленинграде ему не давали работать, он был везде запрещен. Его как диссидента выживали из города, и мы были вынуждены уехать. Как? Куда? Где жить? Решили податься в Москву, но тогда никто не менял московские квартиры на питерские… И вот тут начались всякие гадкие уговоры: «Наташ, ну тебе-то зачем? Тебя-то никто не трогает, останься в Питере. Ты первая актриса БДТ, будешь играть все роли…» Я в тот же день пошла и сменила фамилию на Юрскую.

Я очень боялась шумной и беспорядочной Москвы после степенного Питера, где я выросла на тихой Пушкинской улице, впадающей в Невский проспект. Но, оказалось, все не так страшно, встретили нас приветливо. 

Я очень спокойный человек, не скандальный, не истеричный. С Юрским настолько интересно и настолько не скучно, что за это можно простить все. Нам есть о чем говорить друг с другом. Есть о чем молчать. И есть о чем играть вместе.

Кто в нашей семье главный?!— Этот вопрос разрушил не одну актерскую семью. Нельзя тягаться, кто главнее! Нельзя позволять себе выплесков тщеславия и тянуть одеяло на себя. Именно из-за этого распадаются браки. Как только кто-то начинает проявлять амбиции, семье сразу можно сказать «прощай».

Любовь сильнее амбиций. Она позволяет прощать, не замечать недостатков в том, кого любишь.

Актер - это зависимая профессия. Мужчинам легче: «штаны» в театре всегда нужны. А вот к женщинам предъявляются запредельные требования: они должны быть и талантливыми, и красивыми, и умными, и тэдэ.

Поведение актеров на сцене надо изучать психиатрам. Медики говорят о не известной им, но точно существующей «системе», которая включается при выходе на сцену. Допустим, если у артиста сильный насморк, то он вдруг прекращается. Заканчивается спектакль — и насморк начинается снова. Что бы ни случилось у артиста — стоит ему выйти на сцену, и сцена лечит. Это настоящая магия! Работают какие-то совершенно непонятные кнопки, в организме происходит нечто такое, чего наука пока не может объяснить.

Преподаватель нас, первокурсников, еще на первом занятии предупреждал: «Запомните на всю оставшуюся жизнь: актер не играет в спектакле только в случае собственной смерти».

Мне никогда не нравилось играть в кино! Для меня это неинтересно, скучно… Снимают отдельными кусками, то с конца начнут, то с середины. То ли дело театр: собрался, сделал глубокий вдох — и сыграл на одном дыхании от начала и до конца.

 На  картине "Любовь и Голуби" подобралась прекрасная компания. Поэтому и фильм получился замечательным — плохое настроение на раз снимает. Я его очень люблю, а на съемки попала случайно. Юрскому никак не могли найти партнершу. Все стали уговаривать меня сыграть его старуху, и Юрский тоже подключился: «Ну, Наташа, давай вместе, чего уж там»… В этом фильме все было чересчур. Юрский, интеллигент в пятом поколении, играл деревенского алкаша. Я — бабку… Удивительно, но Сережа как-то сразу прикипел к этой роли и, по-моему, создал удивительно смешной образ. А меня загримировали до неузнаваемости. Потом все лицо было измятым. Знаете, что такое пластический грим? Когда его снимаешь, на лице еще долго остается отпечаток — хоть утюгом разглаживай.

Для меня дороже всего на сцене— это молчание зала. Это самое прекрасное, что есть в театре, — когда я держу паузу и владею зрителями.

В моем характере главная черта— это лень. Я ею спасаюсь: все в жизни делаю очень-очень быстро, чтобы поскорее закончить и полениться: почитать, расслабиться. Мне жалко трудоголиков — им этого не понять.

Ценю в людях ум, юмор и талант.

Боюсь больше всего болезней. Болезнь унижает любого человека. Не дай бог потерять рассудок — лучше смерть.

Товстоногов говорил: «Нет, вы видели когда-нибудь актрису, у которой секс — в трахеях!»  Это не в трахеях, это у меня тонкие связки, они не всегда смыкаются и дают хрипотцу. 

На момент съемок фильма "Любовь и Голуби" Наталье Теняковой было 40 лет!!!