Отец — тонкая и противоречивая материя в душе каждой девушки. Виной ли тому романтизация или простая психология, неважно. То, из каких мелочей мы собираем для себя образ собственного отца, может повлиять на всю нашу жизнь, выбор собственного мужа и самоопределение. Я хочу рассказать тебе историю девушки, отношения с отцом у которой всегда были полны крайностей. От страха и эмоционального прессинга — до бесконечной любви и желания защищать своего героя во что бы то ни стало. Но эта история не только об отношениях, но и о жизни, которая бросает своим «персонажам» самые невероятные испытания: вера, секта, страшные потери, любовь и кровавые воспоминания.

Я никогда не думала о том, что моя семья какая-то не такая. Собственно, я и сейчас так не думаю. Более того, я даже считаю ее образцовой: добрая хозяйственная мама, которая всю жизнь посвятила семье, безраздельно отдавала всю себя нам. Папа, правда, сильно изменился с тех детских воспоминаний, что у меня остались. Бывало всякое, особенно тяжелые и даже, можно сказать, бедные моменты нашей жизни мне и брату скрашивали именно родители. Я и не задумывалась, почему мы хранили корки от апельсинов (ведь это новый мамин рецепт! И мы с удовольствием и без каких-либо «задних» мыслей уплетали эти рогалики), я и не знала, что у нас проблемы. Мы не одни такие были. Тогда отец впервые стал молиться и всерьез верить, это делало его сильнее, давало энергию для новых попыток.

Помню, как он нам еще маленьким рассказывал историю Христа, и мы ревели, как никогда в жизни. 

Мы впервые стали ходить на воскресную службу (и это продолжалось довольно долго), хотя маму я там не помню ни разу. Она как-то сразу отказалась от всей этой темы. Потом, по каким-то религиозным разногласиям, мы перестали туда ходить и сменили воскресенье на субботу и само место службы, естественно.

С тех пор прошло много лет. Папа по-прежнему посещает практически все собрания этой церкви. В общем-то, это не было бы какой-то проблемой, если бы не постоянное принуждение присоединиться. Каждую пятницу нас торжественно приглашают на субботнюю службу, посещать которую не хочется по некоторым причинам. Меня меньше всех в нашей семье угнетает эта никогда не прекращающаяся ситуация. Я люблю отца и мне очень трудно ему отказать, мне кажется, что душа рвется на части, когда я говорю ему «нет». В такие моменты я не могу спокойно сидеть, лежать, читать, всё перестает быть спокойным, и я не могу утихомирить это ужасное чувство внутри. И, кажется, он это понял и пользуется моей чувствительностью к нему.

И всё бы ничего, если бы не постоянные укоры о том, что я не так одета. Это просто выводит меня из себя. Я не могу надеть джинсы, брюки, в принципе всё, что имеет вид штанов.

«Это не женские вещи!»

Я не говорю, что я твердо отстаиваю свое право носить штаны. НО! Мне не всегда хочется носить платье или юбки. В каких-то обстоятельствах мне просто гораздо удобнее надеть штаны (так теплее или просто удобнее в походных условиях). Я молчу о вырезе на груди и распущенных волосах! Постоянные «прятки от папки» меня уже просто достали. Выбегать из дома, пока он не приехал на обед или пока не видит. Это угнетает и расстраивает меня. Но сказать ему что-то против я не смею. Меня так воспитали. Я живу в таком месте, здесь так нельзя. Да я бы и не смогла.

Огорчить отца — сродни глубокой ране на сердце.
Когда к нам приезжают мои друзья, они с интересом наблюдают молитвы перед едой и после. Это довольно интересно выглядит со стороны. Даже немножко смешно. Они с таким удивлением наблюдают за отцом, потом удивление сменяет иногда непонимание, но чаще улыбки, которые они прячут.
Это обидно. В такой момент хочется треснуть им по башке. Никогда не дам смеяться над папой!
Я вообще очень боюсь того, что кто-то сделает ему больно. Он очень добрый человек, с возрастом становится всё чувствительнее, мягче, часто плачет. Хотя раньше он был очень жестким. В молодости он много лет проработал в органах. Был сыщиком, отец очень хороший психолог.

Он быстро находит слабые точки и может этим пользоваться, очень быстро понимает человека. По долгу службы ему приходилось сталкиваться со многими страшными людьми и событиями. Иногда он рассказывает о некоторых. Думаю, это стало еще одной причиной обратиться к вере. Груз прошлого тяготит его.

В жизни я общительная, веселая даже. Вообще, стараюсь быть оптимистом. Да, не всегда получается, но я искренне стараюсь.

Но папа — это мой стоп-сигнал.

Я помню один эпизод из моего детства. В то время только появилась такая социальная сеть-программа, как ICQ. Мне очень хотелось общаться, я находила в этом большое удовольствие.

Впрочем, отец не разделял моих настроений и в один день, будучи в плохом настроении, в очередной раз мне всё высказал, но этого ему показалось мало и на моих глазах он продырявил острием ножниц мой телефон, которому еще не было и месяца. 

После этого я боялась приходить домой со школы и ждала у угла дома, пока скроется его машина, и только тогда шла домой. Это продолжалось довольно долго, и потом он просил у меня прощения, но во мне еще очень долго жил страх.

Рядом с папой мой IQ падает на сотню пунктов. Я теряю способность четко и грамотно выражать свои мысли. В основном рядом с ним я молчу. Тут как в кино: «Вы имеете право сохранять молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас». Любая веселая или интересная (как мне кажется) история тут же возвращается ко мне под совершенно другим углом, и в дальнейшем что-либо рассказывать желание пропадает. В начале моего знакомства с тогда еще будущим мужем, он искренне не понимал наши «побеги» из-за стола сразу же после еды и нежелание оставаться с ним в одной комнате. Нет, мы не то чтобы от нелюбви убегаем. Мы уходим от постоянного прессинга с его стороны. Сначала мой тогда еще молодой человек с большим интересом и добровольным желанием заходил к отцу, чтобы поговорить с ним, просто посидеть. Однако прошло время, и мы заметили знакомую тенденцию уже и в его поведении.

Думаю, что из всех членов нашей семьи на меня отец производит наибольшее впечатление. Да, я скрепя сердце избегаю поездок на службу. Я ощущаю большое давление от прихожан. Они милейшие люди, всегда улыбаются и передают приветы моим родным, искренне радуются моему приходу. Но что-то безумно давит на меня. Каждый из них зовет на следующую службу и уговаривает прийти. Каждый. Я натянуто улыбаюсь и каждый раз говорю: «Посмотрим, может быть». Человеческая натура. Много внимания — плохо, мало внимания — еще хуже. Я не знаю. Нет, меня никто там не обижает.

Они слишком хорошие. Наверное, я до них не дотягиваю.

Собрание всегда происходит по одной и той же программе. По очереди читают проповедь четыре человека и все поют псалмы, далее — коллективная молитва. Если у кого-то есть нужда, он просит всех за него (нее, них) помолиться. Первый раз, когда туда пришел мой муж, он, когда все запели, от неожиданности засмеялся во весь голос. Таких неловких ситуаций с ним еще не было. Каждый из членов церкви отдает десятую часть своего месячного дохода, и «живет» приход очень даже неплохо. Я не знаю, плохо ли это, хорошо ли. Это просто факт. К слову, мой отец неплохо зарабатывает и туда уходит большая часть дохода семьи. Опять же, не могу упрекнуть его в этом. Но порой бывает очень обидно, что вместо многих семейных праздников и собраний с гостями он выбирает молитву и уезжает (к слову, на нашей свадьбе он не был). Мы практически не видим его, а когда видим, он давит проповедью и наставлением поехать с ним в субботу. Замкнутый круг.

Я уже очень спокойно отношусь ко многим его «особенностям», воспринимая его таким, какой он есть. Как ни крути, для меня он самый замечательный отец на свете и я благодарна ему за всё, что он для меня сделал и делает. Сейчас он стал совсем мягким и не позволяет нам не то чтобы обидеть кого-то, но даже говорить плохо в чью-то сторону. Он прощает своим подчиненным на работе грубые и незаслуженные слова в свой адрес, откровенное безделье и хамство.

Мне порой хочется наказать их всех за него. Разрушить, отомстить, взорвать, ведь они не ценят его отношения. Каждый живет по своим правилам, трактуя жизнь по-своему.

Хочется верить, что в итоге воздастся всем по одному, единому для всех стандарту.

Мы с мужем живем совсем близко к родителям и, как можем, помогаем им. Отец ослабил вою хватку, наконец решив, что мы уже взрослые. Хотя периодически он еще совершает «набеги справедливости и правды», но уже не такие ожесточенные и долговременные.

Вообще, как мы познакомили моего избранника с отцом — отдельная история. Еще с детских лет мне неустанно твердили, что «пока не закончишь университет — никаких парней в дом не приводить». А с будущим мужем мы познакомились, будучи еще на первом курсе.

Сказано — сделано. Я и не знакомила. О нем знали лишь мама, бабушка и брат. Я училась в другом городе, а домой приезжала на редкие выходные раз в месяц. Времени на родственников и молодого человека было в обрез, и я приглашала его домой (естественно, когда папа был на работе). И вот, в очередной раз он был у нас, я стою на кухне и наливаю чай. И тут заходит отец. Немая сцена. Внезапно мой молодой человек вскакивает и несется к отцу с вытянутой для приветствия рукой и фразой:
«Здравствуйте! Я друг вашего сына».
Я выпала. Стекая по стене, на дрожащих ногах я стала передвигаться к двери квартиры. Папа воспринял всё, как и было сказано, и вместе с братом забрал его помочь на работе. Час их нет, два, три...

Я уже представила, как я осталась без будущего мужа, и его уже, должно быть, закапывают где-то в окрестностях города. Но нет. Всё обошлось, и еще года полтора отец был уверен, что это друг моего брата.

В прошлом году мы поженились и теперь строим уже свою семью. Уклад моей семьи сильно произвел впечатление на мужа. Он круглый сирота и не видел по-настоящему семейных отношений, посиделок за столом всей компанией. Будучи еще маленьким мальчиком, он лишился матери, эта потеря произвела на него неизгладимое впечатление.

Его отец беспочвенно заподозрил жену в измене. В этот день к ним в дом пришел рабочий, помочь с ремонтом неполадок в доме. За столом сидела мать, дети и любезно приглашенный отобедать рабочий.

В этот момент неожиданно появился отец мужа и в припадке ярости и ревности убил топором сначала рабочего, а затем и мать. Напившись, он ушел и забылся до утра. А дети в страхе попрятались в доме.

Мужу было тогда немного лет, но он отчетливо помнит стон матери и просьбы подать воды. К утру мать нашли мертвой, а всех детей забрали в интернат.

Отношения моих родителей стали для него показательными. Хотя излишний патриархат тоже передался ему, и я, как могу, борюсь с этим.

От отца он перенял многие замашки и отношение к женщинам. Вроде «накрой-убери-помолчи». Тут вода камень точит.

Я тоже не сахарная, молчать не буду. И не молчу. Не хочу, чтобы в моей семье бегали от отца и немели в его присутствии.

Каждый строит свою семью сам. И я, как могу, закладываю фундамент для своей. Очень надеюсь, что она будет такой же замечательной, доброй и светлой, какую сделали для нас мои родители. Я благодарна им, как никому. В нашем доме никто не ругается матом, никогда не повышает голос. Мы всегда собираемся все вместе за столом на завтрак, обед и ужин. Мы не садимся, если кого-то нет. Я считаю это маленькими традициями, правилами.

Да, в связи с папиными убеждениями мы не празднуем Новый год (в его присутствии), мы уходим и тихо сидим себе, едим оливье и прочие атрибуты того дня. Но мы привыкли.