По далеко не точным данным, более 9 миллионов инвалидов пришло с фронтов Великой Отечественной. Откуда-то из далекого детства всплывают воспоминания о таких: обрубок в полчеловеческий рост, на подставочке с колесиками катится по проходу электрички. Смотреть страшно и больно… На деревянной ноге, как пират Сильвер, бойко передвигается по рынку: этому повезло, рядом идет жена. Кто-то с рукой-протезом в черной перчатке…

Поутихла победная эйфория, и выяснилось, что деваться таким орденоносцам, в общем-то, не особенно есть куда. Хорошо, если были любящие родственники, жилье, возможность хоть как-то зарабатывать… Но многие остались и совсем нетрудоспособными, и жилье в войну утеряно, и родных – либо нет, либо не хотят они взваливать на себя такую обузу. Либо сам инвалид не хочет обременять собой семью — пусть лучше считают его погибшим или без вести пропавшим: поплачут, да забудут…

Вот и появились на улицах послевоенных городов многочисленные орденоносцы-попрошайки. Не нужно забывать, что в основном это были еще совсем молодые люди. Отдавшие Отечеству не жизнь, но то, что не менее ценно — молодость, здоровье, надежды, возможность жить по-человечески.

Так и растаяла бы память о них, если бы не один человек – художник Геннадий Михайлович Добров (Гладунов) (1937-2011).

Он побывал везде: в Омске, на Сахалине, в Армении, в Карелии… За шесть лет Добров создал более 40 произведений, изображающих неведомый ранее ему, да и большинству людей тоже, мир инвалидов Великой Отечественной. Эту серию рисунков он назвал «Автографы войны».

Геннадий подал заявление в Союз художников о проведении персональной выставки, но секретари Союза, увидев рисунки, пришли в ужас и назвали Доброва "фашистом, наслаждающимся страданиями людей"!

Лишь в конце 1986 года Геннадию разрешили, наконец, однодневную (!) выставку. Она произвела такой фурор, что ее разрешили продлить еще на два дня. Из зала выходили плачущие люди… Затем в пресс-центре МИДа издали альбом на трех языках с серией «Автографы войны». А за саму выставку художник получил медаль «Борцу за мир». Вручал ее Генрих Боровик, в те годы председатель Советского комитета защиты мира. Через десять лет «Автографы войны» были выдвинуты на Государственную премию.

Польские журналисты, побывавшие на выставке, пригласили Доброва написать пейзажи бывших фашистских концлагерей. За год художник объездил Польшу и Чехию, создав «Реквием» — серию рисунков бывших концлагерей Западной Европы. В 1996 году за эту серию Геннадий получил звание Заслуженного художника России.

Кроме этого, Геннадий Добров побывал в «горячих точках»: в Афганистане, в Чечне, Южной Осетии, создав серии рисунков «Молитва о мире», «Я любил этот город» (Грозный), «Южно-Осетинская трагедия».

Всего рисунков художника, посвященных войнам и их жертвам, насчитывается более 300.

Художник отличался бескорыстием, менее всего думая о творчестве как об источнике дохода. Лишь в возрасте 60 лет он получил первую крупную сумму от Музея на Поклонной горе, который приобрел его серию «Автографы войны».

В 2010 году Геннадий Добров стал Почетным членом Российской академии художеств. В том же году ему было присвоено звание «Народный художник Российской Федерации».

Выставки художника проходили как в России, так и за рубежом, в частности в США. Его работы хранятся в Центральном музее Великой Отечественной войны, в Федеральном музее пограничных войск, в Музее истории Второй мировой войны «Берлин-Карлсхорст» и других.

Геннадий Михайлович Добров скончался после тяжелой болезни 16 марта 2011 года. 18 марта погребен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Очень тяжелая тема про людей, которые прошли вторую мировую войну. 
Они жили в Валаамском интернате для инвалидов войны и труда. Первых «подопечных» завезли туда в 1950 году. Условия жизни были очень тяжелыми: электричество, например, провели только в 1952-м.      

Директор интерната – Иван Иванович Королев – называл себя «Король Валаама» и считал себя вправе беспрепятственно распоряжаться всем и всеми. Он, например, отбирал у пациентов их ордена и медали и носил их сам; утверждал, что имеет звание «Герой СССР» (что не соответствовало действительности).

Медицинский уход был никакой. Персонал, как правило, пьянствовал. Часто лежачих больных «забывали» переворачивать, и в их пролежнях заводились черви.

Но больше всего мучило людей чувство брошенности, ненужности. Были случаи самоубийства. Однажды инвалид ухитрился на культях рук и ног взобраться на монастырскую колокольню. Внизу его товарищи играли в домино. Он крикнул: «Ребята, поберегись!» (в таком состоянии человек подумал о других!) – перевалился через проем и полетел вниз…

Самым страшным местом в интернате считался бывший Никольский скит. Там содержались люди, потерявшие разум и память, а также так называемые самовары: инвалиды без рук и ног. Были случаи, когда таких «самоваров» санитары выносили «погулять» - развешивали в корзинах на ветвях деревьев. Иногда и «забывали» их там на ночь. В холодную погоду, бывало, люди замерзали…

Когда Добров приехал на Валаам, Королев долго изучал его сопроводительные документы и нехотя разрешил рисовать инвалидов. Но строго запретил посещать Никольский скит. Однако Геннадий пробрался и туда.
Там он и увидел его. Спеленутый человеческий обрубок лежал на кровати и смотрел на художника чистыми, ясными глазами… «Кто это?» - спросил Добров санитара. «Неизвестный. После ранения потерял и слух, и речь, а документов при нем не было».

*** «Неизвестный», - так и назвал этот рисунок Добров.

Позже удалось вроде бы выяснить (но лишь предположительно), что это был Герой СССР Григорий Волошин. Он был летчиком и выжил, протаранив вражеский самолет. Выжил – и просуществовал «Неизвестным» в Валаамском интернате 29 лет. В 1994 году объявились его родные и поставили на Игуменском кладбище, где хоронили умерших инвалидов, скромный памятник, который со временем пришел в ветхость. Остальные могилы остались безымянными, поросли травой…

*** Пехотинец Александр Амбаров, защищавший осажденный Ленинград. Дважды во время ожесточенный бомбежек он оказывался заживо погребенным. Почти не надеясь увидеть его живым, товарищи откапывали воина. Подлечившись он снова шел в бой. 

*** Разведчица Серафима Комиссарова

Сражалась в партизанском отряде в Белоруссии. Во время выполнения задания зимней ночью вмерзла в болото, где ее нашли только утром и буквально вырубили изо льда... 

*** Разведчик Виктор Попков

*** Лейтенант Александр Подосенов. В 17 лет добровольцем ушел на фронт. Стал офицером. В Карелии был ранен пулей в голову, парализован. В интернате на острове Валаам жил все послевоенные годы, неподвижно сидящим на подушках. На рисунке хорошо видны страшные отверстия.

Остальные портреты инвалидов-героев нарисованы Добровым в других местах.

*** Рассказ о медалях. Рядовой Иван Забара. Ощупью движутся его пальцы по поверхности медалей на груди. Вот они нащупали медаль «За оборону Сталинграда» «Там был ад, но мы выстояли», — сказал солдат. И его словно высеченное из камня лицо, плотно сжатые губы, ослепленные пламенем глаза подтверждают эти скупые, но гордые слова.

*** Партизан, солдат Виктор Лукин, Москва. Сначала воевал в партизанском отряде. После изгнания фашистских оккупантов с территории СССР сражался с врагами в армии. Война не пощадила его, но он остался по-прежнему твердым духом.

*** "Цена нашего счастья"

*** Михаил Казатенков. Когда художник рисовал его, солдату исполнилось 90 лет. В трех войнах довелось ему участвовать: русско-японской (1904-1905 гг.), Первой мировой (1914-1918 гг.), Великой Отечественной (1941-1945 гг.). И всегда он сражался храбро: в Первую мировую награжден двумя Георгиевскими крестами, за борьбу с германским фашизмом получил орден Красной Звезды и несколько медалей.

*** Незаживающая рана. Солдат Андрей Фоминых, Южно-Сахалинск, Дальний Восток. В ожесточенном бою был тяжело ранен, рана так и не зажила. Мы видим дренажный свищ, за которым сам инвалид ухаживал.

*** Георгий Зотов, село Фенино Московской области, инвалид войны. Листая подшивки газет военных лет, ветеран мысленно вновь обращается к прошлому. Он вернулся, а сколько товарищей осталось там, на полях сражений...

*** Поздравления друзей с Днем Победы. Василий Лобачев оборонял Москву, был ранен. Из-за гангрены ему ампутировали руки и ноги. И стал бы он совсем беспомощным, если бы не жена Лидия, тоже во время войны потерявшая обе ноги. А так зажили, поддерживая друг друга и даже родили двух сыновей. Счастливцы – по сравнению с другими!

*** Опаленные войной. Фронтовая радистка Юлия Еманова на фоне Сталинграда, в защите которого она принимала участие. Простая деревенская девушка, добровольцем ушедшая на фронт. На ее груди высокие награды СССР за боевые подвиги – ордена Славы и Красного Знамени.

*** Обед

*** Михаил Гусельников, Омск. Рядовой 712-й стрелковой бригады, Ленинградский фронт. 28 января 1943 года во время прорыва блокады Ленинграда солдат получил ранение в позвоночник. С тех пор  был прикован к постели.

*** Алексей Чхеидзе, моряк. Деревня Данки Московской области. Принимал участие в штурме Королевского дворца в Будапеште зимой 1945 года. Группа морских пехотинцев по подземным галереям проникла во дворец и не позволила фашистам взорвать этот памятник мировой архитектуры. Шедевр был спасен для человечества, но его спасители почти все погибли. Алексей Чхеидзе, чудом выживший, перенесший несколько операций, с ампутированными руками, ослепший, почти полностью потерявший слух, и сейчас находит в себе силы шутить: он с иронией называет себя «человеком-протезом». Написал книгу «Записки дунайского разведчика».

*** Солдат Алексей Курганов, село Такмык Омской области. Фронтовыми дорогами он прошагал от Москвы до Венгрии и там был тяжело ранен.

*** Письмо однополчанину. Владимир Еремин, поселок Кучино Московской области. Лишенный обеих рук, не только научился писать, но и окончил после войны юридический техникум.

*** Михаил Звездочкин, командир артиллерийского расчета. Скрыл инвалидность (паховая грыжа) и ушел добровольцем на фронт. Войну закончил в Берлине.

*** Воздушный десантник Михаил Кокеткин, Москва. В результате тяжелого ранения лишился обеих ног. Но не смирился с инвалидностью, окончил институт и долгие годы работал в Центральном статистическом управлении РСФСР. За героизм на фронте был награжден тремя орденами, за мирный труд у него тоже орден – «Знак почета».

*** Фронтовые воспоминания. Борис Милеев, Москва. Потерял на войне руки, но не смирился с судьбой инвалида. Сидеть без дела он не мог, научился печатать на машинке и много лет трудился, выполняя машинописные работы. Художник изобразил его печатающим фронтовые воспоминания.

*** 

Портрет женщины с сожженным лицом. Эта женщина не была на фронте. За два дня до войны ее любимого мужа-военного отправили в Брестскую крепость. Она тоже должна была поехать туда чуть позже. Услышав по радио о начале войны, она упала в обморок – лицом в горящую печь. Ее мужа, как она догадалась, уже не было в живых.

Когда художник рисовал ее, она пела ему прекрасные народные песни…

Тему страдания людей, переживших и не переживших войну, Геннадий Добров продолжил в большой серии рисунков «Реквием», выполненных им в 1994 г. в Польше и Чехии. Дотошно обследуя с карандашом в руках все уголки и закоулки бывших фашистских концлагерей, работая в фондах музеев Освенцима, Майданека, Штуттгофа, Гросс-Розена и Ламсдорфа в Польше, а также Терезина в Литомержицах в Чехии, художник создал уникальную документальную коллекцию рисунков. Здесь нет портретов, как в серии «Автографы войны», но вещи, оставшиеся от убитых, виселицы и печи говорят сами за себя.… Это памятник страданиям людей нашего поколения... 

*** "3 религии ХХ века" Польша. 1994 год.

*** "Памяти узников, сожжённых в лесу" Польша. 1994 год.

*** "Гильотина в Бранденбургской тюрьме" Германия. 2000 год.

*** "Печи крематория" Польша. 1994 год.

*** "Ангел-хранитель концлагеря Терезин" Польша. 1994 год.

Валаамский гость
(Художнику Геннадию Доброву)

Листопад... Пожелтевшие лица.
И опять — листопад, листопад...
Вам случилось с войны возвратиться,
матерясь в полумрак невпопад.

Листопад над землей Валаама.
Облетает задумчивый сад
интернатский. Распахнуты рамы —
инвалиды встречают закат.

Вам случилось безжалостно выжить,
половину себя потеряв.
Выше голову! Голову выше!
Появился художник в дверях!

Он берет свой снимает устало.
Он волшебный берет карандаш.
Он рисует. Питается мало.
Он ваш брат и спаситель он ваш.

Плещет Ладога мелкой волною.
Молчаливый, он тихо встает.
Ваше горе своею виною
он, рыдая, потом назовет.

И, вгрызаясь в московские будни,
как в полярные льды ледокол,
никогда он о вас не забудет — 
ни о ком!

Вячеслав Ананьев

"Оглядываясь на прожитую жизнь, я сделал для себя два вывода: есть звездное небо над нами, и есть нравственный мир внутри нас". Геннадий Добров.

Сайт художника Геннадия Доброва