За последний месяц на Сплетнике мне запомнились по крайней мере три замечательных поста о сказках – «Иллюстрации к сказкам» от Jill_Morris, «Психологическая интерпретация наших любимых сказок» от Horologium и «’Красавица и Чудовище’ против ’Аленького цветочка’» от elena_dokuchaewa. «Совпадение? Не думаю», – сказала я себе и тоже решила поучаствовать во флешмобе. Ну а что – сказки люблю, искать скрытый смысл между строк – тоже, так и родился этот текст.

Чтобы не заработать репутацию социопата и быть способной поддержать светскую беседу с коллегами, мне приходится следить за прогнозом погоды, смотреть «X-Factor» и читать «Пятьдесят оттенков серого». А сейчас популярной темой для small talk является «Красавица и чудовище». Мультфильм я в детстве не смотрела, так что пришлось обращаться к википедии, чтобы при случае блеснуть парочкой позаимствованных фактов и создать иллюзию того, что я тоже «имею мнение». Начала я со статьи о диснеевской классике, а потом одно привело к другому, и, щелкая на перекрестные ссылки, я прочитала краткое описание сюжета и полный текст французской сказки (потому что оригинал), а затем – краткое описание сюжета и полный текст «Аленького цветочка» (потому что родное). И если вначале просто появилось смутное ощущение, что нас всех обманывают, то после прочтения первых абзацев сказки Аксакова возник непреодолимый импульс распечатать произведение, начать отмечать зеленым маркером привлекшие мое внимание строчки, чтобы позже написать этот текст и опровергнуть тезис, якобы являющийся возвышенной моралью популярного сюжета – бескорыстная любовь девушки, сделавшей свободный выбор, способна освободить от злых чар доброго и благородного принца, временно принявшего образ чудища. Давайте наконец посмотрим правде в глаза: выбор девушки не был свободным, любовь обеих сторон не была бескорыстной, а за отвратительной внешностью чудища скрывалась такая же неприглядная сущность.

Отчетливее всего белеют нитки, которыми шит миф о бескорыстной любви. Несмотря на окружавшие ее с детства комфорт и изобилие, воображение дочери купца поражает роскошь владений чудища. Изысканные кушанья, богатые наряды, благородные материалы в отделке помещений, искусно выполненный ландшафтный дизайн – все эти сугубо материальные доказательства благосостояния хозяина дворца разбудили нежные чувства в девушке еще до того, как она его увидела. С первого же дня в неволе, для описания эмоционального состояния девушки используются слова «веселехонька» [1], «веселешенька». Получив представление о том, какая жизнь ждет ее во дворце, говорит она «голосом радостным»: «...Я из воли твоей никогда не выступлю». Красавица откровенно наслаждается своим пребыванием в замке и в результате «возлюбляла она своего господина милостивого день ото дня», хотя до их встречи лицом к лицу пройдет некоторое время. Она еще не знает, как он выглядит, но зато уже имела возможность оценить размеры его богатства и могущества, и именно это помогает ей «возлюбить» владельца окружающего ее великолепия. Да, действительно, на этом этапе внешность не имеет для нее значения, но будет справедливым заметить, что пока невидимый хозяин – это кот Шредингера, который может иметь как отталкивающую, так и крайне привлекательную внешность, ведь единственные сведения о его облике получены купеческой дочерью от своего отца, а вкусы, как известно, могут отличаться. А в своих мечтаниях красавица может представлять загадочное чудище вовсе не отвратительным, а очень даже симпатичным. Типичная женская ошибка: неотразимый актер представляется нам интеллектуально блистательным, а автор захватывающих книг, фото которого мы еще не видели, – мужественным красавцем, причем, и первый, и второй – ростом обязательно много выше среднего. Так что пока очевидно только одно: купеческая дочь настолько впечатлена великолепием декораций, что происходит перенос ее чувств с окружающей роскоши на ее владельца.

Однако одной ли корыстью обусловлено возникновение романтической привязанности пленницы к хозяину дворца? Нет, были и другие составляющие в формуле этой конкретной любви. Похоже, что тип личности девушки делает ее легкой жертвой психологических манипуляторов.

Чтобы проиллюстрировать это предположение, развеем второй миф – красавица согласилась отправиться в плен к чудищу по собственной воле. Понять, что ее выбор не был свободным, нам поможет более пристальный взгляд на фигуру купца. Отец, в одиночку воспитывающий трех дочерей, вызывает уважение. К тому же, «любил он дочерей своих больше всего своего богатства». Но не спешите умиляться: во-первых, строчкой ниже дается объяснение такой всепоглощающей любви – «по той причине, что он был вдовец и любить ему было некого»; а во-вторых, согласитесь, куда убедительнее звучала бы фраза «любил больше жизни», но, как выяснится позже, свою жизнь он любил все-таки больше дочерей, что и доказал, предложив им всем стать заложницами чудища.

Дальше – больше. Отец любил младшую дочь сильнее двух других. И снова любезно приводится причина – «потому что она была собой лучше всех и к нему ласковее». Да, нам всем кажутся приятнее красивые люди. Но в наши дни нельзя признаваться в том, что внешняя привлекательность является главным критерием при выборе фаворита. Это я о посторонних, потому что выбирать любимчика среди собственных детей сегодня считается просто аморальным. Ну, по крайней мере, говорить об этом вслух.

Если описание семейных отношений звучит немного шокирующе для нашего современного, привыкшего к политкорректности уха (кроме примеров, приведенных выше, в сказке многократно упоминаются регулярные целования-милования отца с дочерьми), то бизнес-стратегии купца, напротив, удивительно близки к сегодняшним реалиям. Так, например, выслушав просьбы старших дочерей, отец признает, что достать заказанные гостинцы будет нелегко, но «знаю я за морем такого человека» и «для моей казны супротивного нет». Деньги и связи решают все – звучит свежо и актуально. Еще одна деталь, словно переносящая купца из девятнадцатого века в наши дни, – это схема наращивания капитала. Успешный предприниматель пополняет свою казну с помощью спекуляций – «продает он свои товары втридорога, покупает чужие втридешева». Я заостряю внимание на деловой хватке и чутье купца не для того, чтобы критиковать его методы ведения бизнеса, но в стремлении подчеркнуть его целеустремленность и умение любой ценой добиваться желаемого, чтобы чуть позже у меня были основания назвать его манипулятором.

Для создания следующих штрихов к психологическому портрету отца перейдем к эпизодам, которые, в отличие от упомянутых выше, имеют уже не спорный, а однозначно негативный характер. После успешной торговли купец с товаром и слугами отправляется домой. Но по пути на них нападают разбойники. Геройствовать бизнесмен не стал. Как крыса на тонущем корабле, «увидя беду неминучую, бросает честной купец свои караваны богатые со прислугою своей верною и бежит в темные леса». Любопытно, что слово «честной» употребляется в одном предложении с «бросать прислугу верную» и «бежать». Понятия чести и морали определенно претерпели изменения со времен первой публикации сказки. Свое малодушие (или жажду жизни?) купец объясняет следующим образом: «Пусть-де меня растерзают звери лютые, чем попасться мне в руки разбойничьи, поганые и доживать свой век в плену во неволе», демонстрируя тем самым прекрасный пример двойных стандартов. Судя по заявлению купца, в его системе ценностей свобода стоит выше самой жизни, но после встречи с чудищем он предлагает провести остаток жизни в неволе всем своим дочерям. И шкала приоритетов теперь выглядит следующим образом: личная свобода – собственная жизнь – дети – богатство.

Пребывание купца в замке чудища замечательно иллюстрирует его потребительскую психологию. Оценив великолепие внешнего убранства, купец думает про себя: «Все хорошо, да есть нечего». И, увидев внезапно появившийся перед ним богато накрытый стол, делец сел за него «без сумления». Этот человек определенно проживает свою жизнь в уверенности, что все блага мира – для него, даже если не принадлежат ему лично, и официального приглашения ими воспользоваться он пока не получал. Поэтому и приглянувшийся ему аленький цветочек купец срывает без малейших колебаний, ведь ни владельца, ни единого обитателя дворца он еще не встретил, поэтому пока непонятно, кому принадлежит окружающая роскошь, а раз ничье – значит общее, этот постулат нам всем знаком с детства.

К несчастью, именно цветочек, а не сахарные закуски и золотые кровати, имеет для хозяина поместья сентиментальную ценность. И купец оказывается перед главной дилеммой своей жизни – умереть самому или отправить к чудищу своего ребенка. Ему жалко дочерей, он плачет и убивается, но жизнелюбие и предприимчивость скоро берут верх, и вот купец уже концентрируется на практических аспектах пути к собственному спасению: «А и как мне быть, коли дочери мои, хорошие и пригожие, по своей воле не захотят ехать к тебе? Не связать же мне им руки и ноги да насильно прислать? Да и каким путем до тебя доехать?» Трудный перевал пройден. Решение принято, купцу остается только отправиться домой и убедить кого-то из дочерей спасти ему жизнь. Конечно, он знает, что уж одна-то из них точно согласится это сделать. Да, он бы предпочел, чтобы старшие дочери отправились в заложницы, но, судя по вещему сну, который купец видел во дворце, они вполне счастливы и даже готовятся к свадьбе, не дождавшись отцовского благословения. Да и чего еще от них ожидать, когда отец открыто назначает своей любимицей младшую дочь? Вот именно она и спасет его от неминуемой смерти, ведь грамотно спровоцировать guilt trip этому опытному дельцу и психологу не составит никакого труда.

И действительно, все идет как по маслу. Старшие дочери предсказуемо отказываются, дружно произнеся нейролингвистическую мантру: «Пусть та дочь и выручает отца, для кого он доставал аленький цветочек». И младшая так же предсказуемо попадается в ловушку вины: «Для меня достал ты аленький цветочек, и мне надо выручить тебя». Все, конечено, для приличия поплакали, поцеловались-помиловались на прощание, да и надели волшебный перстень на мизинец младшенькой.

Она мигом очутилась во дворце зверя лесного, прямиком в опочивальне. И вот теперь настало время развеять третий миф – за отталкивающей внешностью чудища скрывалась честная и благородная сущность. Мне кажется, что и под внешней оболочкой находилась такая же непривлекательная натура эгоистичного манипулятора. Попробую это доказать.

Как и отец девушки, чудище использует любую возможность, чтобы достичь своих целей. Ему необходима любовь девушки. Очевидно, что ему никогда не добиться любви с первого взгляда, а значит, девушка должна находиться рядом с ним какое-то время, чтобы возникли чувства. Как заманить жертву во дворец? Чудище выжидает. Заблудившийся путник – прекрасный шанс. Почему-то мне кажется, что, не сорви купец цветочек, зверь лесной все равно нашел бы предлог, чтобы сделать того своим должником – выставил бы счет за постой, сломанный кран или овес, скормленный лошади. Просто надо было за что-то зацепиться, а легенда про любимый цветок звучала так романтично...

Как и отец красавицы, чудище активно использует психологические манипуляции. Но результат, которого ему надо достичь, гораздо сложнее простенькой ловушки вины. И для того, чтобы добиться любви девушки, зверь решает ее деморализовать, не допуская удовлетворения базовых потребностей, что в итоге позволит ему с легкостью управлять поведением купеческой дочери.

Так необходимое человеку ощущение безопасности едва ли может появиться у пленницы неведомого чудища. Да, пока он не причиняет ей вреда, но все же его мотивы и цели ей не ясны, а это должно держать девушку в постоянном напряжении.

Необходимость автономии и аутентичности тоже игнорируется зверем. Прикрываясь добротой и радушием, чудище наносит непоправимый вред психике девушки, нарушая все границы и вторгаясь в сокровенное – мысли своей заложницы. Да, он исполняет ее желания, стоит ей о чем-то подумать, но совершенно не оставляет ей личного пространства. Сама того не желая, девушка становится участницей дикого реалити-шоу, в котором неизвестный наблюдатель не только видит ее принимающей ванну или справляющей нужду, но и неведомым образом проникает в ее мозг.

Кость, кинутая девушке в виде удовлетворенной потребности в компетентности, является лакмусовой бумажкой, показывающей зверю, что все идет по плану. Девушка стала заниматься рукоделием – «низать бахромы частым жемчугом» и «вышивать ширинки серебром и золотом» (если вас смутило слово «ширинка», то спешу процитировать примечание к сказке – «Ширинка – здесь: широкое полотенце»). Так вот, купеческая дочь «стала посылать подарки батюшке родимому, а и самую богатую ширинку подарила своему хозяину ласковому». Жертва опытных игроков, девушка одаривает отца, отправившего ее в заточение, и собственно того, кто и держит ее в неволе. Уже происходит подмена понятий в сознании пленницы, и неведомое существо, заполучившее ее к себе в компаньоны с помощью шантажа, девушка начинает называть хозяином «ласковым» и «милостивым».

Потребность быть членом группы тоже вряд ли может считаться удовлетворенной. Когда красавица говорит зверю, что боится спать одна, он немедленно реагирует – в опочивальне появляется сенная девушка купеческой дочери. Но едва ли дуэт девушки и ее служанки можно считать полноценной группой. Ведь, похоже, к сенной девушке относятся скорее как к вещи, чем как к равноправному члену общины – она магическим образом появляется во дворце по желанию своей хозяйки, так же, как раньше из ниоткуда возникли бумага и чернила, стоило красавице захотеть послать весточку домой. В отличие от хозяйки, служанке не нужно изъявление свободной воли, чтобы попасть во дворец. С ее желаниями и чувствами не обязательно считаться – крепостное право отменят только через три года после первой публикации сказки, так что пока у сенной девушки прав не больше, чем у кухонной утвари, и ее компания навряд ли может утолить жажду общения у хозяйки.

Кажется, что чудище чуть серьезнее подходит к удовлетворению не психологических, а базовых физиологических потребностей своей пленницы. Так, единственным замечанием к удовлетворению потребности в крове и сне может быть то, что девушку постоянно окружают невидимые наблюдатели, что должно негативно сказаться на уровне тревожности. Кроме этого претензий нет – удобная кровать с мягкой периной в элегантной опочивальне, одной из бесчисленных со вкусом отделанных комнат роскошного дворца.

Потребность в еде удовлетворяется уже не так однозначно безупречно. Девушка постоянно натыкается на богато накрытые столы с «яствами сахарными и питьями медвяными». Ей даже не надо думать о еде, как до этого  пришлось делать ее отцу, чтобы изобильная скатерть-самобранка снова предложила свои разносолы. А когда она выходит гулять в сад – «спелые плоды – груши, персики и наливные яблочки – сами в рот лезли». Не был ли этот фестиваль чревоугодия очередной продуманной акцией зверя лесного? Ведь не секрет, что самооценка девушек стремительно понижается прямо пропорционально набранным килограммам. Так не надеялось ли коварное чудище приблизить желанный момент признания в любви, раскормив купеческую дочь до таких размеров, что, глядя на собственное отражение в зеркале, девушка уже и не надеялась бы привлечь внимание никого другого, кроме как такого же безобразного, как она, монстра?

А удовлетворение потребности в интимной близости – это и вовсе катастрофа. Понятно, что девушка прибыла во дворец с определенными ожиданиями. Рукоделие рукоделием, но все-таки успешность девушки в те времена измерялась удачным замужеством. Младшая дочь купца на момент возвращения отца домой должна была чувствовать определенный прессинг – обе старшие сестры нашли себе богатых женихов и должны были вскоре сыграть свадьбы. Отправляясь в плен к чудищу, девушка автоматически пропадала с рынка невест, ее единственным шансом теперь становился зверь лесной, так что волшебное кольцо, надетое на мизинец для телепортации, стало в каком-то смысле обручальным. Символично и то, где обнаруживает себя красавица, повернув кольцо на пальце. Так, возвращаясь из дворца домой на отпущенные чудищем три дня, девушка оказывается на родном дворе. А впервые перемещаясь из дома во владения зверя лесного, купеческая дочь попадает прямиком в опочивальню. Девушка не теряет времени даром и в первый же вечер пытается взять быка за рога (насколько ей позволяет воспитание). Весь день она проводит в веселом расположении духа, гуляет, пишет письма, слушает музыку и даже ложится опочивать. Поэтому ее слова в вечерней беседе с чудищем о том, что она боится спать одна, выглядят скорее кокетством и робким намеком на то, что она бы не прочь провести ночь в компании. Уже осознав, что все ее мысли сканируются, навряд ли красавица осмеливается мечтать о других мужчинах – чтобы не вызвать гнев хозяина дворца, девушке отныне придется фантазировать исключительно о звере лесном. Но чудище на этот раз выбирает не видеть истинные желания своей пленницы – и вместо себя посылает в опочивальню купеческой дочери ее сенную девушку.

Однако первая неудача не расхолаживает девушку. Она упорно пытается выйти на контакт со своим хозяином, он так же упорно ее предложения отвергает. Схема развития их отношений выглядит настолько современной, что кажется – автор сказки ошибся веком. Вначале – стадия текстовых сообщений в соцсетях. Чудище оставляет огненные слова на стене белокаменной палаты. Когда надписей на стене девушке уже недостаточно, «захотелось ей его голоса послушати, захотелось с ним разгвор повести ... не читая словесов огненных». Пленница уже готова, фигурально выражаясь, обменяться номерами телефонов, но ее хозяин долго отказывается перейти на следующий уровень, боясь испугать ее своим голосом. Да, голос действительно оказывается неприятным, когда девушка впервые слышит его, сидя в увитой ветвями беседке. Но, поскольку слова его были «ласковыми и приветливыми», а речи – «умными и разумными», то было уже не важно, что эти разумные речи произносились голосом «страшным, диким и зычным, хриплым и сиплым». Красавица и чудище стали беседовать каждый день.

Спустя какое-то время девушка вновь ощущает потребность перевести отношения на новый уровень – «захотелось молодой дочери купецкой, красавице писаной, увидеть своими глазами зверя лесного» (вот и пришло время веб-камеры или личной встречи). Как и можно было предположить, чудище снова отвечает отказом. Но упорные уговоры девушки вынуждают его в конце концов изменить решение – в назначенный час, издалека и при правильном освещении («опустилося за лес солнышко красное»), зверь лесной ненадолго показывается купеческой дочери. Загадка кота Шредингера наконец оказывается разгаданной – чудище действительно нереально уродливо, красавица, мельком его увидев, падает в обморок и приходит в себя только для того, чтобы снова угодить прямиком в ловушку вины. Зверь лесной, прячась в кустах, обливается слезами и говорит жалостным голосом: «Погубила ты меня, моя красавица возлюбленная, ... , не захочешь ты меня даже слышати, и пришло мне умереть смертью безвременною». Реакция девушки предсказуема – чувствуя жалость и стыд, она обещает не пугаться зверя и никогда с ним не разлучаться. Далее следуют беседы лицом к лицу, совместные прогулки и трапезы.

Что же так долго удерживало зверя лесного от сближения с красавицей? Его страхи отпугнуть ее своим голосом и обликом выглядят кокетством – два существа, запертые в ограниченном пространстве, неизбежно окажутся в объятиях друг друга, на том и был построен его расчет. Разница темпераментов? Возможно, ведь она была совсем юной девушкой, а он только в заколдованном виде провел тридцать лет – по тем временам мужчина уже не первой свежести. Но все же причина жеманства чудища мне видится в другом – зверь и красавица не могли договориться о распределении ролей в отношениях. С первого дня пребывания девушки во дворце чудище ясно дает понять, чего он ждет от их союза – в ответ на мысленное обращение красавицы к нему как к «господину милостивому», зверь пишет на стене: «Не господин я твой, а послушный раб. Ты моя госпожа, и все, что тебе пожелается, все, что тебе на ум придет, исполнять я буду с охотою». Однако девушку не интересуют эти БДСМ-забавы, и она просит не называть ее госпожой, надеясь на традиционное распределение ролей в паре. Как шариком в пинг-понге, красавица и зверь перекидываются обращениями «господин» и «госпожа». Соглашаясь поговорить с купеческой дочерью в первый раз, чудище дает ей точные инструкции, как к нему обращаться – «говори со мной, мой верный раб». Но девушка упорно гнет свою линию, нарушая предписания вежливой фразой «не бойся ты, господин мой, добрый, ласковый».

Стратегия чудища оказалась верной – девушка, по своей природе легко поддающаяся внушению, долгое время просидела на голодном пайке неудовлетворенных базовых психологических нужд и окончательно потеряла душевное равновесие из-за продолжительной сексуальной фрустрации. Репутация ее была безнадежно испорчена – согласитесь, немного нашлось бы наивных женихов, готовых принять на веру то, что за весь период пребывания пленницы во дворце зверь ни разу ни использовал крайне заманчивый шанс подтвердить свой статус хозяина положения. Так что едва ли у девушки, увидевшей бездыханное чудище по возвращении после трехдневной отлучки, был другой выбор, кроме как истошно закричать: «Ты встань, пробудись, мой сердечный друг, я люблю тебя как жениха желанного!»

И если кто-то не готов расстаться с розовыми очками, через которые мы с детства привыкли читать любимые сказки, и все еще верит, что чудище было «на лицо ужасное, доброе внутри» [2], а все мои доводы – пустые придирки любительницы развести демагогию после передозировки книгами по популярной психологии, то вот вам последний аргумент – на свадьбе, рассказывая невесте о своих злоключениях в образе зверя, экс-чудище говорит: «И жил я таковым страшилищем и пугалом ровно тридцать лет, и залучал я в мой дворец заколдованный одиннадцать девиц красных, ты была двенадцатая. Ни одна не полюбила меня за мои ласки и угождения, за мою душу добрую. Ты одна полюбила меня, чудище противное и безобразное...» На этом у меня все. Потому что рассуждать о том, как чудище залучало девушек, как после неудачи с очередной жертвой исправляло недочеты в своей стратегии, и что происходило с отработанным материалом в количестве одиннадцати человескеских единиц – это тема для более пространного повествования в жанре детектива. Так что я умываю руки – в моей справочной литературе, бестселлерах по поп-психологии, тема серийных маньяков не раскрывается.

_______________________________________

[1] здесь и далее в тексте в кавычки берутся цитаты из сказки С.Т. Аксакова «Аленький цветочек», за исключением цитаты [2] – слов из песни «Остров невезения» автора Л. Дербенева.