Наш всеми горячо любимый сайт всегда был чисто бабским - нелогичным, капризным, буйным. Коллективный разум регулярно высказывает свое мнение по любому поводу, как то: можно ли простить мужу испорченный ковер; может ли мужчина считаться интеллигентом, если не снимает очков даже на хоум порно; чем голубая кровь отличается от обычной отечественной; кто невыносимей - Собчак или Божена, и, если всё-таки Божена, то не связано ли это с ошеломляющей философской мощью ее постов на фейсбуке, особенно тех, что про ремонт. Но особенно бурно сплетницы реагируют на благотворительность.

Обнаружив, что доходы Благотворительницы чрезмерно велики, а помощь унизительно мала, коллективный разум тотчас вспоминает ее аморальное прошлое и тернистый путь к успеху.

Обычно это служит началом кровавой бойни на триста комментариев, которые жертва зачитывает подругам, неосмотрительно мешая алкоголь с соплями. Ох уж эти мариванны, посмотрела бы я на них, будь они на моем месте! Когда одновременно просят на пересадку в Германии, протезы в Америке и детский праздник в смоленской губернии. Всем не помочь, даже если уволить шофера или отказаться от тренера по йоге, да что уж там - не помочь, даже если отдать всё до последней копейки, так уж устроен мир.
Лично я, автор этих строк, за шесть лет жития на сайте чего только не навидалась. Были мнения, осуждающие сбор денег Боней ("она пачкает всё, к чему прикасается.."), осуждали выбор Эвелины Бледанс сохранить ребенка-дауна ("другие поведутся, а не у всех есть богатый муж.."), ругали Перминову, что продает "старые тряпки", когда сама могла бы оплатить операцию чужому больному ребенку.

Вообще говоря, осуждение - это то, что проходит красной нитью через любую точку зрения, неважно ЗА или ПРОТИВ абортов, ЗА или ПРОТИВ сборов на лечение "богатенькой" Жанны Фриске и т.д. Мы всегда знаем как надо и как не надо и уверены в своей правоте. Особо совестливые сплетницы, прежде чем вынести вердикт, устало влезают в шкуру жертвы и пытаются понять, как поступили бы они, будь на ее месте; остальные не заморачиваются и этим. Но и первые, и вторые начинают со сравнения - что думает большинство, и что думают конкретно они, и прилично ли вылезать на суд общественности со своим, вполне себе искренным мнением.

Ну вот я и добралась до сути поста.
Вчера на фейсбуке я получила письмо-рассылку с просьбой о помощи. Подобных рассылок у обладателя профиля в соцсетях бывает по нескольку каждую неделю - фонды или инициативные группы собирают на лечение "за границей". Подопечные тоже разные, чаще всего дети, но бывают и взрослые. Болезни и прогнозы на выздоровление тоже самые разные. Бывают люди после аварий, которым нужна конкретная восстановительная терапия протяженностью в несколько месяцев, и после они почти гарантированно смогут жить и радоваться жизни.
Тут я опять вильну в сторону и расскажу одну историю, произошедшую в Женеве в начале девяностых. Одна русская семья, мама, папа и двое мальчишек семи и девяти лет, попала в страшнейшую автоаварию. Муж работал на мелкой должности в ООН от России, жена сидела дома с детками. И вот авария на трассе, огромная скорость, и их машину сплющивает в лепешку. Осталась жива только она, но врачи собирали по кусочкам, позвоночник и таз были сломаны в нескольких местах, тяжелейшее сотрясение и, как результат, кома. Страховка виновного водителя покрыла и лечение, и реабилитацию, и психолога, но что делать человеку, оставшемуся в чужой стране одному после полутора лет мытарств по клиникам. Интернета тогда не было, но русское коммьюнити, если точнее потомки эмиграции первой волны, стали женщине помогать. Кто-то устроил постоянный контракт в ООН, хотя ни опыта работы, ни знания языка у нее толком не было, другие помогли с жильем и прочими бытовыми вопросами. Помогли выбраться, короче. В результате эта дама, которой сейчас за пятьдесят, воспитывает замечательного сына-подростка, замужем, здорова и всем своим существованием радует людей, которые за нее когда-то впряглись. Осязаемая такая победа добра, смотри и делай так же.

А бывают другие случаи, когда собирают деньги, чтобы купить время для больного ребенка, или чтобы нежившему и неосознающему жизнь эту самую жизнь продлить. Тоже победа добра, но для благотворителя всё сложнее - достаточно ли я дал, не лучше ли бы было пройти мимо, грустно, горько, безнадежно. Да и удовлетворения никакого, а ведь большинство благотворительностью занимается как раз ради этих кратких моментов после доброго дела, когда внутри хорошо и покойно.

В общем, про письмо с просьбой о помощи. Теперь, когда к делу подключился журналист Панюшкин, станут реагировать не только беременные и кормящие, отреагируют все, так как написано душераздирающе просто и по делу. Да и деньги такие, вроде и большие, но собрать можно при желании, если постараться. Десяток "богатеньких" сплетниц, десяток ит-герлов и вопрос закрыт, вуаля. Но лично я, и да, мне жутко стыдно за это, лично я не понимаю - надо ли? В этом конкретном случае и вообще в подобных, надо ли?


Короче, у меня всё. Ловлю тапки и помидоры.

P.S. ниже статья Панюшкина

Девочке восемнадцать недель до рождения. У нее еще нет имени. Она еще у мамы внутри. Но на УЗИ и на МРТ видно, что у девочки spina bifida, грыжа спинного мозга. Такие дети рождаются парализованными. Сразу после рождения им делают тяжелую операцию, после которой некоторые из них, если много лет стараться, научаются ходить. Но никто не научается ходить хорошо. И никто не научается хорошо контролировать мочеиспускание и дефекацию. А если сделать операцию плоду внутриутробно, то ребенок родится здоровым. Только их не делают в России, эти операции, их делают в Швейцарии.

У девочки есть двенадцатилетний брат по имени Радомир. Ему не нравится это редкое имя, придуманное родителями. Он надеется, когда вырастет, сменить это имя на какое-нибудь простое. И будущей сестре он хочет придумать какое-нибудь простое имя, но пока не придумал. И пока зовет Креветкой. Потому что видел фотографию первого УЗИ, и зародыш на этой фотографии был похож на креветку. Фотографии второго УЗИ Радомир не видел. А если бы видел, то вряд ли смог бы понять, какая с будущей сестрой произошла беда.

Радомир готовится к Новому году. Суетится, наряжает елку, организует экспедицию в Детский Мир за подарками. Говорит:

-- Нет, мама, надо, чтоб ты с нами пошла. Чтобы и Креветка с нами пошла. Чтобы у Креветки тоже уже был праздник.

На этих словах Оксана, мама Радомира и будущая мама Креветки выскакивает на балкон, чтобы Радомир не видел, как она плачет. Но он все равно видит: 

-- Мама, ты что?

Оксана врет, будто беременные всегда плачут, потому что у них изменение гормонального фона. Не может же она рассказать мальчику все как есть. Как пошла на двадцатой неделе беременности делать плановый скрининг. Как доктор поставила диагноз spina bifida и предложила немедленно беременность прервать. Как Оксана отказалась от аборта и нашла в интернете женщину, сделавшую в Швейцарии внутриутробную операцию плоду и родившую здорового ребенка. Как брала себя в руки днем, общаясь с разными людьми, старавшимися ей помочь, и как по ночам накатывал на нее леденящий ужас, стоило только представить себе, что у девочки у нее внутри сломан позвоночник. Ни почему, никаких падений или ударов, просто так бывает – патология развития нервной трубки. Нельзя же рассказать двенадцатилетнему мальчику, как это. Как списалась со Швейцарским доктором. Как доктор обнадежил словами «Мы вас ждем» и убил счетом в 70 тысяч швейцарских франков. Вы знаете, сколько это в рублях?

Оксана работает. У нее маленькая компания, занимающаяся разработкой магазинных вывесок и согласованием их с архитектурными властями Москвы. Но 70 тысяч швейцарских франков Оксане не заработать ни за год, ни за три, ни даже за десять, потому что надо же кормить Радомира и покупать ему на Новый год подарки.

Новый год – это хорошо в том смысле, что Радомир быстро отвлекается от маминых слез и снова принимается за подготовку к празднику. Новый год – это настоящее проклятье в том смысле, что многие люди на Новый год едут в горы, в Швейцарию. В швейцарском визовом центре очереди. Оксана ждет в очереди со счастливыми горнолыжниками, и они видят молодую беременную женщину, которая едет, небось, дышать горным воздухом в Сент Мориц или Гштаат. И они, наверное, пропустили бы ее без очереди, если бы узнали, что беременная женщина едет в Цюрихскую клинику делать внутриутробную операцию плоду. Но Оксана молчит об этом. Не станешь же рассказывать всем подряд в визовом центре.

Ей надо сделать визу и найти деньги до Нового года. Ей надо попасть в Цюрих в самом начале января. На одиннадцатое января назначена операция. Это крайний срок. После одиннадцатого января девочку у Оксаны внутри оперировать будет поздно.

Вы можете пожертвовать деньги с помощью всех возможны платежных средств на сайте благотворительного фонда Предание.