— Сейчас вы известны и любимы народом, который знает вас по «Давай поженимся!». А ваш неоднозначный имидж как-то обговаривался заранее?

— Ну конечно. Если бы я была такая Лариса прекрасная, то вряд ли бы и несколько месяцев просуществовала программа. Во-первых, изначально я одета была как колхозница, с этими колхозными прическами, грим, который мне совершенно не идет. Это называется «ближе к народу». Но зато я могу найти общий язык с любой женщиной, которая придет.

— А вы можете сказать подлецу в глаза, что он подлец?

— Нет. Зачем? Это, во-первых, неинтеллигентно, это жлобство. Если человек меня не спрашивает об этом, если он живет своей подлячей жизнью, и я с ним никак не сталкиваюсь, то какое мое собачье дело? Я вообще правдолюбцев не люблю. Мне кажется, это такая деревня. Помню, как мне звонил участковый, когда я жила в Питере, и говорил: «Я посмотрел вчера фильм. Ну что тебе сказать, плохо сыграла, это не твоя роль», вот это все. Думаю: кто ты такой, я тебя что, спрашиваю об этом? Поэтому я – нет. И я не люблю правду в свой адрес, если только после эфира вас за руку не схвачу, не буду вам по-собачьи в глаза заглядывать: «Ну как, ну как?» Зачем? И тому, кто напарывается потом в ответ на эту свою правду, мне хочется сказать: так тебе и надо!

— Я абсолютно с вами согласна, но в «Давай поженимся!» у вас имидж именно правдолюбки.

— Послушайте, вот у меня есть всего 8 минут на то, чтобы я раскрутила жениха и невесту. Чтобы визави об этом человеке узнал как можно больше. Ну я же не могу говорить о погоде-о природе, согласитесь. А человек раскрывается только в экстриме. Когда я говорю: «Вам не идут такие брови!», идет реакция, и потом я сразу же задаю вопрос, и человек, пока думает о бровях, он мне что нужно расскажет.

— Но сценария как такового нет?

— Я не могу работать с «ухом», поэтому без «уха» и без суфлера. Но мне приносят сценарий, где написано, сколько абортов у Марьи Ивановны, браков, дети и так далее. И я пока иду от гримерной до студии, у себя в голове выстраиваю, за что зацепить раньше, позже, чем закончить… А потом, если учесть, что я за три дня пишу программы на месяц, нон-стоп… Раньше, когда я приходила домой, мамочка спрашивала: «Ну что, кто сегодня был?» А я слово мама не могу произнести, мне бы до кровати доползти просто. Сейчас уже все мои понимают это, они меня жалеют.

— Вы прекрасно осознаете, какое влияние вы можете оказывать на массы?

— Ну что я буду кокетничать, да. А по поводу резкости: я ни разу не перешла на личности, я ни разу никого не оскорбила. То есть уровень известной скандальной ведущей типа «у вас ноги короткие, голова большая» — это не мое вообще. Зачем, чтобы мне в свою очередь сказали: «На себя посмотри»? То есть я могу только по делу, то, что знаю из этой жизни, то, что может помешать партнеру и так далее.

— В программах вы говорите: «Поверьте мне, поверьте моему опыту». Вы имеете в виду, что о вас люди знают.

— Нет, я говорю: поверьте моему опыту, прежде чем привести мужчину в дом и сделать его отчимом вашему ребенку, вы должны быть уверены в этом человеке. Потому что все истории, которые я рассказываю в программе, они со мной случались, они были мною пережиты. И если я говорю: поверьте мне, значит, я дальше объясню.

Источник: charmcommunity.ру