Несколько лет назад Бобби Каннавале попробовал устроиться на работу к Мику Джаггеру. Мартин Скорсезе и Теренс Винтер пригласили актера, имевшего за плечами «Эмми», сыграть главную роль в сериале, который тогда планировался на HBO, однако идея проекта принадлежала Джаггеру — за двадцать лет до этого он придумал фильм, который должен был показать настоящий облик музыкальной индустрии семидесятых, — и ключевые решения принимал он.
И Бобби ему не понравился.

«Я помню, что очень много думал о том, какой должен быть свет в моей комнате, — рассказывает Каннавале об их беседе в скайпе. — Я думал: «Он должен подумать, что я крутой». Поэтому я оделся в черное, понимаешь? Черное — это рок-н-ролл». Затем Бобби сказали, что он был немного слишком напряженным, слишком похожим на своего патологически жестокого героя-бутлеггера в «Подпольной империи» и не особо похожим на сложного, сидящего на наркотиках, но по-своему приятного парня, которого придумал Джаггер.

Каннавале поехал в Вашигтон со своей девушкой Роуз Бирн, чтобы сходить на концерт The Rolling Stones и встретиться с Джаггером лицом к лицу. Они пошли в его номер в Four Seasons («Я не думал, что бывают такие большие номера — я не мог найти туалет»), поговорили о музыке («Я пытался как можно больше молчать»), и в какой-то момент Каннавале упомянул видео на YouTube, где Майкл Джексон и Принс вышли на сцену во время концерта Джеймса Брауна.
«Там Майкл показывает лунную походку, все сходят с ума, а потом Принса уносит его телохранитель. Я показал видео Джаггеру, и он пришел от него в восторг. Мы посмотрели его раз десять. Я подумал: «Ну, теперь все окей».

Каннавале вырос в Юнион-Сити, штат Нью-Джерси. Его отец-итальянец работал на химическом заводе, а мама-кубинка волновалась, что их старший сын станет бандитом. «Мы немного хулиганили, — говорит Бобби со смехом. — Мы бросались вещами, врали, выбивали мелочь из газетных автоматов, чтобы купить пива». Мама убедила его проводить больше времени в местной церкви, и там он попал в хор, стал алтарником и сыграл гангстера в своей первой постановке — церковной версии «Парней и куколок».

После того как родители развелись, Бобби несколько раз выгоняли из школы. В итоге он сумел получить аттестат зрелости и начал пытаться сделать актерскую карьеру в Нью-Йорке. Он мыл туалеты в театрах, надеясь получить несколько строк.

Когда Бобби наконец получил роль, он довел себя до полубезумия мыслью, что Аль Пачино придет на представление. Пачино не пришел, но пришла дочь Сидни Люмета. Они познакомились, поженились, и у них родился сын — Каннавале было двадцать пять. В 2003 году они развелись, но к тому времени Люмет уже был для Бобби «почти как отец» — он был одним из многих наставников, которым Каннавале, по его словам, обязан своим успехом.

(с Дженни Люмет)
«Подпольная империя» (впоследствии получил "Эмми" за свой образ в этом шоу) была поворотной ролью, к которой он давно стремился (хотя к тому времени он уже получил «Эмми» за роль бойфренда Уилла в сериале «Уилл и Грейс»). На первом чтении его посадили рядом со Скорсезе.
«Если ты актер из Нью-Йорка и у тебя итальянское происхождение, ты надеешься, что Мартин Скорсезе узнает твое имя, до того как ты умрешь, — говорит Каннавале. — В первой же сцене я должен был забить пожилого мужчину до смерти гаечным ключом, и Мартин истерически ржал над тем, как я читал свои реплики. Он все время толкал меня ногой под столом и говорил: «Ты будешь очень крут!»

Однако для человека, который вырос с подпиской на Rolling Stone, «Винил» — более близкая тема. В юности Каннавале любил многих нью-йоркских исполнителей, которые появляются в «Виниле»: от Лу Рида до The New York Dolls (он зависал с вокалистом Dolls Дэвидом Йохансеном, чтобы подготовиться к съемкам). Сегодня Бобби пришел на нашу встречу из Second Hand Rose — музыкального магазина, владелец которого рассказал ему, как Аллен Гинзберг читал стихотворение, написанное на туалетной бумаге; Каннавале хотел купить записи The Beatles и Джо Тернера. «Мой герой управляет большой корпорацией как художник, понимаешь? — говорит он. — Он пытается понять, как ему остаться художником».

Эту проблему Каннавале обсудил не с кем иным, как с Пачино, который в конце концов пришел посмотреть на него, после чего Бобби получил роль его сына в «Дэнни Коллинзе».
Они стали близкими друзьями. («Он пишет лучшие в мире смс, — говорит Каннавале. — Он любит восклицательные знаки и большие буквы».) Однако, как показывает «Винил», иметь душу артиста в теле силача не просто. В недавних ролях Бобби разрабатывается общая тема ранимости: внешне его герои выглядят непробиваемыми, но внутри у них все рушится. «У персонажа всегда должна быть тайна, — говорит Каннавале. — Мне кажется, у нас у всех она есть».