Признаю, что данный материал не совсем формат Сплетника, но мы же за разнообразие? Для начала небольшое вступление, не имеющее прямого отношения к нижеследующему. Ехала я на днях с работы и рядом со мной стояли два пожилых мужчины профессорской наружности (знаете, такие прямо классические - очки, бородка и т.д.). Они явно давно не виделись, поэтому им было, о чем поговорить. Я, бывает, подслушиваю разговоры в метро - ну многие так делают, хотя в большинстве случаев это совсем не занимательно и наушники с музыкой - лучший выбор. Но тут я просто заслушалась - какая грамотная речь, умение увлечь собеседника, какая увлеченность профессией и при этом хорошее чувство юмора! - они оба явно связаны с радиотехникой, причем более разговорчивый еще и ведет кружок для юных радиолюбителей, а ранее явно преподавал - так что за эти полчаса я прослушала не только лекцию о том, как можно собрать передатчик определенного типа, но и эмоциональный рассказ о том, почему все же Попов, а не Маркони должен считаться изобретателем радио (убедил меня лектор))).

А сегодня утром на литературном сайте "Горький" наткнулась на очень занятные выдержки из переписки знаменитых ученых - Бориса Успенского и Юрия Лотмана. Вспомнила недавний подслушанный разговор - к вопросу о грамотной речи, увлеченности профессией и чувстве юмора - и решила поделиться некоторыми цитатами. Сайт "Горький" вообще очень интересный, но выдержки из своих статей они разрешают делать только при активной ссылке. Не уверена, что ее не удалят, поэтому пост может и не жилец. Но все равно  - вдруг авторы сайта сочтут это бескорыстной рекламой и оставят тут)) Это, конечно, не вся статья  (я не такая наглая), поэтому вставила всего несколько цитат, но если кому интересно, более полную версию можно найти поиском, он там хорошо работает.

Юрий Лотман: «Семиотика» в типографии, а я продолжаю находить на своем столе из нее листы. Уже обнаружил 437 и 665. Любопытная может получиться книга!

Юрий Лотман: Как Ваша книга? Я получил корректуру своей. Ничего более забавного я еще не читал в жизни: они набрали целые страницы из другой рукописи, а мои – потеряли. Получилось, клянусь Вам! – очень хорошо. Текст совершенно деавтоматизировался и приобрел приятное разнообразие. Я, как только нападаю на кусок, написанный приличным языком и где можно разобрать что к чему, сразу же на полях пишу: «Безобразие! опять из чужой книги!!!» Но каково тому автору, который читает мои куски в своей книге?! Судя по тексту – книга о Чайковском. Как бы инфаркт не хватил…

Юрий Лотман: В предисловии к книге я хотел бы написать: «Автор смеет заверить читателей, что он не такой дурак, как можно подумать, прочтя эту книгу».

Юрий Лотман: С некоторым трепетом после полугодового перерыва приступил к чтению лекций (не разучился ли?). Думаю, что так пьяница, после похмелья, смотрит на поллитровку: «Я-то тебя знаю, а вот ты меня не позабыла?» Но, кажется, помнит…

Юрий Лотман: Главное – не грустите. Мы еще увидим небо с овчинку / в алмазах (ненужное вычеркнуть).

Борис Успенский: Очень надеюсь приехать в Тарту, недели через две, если только придет корректура книги и если мне удастся перепечатать Боброва. Беда в том, что моя машинистка уходит в декретный отпуск; это как гром среди ясного неба, т.к. ей лет пятьдесят. Боюсь, что мои рукописи способствовали этому решительному поступку.

Борис Успенский: К недостаткам статьи я отнес бы непоследовательность нумерации (в то же время я понимаю, что требовать от Вас последовательной нумерации было бы жестоко). Статья начинается с 1-й страницы, но после страницы 9 идет страница без нумерации, а затем страницы 2-10. Затем же идут страницы 1-2, которые начинаются словами:

«Дорогая Ксения Константиновна! Благодарю Вас за присланный мне отзыв Е.Н. Куприяновой» и т.п.

Видимо (это гипотеза), эти две последние страницы непосредственного отношения к теме предыдущего изложения не имеют, придавая ему, однако, своеобразный эмоциональный оттенок.

Я хотел было написать в рецензии, что статья композиционно распадается на две части и что я не считаю себя в компетенции рецензировать всю статью (вместе с ее эпистолярной частью), — но потом пожалел уж Вас.

Борис Успенский: Письмо ваше получил, простите, что отвечаю с некоторым опозданием. Сначала пришло письмо с делами для Виноградова, адресованное, между прочим, в 142-ю квартиру (вообще говоря, лучше бы было адресовать его в 149-ю). В письме содержалось дополнение к списку трудов Т.Ф. (вообще говоря, лучше было бы прислать сам список), а упоминание человека, которому Виноградов адресует послание, было сделано через два «б» — по-видимому, для конспирации. Когда после этого пришло второе письмо со статьей об условности (в первом экземпляре которой, между прочим, не хватало 7-й страницы) и сообщением о том, что у Вас происходит сумасшедший дом, — то это последнее сообщение не было для меня полностью неожиданным; можно сказать, я был к нему подготовлен.

Борис Успенский: Кстати, Юрий Михайлович, должен сообщить Вам, что Ваш характер никак не связан с одной вашей материальной субстанцией, но проявляется во всем, что связано с вашим именем. Ибо некоторое время назад (приблизительно с месяц) я был поражен и обрадован, увидев в университете объявление: «Тогда-то в такой-то аудитории состоится лекция проф. Лотмана “Структурная поэтика”» (это – почти буквально). Зная Вас, я быстро сообразил, что Вы могли и не известить нас о Вашем приезде или, вернее, известить по какому-нибудь несуществующему адресу. Однако я навел справки, и выяснилось (не без трудностей), что:

а) состоится не лекция, а обсуждение (на НСО);
б) не самого Лотмана, а его книги;
в) при этом само это обсуждение также не состоится в назначенный срок, а переносится на срок неопределенный.

Я все-таки считаю, что в этом сказывается не мое неумение понимать объявления (хотя и это отчасти возможно), а более всего Ваши мистические способности накладывать Ваши персонологические характеристики на все, что с Вами связано.

Источник: gorky.media