Одна из самых ярких женщин прошлого века Надежда Пешкова — любимая невестка Максима Горького — сводила с ума многих великих людей своего времени. Анна Андреевна Ахматова  сказала как-то: «Наше время даст изобилие заголовков для будущих трагедий. Я так и вижу одно женское имя аршинными буквами на афише». И пальцем написала в воздухе имя: «Тимоша».

Тимоша, Надежда Алексеевна Пешкова. Любимая невестка Максима Горького, создательница и хранительница его музея. Женщина, наделенная удивительной притягательностью, кружившая головы, сводившая с ума. В списке ее поклонников были такие яркие личности, как писатель Алексей Толстой; маршал Михаил Тухачевский; зловещий Генрих Ягода; академик Иван Луппол; архитектор Мирон Мержанов; инженер Владимир Попов… Говорят, что и сам Иосиф Виссарионович был неравнодушен к Надежде Алексеевне.

Родилась она 30 ноября 1901 года в семье врача Алексея Андреевича Введенского в сибирском городе Томске. Врачом, Алексей Андреевич был известным и довольно успешным. Сын дьякона он, после обучения в семинарии, выбрал медицинское поприще и, окончив Московский университет, стал врачом– урологом.
Кроме Надежды в семье росли ещё восемь детей. Александра, Дмитрий, Вера, Мария, Леонид, Татьяна, Алексей и Николай.

Введенские

Алексей Андреевич Введенский после окончания университета работал сначала в Москве, в Мариинской больнице и занимался частной практикой. После защиты диссертации, перевелся в Томск, где стал преподавать в местном университете сначала в должности приват-доцента, а затем профессора. Деятельность Алексея Андреевича в это время, была весьма плодотворной. Он организовал там анатомический театр, был директором Губернского тюремного комитета, награжден несколькими орденами, дослужился до действительного статского советника и даже получил потомственное дворянство. В 1908 году вместе со своим семейством он возвращается в Москву, покупает двухэтажный дом на Патриарших Прудах, на первом этаже которого открывает урологический кабинет. 

Надя Введнская(справа) с сестрой

Несмотря на грозные события, обрушившиеся на Россию, - гражданская война, разруха, голод, Надя Введенская продолжает жить, как обычная московская барышня из обеспеченной семьи. К 17 годам она превращается в настоящую красавицу. Окончив французскую гимназию, Надя обнаруживает у себя талант художницы и начинает рисовать. Кроме того, мечтая об артистической карьере, вместе со своей подругой, дочерью Фёдора Шаляпина Лидией, посещает Вахтанговскую студию. 

Надя Введенская

Вот что рассказывала о ее детстве дочь Марфа: "Их было восемь детей — мама предпоследняя. Когда ей исполнилось двенадцать лет, семья переехала в Москву, поселилась на Патриарших прудах в двухэтажном доме — теперь на его месте стоит знаменитый дом со львами. На втором этаже тогда была квартира, на первом — отец лечил больных, а позднее и раненых, когда началась Первая мировая война. Трое из восьми детей стали врачами и помогали отцу. Надежда училась во французской гимназии на Суворовском бульваре. Ее мать умерла в 1918 году от испанки — отец остался с детьми. Моя мама тогда была на выданье. Отец заболел, считал, что у него рак, и спешил устроить свою девочку. Был у него ординатор, влюбленный в Надежду, дарил цветы. Отец настоял на замужестве. Венчались в церкви в Брюсовском переулке. После свадьбы жених напился, невеста так испугалась, что выскочила из окна и убежала. На этом все кончилось. Она сказала, что не может находиться с ним в одной комнате." Так, не успев начаться, закончилось первое замужество Надежды Введенской.

Максим Пешков, с которым они в гимназические годы катались на коньках на Патриарших прудах, дабы утешить беглянку, пригласил ее в увлекательное заграничное путешествие. Они уехали в Италию, где тогда жил Горький, а поженились уже в Берлине.

Десять лет проведённые Надеждой Алексеевной в солнечной Италии, наверное, были самыми счастливыми в её жизни. Здесь родились две её дочери, в 1925 году Марфа и в 1927 году Дарья. Здесь, живя в семье всемирно известного писателя, она познакомилась с выдающимися людьми своего времени. Под влиянием таких художников как Александр Бенуа, Борис Шаляпин, Валентина Ходасевич, Сергей Коненков, Константин Коровин проживающих или гостивших в Сорренто, она серьёзно занялась живописью. Особенно ей удавались портреты. 

Н.А.Пешкова. Портрет мужа.

Один из самых известных портретов Буревестника революции, также написан его невесткой.

Н.А. Пешкова. Портрет А.М.Горького.

Там же, в Италии она получила шутливое прозвище Тимоша, приклеившееся к ней на всю жизнь. Молодая, ослепительно красивая Надежда Алексеевна, всегда следила за европейской модой, и однажды решила отрезать свою роскошную косу. Когда на следующий день Горький увидел невестку в шляпке, из-под которой выбивались коротко остриженные непослушные волосы, он воскликнул, - “Тимоша, вылитый Тимоша” – так в дореволюционной России звали кучеров. С тех пор и осталось за Надеждой Алексеевной это домашнее прозвище - Тимоша.

Она была душой их дома в Сорренто, ей удавалось развеселить любую компанию. Со стороны казалось, что она и Максим — два так и не повзрослевших ребенка: им случалось громко рассориться из-за карандаша, который был нужен обоим, но мирились они тоже бурно. Сын, так и не окончивший университет, не выучившийся никакому делу, и его очаровательная, ни к чему не приспособленная жена идеально друг другу подходили, и он любил обоих… 

Горький обожал свою невестку. «Тимоша — славная штука, очень милая», — пишет он в одном из своих писем того периода.
И это обожание стало причиной омерзительных слухов. В богемной среде окружавшей писателя поплыл шепоток, и явственно прозвучало мерзкое слово – “снохачество”. Стали поговаривать, что отцом младшей дочери Надежды является Горький, который боготворил Дашеньку.

Надежда Пешкова с М. Горьким и Дашенькой.

Судя по всему, Тимоша была женщиной с характером, способной на решительные поступки. А каков был ее муж? Все отзывались о нем, как о милом парне – веселом и неконфликтном. Говорили также, что он был невероятно добрым и невероятно безответственным. Настолько, что в свои тридцать по интеллекту больше походил на тринадцатилетнего подростка.

Н. Пешкова. Портрет работы Бориса Григорьева.

Тем временем на родине писателя началась активная кампания за его возвращение. Сталину Горький был нужен именно в Советском Союзе. 
Посылались коллективные письма писателю. От объединения советских писателей, от промышленных предприятий, различных организаций, от пионеров и школьников. Просили вернуться и помочь поднять культурный уровень советского народа. Свою лепту вносил и сын Максим, также уговаривавший отца вернуться. Горький согласился не сразу. В 1928 году он едет в СССР с ознакомительной поездкой, где ему демонстрируют достижения советской власти. Результатом стал цикл очерков «По Союзу Советов». Демонстрация, однако, не убедила классика - Горький возвращается в Италию.
Через год Горький едет вторично и на этот раз берёт с собой сына и невестку. В этот раз ему рискнули показать Соловеций лагерь особого назначения, так называемый СЛОН. И рассчитали правильно – Горький пишет положительный отзыв об этом узилище.

Тимоша сопровождает свёкра в поездке на Соловки. Вот как этот эпизод описан Солженицыным в книге “Архипелаг Гулаг”
«Это было 20 июня 1929 года. Знаменитый писатель сошел на пристань в Бухте Благоденствия. Рядом с ним была его невестка, вся в коже (черная кожаная фуражка, кожаная куртка, кожаные галифе и высокие узкие сапоги), живой символ ОГПУ плечо о плечо с русской литературой».

Максим Горький и Надежда Пешкова в окружении сотрудников ОГПУ инспектирует Соловецкий концентрационный лагерь. Соловки, 1929.

Оставила свои воспоминания об этой поездке и Тимоша.
«Изумительный вид на озеро. Вода холодного темно-синего цвета, вокруг озера — лес, он кажется заколдованным, меняется освещение, вспыхивают верхушки сосен, и зеркальное озеро становится огненным.
Вечером слушали концерт. Угощали нас соловецкой селедочкой, она небольшая, но поразительно нежная и вкусная, тает во рту». Что тут скажешь. То ли действительно не увидела невестка Горького ужас и страдание узников СЛОНа, то ли не захотела увидеть. 

Тем не менее, Горький всё ещё колеблется и только через три года решает окончательно вернуться в Советский Союз. Сказались, видимо, и финансовые проблемы. То, что это было ошибкой, писатель понял очень скоро и к концу жизни, в беседе с одним из посетителей, определил время жизни в СССР как “максимально горькое”.

Правительство подарило Горькому огромную дачу в Горках-10. Тимоша и Максим в Горках.

Несмотря на предоставленные ему все мыслимые и немыслимые блага - особняк в центре Москвы, две благоустроенные виллы - одна в Подмосковье, другая в Крыму, домашняя прислуга – писатель не чувствовал себя счастливым. Очень точно охарактеризовал положение Горького в СССР французский писатель Ромен Роллан – “Медведь на золотой цепи”.

Особняк Рябушинского (дом-музей М.Горького)

Лестница-волна в доме-музее А.М. Горького

А Максим попал в среду, к которой он так стремился и эта среда ему очень нравилась. Он лихо гонял на автомобиле, подаренном ему Сталиным, ездил на охоту, играл в теннис, собирал шумные компании, устраивал застолья, много пил и дружил с чекистами. Максим уже давно не был влюблённым мужем и свои связи с многочисленными женщинами даже не скрывал.

Сколько в их московском доме комнат, они не знали — пересчитать бесчисленные спальни, гостиные, кабинеты, кладовки и чуланчики было недосуг, да и ни к чему, — и путались в лицах обслуги. Те, к кому семья успевала привыкнуть, внезапно исчезали, их заменяли новые люди, но все их желания по-прежнему выполнялись мгновенно, словно в волшебном замке.

Московская золотая молодёжь 30-х. Справа Надежда Пешкова.

В этом огромном доме жил Максим Горький, его гражданская жена Мария Будберг и первая жена Екатерина Пешкова, с которой он так и не развелся; его сын Максим с женой и дочерьми; секретарь писателя Петр Петрович Крючков, и много другого народа. Будучи не в духе, Горький ворчал: «Двадцать жоп кормлю!», но на самом деле их было больше.

Максим Горький с внучками Дашей (в центре) и Марфой, 1932 год.


А Тимоша продолжает писать картины и очаровывать всех мужчин попавших в орбиту её обаяния. Очарован ею и сам Сталин. 

Н. А. Пешкова, 30-е годы

К семейству Горького он приставляет своего верного пса Генриха Ягоду, тогдашнего председателя НКВД. Ягода ежедневно бывает у Горького и очаровывается Тимошей настолько, что забывает обо всём. Обладание ею становится его идефикс. Думаю именно эта страсть, явилась одной из причин смерти Максима Пешкова, а затем и Горького. Ягода постоянно спаивал мужа Тимоши и однажды холодной ночью оставил Максима в бессознательном состоянии у реки. Результат - тяжелейшее воспаление лёгких и 11 мая 1934 года единственный сын Горького скончался в возрасте 36 лет.

Итак, муж умер, а Надежду молва окрестила "весёлой вдовой".

После устранения основного соперника Ягода совершенно потерял голову. Он заваливает вдову подарками, цветами, драгоценностями добиваясь её благосклонности. Однако Тимоша по-прежнему непреклонна. 
Валентина Ходасевич вспоминает о таком эпизоде – для Горького, тяжело переживавшего смерть сына, была организована поездка по Волге, чтобы как-то его отвлечь, и Ягода устроил себе каюту рядом с каютой Тимоши. Однако Надежда Алексеевна в резкой, категорической форме отказалась от такого соседства. Ягоде пришлось остаться в Москве.

А.М. Горький и Г.Ягода

В 1936 году умирает Горький, однако и дом и дачи Сталин распоряжается оставить за семьёй писателя. Семья в то время состояла из одних женщин - вдовы писателя Екатерины Павловны Пешковой, Тимоши и двух внучек. 
Ягода, теперь уже Нарком внутренних дел, по-прежнему ежедневно бывает в особняке на Малой Никитской, не оставляя надежду на обладание красавицей-вдовой.

Правда, у него появился соперник, к тому же соперник весьма непростой. Писатель Алексей Николаевич Толстой. Толстой, как и его соперник, осыпает свою избранницу цветами и подарками, покупает антикварную мебель, возит смотреть чудо тогдашней авиационной техники самолет «Максим Горький», увязывается за ней в Париж и Лондон. Именно ей и двум ее дочерям, внучкам Горького Марфе и Дарье, читал Толстой историю про плохо воспитанного мальчика с длинным носом и девочку с голубыми волосами. И когда весной 1934 года умер муж Тимоши Максим, действия Толстого сделались особенно решительными, а намерения очевидными, что и имел в виду тимошин свекор, иронически призывая Толстого ограничить все формы духовного общения с чужеродными женщинами общением с единой и собственной женой. Жаловалась ли Тимоша Наталье Васильевне на настойчивые ухаживания со стороны ее мужа, вопрос открытый, но взаимностью Толстому она не отвечала, хотя вместе их иногда видели. Граф был настроен очень серьезно, и невестка Горького была для него не просто увлечением. После без малого двадцати лет совместной жизни с Крандиевской он твердо собрался сменить жену, и дело было не только в том, что она постарела и Толстой в соответствии со «свирепыми законами любви» искал себе женщину помоложе, как полагала впоследствии и Наталья Васильевна, и ее взрослые дети. Трещина в отношениях между супругами наметилась давно.

Однажды за столом собрались Тимоша и два претендента на её сердце. Толстой как всегда блистал красноречием, сыпал шутками и, обращаясь к Ягоде, сказал: 
- Генрих, ты же в молодости был учеником аптекаря, значит, тебе и разливать вино.
Ягода пришёл в ярость:
- Сейчас нам принесут нашу чекистскую настойку, только сможешь ли ты её выпить.
Тут же появился адъютант с подносом, на котором стояли три рюмки. Они выпили. Толстой побагровел, стал задыхаться и упал на пол. Ягода, глядя на поверженного соперника, произнёс:
- Тому, кто не умеет пить, нечего и начинать.

После чего влил Толстому в рот несколько капель из маленького пузырька, и тот пришел в себя. Урок Толстой усвоил и с Тимошей больше не встречался.  

Уступила ли невестка Горького, в конце концов, главному чекисту, не известно. Существуют две противоположные версии.
Владислав Ходасевич, к примеру, пишет: «Жена Максима, Надежда Алексеевна, по домашнему прозвищу Тимоша, была очень хороша собой. Ягода обратил на неё внимание. Не знаю, когда именно она уступила его домогательствам. В ту пору, когда я наблюдал её каждодневно, её поведение было совершенно безупречно».

На своём процессе в 1938 году, Ягода признавшись в убийстве Максима Пешкова (убийство Горького, которое также ему вменялось, он категорически отрицал), утверждал, что сделал это по личным мотивам, так как был влюблен в его жену, которая, овдовев, стала его любовницей. Известно, что Ягода подарил Тимоше дачу в Жуковке стоимость 135 тысяч тогдашних рублей, которые он взял из секретного фонда НКВД – это обвинение, также фигурировало на процессе. 
А вот родные Надежды Алексеевны решительно отметают факт любовной связи между ней и Ягодой. По их версии Ягода лишь прокладывал дорогу более могущественной особе, обратившей  взор на Тимошу - самому Сталину. 

О том, что Сталин предлагал Надежде Пешковой стать его женой, факт достоверный. Спустя много лет Тимоша сама рассказала об этом старшей дочери Марфе.

Сталин, познакомившись с невесткой Горького, не мог остаться равнодушным к её красоте и обаянию. Приезжая к Горькому неизменно вручал Надежде Алексеевне огромный букет цветов. Однажды привёз с собой дочь Светлану, очевидно, хотел, чтобы она подружилась с Марфой, старшей дочерью Тимоши. И девочки действительны стали подругами. Со второго класса сидели за одной партой и даже влюбились в одного и того же юношу – своего одноклассника Серго, сына зловещего сталинского министра Лаврентия Берия. Серго послужил и причиной охлаждения отношений между подругами. В 1947 году Марфа вышла за него замуж и Светлана этого ей не простила. Впрочем, это совсем другая история.

Через год после смерти Горького, Надежда Алексеевна пишет письмо Сталину с предложением организовать музей Горького в доме где он жил. Сталин приезжает на Малую Никитскую под предлогом обсудить создание музея. Как всегда с огромным букетом цветов. И делает предложение. 
Однако второй Надежды, хозяйки Кремля, не случилось. Тимоша отвечает категорическим «Нет». Почему она решилась отказать самому могущественному человеку страны? Понимала ли она, что рискует не только своей жизнью, но и жизнью детей? Не знаю.
Сталин ничем не выдал своего разочарования, но участь Тимоши была решена. Нет, её не ждали ни лагерь, ни ссылка, но отныне всех мужчин приближающихся к ней слишком близко ждала незавидная судьба. 

Первой жертвой стал писатель, философ, академик Иван Капитонович Луппан.
Тимоша познакомилась с ним, когда стала собирать материалы для организации музея-квартиры Горького на Малой Никитской. Иван Капитонович предложил свою помощь и принял деятельное участие в этом начинании, став первым директором музея. 
Конечно же, Луппан влюбился в Тимошу, в неё нельзя было не влюбиться, та ответила взаимностью и в семье поняли, что дело идёт к свадьбе.

В феврале 1941 года Иван Капитонович приглашает Надежду Алексеевну в Грузию, на торжества по случаю юбилея Шота Руставели. На следующий день после приезда, в доме писателей под Тбилиси, Луппан был арестован. Военной Коллегией Верховного суда СССР приговорён к расстрелу и помещён в камеру смертников Саратовской тюрьмы, которую разделил с академиком Николаем Вавиловым. Однако вскоре высшая мера была заменена на 20-ти летний лагерный срок. Иван Капитонович был отправлен в лагерь в Мордовии, где через два года скончался. 

И.К. Луппан

22 июня 1941 года Надежда Алексеевна проходя с дочерью Марфой площадь Маяковского, увидела толпу, стоящую возле громкоговорителя. Подойдя ближе, они услышали речь Молотова о начале войны.
Через несколько месяцев встал вопрос об эвакуации. Сестра Вера, проживающая в Ташкенте, настойчиво приглашала к себе. Первыми в столицу Узбекистана отправились Тимоша с дочерями, а через некоторое время, проследив, чтобы музейные экспонаты были тщательно упакованы и отправлены в Куйбышев, к ним присоединилась и Екатерина Павловна Пешкова, вдова Горького.

Вот, что вспоминает о жизни в нашем городе Марфа Максимовна Пешкова:
“ Военный Ташкент – это было удивительное место. Прекрасное.
Тетя Вера построила там дом по своему же чертежу, одноэтажный. И сделала две гостевые комнаты, очень удобные. Помню, окна были сделаны наверху, чтобы летом сохранять прохладу. Толстые стены очень были, и, действительно, летом, в самую жару, всегда было прохладно. Входишь в дом – и благодать. Замужем тётя Вера была за Михаилом Яковлевичем Громовым, дядей знаменитого летчика Михаила Громова, который в Америку летал. Он был математик, преподавал в институте.
Вскоре к нам присоединилась бабушка.

Когда об этом узнал Лахути – знаменитый поэт восточный, он бабушке отдал целиком свой дом.
В Ташкенте было много интересных людей. К нам приходила Анна Ахматова, я ее хорошо помню. Такая величественная, любила сидеть в кресле на балконе. Специально для нее его туда подавали, и она садилась, словно восходя на трон.
Рина Зеленая приходила, у меня даже снимки сохранились. С ней всегда было весело. Она была очень живая. Райкин в нашем доме бывал со своей женой. И даже как-то устраивал у нас вечер, показывал свои номера. Потрясающе имитировал, как ловит рыбу: никак не получалось ее, скользкую, схватить, она выскакивала, он за ней нырял, хватал, потом она вырывалась, и он снова влезал в воду. Очень было смешно. Вообще, многие актеры с мамой дружили. У нее очень большой был круг знакомых”.

Здесь в Ташкенте, Тимоша вновь встретилась со своим братом Дмитрием, хирургом, работавшем в Ташкентском медицинского институте. Да и сама Надежда Алексеевна работала всё это время в ташкентском госпитале. 

После войны в жизни Надежды Алексеевны появился ещё один мужчина – Мирон Оганесович Мержанов. Личный архитектор Сталина, автор проектов дач Сталина и высших руководителей СССР в Кунцеве, Мацесте, Бочаровом Ручье, автор проектов Золотых Звёзд Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда.

М.И. Мержанов

Казалось бы, на этот раз пронесёт, Мержанов практически переехал на Малую Никитскую, подружился с Марфой и Дарьей (именно под его влиянием Марфа стала архитектором). 
Но не пронесло. Однажды ночью Марфа услышала шаги на лестнице. Чуть приоткрыв дверь, она увидела двух незнакомых людей в штатском уводящих Мержанова, наверху бледная, в халате стояла её мать.
— Надя, не верь никому. Я всегда был честен – успел крикнуть Мирон Иванович.

В лагерь, правда, его не отправили, как архитектор он представлял ценность. В знаменитой Марфинской шарашке Мержанов – ирония судьбы - проектировал санаторий МГБ в Сочи. В Марфино, кстати, он познакомился с Александром Солженицыным, который упомянул о нём в романе “В круге первом”.

В начале пятидесятых друзья познакомили Тимошу с инженером-строителем Владимиром Фёдоровичем Поповым. Лёгкий, компанейский, большой затейник он был моложе Надежды Алексеевны на 10 лет. Вот как о нём вспоминает Марфа Максимовна: 
«Очень своеобразный человек. С одной стороны, всеобщий любимец, устроитель костров, пикников, любитель больших компаний, поездок на юг. Мама с ним в себя пришла. Но, въехав в дом, он стал разгонять друзей и знакомых, говоря, что они — приживалы. Поссорился с самыми старыми друзьями мамы. При этом он старался соблюдать все ее общественные интересы: добился, чтобы ей дали повышенную пенсию, дачу, вел все переговоры с Союзом писателей. Дарья воспринимала его очень негативно — в общем, маме опять досталось, но она его любила, как никого прежде. Лишь его отношение к женщинам, бесконечные увлечения доставляли ей много горечи. Его арестовали так же, как и всех остальных…»
Да, чаша сия не обошла и этого избранника Надежды Пешковой.

Лишь после смерти Сталина, Мержанов и Попов обрели свободу.
После ареста Попова Надежда Алексеевна воскликнула - „Больше ни один одинокий мужчина не войдет в мой дом“.
Однако известный художник Илья Глазунов, в книге - воспоминаний “Русь распятая”, пишет, что другом Тимоши в 1957 году был некто Александр Александрович. Впрочем, бояться уже было нечего.

Вот, что пишет Глазунов:
“Друг семьи и Тимоши по имени Александр Александрович ввел меня в столовую, где когда-то на месте хозяина сидел сам Горький, и, подняв мою руку, как поднимает судья руку победителя на ринге, громогласно сказал: “3накомьтесь: Илья Глазунов — человек, взорвавший атомную бомбу в Москве. Если бы не вмешательство нашего друга, министра культуры СССР Михайлова, его бы растерзали на части”. — “Не конфузьте молодого художника, — сказала с нежной улыбкой Тимоша, — а лучше предложите ему чаю”. Запомнились красивые внучки Горького — Дарья и Марфа. “Какие у Марфы глаза чудесные, прямо как у нестеровских героинь”, — шепнул я Александру Александровичу. “Да, Марфа у нас красавица, — восторженно подтвердил мой гид. — Многие художники и скульпторы заглядываются на Тимошу, на Марфу и Дарью, — закивал он. — Мы давно с Коненковым дружили, а портрет Корина Тимоша вам сама покажет. Он наверху”.
Действительно среди картин написанных Павлом Кориным, есть единственный женский портрет и это портрет Тимоши.

Портрет Надежды Пешковой работы Павла Корина, 1940 год

До конца жизни Надежда Алексеевна была хранительницей музея Горького на Малой Никитской. Дочери, унаследовав материнскую красоту, выбрали для себя иную стезю. Марфа стала архитектором, а Дарья известной актрисой, всю жизнь проработавшей в театре Вахтангова. Многие помнят её по фильму “Аппассионата”, где она сыграла свою бабушку – Екатерину Пешкову.

Дарья Пешкова

Марфа Пешкова

Марфа Пешкова была подругой дочери И. В. Сталина Светланы и женой Серго Лаврентьевича Берия (сына Л. П. Берии). Сейчас она научный сотрудник музея-квартиры Горького, хранительница его библиотеки.

Умерла Надежда Алексеевна 10 января 1971 года, на той самой даче в Жуковке которую якобы подарил ей Ягода. Похоронена на Новодевичьем кладбище рядом с мужем и свекровью.
Так окончилась земная жизнь одной из самых ярких женщин 20 века. 

Автор текста Владимир Фетисов.