Пятидесятые годы в Советском Союзе были ознаменованы невиданным прежде расцветом спортивного туризма, особенно в студенческой среде. Клубы и секции создавались почти в каждом ВУЗе, и после окончания сессии на вокзалах почти ежедневно можно было встретить молодых ребят в штормовках и с рюкзаками, отправлявшихся в очередной поход. Новый вид спорта быстро обрёл популярность, поскольку наряду с хорошей физической и технической подготовкой давал возможность посещения новых мест, интересных встреч, и, конечно же, непринуждённого общения друг с другом. Поэтому даже сегодня у повзрослевших студентов того времени самые светлые и радостные воспоминания о юности в основном связаны именно с походами. Когда я готовила этот пост, я пересматривала видео-материал и интервью вчерашних студентов-туристов. Один из них, Петр Бартоломей, сказал такую фразу: «Эти походы давали нам ощущение СВОБОДЫ, тогда мы не понимали причину, по которой нас тянет в эти походы.»
     Вот и в УПИ (Уральском политехническом институте) был создан туристический клуб, объединивший в себе студентов разных возрастов и факультетов.
     Летом 1958 г, Игорь Дятлов, во время летнего похода на Алтай, поделился с Петром Бартоломеем своей идеей зимнего похода к Отортену. Маршрут был новым, нехоженым, а для туристов важно быть где-то первыми. Почему именно зимой? Летом туда не пройдешь - болота и топи. А зимой к перевалу между Холатча́хль и Отортен дойти вполне возможно по замершим рекам Лозьва и Ауспия. Подготовка похода началась в декабре 1958г. Ребята даже новогоднюю ночь встречают в походе на реке Чусовая. Соберутся всей турсекцией позже, чтобы отметить Новый Год, в 531 комнате общежития. Туда набьется около 30 человек, на всех будет одна бутылка шампанского, пить его будут из столовой ложки - чтобы всем хватило. Это до сих пор вспоминают участники того праздника.

      В начале января 1959 он согласовывает его в маршрутной комиссии Свердловска (Екатеринбурга) - без её утверждения группу не выпустили бы на маршрут, и не выдали снаряжение. В подробном плане похода указано и количество членов группы. На тот момент это 13 человек. Трое не смогут пойти по разным причинам: кто-то опоздает на поезд, а у двоих будут проблемы со сдачей сессии.
    Состав группы.

      1. Дятлов Игорь Алексеевич, 23 года. Студент Уральского Политехнического института, 5 курс радиотехнического факультета, разработчик и создатель УКВ-радиостанций. По отзывам — способный инженер-электронщик. Друзья говорили об Игоре, что «у него редкое сочетание мозгов и рук.» Имел большой опыт дальних и длительных походов, в том числе высокой степени сложности, можно сказать – профессиональный турист. В некоторых источниках можно, однако, встретить такой эпизод: при сборах в поход по Саянам, где должны были применяться созданные им радиостанции, Дятлов, который и должен был их нести, намеренно завысил их вес на несколько килограмм, чтобы уменьшить вес своего рюкзака. На третий день похода, тем не менее, это открылось. И по воспоминаниям современников и участников туристической секции УПИ, это несколько насторожило людей, и вроде это и послужило причиной того, что в поход с Дятловым, отныне ходили только его друзья. Сейчас уже, безусловно, невозможно узнать, как и о чём он разговаривал со своими товарищами по группе, но факт остаётся фактом – отношения с коллективом у Дятлова сохранились. По некоторым источникам, с одной из участниц похода, Зинаидой Колмогоровой, его связывали более тёплые, чем простые дружеские, отношения. Разработчик маршрута, по которому он сам и его группа отправились в этот поход.
  

    2. Колеватов Александр Сергеевич,25 лет. Студент Уральского Политехнического института, физико-технический факультет, 4 курс. До поступления и учёбы в УПИ закончил Свердловский горно-металлургический техникум по специальности «Металлургия тяжёлых цветных металлов», затем работал старшим лаборантом в «почтовом ящике» 3394 – секретном институте Министерства среднего машиностроения в Москве, в дальнейшем реорганизованном во ВНИИ неорганических материалов ( забегая вперед скажу, что факт переезда Колеватова из Москвы в Свердловск, очень сильно настораживает исследователей причин гибели группы). Этот институт занимался исследованиями в области материаловедения для атомной промышленности. Во время работы там Колеватов поступил во Всесоюзный заочный политехнический институт, проучился в нём первый курс и вернулся в Свердловск — перевёлся на 2-й курс Уральского Политехнического института. Всего в Москве Колеватов прожил и проработал чуть больше 3 лет – с августа 1953 по сентябрь 1956 года. К моменту гибели имел достаточный опыт туристических походов различной, в том числе высокой, категории сложности, ходил в походы и по Приполярному Уралу. Александр Колеватов, со слов окружавщих его людей, всегда в походах вёл дневник. Но, к сожалению, ни одна из поисковых группы после трагедии не смогла его обнаружить.

       3. Слободин Рустем Владимирович,23 года. Выпускник УПИ, Инженер комбината № 817 (ПО «Маяк») .Инженер комбината № 817 (ПО «Маяк») закрытого режимного объекта Челябинск-40, на котором производилась наработка не чего-нибудь, а «оружейного» плутония (пришел туда работать на год позже Георгия Кривонищенко). Слободин также имел многолетний туристический стаж, в том числе походов высокой степени сложности. По воспоминаниям о нём, Слободин был очень спортивным, отлично физически развитым, тренированным, сильным, выносливым даже на фоне остальных, увлекался бегом на длинные дистанции.

        4. Тибо-Бриньоль Николай Владимирович,24 года. Также, как и все остальные дятловцы, имел за плечами достаточный опыт турпоходов, в том числе высокой степени сложности. О нём вспоминали как об общительном, энергичном, дружелюбном весельчаке, «душе компании». Среди всего прочего, Тибо-Бриньоль достаточно грамотно и умело рисовал кроки (кроки – это план или чертёж участка местности, выполненный приёмами глазомерной съёмки), в том числе и того похода. Сложную фамилию получил от отца, французского коммуниста. Сам Николай родился в лагере – его мать была репрессирована.

       5. Кривонищенко Георгий/Юрий Алексеевич, 24 года. Выпускник Уральского Политехнического института. Инженер комбината № 817 (ПО «Маяк») режимного объекта Челябинск-40 в Челябинской области, где осуществлялась наработка «оружейного» плутония, вещества, предназначающегося для создания ядерного оружия (через год после прихода туда Кривонищенко туда же пришел работать и Рустем Слободин). Друг и товарищ почти всех участников этого похода, особенно близко дружил с Дятловым, почти во все походы, в которые ходил Дятлов, ходил и Кривонищенко. Друзья часто называли Кривонищенко Юрием, а не Георгием – отсюда в некоторых документах можно встретить замену имени.

      6. Колмогорова Зинаида Алексеевна, 22 года. Студентка Уральского Политехнического института, 4 курс радиотехнического факультета. Имела немалый туристический опыт, в том числе высокой категории сложности, ходила и по Уралу и по Алтаю. Колмогорову вспоминали как пользовавшуюся любовью и уважением окружающих, в том числе в турклубе УПИ, «душу компании», девушку с сильным и стойким характером. Вспоминают эпизод, когда в одном из походов Колмогорову укусила змея – гадюка. Организм долго боролся с отравлением, девушка была на грани гибели, но, как и в случае с раненой в ногу Дубининой, в процессе болезни проявила мужество и стойкость.

     7. Золотарев Александр/Семен Алексеевич, 37 лет. Инструктор по туризму. Как у человека более старшего возраста – Золотарёв был старше остальных участников похода более чем на 15 лет — биография Золотарева значительно более насыщена событиями. Уроженец кубанской казачьей станицы Удобная (Северный Кавказ). И это возможно единственное, что можно сказать о прошлой жизни Золоторева. По официальной версии, когда станица была захвачена фашистами, все архивы были уничтожены. Фронтовик – в действующих войсках Красной Армии с 1941 по 1946 г. Комсорг батальона. Награждён 4 боевыми наградами. По не которым данным он был «спецназовцем», ходили слухи, что во время войны, он был членом отряда, основной целью которого , было «бесшумное устранение часовых противника». За время войны не получил ни одного ранения. В 1944 году – кандидат в члены ВКП(б), после войны – член ВКП(б). С 1945 по 1951 года учился – поступил в Московское военно-инженерное училище, после сокращения этого учебного заведения в 1946 году вместе со всем своим курсом был переведен в аналогичное Ленинградское, а после и его планового расформирования – в Минский институт физкультуры (ГИФКБ), который и закончил в 1951 г. Работал вначале инструктором по туризму на алтайской турбазе «Артыбаш» на Телецком озере, затем старшим инструктором по туризму на турбазе «Коуровская» Свердловской области, откуда уволился перед последним в своей жизни походом. Во многих источниках вокруг этого члена группы Дятлова немало размышлений и дискуссий, часто можно встретить обсуждение и попытки разгадки его татуировок.
       До этого похода не был знаком с остальной группой дятловцев. В группу по его, Золотарёва, просьбе его привёл Сергей Согрин, также грамотный турист и товарищ Дятлова. По воспоминаниям очевидцев, Золотарёв, знакомясь с дятловцами, сказал: «Зовите меня просто Саша». Также по воспоминаниям очевидцев, он очень спешил пройти этот маршрут и вернуться — спешил поехать к маме на Родину. Один из часто обсуждаемых фактов – татуировки Золотарёва. Это рисунки пятиконечной звезды, овоща свёкла (?) (по описанию судмедэксперта), числа «1921», имени «Гена», сочетания букв «ДАЕРММУАЗУАЯ», букв «Г+С+П=Д», «Г+С», отдельных букв «С». Также Золотарёв имел золотые вставные зубы. Здесь следует добавить, что в те времена в большинстве своём зубные протезы были металлическими — стальными.

       Дорошенко Юрий Николаевич, 21 год. Студент Уральского Политехнического института. По одним данным — факультет подъёмно-транспортных машин, курс (?), по другим — радиотехнический факультет, 4 курс. Имел большой опыт дальних и длительных походов, в том числе высокой степени сложности. По некоторым источникам, до возникновения более близких отношений между Зинаидой Колмогоровой и Игорем Дятловым, он достаточно серьёзно ухаживал за девушкой, причём она отвечала ему взаимностью. Позже эти отношения сошли на нет, но дружба как с Игорем, так и с Зинаидой осталась.

        9. Дубинина Людмила Александровна,21 год. Студентка Уральского Политехнического института, инженерно-экономический факультет, 3 курс. Имела большой опыт дальних и длительных походов, в том числе высокой степени сложности. Активистка туристической секции спортивного клуба УПИ (по отзывам, любила и умела петь и неплохо фотографировала. Много фотоснимков в последнем походе дятловцев сняты именно Дубининой. Дочь отца-коммуниста, была «остра на язык» и всегда говорила только правду).
           В информации о Людмиле Дубининой можно встретить описание такой ситуации: в 1957 году, за 2 года до гибели, в походе по Восточным Саянам, под пиком Грандиозный, в тайге, в результате несчастного случая Людмила была сильно ранена дробью в ногу случайным выстрелом. Отмечали её спокойное в этой ситуации поведение и то, что можно назвать адекватной реакцией при болезненной и сложной транспортировке в сложных условиях после ранения.

      

      10. Юрий Ефимович Юдин. Студент Уральского Политехнического института. Единственный оставшийся в живых участник похода, говорит что и не собирался по зиме куда-то идти. Но отказать Дятлову не смог. Даже в голову не пришло. Авторитет Игоря и его приглашение в поход дорогого стоили.
         Выход пришелся на 23 января. В этот день на маршрут уходят три группы: Дятлова, Согрина и Блинова. Их дороги совпадали до Вижая. Две другие группы уходили на Север Урала. Еще одна группа, друга Дятлова - Карелина, выходила немного позже. У них была договоренность  о встрече на маршруте.
      23 января группа выехала на поезде из Свердловска в Серов, куда прибыла утром 24 января.    
   «Так, снова в поход! Сейчас сидим в 531 комнате, вернее, конечно, не сидим, а все лихорадочно суют в рюкзаки всякие овсянки, банки, тушенки. Завхоз стоит и смотрит, чтобы все у всех вошло.Люда считает деньги, крупные деньги. В комнате художественный беспорядок.А вот мы и в поезде. Перепето много, много песен, выучены новые, и все расходятся по местам уже в 3-м часу ночи. Интересно, что ждет нас в этом походе? Что будет нового? Да, мальчишки сегодня торжественно дали клятву не курить весь поход. Интересно, сколько же у них силы воли, смогут ли они без папирос обойтись? Все укладываются спать, а за окнами встает Уральская тайга.» Дневник  З.Колмогоровой

      24 января «  7.00. Прибыли в Серов. Ехали вместе с группой Блинова. У них Ольва для охоты и прочие принадлежности. На вокзале встретили ужас как гостеприимно: не впустили в помещение, и милиционер навострил уши; в городе все спокойно, преступлений и нарушений никаких, как при коммунизме; и тут Ю.Криво затянул песню, его в один момент схватили и увели. Отмечая для памяти гр-на Кривонищенко, сержант дал разъяснение, что п.3 правил внутр. распорядка на вокзалах запрещает нарушать спокойствие пассажиров. Это, пожалуй, первый вокзал, где запрещены песни и где мы сидели без них. Окончательно обосновались до вечера. На Ивдель идем из Серова в 6.30 вечера в школе. Очень тепло встретили. Завхоз (она же и уборщица) нагрела нам воды, предоставила все, что могла и что нам нужно было для подготовки к походу. Свободен целый день. Хочется сходить в город, например, в краеведческий музей и на экскурсию на мет.завод, но много работы с распределением снаряжения и его подготовкой.
 12-2.00. В перерыв между 1-й и 2-й сменами организовали встречу с учениками. Набилось их столько, столько и все такие любопытные.
Золотарев: «Дети, сейчас мы вам расскажем... Туризм бывает, дает возможность...' Все сидят, молчат, боятся.
 З.Колмогорова: «Тра-та-та-та, как тебя вот зовут, ты где была, ух, наши молодцы и в палатках жили!... и пошло, и пошло...Вопросам не было конца. Пришлось показывать и объяснять каждую мелочь от фонарика до палатки. Ребят занимали 2 часа, им не хотелось нас отпускать. Пели песни друг другу. На вокзал нас провожала вся школа. Дело кончилось тем, что, когда мы уезжали, ребятишки ревели и кричали, просили, чтобы Зина осталась с ними и была бы у них вожатой, они бы все ее слушали, хорошо учились. В вагоне какой-то еще молодой алкоголик требовал у нас поллитру и заявлял, что мы ее стянули у него из кармана. История снова закончилась, второй раз в этот день, вмешательством милиционера. Диспут-беседа о любви по провокации З.Колмогоровой. Песни, ревизия, Дубинина под сиденьем, чеснок с хлебом без воды, и мы около 12.00 прибыли в Ивдель. Большой зал ожидания. Полная свобода действий. По очереди дежурили всю ночь. Автобус на Вижай выйдет рано утром.» Из дневника Юрия Юдина.

            Утром 25 января дятловцы на автобусе выехали в Вижай, где заночевали в гостинице. «Встали в половине шестого, быстро собрались и с первым же автобусом выехали в город Ивдель. Через час ожидания удалось захватить автобус (типа ГАЗ-51). Двадцатипятиместный автобус вынужден был вместить в себя полных двадцать пять и плюс к этому двадцать рюкзаков, набитых до отказа и столько же пар лыж. Получилось до потолка. Нижние сидели на сиденьях, на куче лыж, на рюкзаках. Пассажиры второго этажа сидели на спинках сидений, находя места для ног на плечах товарищей. Тесно было не настолько, однако, чтоб не петь, что и делалось почти всю дорогу до Вижая. Не обошлось, однако, и без приключений. Автобус сделал небольшой отход в сторону от шоссе, в дер. Шипичное, для чего нам было предложено выйти прогуляться, что мы проделали с удовольствием. Четверка наиболее шустрых ушла далеко вперед и в пос. Талица зашла посмотреть электростанцию. Вдруг возглас: «Автобус». Мы кидаемся в двери, но, увы, поздно. Автобус прошел мимо и мы вынуждены были кинуться за ним во всю прыть, лелея надежду, что судьба милостива и, быть может, мы догоним его (мы – это и есть четверка «шустрых»). Однако первая же сотня метров наглядно доказана преимущества пятидесятисильного двигателя. Наши пятки мелькали далеко позади автобуса, а разрыв все более увеличивался. Перспектива шагать тридцать км. по шоссе без завтрака и обеда уже представлялась вполне реальной, как вдруг… Я же упоминал, что судьба милостива. Милость ее выразилась в том, что какая-то девушка, движимая желанием ехать в Вижай, остановила объект нашего преследования. Через минуту мы уже благополучно сидели на втором этаже сидений и двигались в Вижай. Приехали в Вижай около двух часов дня. Выяснилось, что продолжить автомобильное путешествие мы можем только наутро. Тепло попрощались с группой Блинова, которые уехали дальше (на запад от Вижая в самый лесоучасток). После обеда, который прошел в теплой «дружественной обстановке», переселились в «гостиницу», являет собой обычную избу на три окошка. Сходили в кино, оставив «домовничать» Дорошенко и Колеватова. Смотрели «Золотую симфонию», вернулись в «музыкальном настроении». Сейчас заняты подгонкой снаряжения. Ночью, если верить местному коменданту, мы выедем дальше. Из общего дневника, Колеватов.

     Утром 26 января группа выехала на попутке (грузовике с открытым кузовом) в посёлок лесозаготовителей (пос. 41 квартала).    Общий дневник группы 26.0I.59г. «Спали в т.наз. «гостинице» Кто на койках по 2 человека, а Саша К. и Юра Криво даже на полу между койками. Поднялись часов в 9 утра. Спали все хорошо, несмотря на то, что вечером не закрыли задвижку и к утру выстыло немного. На улице -17°С. Варить утром не стали, дрова сырые, вечером пока сварили часов 6 прошло. Завтракать пошли в столовую закрепились гуляшем «по-столовски» и чаем. Когда подали холодный чай, Гося Дятлов изрек усмехами: «Если чай холодный, то выйди и пей его на улице – он будет горячее». Оригинальная мысль. Договорились и едем до 41 участка на машине. Выехали только в 13-10, а в 41-м были около 16-30. Намерзлись здорово, ехали на ГАЗ-63 наверху.

         Пока ехали, пели песни, дискуссировали на разные темы от темы о любви и дружбе, до проблем раковых заболеваний и их излечении. На 41-м нас довольно приветливо встретили, отвели отдельную комнату в общежитии. Довольно долго разговаривали о всяких разностях с местными рабочими, из них особоенно запомнился один рыжебородый «Борода», как его называют товарищи.Сварили дежурные обед, мы поели и теперь отдыхаем, разделились на две половины – часть пошла в соседнюю комнату смотреть кино, другая часть сидит на рюкзаках, занимается кто чем. Рустик играет на мандолине и одновременно разговаривает с Колей, девченки сидят переписывают песни, а я сейчас буду заниматься подгонкой снаряжения. Кривонищенко».

       Общий дневник группы 26.I.59 г. «Не могу, хотя и пробовал.» Коля Тибо.

          27 января они сложили рюкзаки на выделенную начальником лесучастка подводу, встали на лыжи и отправились в заброшенный посёлок 2-го Северного рудника, входивший ранее в систему ИвдельЛАГа.
  Общий дневник группы. 27.I.59 «Погода была хорошая, ветер должен был дуть в спину по пути. Ребята договорились, что до 2-го Северного довезет рюки лошадь. От 41-го до него 24 км. Мы помогли дедушке Славе разгрузить воз сена и стали ждать лошадь (она ушла за сеном, дровами). Ждали до 4 часов. Ребята занялись переписью песен. Один парень прекрасно пел. Услышали ряд песен запрещенных тюремных (58 статья).

Огнев сказал Игорю, как найти избу, в которой можно заночевать. В 4 часа тронулись. Предварительно купили 4 булки хлеба. Мягкий теплый хлеб. 2 штуки съели. Лошадь идет медленно. Как приятно идти без рюкзаков. Прошли за 2 часа 8 км. (речка Ушма).Уже начало темнеет. Вся задержка из-за лошади. С нами едет Юра Юдин. Он неожиданно заболел(воспалился седалищный нерв)  и идти в поход не может. Там он решил для института набрать камней. 2-й Северный это заброшенный геологический поселок из 20-25 домов. Один лишь пригоден для жилья. Поздно ночью, в сплошной темноте нашли поселок и только по проруби догадались, где изба. Загорел костер из досок. Задымила печь. Несколько человек проткнули гвоздями руки. Все благополучно. Вот и подошла лошадь. А после ужина в горячо натопленной избе на кроватях бросались шутками до 3-х часов ночи.». Дорошенко.
        Общий дневник группы. 28 января. «Утром разбудил всех бубнящий говор Юрки Кри и Сашки Колеватова. Погода нам пока улыбается, ибо °-8°.Позавтракав, часть ребят во главе с Юрой Юдиным, нашим известным геологом, пошла в кернохранилище, надеясь собрать какие-нибудь материалы для коллекции. Ничего кроме пирита да прожилок кварца в породе там не оказалось. Собирались долго: мазали лыжи, подгоняли крепления Юрка Юдин сегодня уезжает обратно домой. Жаль, конечно, с ним расставаться, особенно нам с Зиной, но ничего не поделаешь. Вышли в 11-45. Идем вверх по реке Лозьва. Каждый торит тропу по 10 минут. Глубина снега в этом году значительно меньше, чем в прошлом. Часто приходится останавливаться и соскабливать мокрый снег с лыж, ибо встречаются еще такие незамерзшие места. Юрка Кри идет сзади и делает кроки маршрута. Берега реки в районе 2-го Северного скалистые., особенно правый берег, затем скалы (слоеные из известняка) попадаются только местами и в конце концов берега становятся пологими, сплошь покрытые лесом. Встаем на привал в 5-30 на берегу Лозьвы. Сегодня первая наша ночь в палатке. Ребята возятся с печкой, пришивают полог из простыни. Кое-что сделав и кое-что не сделав, садимся ужинать. После ужина долго сидим у костра, поем задушевные песни. Зина пытается даже учиться на мандолинке под руководством главного нашего музыканта Рустика. Затем снова и снова возобновляется дискуссия, причем все наши дискуссии, которые были за это время, преимущественно про любовь. Кому-то приходит в голову стенографировать все наши высказывания или завести на этот счет особую тетрадь. Наговорившись, вдвоем вползаем в палатку. Подвешенная печка пышет жаром и разделяет палатку на два отсека. В дальнем отсеке располагается мы с Зиной. Никому не хочется спать у печки и решили положить туда Юрку Кри (с другой стороны располагается дежурный Саша Колеватов). Юрка, полежав минуты две, не выдерживает и перебирается во второй отсек, при этом страшно проклиная и обвиняя нас в предательстве. После этого еще долго не могли заснуть, о чем то спорили, но наконец все стихло.»

    Дневник Колмогоровой. 28.1.59 г «Сегодня идём несколько км по р Лозьве, а потом переходим на р Ауспию. Дедушка Слава на своей лошади сегодня уходит, уходит и Юра Юдин. Взял несколько образцов. Я видела их впервые эту породу после бурения. Здесь много халькопирита и пирита. Вчера вечером мальчишки глупо острили. По-моему на них не надо обращать внимания, тогда они меньше хамить будут. А так пока ничего. Уже давно пора выходить, а всё копаются и копаются. Не понимаю, как можно так долго собираться. Вот прошли первые 30 мин. Конечно, рюкзак ничего, тяжёленький, но идти можно. Первый день ведь всегда трудно. Влево , вперёд Сашка Колеватов испытывал своё приспособление и бросил. Второй привал. Идти вчера было без рюкзаков гораздо легче.
Снег, снег, снег, снег,
По берегам замерзаюших рек
Снег, снег.
Метет.
Обед был часа в 4. После обеда сделали всего один переход и на привал встали. Я зашивала палатку. Улеглись спать. Игорь весь вечер хамил. Я просто не узнавала его. Пришлось спать на дровах у печки».

          О дальнейших событиях известно лишь из обнаруженных дневниковых записей и фотографий участников похода.
       Дневник Колмогоровой. 29.1.59 г. «Сегодня Юрка именинник. Идём сначала по Лозьве, потом на Ауспию свернули. Места красивые.Вдоль Ауспии проехали манси. Виден след, зарубки, видна тропа. На тропах часто знаки встречаются. Интересно, о чём они пишут?Сейчас мансийская тропка строго сворачивает на юг. Сейчас мы сидели трое: Рустик, Юрка и я. Ждём остальных.На ночлег остановились недалеко от лыжни. Мы пилили дрова с Юркой. Поговорили о прошлом. «Повеса» так «повеса».»
    С местными аборигенами - манси - группа не встречается. Видят только их знаки, идут по мансийской охотничей тропе.
       Из дневника Колмогоровой "...Идем, как и вчера, по мансийской тропе. Иногда появляются на деревьях вырубки - мансийская письменность. Вообще очень много непонятных знаков. Возникает идея нашего похода - в стране таинственных знаков..."  30 января группа продолжала продвигаться вдоль Ауспии по санно-оленьей тропе манси.
         Общий дневник группы. 30.01.59 «Погода: температура утром - 17 С днем – 13 С вечером - 26 С. Ветер сильный, юго-западный, падает снег, облака густые, резкий перепад. Температура характерна Северному Уралу. Это своеобразный лесной рассказ. Эти значки говорят о замеченных зверях, о стоянках, разнообразные приметы, и прочитать или разгадать их представляет особый интерес как для туриста, так и для историков. Оленья тропа кончилась, началась торная тропа, потом и она кончилась. Шли целиной очень трудно, снег до 120 см глубиной. Лес постепенно редеет, чувствуется высота, пошли березки и сосенки карликовые и уродливые. По реке идти невозможно - не замерзла, а под снегом вода и наледь, тут же на лыжне, идем опять берегом. День клонится к вечеру, надо искать место для бивака. Вот и остановка на ночлег. Ветер сильный западный, сбивает снег с кедра и сосен, создавая впечатление снегопада. Как всегда, быстро разводим костер и ставим палатку на лапник. Погрелись у костра и пошли спать».
    Утром 30 января выясняется что сожгли телогрейку Кривонищенко, он разгневан, требует ответа с дежурных. В итоге Слободин надевает ее на себя и позируют для .

            Дневник  Колмогоровой. 30 января. «С утра — 17 С — похолодало. Дежурные (повторно С.Колеватов и К.Тибо за вчерашний медленный сбор) долго разводили костер, с вечера постановили на 8 минут с момента подъема вставать и освобождать палатку. Поэтому все давно проснулись и ждут эту команду. Но бесполезно. Около 9.30 утра начался пассивный подъем. Коля Т. что-то острит с утра. Собираться никому неохота.А погода! В противоположность остальным теплым дням — сегодня солнечный холодный день. Солнце так и играет. Еще два перехода — пять часов — время остановки на ночлег. Долго искали место, вернулись метров на 200 назад. Место прелестное. Сухостой, высокие ели, словом, все необходимое для хорошего ночлега. Люда быстро отработалась, села у костра. Коля Тибо переоделся. Начал писать дневник. Закон таков: пока не кончится вся работа, к костру не подходить. И вот они долго спорили, кому зашивать палатку. Наконец К. Тибо не выдержал, взял иголку. Люда так и осталась сидеть. А мы шили дыры (а их было так много, что работы хватало на всех, за исключением двух дежурных и Люды. Ребята страшно возмущены). Сегодня день рождения Саши Колеватова. Поздравляем, дарим мандарин, который он тут же делит на 8 частей (Люда ушла в палатку и больше не выходила до конца ужина). В общем, еще один день нашего похода прошел благополучно. »

           Общий дневник группы. 31 января 1959 г. «Сегодня погода немножко хуже - ветер (западный), снег (видимо, с елей) ибо небо совершенно чистое. Вышли относительно рано (около 10 утра). Идем по проторенному манси лыжному следу. (До сих пор мы шли по мансийской тропе, по которой не очень давно проехал на оленях охотник.) Вчера мы встретили, видимо, его ночевку, олени дальше не пошли, сам охотник не пошел по зарубках старой тропы, по его следу мы идем сейчас. Сегодня была удивительно хорошая ночевка, тепло и сухо, несмотря на низкую температуру ( - 18° -24°). Идти сегодня особенно тяжело. След не видно, часто сбиваемся с него или идем ощупью. Таким образом проходим 1,5-2 км в час.Вырабатываем новые методы более производительной ходьбы. Первый сбрасывает рюкзак и идет 5 минут, после этого возвращается, отдыхает минут 10-15, после догоняет остальную часть группы. Так родился безостановочный способ прокладывания лыжни. Особенно тяжело при этом второму, который идет по лыжне, торенной первым, с рюкзаком. Постепенно отделяемся от Ауспии, подъем непрерывный, но довольно плавный. И вот кончились ели, пошел редкий березняк. Мы вышли на границу леса. Ветер западный, теплый пронзительный, скорость ветра подобна скорости воздуха при подъеме самолета. Наст, голые места. Об устройстве лабаза даже думать не приходиться. Около 4-х часов. Нужно выбирать ночлег. Спускаемся на юг - в долину Ауспии. Это видимо самое снегопадное место. Ветер небольшой по снегу 1,2-2 м толщиной. Усталые, измученные, принялись за устройство ночлега. Дров мало. Хилые сырые ели. Костер разводили на бревнах, неохота рыть яму. Ужинаем прямо в палатке. Тепло. Трудно представить подобный уют где-то на хребте, при пронзительном вое ветра, сотне километров от населенных пунктов».Дятлов. Последняя запись в дневниках.

          31 января дятловцы подошли к горе Холатчахль и попытались подняться по склону, но из-за сильного ветра были вынуждены вернуться назад к Ауспии и там заночевать. 1 февраля группа, оборудовав в долине Ауспии лабаз (склад части вещей и продуктов, ненужных при восхождении на Отортен), снова поднялась на склон горы Холатчахль (Холат-Сяхыл) или вершины «1079» (на более поздних картах её высота дана как 1096,7 м), где и остановилась на ночлег недалеко от безымянного перевала (позднее названного Перевал Дятлова).
      12 февраля группа должна была дойти до конечной точки маршрута — посёлка Вижай и послать телеграмму в институтский спортклуб, а 15 февраля вернуться в Свердловск. Первым обеспокоенность выразил Юрий Блинов, руководитель другой группы туристов из спортклуба УПИ, которая вместе с группой Дятлова ехала от Свердловска до посёлка Вижай, а оттуда ушла на запад — к хребту Молебный Камень и горе Ишерим. Также за судьбу родных стали волноваться Римма Колеватова (сестра Александра), родители Дубининой и Слободина. Руководители спортклуба УПИ Лев Семёнович Гордо и кафедры физвоспитания УПИ А. М. Вишневский ещё день-два ожидали возвращения группы, поскольку и ранее случались задержки групп на маршрутах по разным причинам. С 16 на 17 февраля они связались с Вижаем, пытаясь установить, возвращалась ли группа из похода. Ответ был отрицательным.
     Поисковые работы начались с уточнения маршрута, по которому отправилась группа Дятлова. Выяснилось, что маршрутную книжку Дятлов в спортклуб УПИ не сдавал, и никто точно не знает, какой маршрут выбрали туристы. Благодаря Римме Колеватовой, сестре пропавшего Александра Колеватова, маршрут был восстановлен и передан преподавателю военной кафедры УПИ полковнику Георгию Семёновичу Ортюкову.

       22 февраля турсекцией УПИ были сформированы 3 группы поисковиков из студентов и сотрудников УПИ, имевших туристский и альпинистский опыт, — группы Бориса Слобцова, Моисея Аксельрода и Олега Гребенника, которые на следующий день были переброшены в Ивдель. Ещё одну группу под руководством Владислава Карелина решили перебросить в район поисков прямо из похода. На месте к поискам присоединились военные — группа капитана А. А. Чернышева и группа оперативных работников с розыскными собаками под руководством старшего лейтенанта Моисеева, курсанты школы сержантов СевУралЛага под руководством старшего лейтенанта Потапова и группа саперов с миноискателями под руководством подполковника Шестопалова.
      23 февраля, в ходе опроса охотников-манси, выяснилось, что есть «свежие» остатки стоянки какой-то туристской группы в долине реки Ауспии. В штабе поисков поняли, что это следы группы Дятлова (иной тургруппы в этих местах быть не могло) и двигалась она к Отортену не по долине Лозьвы (из чего исходили при начале поисков), а по долине Ауспии, правого притока Лозьвы. В итоге, группа Слобцова с Лозьвы повернула на юг, перевалила невысокий разделительный отрог и вышла через тайгу в верховье Ауспии. На её левом берегу спасатели обнаружили еле заметный лыжный след, сильно заметённый снегом, местами исчезающий. По данному следу провели разведку в нескольких направлениях: вниз и вверх по Ауспии и в сторону вершины Холатчахль. 25 февраля Борис Слобцов, его напарник Михаил Шаравин и охотник Иван Пашин выдвинулись в сторону перевала, через который лежал путь на Отортен. Вскоре, неожиданно для себя, они вышли к туристской палатке, которая находилась на склоне горы Холатчахль. Палатка лишь частично была видна из-под снега. Один из скатов оказался разрезан и порван. Людей — ни живых, ни мёртвых — в палатке не было. Найденные в ней вещи и документы свидетельствовали: это была палатка тургруппы Дятлова.

      «Место ночлега находится в 300 м от вершины горы 1079 под уклоном горы 30°,представляет собой площадку, выравненную от снега, на дне которой уложены 8 пар лыж. Палатка растянута на лыжных палках, закреплена верёвками, на дне палатки разостланы 9 рюкзаков с разными личными вещами участников группы, постланы сверху телогрейки, штормовки, в головах 9 пар ботинок, обнаружены также брюки мужские, также валенки три пары, также обнаружены тёплые меховые куртки, носки, шапка, лыжные шапочки, посуда, вёдра, печка, топоры, пила, одеяла, продукты: сухари в двух мешках, сгущённое молоко, сахар, концентраты, записные книжки, план маршрута и множество других мелких вещей и документов и фотоаппарат и принадлежности к фотоаппарату.»— Протокол места обнаружения стоянки группы туристов тов. Дятлова Игоря 28 февраля 1959 года .

      Немного позже, при участии профессиональных туристов, было установлено, что палатка была поставлена по всем туристским и альпинистским правилам.
        26 февраля, спускаясь по предполагаемым следам туристов, уходящим от палатки, в полутора километрах вниз от неё, в месте, где уже начинался лес, возле крупного кедра, Коптелов (поисковик из группы Слобцова) и Шаравин обнаружили тела Юрия Дорошенко и Юрия Кривонищенко. Они лежали на некотором расстоянии друг от друга рядом с остатками небольшого костра, который ушёл в снег. Спасателей поразило то, что оба тела были раздеты до нижнего белья. Дорошенко лежал на животе. Под ним — разломанный на части сук дерева, на который, видимо, он упал. Кривонищенко лежал на спине. Вокруг тел были разбросаны всякие мелкие вещи. При этом было зафиксировано: у Дорошенко обожжена стопа и волосы на правом виске, у Кривонищенко — ожог левой голени 31×10 см и ожог левой ступни 10×4 см. На самом кедре, на высоте 4-5 метров, были обломаны ветки, часть из них лежали вокруг тел. По наблюдениям поисковика С. Н. Согрина, в районе кедра «было не два человека, а больше, так как проделана титаническая работа по заготовке дров, лапника. Об этом свидетельствует большое количество зарезов на стволах деревьев, сломанные ветки и ёлочки». Но при этом срезанные верхушки пихт и нож не обнаружили. При этом предположений, что их использовали для топки, не было. Во-первых, они плохо горят, а во-вторых, вокруг было